Лекарь ушёл в будущее

Глава 15

На следующее утро на работе профессор пытался сесть на другое место на конвейере, но мастер не позволил ему этого, и пришлось профессору устроиться рядом с Генашио.

Долго молчать профессор не смог. То ли его преподавательская деятельность наложила отпечаток, то ли от природы, но говорить профессор очень любил. Вот и сейчас, несмотря на ссору вчера вечером, он пытался разговаривать с Генашио. Тот односложно отвечал, но сам даже не смотрел на профессора.

Профессор начал с того, что стал расписывать жизнь в будущем. В общем, он делал все правильно, так и действуют хорошие продавцы. Они говорят, как удобно будет носить эту шапочку, она так вам к лицу, и продолжают в таком духе. В результате человек, в данном случае женщина, все-таки покупает такую шапочку.

Генашио кивал, и профессору стало казаться, что вот-вот и он дожмет Генашио. И тут профессор сделал ошибку, непростительную ошибку. Он сказал, - Генашио, ты умный человек, ты же должен понимать, что так поступать нельзя. Нельзя бросать женщину, которая тебе поверила. Как она там? Что думает о тебе?

Ты поступаешь нехорошо. Так настоящие мужчины не поступают. Давай-ка подумаем вместе, как исправить положение…

Ошибка оказалась роковой. Да, и кто бы на месте Генашио не обиделся. Это он-то не настоящий мужчина? Это он-то нуждается в советах? Нет… Не будет он слушать этого профессора. Пусть он и очень умный, пусть у него куча учеников, пусть он изобретает машину времени, но все равно Генашио будет думать сам.

- Ты, Михалыч, конечно, прав во многом. И правильно говоришь и учишь правильно. Только ты не меня учишь, а себя. Ты говоришь и делаешь только то, что тебе выгодно. Ты используешь всех окружающих. И даже Веру используешь, чтобы убедить меня. Но ты совсем не знаешь, что хочу я. И тебе совсем без разницы, как я хочу жить. Тебе нужно только, чтобы я вернул тебя обратно в твое время. Да, я верну тебя, но позже. Тебе нужно потерпеть. Сколько? Я не знаю. Пока я не сделаю все дела в своем времени, я не вернусь за тобой.

Профессор уставился на Генашио. Он не ожидал, что обычно молчаливый друг так разойдется. И обвинения Генашио совсем ему не понравились. Он просто разозлился.

- Генашио, ты совсем не о том думаешь. Ты подумал сейчас только о себе, о своих желаниях. А ты подумай о женщине, которая тебя выбрала. Эх, ты! Ты так ничего и не понял. Вера - это такая женщина, о которой мечтают мужчины. Тебе повезло, она выбрала тебя. Но она ошиблась. Если бы я мог, если бы мог… - профессор даже остановился, но окрик мастера заставил его продолжить работу.

Генашио все больше убеждался, что их дорожки расходятся. Что им не по пути дальше.

- Ты, Генашио, даже не знаешь, какая прекрасная женщина встретилась тебе. Если бы не моя жена, то я точно начал бы встречаться с Верой.

У Генашио вдруг пошли странные картины. Будто бы профессор возится на грядках Веры. Потом подходит к ней, обнимает ее, целует в шею и ведет в баню. В предбаннике снимает с нее халат и… Дальше Генашио не стал смотреть. Он отвернулся и начал ругаться. Его ругань состояла из смеси испанских, итальянских, латинских и даже русских ругательств.

Профессор по тону Генашио и по его злобным взглядам понял, что тот ругается. И когда Генашио стал тихонько шипеть и заглядывать в глаза профессору, у того началось некоторое помутнение в глазах. Профессор понял, что Генашио применяет что-то такое, что сейчас может произойти нечто ужасное. Тогда профессор закричал и опустил голову. С ним случился обморок.

Конвейер остановили и вызвали доктора. Генашио хотел вмешаться и помочь, но его оттеснили, и сейчас Генашио стоял в стороне и ругал себя. Зачем он применил животный гипноз? Профессор же не животное, он запросто мог умереть. Человек очень чувствительное существо. Что такое человек, и, к примеру, лошадь, разница огромная. Человеческая психика намного слабее лошадиной. Так устроен мир, и ничего не поделаешь. Профессор мог просто не выдержать и повредиться умом. И тогда всю оставшуюся жизнь Генашио чувствовал бы на себе грех.

