Лекарь ушёл в будущее

Глава 6

Профессор гордо показывал на доску и говорил, - вот, Генашио, это дело всей моей жизни. Почти тридцать лет занимаюсь я этим. И вот только в этот год проблески пошли. Для этого пришлось придумать свою теорию. Да, да свою теорию. Иначе без нее было бы не разобраться.

Генашио стоял перед доской и ничего не понимал. О чем говорит этот странный профессор. Может и не зря его отправили сюда из института. Генашио видел подобных странных людей и даже пытался лечить их. И один раз получилось. Но это было один раз. Сейчас он пытался понять - болен ли на самом деле профессор или нет. Но для этого нужно время. А теперь нужно идти домой, дела делать.

Профессор не хотел отпускать Генашио. Но тот все-таки отговорился и ушел, решив больше с профессором не общаться.

Прошло три дня, приезжала Вера. Привезла продуктов, пыталась учить читать Генашио, полола грядки и даже затопила баню. Когда Вера позвала его в баню мыться, он засмущался и даже хотел отказаться. Но Вера заговорила его, и он первым вошел в баню, затем она заскочила за ним.

Вера смеялась. Она наливала горячей и холодной воды в тазики. А когда проходила мимо Генашио касалась его своим бедром. Так постепенно Генашио и загорелся и перестал смущаться.

Вера заставила Генашио немного попариться, и сейчас он блаженствовал. Они помылись и на веранде пили чай с мятой. Ни разу за всю жизнь он не испытывал такого удовольствия. Только сейчас он начал понимать, что ему нужна семья, забота. Все его прошлые мысли о жизни казались сейчас глупыми и несерьезными.

Через два дня после того, как Вера уехала в город на работу, в гости зашел профессор. Он выглядел смущенным и робким.

- Ты, Генашио, прости меня. Я прошлый раз разболтался. Выпил лишнего. Ты уж извини.

Генашио улыбнулся и пригласил профессора за стол. Они попили чаю и Михалыч сказал то, за чем пришел, - Генашио, ты не мог бы мне помочь? Надо поддержать кое-что, а мне, к сожалению, обратиться не к кому.

Генашио согласился, и через пятнадцать минут они шагали к дому профессора. Зайдя на учачток, профессор торжественно повел Генашио в сарай. Ширина его была метра четыре, а длина метров пять. Половина была завешена старыми солдатскими одеялами. К ним и подошел профессор.

Он отер лоб ладонью, глубоко вздохнул и отдернул одно одеяло, затем другое. Перед Генашио стоял странный аппарат. Какие-то трубки, емкости, проволоки, лампочки, и среди них кресло, покрытое таким же солдатским одеялом.

- Вот. Это моя машина времени, - сказал профессор.

- Что? - не понял Генашио.

- Ну, машина времени. Для путешествий во времени, - сказал профессор.

- Для каких путешествий - спросил Генашио.

- Генашио, извини, ты какой-то странный. Как будто с Луны свалился. Или из какого племени. А может быть ты из прошлого? - предположил профессор. И сам засмеялся своему предположению.

Генашио начал оправдываться. Он не из прошлого, он просто приехал из другой страны и остановился у Веры.

Профессор отсмеялся и начал объяснять принцип действия своей машины. Генашио успокоился и попробовал слушать профессора. Тот уже разогнался и сыпал научными терминами, определениями. Иногда он останавливался, обдумывал и снова продолжал.

Из всего этого Генашио понял только одно - профессор собирается на этой машине попасть в прошлое или в будущее. Но разве это возможно? И тут подумал - а как он попал сюда? Но то он, ему помогла чудесная старинная книга, написанная великими магами древности, а здесь какие-то механизмы, что они могут.

Наконец профессор остановился и посмотрел на Генашио. Он вспомнил, зачем позвал его к себе. Надо было передвинуть машину в сторону на двадцать пять сантиметров. Дело в том, что профессор устанавливал ее очень тщательно. И по его расчетам, место немного не совпадало.

