Лекарь ушёл в будущее

Глава 16

На следующий день небо хмурилось почти с самого утра. По тому, как мрачнело небо, должна была начаться гроза. На прогулке Вера снова подошла к Генашио. Тот сидел и смотрел, как взъерошенные воробьи делили корочку черного хлеба. Они дрались между собой, кричали и сильно напоминали обиженных людей.

- Здравствуй, Генашио, - сказала Вера, садясь на скамейку рядом, - печальную новость я тебе хочу сказать.

Генашио повернулся и встревоженно уставился на Веру. Что-то у нее не получилось.

- Да, все я нашла. Книгу тебе привезла, вот в сумке лежит. С комнатой решила, даже карты новые купила. А вот с профессором… - покачала головой Вера.

Генашио сразу подумал, что профессор умер. И черная туча неприятностей стала придвигаться все ближе и ближе. Так часто бывало в его мире. Когда цепочка бед приводила к трагедии.

- Узнала я от одной медсестры, что привезли новый препарат, и им начали колоть профессора. И что-то они перепутали, то ли дозу, то ли пропорции, только профессор превратился в растение, - Вера глубоко вздохнула, - и он даже не разговаривает. И скорее всего его спишут скоро.

- Что значит, спишут? - спросил Генашио.

- Это значит, перестанут считать нормальным человеком, и будет он доживать в четвертом корпусе, - сказала Вера, - а четвертый корпус, это где полностью люди- растения живут.

- И что с ними там делают?

- А ничего. Там они угасают постепенно. А так Петра Михайловича жалко. Хороший человек был, хоть и нудный. И как его жена переживет это? Хотя… она ничего и не узнает, - грустно вздохнула Вера.

Генашио стало страшно. Он никак не может здесь оставаться. Никак. Вот он какой будущий мир. Здесь делают опыты. И профессору не повезло.

- Нет у нас видимо таких лекарств, чтобы вернуть разум профессору, - сказала Вера.

Генашио хотелось возразить ей. Ведь можно попробовать другие методы.

- А что за лекарства ему давали? - спросил Генашио.

- Я же не специалист, Генашио. Как я могу знать.

- А ну-ка, дай мою книжку.

Вера полезла в сумку и, оглянувшись по сторонам, достала черную небольшую кожаную книжку и протянула незаметно Генашио. Тот взял книжку и неторопливо стал листать ее. Насколько он помнил, в книге не было ничего о душевных болезнях. Но сначала ему бы прочистить тело от лекарства. Обычно от отравления Генашио применял кровопускание и ставил пиявки, это кроме промывания желудка и клизмы. Можно попробовать. Но что дальше?

В его времени душевными болезнями считались такие, при которых человек начинал говорить что-то непонятное, вести себя так, как раньше не вел. И все начинали говорить, что в него вселился бес. И этих бесов изгонял священник. Обычно приглашали монаха, который вел праведную жизнь.

Но где взять такого монаха? Да, и согласится ли он? Генашио потер бороду, и тут ему пришла мысль, - а ведь можно попробовать изгнать беса самому. Опасно? Ну, конечно. Точно. Он однажды видел подобное в одной церкви. Очень страшная процедура была. Но она ведь помогла. И скрюченный парень, сын одного купца после шести часов изгнания беса, излечился. Он распрямился и спокойно, не хромая и с прямой спиной, вышел из храма.

Но Генашио не знает молитв, а особенно порядок их чтения. Нет не получится… Генашио вернулся к книжке и начал листать ее. Он не знал, что искал, но лихорадочно переворачивал страницы. И он нашел. В самом конце книги, куда он и не заглядывал, было две страницы, на которых говорилось об изгнании бесов.

Да, вот два способа. Он глубоко вздохнул и начал разбирать текст. Так, так. Что же нужно для изгнания? Это здесь есть, и это есть, а вот… Генашио замер. Он перечитывал описание обряда, снова разглядывал страницу, вчитывался в то, какие материалы нужны.

Почти все, что было нужно здесь в этом времени и месте он найдет, а вот это… Этого похоже здесь нет.

Он перешел к другой записи. И в ней было написано, почти то же самое, только обряд был другим. А материалы те же самые. Здесь в этом времени, он никак не мог найти два ингредиента. Хотя… может быть он ошибается, и здесь можно это найти.