Когда профессора увели в палату и конвейер снова включили, Генашио продолжил размышлять. Взять животных, они ведь чувствуют и ощущают по-другому, не так как человек. Вот птицы, те чувствуют ветер, потоки воздуха. Они ощущают их даже на расстоянии. Они используют их для облегчения своих полетов. А человек? Он не чувствует пространства, за исключением отдельных людей. Ногами он не чувствует землю, и не может использовать потоки земной энергии.

Хотелось о многом подумать и поразмышлять, но, к сожалению, работа заканчивалась, и начинался обед.

В столовой профессора не было. Генашио начал беспокоиться. Он начал думать о том, что надо было отправить в свое время профессора, а потом вернуться в свое. Но так делать не нужно. Лучше если он слетает к себе, а потом во время профессора. Мысли вернулись к Вере. Нет, он не такой глупый, чтобы отдавать Веру профессору. Он должен быть с ней. И никакой профессор не помешает ему в этом.

Во время прогулки Генашио пришлось разговаривать с Толиком. Парень пытался объяснить, зачем он хочет попасть в прошлое. Он говорил, что ему нужна небольшая работа и свободное время, чтобы заниматься своей теорией. Что он нащупал интереснейшие моменты, и что все их нужно проверить. А где проверять, как не в прошлом. Что здесь слишком много наблюдателей. Он не хочет, чтобы его самого использовали в своих опытах местные доктора.

Генашио слушал его и думал о Михалыче. Живет такой профессор, занимается наукой, не замечает ничего вокруг себя. И, наверно, это хорошо. Он же никому не мешает. И сам он не виноват, что так происходит, что он так относится к людям. Пожалуй, что его ведет энергия, данная ему от рождения. И он ничего с собой поделать не может.

Ему стало жалко Михалыча. Хотелось поговорить с ним, что-то объяснить ему.

- Генашио, - спросил Толик, - ты очень огорчен, тем что поссорился с профессором?

Генашио пожал плечами.

- Я вот, со стороны смотрю на вас обоих и вижу, какие вы разные. Один весь в науке, другой в мыслях, - Толик кормил своего вороненка, который уже вырос и походил на взрослого ворона.

Генашио посмотрел на Толика, ему вдруг пришла мысль в голову, - не хочет ли Толик забрать вороненка с собой в прошлое?

В этот момент вороненок глянул своим блестящим глазом на поникшего Генашио. И того внезапно озарило, - надо взять всех с собой в свое прошлое. Там оставить Толика с вороненком, а потом с профессором двигаться в его время. Профессору к своей машине времени, а Генашио к своей Вере.

Конечно, они с профессором разные. Это правильно. Но это и хорошо. Профессор надежный друг, да и сам Генашио всегда старался не подводить друзей. Взять хотя бы кузнеца Маришу и старосту.

После прогулки Генашио хотел обратиться к профессору, но того в палате не было. Кровать его была тщательно заправлена и пуста. Генашио забеспокоился и подошел к Толику.

- Ты не можешь посмотреть, что с профессором?

Толик хмыкнул, уставился на Генашио. Тот посмотрел в глаза Толику и хотел отвернуться. Но Толик сказал, - хорошо, я попробую.

Он лег на кровать и закрыл глаза. Генашио ушел на свою кровать, чтобы не мешать.

Генашио решил подремать, и как только прикрыл глаза, почти сразу провалился в сон. Ему снилась Вера. Снова она ходила по своему участку и что-то искала. Она заглядывала под каждый куст, смотрела в теплице, в бане, даже открывала дверь в туалет. Генашио все это время был на мансарде. Он смотрел сверху и хотел крикнуть Вере, что он здесь. Но не получалось. Ни двинуться с места, ни крикнуть.

Проснулся Генашио от прикосновения. Он открыл глаза и увидел наклонившегося Толика. Тот тихо сказал, - профессор в другой палате. Он под капельницей. Сейчас спит.

