Лекарь ушёл в будущее

Глава 22

Под утро вернулись в поместье, Генашио уложил спать профессора, а Толика отправил к кузнецу. Сам тоже хотел подремать, но не получилось, вызвали на лечение одной из господских коров. Она подвернула ногу, и по правилам нужно было ее колоть, но крестьянки, которые ухаживали за коровами и доили их, попросили вылечить эту корову, она давала много молока, и поэтому была любимицей.

Провозился Генашио несколько часов. Пришлось дать корове сонной травы, а перед этим он ждал, что ее подоят. Потом намочил теплой водой с мылом место на ноге, которое она подвернула, помассировал его, вправил, замотал крепко чистой тряпкой и приказал следить за коровой.

К вечеру он вымотался и уже усталый сходил за Толиком, который сначала отказывался ехать на лечение профессора, но когда кузнец Мариша сказал, что выгонит его на улицу, то быстро согласился.

Они все снова сели на телегу, посадили профессора с кубиками и поехали из поместья. По пути Толик начал упрашивать Генашио дать ему выпить напитка перед тем, как он будет вытаскивать беса. Генашио пообещал, да и сам решил приложиться, больно это было жутко.

Но на удивление все прошло как по нотам. Зверь уже не сопротивлялся, бес вытянулся тоже довольно легко, Толику даже не пришлось просить у Генашио напитка. Да и времени это заняло в два раза меньше. Единственно, что удивило Генашио и Толика, это то, что профессор, когда уже ехали домой, начал говорить по-немецки. Генашио с трудом его понимал, Толик вообще хлопал глазами, глядя на профессора.

Профессор, похоже, разговаривал сам с собой. Спорил, злился и даже смеялся сам над собой.

- Остался еще один бес в профессоре, - сказал Генашио Толику. - Вот он самый хитрый и подлый. Его завтра будем вытаскивать.

Когда приехали в поместье и отпустили Толика, Генашио попробовал поговорить с профессором. Но, увы… Профессор, как будто не слышал Генашио. Он молчал и лишь изредка что-то бормотал.

Вера накормила обоих мужчин пшенной кашей и сыром, и снова Генашио дал незаметно сонной травы профессору, правда в этот раз, тот что-то заподозрил, потому что вдруг заворчал и пытался отказаться. Пришлось даже прикрикнуть на него, и только тогда он выпил из кружки приготовленное ему сонное зелье. Профессор проглотил и обиженно посмотрел на Генашио.

В этот день вызовов на работу не было, и Генашио спокойно уснул. Спал он крепко, сказывалось напряжение и бессонные полторы суток возни с профессором. Поэтому он не сразу проснулся, когда его начала будить Вера. Оказалось, что Михалыч исчез.

Профессор, между тем, шел по поместью и разглядывал окружающий мир. После того, как из него вытащили двух бесов, он значительно поумнел. И сейчас с удивлением рассматривал крестьянские дома, дорогу в поместье, по которой двигались подводы в господские амбары. Правда, без очков немного все расплывалось. Он постоял, посмотрел на ребятишек, которые пасли гусей, на женщин в странных головных уборах, на мужчин в необычной одежде, на худых молчаливых собак.

Сам того, не замечая, профессор двигался к господскому дому. Осталось пару раз повернуть, и перед ним показался бы двухэтажный, красивый по местным меркам, каменный дом.

Но профессор споткнулся и каким-то чудом чуть не упал, он взмахнул руками и удержался на ногах. Впереди раздался женский смех. Он поднял голову и увидел стройную женщину. Она смеялась над ним. На мгновение ему стало обидно.

- Простите, мадам, не понимаю, что тут смешного, - сказал по-немецки профессор.

- О-о-о, вы понимаете по-немецки, - спросила женщина.

- Конечно, - ответил профессор.

- Прошу простить меня, - извинилась женщина, - так редко можно встретить грамотного человека, да еще в такой глуши. Не ожидала. Вы к тому же так странно одеты…

У них завязался разговор. Иногда у профессора мелькало в голове, что он не помнит, как здесь оказался и что тут делает. Беседа с интересной женщиной увлекла его, и он совсем забыл о себе. Так бывает. Ему вспомнилась его студенческая юность, как он влюбился в одну сокурсницу, и вот тогда он забывал не только о времени, но и о себе. Они были часто вдвоем, он и она. Как жалко, что все это закончилось.