Вера наблюдала за Генашио. Она видела его воодушевление, как он воспрял духом, и видела потом, как плечи его опустились.

Генашио повернулся к ней, - Вера, можно здесь найти каштаны? Вера задумалась, - можно, наверно, но не в этой местности. Где-нибудь там, на юге, в районе Сочи, в Крыму.

Генашио название Сочи, Крым ничего не говорило. Он понял только, что здесь этого нет. Но в его-то времени это все есть.

- Есть возможность спасти профессора. Правда, вероятность низкая, но можно попытаться. Только его нужно доставить в мое время. Там я попробую его излечить, - сказал Генашио.

Вера посмотрела на Генашио, как на волшебника. Она подобралась, сосредоточилась и приготовилась внимательно слушать.

- Что для этого нужно? - спросила Вера.

В этот момент откуда-то сверху спикировала черная тень. Она выхватила кожаную книжку из рук Генашио, и полетела прочь. Генашио не сразу и понял, что это тот самый вороненок, которого он лечил, и который был другом Толика.

Тяжело поднимаясь, вороненок, хотя его уже трудно было называть вороненком, вырос во вполне взрослого ворона, летел в сторону забора. Еще несколько мгновений, и он скроется вместе с книгой за забором.

Первой опомнилась Вера, она быстро подхватила камень у скамейки и запустила им в ворона. Женщины обычно не умеют прицельно кидать камни, но тут сработало ее спортивное прошлое. Вера имела первый разряд по стрельбе, и получается, не утратила спортивных навыков. И она попала. Ворон каркнул и выпустил книжку. Она полетела вниз, он тоже упал вслед за ней.

Вера соскочила со скамейки и побежала за книжкой. Ворон тем временем поскакал от нее и с трудом поднялся в воздух. Он тяжело долетел до забора, сел на него, и начал по-птичьи ругаться на Веру. А она уже спешила обратно к Генашио. Но поговорить дальше не удалось. Так как появилась ее начальница и строго позвала ее. Вера кивнула Генашио и ушла.

Все произошло так неожиданно, что Генашио только после того, как ушла Вера, вспомнил, что в тот момент, когда Вера кидала камень, сзади кто-то вскрикнул.

Он обернулся и увидел, как на скамейке, которая стояла недалеко от начала парка, сидит Толик и потирает правую руку в районе плеча.

Генашио вернулся к мыслям о профессоре. Как ни хотел Генашио возвращаться в свое прошлое, но видимо придется. Иначе профессора будет не спасти.

Здесь ему не найти каштанов. Вера, правда, говорила, что где-то они есть, но до них еще надо добираться. А это, он понял совсем не просто.

Все закручивалось быстрее, чем ожидал Генашио. Вот и на профессоре уже начали препарат проверять. Скоро и до него очередь дойдет.

Генашио поднялся и пошел к Толику. Тот хмуро поглядел на него и ничего не сказал. Генашио опустился на скамейку и стал наблюдать за двумя больными. Они играли в странную игру. Один из них делал руками фигуру в воздухе, второй должен было повторить ее. И когда у них получалось, они заливисто, совсем как дети хохотали.

- Зачем твоя знакомая кинула камень в моего вороненка? - спросил глядя прямо в глаза Генашио, Толик.

- Как это зачем? Он же украл у нее книжку, - ответил Генашио.

- Ну, поиграл бы и отдал. Зачем было камнем, - ворчал Толик. А сам тем временем растирал плечо.

- Что у тебя с плечом? Может помочь? - предложил Генашио.

- Да, я упал. Споткнулся и прямо плечом на большой камень, - ответил Толик.

Генашио забеспокоился и хотел заставить Толика идти к медсестре, чтобы она посмотрела. Но Толик уперся.

Прогулка скоро закончилась, и их повели в палату. Там Генашио осмотрел Толика, оказалось, что у него довольно серьезная ссадина, и даже большая царапина с синяком. Как мог Генашио поколдовал своими заклинаниями над раной, и боль вроде бы немного убавилась.