Генашио поднялся, подошел к окну. Неужели это он сделал? Надо быть очень осторожным с этим животным гипнозом. Вспомнилось, как его обучал гипнозу старый коновал. Он говорил, - ты должен стать лошадью. С головы до ног. Почувствовать себя ею. Отбросить человеческие мысли и начать жить ощущениями движений. Все животные видят картинки, они не думают словами, потому что не могут разговаривать.

Время шло к отбою. По улице за окном проходили рабочие и медперсонал. Все торопились в свои корпуса.

Генашио смотрел за людьми, и думал о профессоре. Надо его выручать и отправлять назад в будущее. И вдруг у дальнего корпуса появилась Вера. Она взяла под руку другую женщину и скрылась за углом.

Но этого не может быть. Вот начинает чудиться. Все-таки энергия больницы повлияла на него. Надо что-то делать, иначе отсюда будет не выбраться.

На следующий день на прогулке Генашио спросил у Толика, как там профессор. Сейчас он чувствовал вину перед Михалычем и скорее хотел загладить ее. Толик ответил, что смотрел утром. С профессором все нормально, он спал.

Генашио начал думать о том, как он попадет в свое прошлое и о том, что там нужно сделать. Он посмотрел на Толика, а ведь он может стать человеком, который может отправлять в будущее записки. Правда, времени много пройдет, но все равно надо попробовать.

- Толик, а ты можешь скопировать книгу? - спросил Генашио.

- Можно, но для этого нужно выбраться отсюда. Есть три способа. Первый это просто переписать, второй - сфотографировать и третий - есть копировальные аппараты, но к ним нет доступа, - ответил Толик.

- Переписывать - это долго. А что такое сфотографировать? - спросил Генашио.

- Ну, это такой аппарат, который делает фотографии. Делает картинку того, на что направлен, - сказал Толик.

- Вот бы его… - задумался Генашио.

- Целую книгу невыгодно фотографировать, - разочаровал его Толик, - может, когда-то будут такие аппараты, которые позволят дешево и быстро сделать копии. А зачем тебе?

Генашио ушел от вопроса, тем более вороненок вдруг перестал есть хлебные крошки и закрутил головой.

Сзади на плечо Генашио легла рука. Он замер и съежился. Глаза его уставились в землю. Неужели пришли за ним, и сейчас на нем будут проверять новый препарат?

- Молодой человек, почему вы побледнели? - раздался женский голос.

Генашио медленно начал поворачивать голову. Сзади стояла Вера в сером халате и улыбалась. У Генашио открылся рот и округлились глаза. Этого не может быть. Он закрыл глаза, помотал головой и снова открыл. Вера не исчезала.

Все… Это больница подействовала на него. Он стал таким же, как все тут. Стали появляться галлюцинации. Потом, когда на нем будут испытывать новый препарат, станет еще хуже.

Вера в это время села на скамейку рядом с Генашио и стала смотреть на него. Одета она была в темно-серый халат, на голове была серая косынка.

- Молодой человек, - обратилась Вера к Толику, - что с ним? Он под таблетками?

- Да, нет. А почему вы спрашиваете? А вы вообще кто? - ответил Толик.

- Я его давняя знакомая, - сказала Вера и повернулась к Генашио. Тот сидел, уставившись в одну точку на земле, и шевелил губами. Он читал заклинания от привидений и призраков. Но почему-то они не действовали. Вера сидела рядом и даже разговаривала с Толиком. Но ведь привидения не разговаривают… Или разговаривают? Раньше с привидениями Генашио не сталкивался и сейчас не знал как себя вести.

Вера засмеялась и погладила голову Генашио. Его словно окатило теплой волной энергии.

- Ты бы сходил, погулял куда-нибудь, парень, - обратилась к Толику Вера. Тот посмотрел на Генашио и поднялся. Он углубился по дорожке в парк. Вороненок покосился черным блестящим глазом на Веру и полетел за своим другом.

- Генашио, что с тобой? Тебя закололи лекарствами? А где профессор? И как ты сюда попал? - забросала вопросами Вера.

Генашио начал трогать руку Веры и постепенно стал убеждаться, что она живая. Но как она оказалась здесь?