Они подошли к машине и начали двигать ее. Ничего не получалось, все-таки вес ее был очень приличным. Профессор подумал и решил использовать рычаги. Он сходил за ломиками и начал подкладывать их под раму машины. Подозвал Генашио, и они оба стали упираться в ломики.

Машина медленно поддавалась. И вот случилось то, чего никто не ожидал. С профессорского лома рама из толстого уголка соскользнула и резко опустилась на деревянный пол. Что-то соскочило в машине и одна из деталей вырвалась из своего места и ударила профессора сначала по голове, потом по руке. Тот повалился на пол.

По пути профессор толкнул Генашио. И оба очутились на полу. Генашио кое-как выбрался из-под профессора и поднялся на колени. Он приложил ухо к груди профессора и прислушался. Сердце билось. Живой. Хорошо. А кровь мы сейчас остановим. Генашио выскочил из сарая и подбежал к мангалу. Там набрал золы и поспешил обратно.

Он обильно наложил золу на рану с левой стороны головы и слегка нажал. Профессор зашевелился и застонал. Он дернул головой, и зола размазалась по лицу.

В этот момент профессор со своими всклокоченными волосами походил на черта, который мучает правоверных. Профессор открыл глаза, непонимающе глянул на Генашио, затем на машину и вдруг поднялся и ринулся к столу у окна. Генашио ничего не успел сделать, как профессор уже что-то бормотал и писал со страшной скоростью в толстой тетради. Напрасно Генашио пытался остановить его, ничего не получалось.

Профессор закатывал глаза, оборачивался на машину, чесал лоб и снова писал. Генашио наблюдал за Михалычем, и медленно успокаивался. Кровь остановилась, и только черная полоса золы вперемешку с кровью показывала, что у профессора была травма головы. Царапина на руке уже не кровоточила. Генашио успел мазнуть ее золой.

Так продолжалось минут двадцать. Стрелка на старых часах передвинулась на четыре тридцать. И вот тогда профессор остановился. Он победно посмотрел на Генашио и широко заулыбался.

- Вот так, дорогой Генашио! Вот этого и не хватало! Сейчас мне понятно, почему машина не работала. В моей теории было сразу две ошибки. И какие! Основополагающие. Я сейчас вывел совсем другое уравнение и как следствие этого уравнения, все сошлось. Сейчас только опыты, и еще раз опыты, - профессор откровенно радовался своим результатам.

Генашио заставил его умыться, и они снова пошли на веранду. Там профессор достал из-за шкафчика бутылку с красным напитком, налил Генашио и себе.

- Это же надо отметить. А как же! Такое событие! Твое здоровье, - сказал профессор и выпил налитое.

Генашио тоже выпил и стал слушать профессора. Тот как обычно разошелся. Он говорил о мировой политике, которая изменится из-за его открытия. Но не этого, об этом он никому ничего не расскажет. От другого. А к этому человечество не готово. Совсем не готово.

Генашио слушал болтовню профессора, которая ему изрядно надоела, и он решил пойти домой. Профессор подметил это и начал уговаривать Генашио вместе провести опыт. А потом если получится, то и попробовать слетать в прошлое. Ему очень нужно попасть туда.

Профессор видел, что Генашио не расположен к помощи, поэтому заговорил о деньгах. Он сказал, - Генашио, дорогой мой! Мы слетаем туда и вернемся, и потом мы будем купаться в деньгах! И никакого криминала не будет. Наоборот. Мы сделаем все официально, и нам сразу заплатят деньги. Большие деньги. А потом ты можешь делать с ними что захочешь. Хочешь, женишься на Вере, она достойная женщина. Хочешь коттедж, дом себе купишь или здесь или где-нибудь на юге. Положишь в банк и все… ни тебе, ни ей не придется больше работать. Будете, как сыр в масле кататься. И все это вполне законно.

Из этого разговора Генашио мало что понял. Однако денег он хотел, сколько можно быть нахлебником у Веры. Он желал сам быть хозяином. И чтобы Вера больше не работала. Поэтому он постарался понять, что же нужно от него профессору. Но тот, выпив уже вторую кружку крепкой настойки, начал говорить совсем что-то непонятное. Потом начал ругать капитализм, и через две минуты положил голову на стол и уснул. Генашио еще раз посмотрел на его раны, вроде бы заживут, и отправился домой. По пути домой решил, что вечером навестит раненого профессора.