Уже засыпая, Генашио составлял в голове план действий. Почему-то он стал считать себя ответственным не только за Веру, но и за профессора. Надо было вернуть их в свое время, и, пожалуй, прекращать такие опасные путешествия. Профессора еще надо вытащить из той палаты, в которой он находится.

Генашио хотелось назвать себя дураком, но было немного обидно за себя, и поэтому он ограничился тем, что назвал себя балбесом. Он совсем забыл еще об одной вещи. А без нее не получится переместиться туда, куда нужно.

Вера действительно нашла помещение, правда ей пришлось подменить одну женщину, сварливую и вредную тетю Нину. Та дала ей ключи от этой комнаты, она находилась в корпусе, где содержался профессор, и использовалась для хозяйственных нужд.

Вера приготовила комнату, аккуратно разложила все тряпки, старые сломанные стулья поставила в один угол, помыла окно, убрала паутину под потолком в углу, и также помыла очень грязный пол, который похоже, никогда не мыли.

Во время уборки в комнату вошел санитар, молодой мужчина лет тридцати, глазами обежал помещение и уставился на Веру. Глаза его заблестели, но Вера показала мокрую тряпку, которую держала в руках, и он, окинув глазами ее крепкую фигуру, ретировался.

На прогулке, когда Вера встретилась с Генашио и хотела договориться о том времени, когда они начнут перемещение, неожиданно Генашио начал сопротивляться. Он стал говорить, о том, что перемещаться можно только в полнолуние, а сегодня ночью он увидел, что до полнолуния еще минимум неделя. Так что придется все отложить.

Вера смотрела не него и не понимала, то ли он боится, то ли не уверен в своей книге, и в своем умении.

Она стала убеждать его, и, в конце концов, уговорила его, пообещав, что когда они возвратятся в ее время, она истопит баню и постряпает вкусный пирог. Неизвестно, на что купился Генашио, то ли на пирог, то ли на баню, но он согласился.

Назначили все на завтра. К этому времени Вера должна была все принести в ту комнату, потом провести Генашио в корпус, переодеть его в санитара, вместе они должны были забрать профессора, доставить его в комнату и начать перемещение.

Вроде бы все обговорили. И можно было просто посидеть и порадоваться небу и солнцу. Они сидели и тихо улыбались. Они чувствовали, что скоро исчезнут из этого времени, из этого мира, и останется он только в памяти.

Вечером к Генашио подошел Толик. Он покосился в сторону и спросил, - вы, что хотите сбежать отсюда? Заберите меня с собой.

Генашио однажды зарекся общаться с проблемными людьми, от них одни неприятности. Вот, и в этом случае он чувствовал, что могут возникнуть трудности. И поэтому начал туманно говорить о том, что не все еще готово. И как соберутся, он обязательно сообщит Толику. Толик начал понимать, что Генашио не хочет с ним общаться, и обиделся. Он заворчал и ушел к своей кровати. И оттуда поглядывал искоса на Генашио, долго ворочался, потом отвернулся к стене и уснул.

Спал Генашио плохо, его постоянно будили выкрики и бормотание больных. Еще и лампочка под потолком иногда моргала, видимо должна была скоро перегореть. Иногда ему чудился чей-то взгляд из окна, страшный и безжалостный.

Утро воскресенья началось с происшествия. Один больной не выдержал и окончательно съехал с катушек. Он ночью забился под кровать и съежился в клубок. Его так и достали, и унесли на носилках. В понедельник, скорее всего, положат нового пациента.

На прогулке Генашио как всегда сидел на своей скамейке и наблюдал за воробьями. Через две скамейки сидел Толик и кормил своего ворона.

Через двадцать минут появилась Вера, она подошла к санитару, который сидел на скамейке и следил за больными, и попросила на часик Генашио. Сказала, что нужно срочно помочь передвинуть мебель, так как она делает генеральную уборку в корпусе. В понедельник приезжает высокое начальство, и поэтому надо успевать.

Вера протянула матерчатую сумку, и когда санитар заглянул туда и увидел две бутылки водки, он, быстро покосившись по сторонам, кивнул. Когда Вера повела Генашио, санитар с бутылками уже спешил к ближайшему корпусу. Водка не должна была ждать. Нужно было быстрее употребить ее.