- Да, живая я, живая, - заулыбалась Вера, - давай рассказывай, как ты сюда попал.

Генашио сбивчиво, запинаясь, забывая слова, торопливо начал говорить. Он все рассказал про себя, а вот про профессора знал меньше и поэтому про него сказал только пару слов.

В свою очередь он ждал объяснение Веры, как она очутилась здесь и что делает.

Вера начал рассказывать. Она приехала в тот же вечер, когда Генашио с профессором отправились в прошлое. Сначала она ничего не поняла, но когда нашла записку, то задумалась. И решила повторить то, что делал Генашио, тем более, что круг остался, свеча еще горела, пасьянс был разложен. Все было готово, только нужно было прочесть заклинания.

Она боялась, сильно боялась, но никак не хотела терять Генашио, и поэтому решилась. Вера все повторила и оказалась в этом времени. Здесь она правильно рассудила, что профессор, рано или поздно, захочет увидеть своих родителей и, конечно, себя маленького. Она обратилась в справочное бюро и нашла адрес родителей профессора. Сразу к ним не пошла. Подождала несколько дней, заодно съездила к своим родителям, но общаться с ними не стала. Она не хотела шокировать маму и папу.

А через несколько дней она приехала к дому родителей профессора и стала ждать. Она почему-то сразу узнала профессора в маленьком мальчике, который возился в песочнице. Вера подошла к нему и начала разговаривать. Так она и узнала, что профессора забрали. А куда, она догадалась.

Ну, а дальше было проще, она устроилась уборщицей в эту больницу. Документы обещала привести позже. Отделу кадров сказала, что сделала запрос в свою деревню в Сибири, и оттуда обещали прислать. И так как уборщиц постоянно не хватало, ее и взяли. И вот, она работает уже вторую неделю.

Генашио слушал и начинал улыбаться. Не забыла его Вера, значит можно дальше жить и надеяться на лучшее. Сейчас он ощутил такой подъем, что готов был свернуть горы. Он смотрел на Веру в простом сером халате, и казалась она ему красавицей, самой лучшей в мире женщиной. Много ли надо человеку для счастья.

- Вера, надо срочно бежать отсюда. Забрать профессора и бежать. Буквально на днях на мне будут испытывать новый препарат. И что после него будет, неизвестно.

Вера слушала и смотрела на Генашио. Как она соскучилась по нему. По его смешному акценту, по его милой улыбке, по тому, как морщится, когда ему что-то не нравится…

- Вера, нужно срочно узнать, где профессор. Потом подготовить комнату, откуда мы должны отправиться. Да, нужны свечи, лист бумаги и мел. Карты у меня есть, пусть старые, но подойдут, - Генашио оживился, теперь его было не остановить, - да еще, надо забрать мою книгу. Без нее никак. И Генашио сказал Вере адрес женщины, где они остановились с профессором.

Вера глядела на Генашио и улыбалась.

- Не беспокойся, мой дорогой Генашио, узнаю все, что нужно. И карты я куплю новые, и помещение найду, и книгу твою заберу.

От двухэтажного корпуса донесся крик, - Вера! Она поднялась и сказала, - думаю, через два дня все будет готово. Будет выходной. Начальства не будет, и мы спокойно удалимся отсюда. Ей так хотелось наклониться и обнять Генашио, но она сдержала себя и заторопилась на зов.

К Генашио подошел Толик и спросил, - что это за женщина? Ты же говорил, что никого здесь не знаешь.

Генашио молча улыбался. Сейчас он верил, что все получится, что все будет хорошо. По-другому и быть не может.

- Что ты молчишь? - приставал Толик.

- Давай я тебе, потом отвечу на все твои вопросы. Ты можешь узнать, где сейчас профессор и передать ему записку, - спросил Генашио.

- Записку передать не могу, не получится. А вот слова попробую донести, если он спать не будет, - ответил Толик.

- Тогда передай ему прямо сейчас: - Михалыч, будь готов к переносу, - сказал Генашио.

Толик на пару минут замер. Видимо, его сознание переместилось к профессору для передачи. Когда оно вернулось, то лицо его помрачнело.

- Без сознания профессор. Они ему вкололи что-то. Ничего он не слышит, - сказал Толик.