Женщина неожиданно взяла его под руку и увлекла по дорожке, усыпанной мелким речным песком. Они шли в парк, устроенный по приказанию этой женщины, ведь она была хозяйкой, женой местного феодала. Она вложила много своих денег в обустройство этого заброшенного поместья, которое чуть не спустили за долги отца нынешнего хозяина.

Профессор давно не чувствовал такой энергии. Может быть, этому посодействовало то, что двух бесов из него уже извлекли, и та энергия, которой они питались, сейчас оставалась в распоряжении профессора. Но в любом случае, он ощущал себя просто великолепно. Погода замечательная, он здоров, рядом идет интересная женщина.

У профессора включилась юность. Он просто не ожидал, что снова может испытать такое. Что возникнет подъем энергии в теле, захочется улыбаться, шутить, и даже читать стихи. А почему бы и нет?

Хозяйка поместья понемногу очаровывалась незнакомцем. Конечно, одет он был по-простому, пожалуй, даже по-крестьянски, но его улыбка, его сияющие глаза и немного путанный немецкий язык снимали всякое недоверие к мужчине.

А уж когда он начал читать стихи, у хозяйки на глазах появились слезы. Его юношеская энергия увлекла ее, и она с изумлением слушала его, и красота стихов, их ритмика и великая романтика заставила ее потерять голову.

Она потянула профессора в дальнюю беседку. Там они сели на лавочку и были закрыты со всех сторон живой изгородью из цветов. Буквально сразу начались объятия и поцелуи. И такие страстные, которых не могли припомнить оба. Вернулась молодость. Она владела ими. Женщина не замечала старой и грубой одежды профессора, он не замечал нелепые украшения, не странную прическу, и даже пышное платье не удивляло его. Вот что значит вернувшаяся энергия молодости.

После поцелуев, профессор снова был готов читать стихи, но женская энергия уже требовала выхода, и хозяйка, сама не ожидая от себя, стала управляться с профессором.

Когда уже по прошествии некоторого времени они готовились выходить из беседки, сзади появился худой молодой парнишка Дрыга. Он смотрел на пару, которая на выходе из беседки еще раз поцеловалась, и, не поднимая шума, скользнул в кусты.

Раскрасневшаяся госпожа спокойно шла рядом и смотрела в глаза профессору, а тот с достоинством, даром, что был в крестьянской одежде, вышагивал посередине дорожки.

Из парка госпожа свернула вправо, а профессор направился прямо, на прощание они договорились встретиться поздно вечером в той же беседке.

После такого напряжения профессор даже немного устал. И сейчас, ни о чем не думая, прогуливался по поместью. Когда его нашел Генашио, профессор стоял и смотрел на собачку, которая играла с котенком.

Профессор не сопротивлялся, только поздоровался с Генашио. Он не узнал его, просто позволил взять себя за руку и повести домой. С профессором случилось то, что и следовало ожидать. Власть над ним, скорее всего, захватил последний бес, самый сильный и хитрый. Он на расстоянии чувствовал Генашио и поэтому сопротивлялся. Бес взял и просто отключил сознание и ум профессора. И тот снова стал почти растением.

Генашио стал готовиться к последней ночи. Привычно собирал вещи, упаковывал в сумку, когда постучали в двери. Это был Толик, на плече у него сидел ворон.

- Генашио, хочу с тобой серьезно поговорить. Посоветоваться, - сказал Толик.

- Потом. Не сейчас. Лучше утром, сейчас просто некогда. Скоро выходим. И это последний раз, - быстро ответил Генашио.

Перед дорогой в березовую рощу легко поужинали, и Вера со вздохом проводила всех троих. По пути зашли на конюшню и неожиданно получили отказ. Скотник сказал, - хозяин запретил давать лошадь. Сказал никому не давать, и посулил наказать того, кто даст подводу.