Вера завела Генашио в корпус, в котором лежал профессор. Там она повозилась немного с ключами и открыла комнату, которую готовила вчера. Достала из старого шкафа штаны и халат санитара и подала Генашио. Тот быстро переоделся и выглянул в окно. Санитара в парке не было, а вот Толик сидел на лавке и гладил своего ворона.

Очень тихо и осторожно они вышли из комнаты и двинулись по коридору. Вера подошла к железной двери и заглянула в глазок. - Тут, - прошептала она. И начала открывать дверь. В руках она держала ведро с тряпкой, это на всякий случай. Дверь заскрипела и открылась. Они вошли в палату. Там было две кровати, на одной лежал мужчина с бородой. Они не сразу узнали в нем профессора. Сильно похудевший, с осунувшимся лицом он глядел в потолок в одну точку, и не шевелился.

Генашио поспешил к нему, потрогал руку, теплая. Хорошо. Потом стал поднимать профессора с кровати. С другой стороны его подхватила Вера. И они повели его в свою комнату. В коридоре профессор пару раз повернул голову на Веру и Генашио, но ничего не сказал. В глазах его не было ни одной мысли. И ничего удивительного. Врачи знали свое дело.

В коридоре никого не было, им повезло. Неверными шагами они довели его до комнаты, и Генашио потащил его внутрь, а Вера проверила коридор. В комнате они посадили профессора на старый деревянный стул с облезлой спинкой, и занялись приготовлениями к процедуре.

Генашио первым делом полез к форточке, от профессора шел сильный запах лекарств с примесью чего-то похожего на уксус. Форточка еле поддалась, и снова Генашио увидел Толика, сидящего на скамейке. Он кормил ворона и ни на что не обращал внимания.

Генашио прикидывал, где лучше начертить круг, как неожиданно профессор начал подавать признаки разума. Но не человеческого, а какого-то непонятного. Он начал мычать, потом блеять, как овечка и наконец, мяукать. Что себе представлял профессор, никому было не интересно. Вера и Генашио стремились быстрее подготовить процедуру и убраться отсюда.

Профессора пришлось сначала уговаривать, а когда он начал сопротивляться, пришлось связать и воткнуть кляп ему в рот. Но и связанный он извивался, как червяк. Генашио хотелось применить к нему животный гипноз, но времени совершенно не было, он стал удерживать крутящегося профессора, а Вера доставала из потайного места карту, свечу, блюдечко, карты и мел, и спички.

Генашио хотел стукнуть профессора палкой от стула в одно место на голове, он знал эту точку обезболивания, сам пользовал на больных в свое время. И они как миленькие не рыпались минут десять, а то и пятнадцать. Но Вера пожалела профессора, не разрешила.

Тогда Генашио начал читать страшные на вид заклинания, и ведь получилось. Профессор уставился на Генашио как ребенок и замолчал. Он прислушивался, агукал, и даже не шевелился.

Наконец все было готово. Профессор сидел, связанный на полу, сзади него была разложена бумажная карта местности, сбоку стояла свечи в тарелке, приготовлены были и карты, и книга. Можно было начинать.

Сначала Вера достала из кармана конфету леденец и сунула в рот профессору, тот с удовольствием зачмокал и через какое-то время взглядом показал, что надо еще. Вера принялась кормить его леденцами.

Генашио определился, разложил магический пасьянс. Сейчас он не торопился, от его аккуратности зависела их жизнь. Даже профессор притих и испуганно посматривал на Генашио. Потом Генашио раскрыл книжку на нужном месте и начал читать формулы.

И в этот момент в форточке что-то зашумело. В ней появился черный ворон. Он быстро сориентировался и спланировал прямо в круг.

Вера стала выгонять его. Она грозно шептала, пыталась схватить его, но верткий ворон крутился между всеми участниками и не собирался покидать круг.

Медлить было нельзя, раздумывать тоже, Вера махала руками - быстрее, быстрее…

Генашио все понимал, скоро должны были хватиться профессора, и тогда начались бы поиски. Он сосредоточился и продолжил процедуру. Вне предела круга все стало подергиваться туманом, сквозь который доносился стук в дверь, потом стало темно, и началось вращение.