В домике он лег отдохнуть на кровать и неожиданно уснул. Во сне он снова был в своем времени. Он находился в своей темной избе. Сидел на лавке за столом, а напротив была бедная Вера. Она печально смотрела на Генашио и тихонько вытирала платочком слезы. Она жаловалась на тяжелую жизнь.

А Генашио ничего не мог сделать. Ему нужны были деньги, а где их взять. Надо срочно уехать отсюда далеко-далеко. Иначе хозяин увидит Веру и заберет ее к себе, да еще заставит Генашио зелье сделать для повышения мужской силы.

Что-то упало во дворе, и Генашио проснулся. Он круглыми глазами смотрел по сторонам и не понимал, как он здесь оказался, и где Вера. Наконец, полностью очнулся и даже вздохнул с облегчением. Всё хорошо и все на месте. Пора приниматься за дела.

Генашио ремонтировал двери в сарай и вспоминал свой ужасный сон. Постепенно мысли его приняли направление в сторону денег. Да деньги нужны. И хорошо бы иметь собственный дом, и ни от кого не зависеть. А если бы деньги были, то можно и начать путешествовать, давно были такие мечты.

На следующее утро еще не было десяти часов, когда пришел профессор. Рана на голове залеплена пластырем, а в глазах была тоска. Снова, наверно, что-то обнаружил в своих теориях.

Генашио предложил чаю, и профессор согласился. Они сидели, пили чай и молчали. Разговор не клеился. Да, вроде бы и говорить было не о чем.

- Ты знаешь, Генашио, надо провести опыт. Он все покажет. Давай собирайся. Ты вчера обещал помочь, - сказал профессор.

Генашио пытался отвертеться, ему надо было заниматься ремонтом и так далее. Но профессор был непреклонным. Вот так же, наверно, со студентами обращается. И все они считают его занудой.

Пришлось идти. Все-таки хорошие отношения - это сегодня главное, тем более в положении Генашио. Профессор наверное понял, кто такой Генашио. Поэтому тому и пришлось согласиться.

Стояли солнечные дни. На участках цвели цветы. Хозяйки занимались теплицами и грядками. Коты выясняли отношения, шла борьба за территорию. Из города привезли городских кошек, и они пытались утвердить свою власть, хотя бы на своем участке.

Профессор торопил Генашио. Во время того, как они пили чай, он рисовал что-то на обрывке газеты и уже в конце, вдруг закричал, - так вот где собака зарыта! А я-то думаю…

В общем, его посетила очередная идея, и нужно было ее срочно проверить.

Напрасно Генашио его успокаивал, профессора было не остановить. Он тянул за руку Генашио в сарай. А там посадил его на старый стул и сказал, - сейчас я настрою машину, а ты следи за мной. И когда я дам команду, ты нажмешь на секундомер. И тут же вручил Генашио секундомер, похожий на часы на цепочке.

Профессор недолго настраивал свой аппарат. Он достал из ящика маленького воробья с привязанной к ноге веревочкой. Потом поставил птичку на подставку в виде подноса и придавил веревочку небольшой гирькой. Воробей начал трепыхаться, но профессор укоротил веревочку, и воробей оказался прижатым к гирьке. Трепыхаться он не перестал, но веревочка не давала большой свободы.

Профессор обернулся к Генашио, поставил палец на красную кнопку и спросил, - ты готов?

Генашио кивнул. Торжественностью момента он тоже проникся, поэтому сосредоточился и ждал команды.

Профессор сказал, - начали. И нажал кнопку. В машине что-то затрещало, профессор потянулся поправить, и в этот момент воробей дернулся сильнее и гирька сдвинулась. Он встрепенулся и мгновенно улетел в полуоткрытую дверь. Генашио переводил взгляд с профессора на секундомер и обратно.