Ну что ж. Пришлось идти пешком. Вторая неприятность случилась у ворот. Новый стражник уже не выпускал из поместья на ночь глядя. И тоже хозяин распорядился, ему кто-то доложил, что по округе начал шататься оборотень. Поэтому приказал никого не выпускать, и на ночь крепко закрывать двери и окна.

Пришлось воспользоваться старым способом, который показали когда-то мальчишки. Генашио иногда их угощал самодельными петушками на палочке.

Группа пошла за конюшню, и там в грязи в темноте, а уже начало темнеть, а луна еще не вышла из-за туч, Генашио еле нашел лаз. Они начали через него выбираться наружу стены. Мало того, что все запачкались тем, что стекало из конюшни в заброшенный ров, но и пропахли отходами жизнедеятельности лошадей.

Но никто не ворчал. Генашио понимал, что это последний день, и скоро они отправятся обратно в будущее. У Толика были свои мысли, а профессор, тот ничего не понимал, находясь под властью беса.

Пока перебрались через ров, вода в нем бывала только весной, затем поднялись, из-за туч вышла луна, и идти стало легче. Правда, запахи от них неслись на всю округу. Впереди шел Генашио, за ним профессор, а замыкал группу Толик. И так, молча, они подошли к березовой роще. Приготовили все, и Генашио начал ритуал. В этот раз постоянно гасли свечи. Пришлось огородить их палками и повесить с наветренной стороны свою одежду, грубые куртки.

В этот раз сопротивление было минимальным. То ли Генашио наловчился и уже становился специалистом по изгнанию бесов, то ли сам бес, который сидел внутри профессора, решил сдаться, но время на вытаскивание беса сократилось примерно втрое от первоначального.

Наконец все было окончено. Профессор лежал обессиленный, наверняка внутри него все-таки было сопротивление, но так как он приходил в разум, то, наверно, сам выгонял беса. Зверь на прощание даже немного поклонился Генашио и все-таки щелкнул зубами и облизнулся. Толик сидел и ждал воды, жажда мучила его еще с первого ритуала. Сам Генашио, не торопясь, собрал вещи, положил в сумку и достал из нее бутылку с газированной водой. Ее он научился делать два дня назад. Такая вода понравилась ему еще в будущем времени и сейчас он с удовольствием налил себе небольшую кружку. Выпил и налил Толику.

Скоро должно было светать. Генашио поднялся и пошел в кусты. Сидевший спокойно до этого профессор неожиданно открыл глаза, и на Толика уставился вполне разумный взгляд.

- Толик? Здравствуй. А что ты тут делаешь? - спросил профессор.

А что мог ответить Толик. Сказать, что они лечили его? Зачем? Пусть Генашио с ним разбирается, это его друг. Толик пожал плечами. Профессор начал крутить головой. Он понял, что находится в лесу. Он встал и Толик забеспокоился, еще уйдет куда-нибудь, потом отвечай за него перед Генашио. Профессор подошел к березе, потрогал ее кору, зачем-то понюхал. И снова опустился на землю.

- Кого ждем? - профессор повернулся к Толику.

- Меня, - послышался голос из кустов. И на поляну вышел Генашио.

Профессор заулыбался. Он вскочил на ноги и обнял своего друга. Генашио посадил его и стал наливать ему газированной воды. Сам все время следил за поведением профессора. Тот вроде бы вел себя как обычно, ну то есть, как раньше в будущем. Так же смотрел на все, так же пил воду из кружки, точно так же вытер рот рукавом, как делал это в своем саду. Но все равно в нем что-то изменилось. Генашио пока не мог определить что, но подумал, что все равно разберется.

Перед восходом солнца стало холоднее. На траву пала роса. Птицы начали приветствовать поднимающееся солнце. Профессор смотрел, щурясь на желто-белый лик, и радовался. Он словно проснулся, и кошмарные сны отступили, и нарождающийся день обещал радость.

- Генашио, а мы вообще где? - задал профессор вопрос.

Пришлось Генашио все рассказать. Профессор молча слушал, и только иногда вздыхал. В конце он перебил Генашио и сказал, - ну все, надо домой добираться. Сказал, как будто скомандовал. Генашио даже обидно стало.

- Нет, Михалыч, подожди. Здесь я буду решать, что делать, а тебе лучше подчиняться, - остановил его Генашио.

Профессор поморщился, но стерпел. Они шли к воротам поместья и по пути немного почистили себя от грязи, которой достаточно насобирали в заброшенном рве.

В воротах их еле пропустили, и то после того, как Генашио начал нервничать и грозить хозяином. Все вместе они подошли к дому Генашио, и тут к ним подбежал худой мальчишка, он передал приказание хозяина, чтобы Генашио немедленно явился к нему.

Вера всплеснула руками, когда увидела грязную троицу. Она заставила их помыться, для этого поставила корыто и показала бочку с чистой водой, и сама вышла из дома. Первым помылся Генашио, потом переоделся и быстрым шагом поспешил к хозяину.

А профессор и Толик по очереди мылись в большом корыте и потом переодевались в сухую и чистую одежду. Потом они вышли во двор, а Вера пока стала прибираться и готовить обед.

- Петр Михайлович, я вот хочу с вами посоветоваться, - сказал Толик.

Профессор наклонил голову и посмотрел на него.

- Я последнее время думаю и днем и ночью. Что же мне делать? Или с вами возвращаться в будущее, или здесь остаться, - сказал Толик.

- Толя, а чего ты хочешь в жизни? - спросил профессор.

- Не знаю, Петр Михайлович, - ответил Толик.

- Ну что тебе нравится?

- Нравится? Мне нравится что-нибудь придумывать, - сказал Толик, - я думал здесь остаться. Но… языка не знаю, работать не могу, потому что ничего не умею. А так-то хотелось бы здесь остаться.

- Ну, так оставайся. Вот вместо Генашио и оставайся, - усмехнулся профессор.

- Да я… же не умею… ни животных, ни людей лечить… - растерянно сказал Толик.

Генашио стоял в кабинете хозяина у двери и сравнивал свое состояние сейчас и в будущем. Здесь он подневольный и постоянно запуганный хозяином работник, а там никто ничего от него не требует. Там он может любить свою женщину, работать… Да, да… он все равно будет работать, он найдет свою работу…

- Генашио, ты знаешь что происходит в поместье… - хозяин сидел в своем черном кресле и пил красное вино. По его красному и опухшему лицу, было видно, что пьет он уже не первый день.

- Этот твой больной, которого ты привез откуда-то, каким-то образом встретился с моей женой и… ты знаешь, что произошло дальше? - спросил хозяин.

Генашио пожал плечами.

- Ну ладно, с тобой мы позже разберемся. А вот твоего больного ближе к обеду начнут лечить. Только по-другому, не как ты. Плетями его лечить будут. И хорошо лечить… И, думаю, что после обеда он выздоровеет. Там… - хозяин рукой показал наверх.

У Генашио что-то оборвалось в животе и сразу похолодело. Хозяин удовлетворился унижением Генашио и отпустил его. Тот поспешил домой.

В доме была только Вера, профессора и Толика не было. Вера рассказала, что профессора забрали почти сразу, его уволокли трое здоровых стражников.

Генашио выскочил из дому, перед этим наказал Вере закрыться, и никому не открывать. Он побежал к старосте Луке, к Толику. По пути он пытался сообразить, что же делать, и ничего в голову не приходило.

Толик рассказал все то же, что говорила Вера. Генашио понял, что он может потерять друга, надо что-то делать. Лука начал уже потихоньку ходить и увидел, что Генашио просто места себе не находит. И конечно, он стал пытать его, что происходит. Лука выслушал рассказ Генашио, и то, что сказал хозяин про профессора и свою жену. Лука поморщился.

- Я это еще вчера знал. Согрешила жена хозяина с твоим больным. В парке в беседке, один пацан это видел, вот и доложил хозяину, а потом мне. Вот, пацан стервец, его отец на мое место метит.

Генашио глубоко вздохнул. И когда это профессор успел? Неужели днем, когда его все искали? Но ведь он был не в себе? Да нет… он же по-немецки говорил…

По крайней мере все прояснилось. Ну, сейчас нужно думать, как его выручать. Быстро все подготовить, как-нибудь забрать профессора, сразу провести ритуал и срочно исчезнуть отсюда. Но…