Профессор глянул на площадку с гирей и заорал, - получилось! Получилось! Воробей исчез, он сейчас в другом времени…

Он готов был заплясать, но в сарае было не так много места, поэтому он просто притопывал на месте и широко разевал рот.

Генашио хотел сказать, что воробей улетел, но глядя на то, как профессор радуется, не решился. Кто он такой, чтобы лишать человека радости, которой и так мало в жизни.

Профессор начал чистить Генашио. Он говорил, что надо было остановить секундомер в тот момент, когда воробей исчез, а Генашио растерялся. Профессор залез в дальний угол сарая и достал оттуда бутылку коньяка. Быстро разлил по стаканам и, чокнувшись с Генашио, выпил. Потом заставил выпить и Генашио.

- Получилось. Честно говоря, я не ожидал, что получится. Ну, сейчас откалибровать и все. Можно отправляться в прошлое. Эх! - промолвил профессор.

- А может не надо торопиться? - спросил Генашио.

- Ну как не торопиться? Надо, надо. А то там всякое может случиться, - настаивал профессор, - вот только откалибровать осталось и все.

Профессор налил еще коньяк и снова они выпили. Потом профессор помолчал, сел удобнее, и начал говорить.

- Генашио, знаешь зачем мне деньги? Мне нужны деньги для опытов. Машина времени - это не последнее изобретение. У меня много идей. Вот вчера ночью идея пришла по космическим путешествиям. Пусть пока полежит в голове. Пусть лучше дозреет, а потом я и за нее возьмусь.

Генашио кивал и слушал профессора. Ему льстило, что профессор выбрал его как помощника. Значит, оценил его ум, его умения, да, и вообще, как человека.

- Генашио, мне там нужен будет помощник. Так на всякий случай. Поэтому надо немного переделать машину. Поставить еще блок таймеров. Нам же надо будет вернуться.

- Не… Я не могу, - отказался Генашио, - у меня работы здесь много. Да и не подхожу я. Кроме того, и страшно мне.

Казалось профессор не слышал Генашио, а когда до него дошел смысл слов Генашио, он поднял брови и округлил глаза, - ну как же так? Я же на тебя рассчитываю. Нет, друг, ты не можешь отказаться. Тем более, что я хочу нанять тебя за деньги. И за хорошие деньги. И даже аванс дам. Так что ты не отказывайся.

Генашио пожал плечами, и потянулся к стакану. Профессор налил обоим, потом понюхал коньяк и выпил, и сразу же понюхал корочку хлеба. Затем сунул ее в рот и начал жевать. Потом задумался и продолжил, - я вот думаю, что надо вернуться немного пораньше. До того, как молодой человек додумается до своей идеи. Там, понимаешь, в статье не сказали самую существенную деталь. А без нее идея работать не будет.

- Понимаешь, Генашио, парень задумал необычное перемещение в пространстве. И, по-видимому, сделал модель. Но почему-то его не стали слушать и продвигать. Ну этот ученый мир я знаю… Те еще завистники, - профессор подвинул Генашио газету.

- Вот, смотри, - профессор развернул газету, и ткнул пальцем в страницу с черно-белой фотографией, - еще в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году этот парень задумывался о других, революционных методах перемещения в пространстве. Но… почему-то зарубили эти разработки.

Профессор встал и полез в машину. В этот момент в дверь влетел воробей с веревочкой на ноге и приземлился на стол. Он быстро крутил головой и поглядывал на Генашио. Генашио протянул руки к воробью, который ждал помощи, и начал развязывать на лапке веревочку.

Профессор быстро оглянулся и заметил воробья.

- О, появился! Время, время! Сколько прошло времени?

Генашио хотел сказать, что воробей залетел с улицы, но передумал. Зачем обижать профессора.

Тот увлеченно писал в толстой тетради, и потом начал делать расчеты. Генашио развязал веревочку, и благодарный воробей зачирикал и улетел в открытую дверь.

Снаружи сарая послышался женский голос, - Петр Михалыч! Подойди, пожалуйста!

Профессор повернулся на голос и вышел из сарая.