Лесоруб Кумоха

Про то, паи разбиваются горшки

Всегда остается загадкой: откуда берутся слуха? И как они быстро разлетаются по всей земле — просто диву даешься! Сегодня слово было сказано в Пус-погосте, а через день-другой слово это уже в приморском стойбище рыбаков слышится, про него разговор на глухой смоловарке идет, в дальнем оленьем стаде.

Так и со спором Сийлы с Кумохой случилось — откуда любопытные взялись! Делянку, которую под порубку выбрала, со всех сторон окружили зеваки, глазеют, спорят. Лес гудит, как колода пчелиная.

— Откуда он, Кумоха этот?

— Я и отца его знаю, старика Ийвана. Лесоруб он был хоть куда. Мать Кумохи, Ирукка, служанкой была в большом доме, в Шуньге.

— Э-э, никогда она не была служанкой! Она аз семьи смолокуров, отца ее, Кузу, я знал, когда еще мальчонкой был…

— Все равно Сийла его одолеет! Кто не знает кузнеца Сийлу? Одолеет!

— Сийле сколько лет, знаешь? А когда он лесорубом был. ты еще на дудочке свиристел!

Тут же возникали споры — кто держал за Сийлу, кто за Кумоху:

— Если Сийла его победит, то ты мне будешь должен пять белок!

— Но если победит Кумоха, то мне отдашь сорок белок, идет?

— Готовь свой пяток!

— А ты свои сорок!

И ударяли по рукам.

В победу Кумохи мало кто верил.

— Он же Пейгало-пойга, мальчик с пальчик, по сравнению с кузнецом!

— В том-то и дело, что Сийла — кузнец, а Кумоха — лесоруб. Молот — дело хорошее, но и топор — не игрушка. Если б в кузне спор шел, там Сийла кого хочешь одолеет. А тут еще неизвестно! — говорил Матти.

— Сийла богатырь!

— А Кумоха молодой. Вот и поглядим!

Младший брат богатого хозяина Тайпо подошел к рыбакам Матти и Мокки, посмеиваясь, сказал:

— Может, поспорим, кто кого? Если Кумоха хоть один раз победит, то и рыбу и жемчуг — все ваши уловы на будущий год я оставляю вам. Ну, а если победит Сийла, то ваш долг вырастет вдвое. Как?

Мокки ни слова, только бородищу на кулак намотал.

Матти сразу с Тайпо по рукам ударил:

— Ладно, посмотрим, кто кого!

— Ты, Мокки, боишься? — спросил купец. — Не веришь в своего Кумоху?

— А, пропади все! — махнул рукой Мокки. — Хуже нищему не будет! Вот тебе моя рука, хозяин!

Тайпо улыбнулся во весь рот, пошел к своим. Рыбаки видели, как он, смеясь, рассказывал о своем споре Сийле и старшему брату.

— О чем вы говорили с младшим Тайпо? — спросил, подходя к рыбакам, Кумоха.

— Да… так… — ответил Матти. — Он справлялся о твоем здоровье.

— Я не вижу Нийкоя, — сказал Мокки. — Куда пропал охотник?

— Странно… — Кумоха еще раз огляделся. — Я и утром у кума его не видел.

Зрители зашумели: лесорубы наперебой предлагали свои топоры на выбор Сийле — ведь его топор остался дома.

Кумоха, а за ним Матти с Мокки тоже подошли.

— Сначала они будут метать топоры в цель, — сказал богач Тайпо. — Если уж спорить, так спорить по всем правилам А потом валить дерево, кто скорее

— Тогда нужно и пни корчевать, — попыхивая трубкой, произнес Матти. — Лесорубы всегда так делали.

— Если Кумоха проиграет цель и рубку, то больше ничего не будет, — сказал богатый хозяин, дернув бородой.

— Э-э, так не пойдет! — зашумели лесорубы, стоящие поблизости.

Никому не хотелось терять такую возможность — увидеть богатыря Сийлу в корчевке пней и за рубкой леса.

— Да, пусть все будет, как положено! — закричали и те зрители, которые сидели подальше. — Обычаи не мы придумали, не нам их менять!

Старший Тайпо вопросительно поглядел на Сийлу.

— Мне все равно, — улыбнулся кузнец. — Поразмяться малость никогда не мешает.

Топоры тонули в громадной ладони Сийлы, казалась игрушечными.

— У меня свой топор, — сказал Кумоха. — Один для всего.

— Эх, если бы мой верный топор был при мне! — улыбнулся Сийла. — Кузнец без своего молота — пол кузнеца, лесоруб с чужим топором — не лесоруб. Хорошо, что дело несерьезное… Будь на твоем, Кумоха, месте опытный лесоруб, я бы без своего топора против него не вышел.

Сийла выбрал для начала три топора. Три лесоруба расцвели счастливыми улыбками: еще бы — сам Сняла признал их топоры лучшими!

Сийла отошел в сторону, за кольцо зрителей, стал бросать топоры в разные стороны — нужно было выбрать тот, который летит точнее.

Ребятишки бегали за топорами, приносили Сийле. и он снова метал их. Они вонзались в стволы сосен и берез так глубоко, что трое ребят с трудом их раскачивали и вытаскивали.

— Я тоже хочу бросать топоры! — вдруг громко заявил неизвестно откуда появившийся Юсси. В руках он держал легкий топорик.

Зрители засмеялись.

Юсси обиженно нахмурился и закричал:

— Бросаю вон в ту елку!

Народ шарахнулся от елки, словно овцы от голодного волка.

Богатому хозяину Тайпо удалось задержать уже занесенную для броска руку сына:

— Потом, Юсси, не сейчас, когда начнется состязание!

— Ладно, — охотно согласился Юсси. — Но я все равно попаду в ту елку.

— Там не садитесь! — крикнул Матти зрителям. — Слышали? Он все равно будет в нее метить!

— Где шатался все утро? — спросил отец Юсси.

— На базар ходил.

— Ну и что выходил?

— Всякие интересные рассказы слушал.

— Какие?

— Да далеко стоял, ничего не было слышно.

Младший брат богача рассмеялся:

— Веселый у меня племянничек растет!

Рыжие глаза старшего Тайпо потемнели от злости. Он резко повернулся на каблуках, принялся рассматривать Кумоху и его друзей. Затем, словно невзначай, встал на пенек, чтобы быть на одном уровне со всеми.

— Опять ты про это! — огорченно молвил Мокки.

Но Матти, не обращая внимания на вздохи приятеля, продолжал:

— …Жили два мужика. Пошли они сюда, к нам, на Пус-погост, на базар. Взяли каждый по бочонку с медовухой на продажу. А у одного мужика алтын — три копейки — в кармане. Вот шли они, шли, притомились, сели. Тот, у которого алтын, и говорит другому: «Налей-ка мне на целый алтын медовухи». Тот ему полный ковш наливает. Налил, а самому-то ведь тоже охота выпить. «Эх, говорит, теперь ты мне на алтын налей своей медовухи». И обратно ему три копейки отдает. Все по закону: купил — заплатил. Так они весь день друг у дружки медовуху и покупали. К вечеру алтын вернулся в карман к хозяину, а бочонки были пусты. Назад пошли киндасовцы, домой. Пришли и рассказывают: «Так повезло нынче — все распродали еще по дороге…»

Кумоха улыбался, подбросил топор, поймал его.

— Ну к чему ты это все говоришь? — спросил недовольный Мокки. — Чего опять киндасовцев задирал?

— А к тому я говорил, — Матти шлепнул Кумоху по плечу, — чтоб никогда на полпути не останавливаться, а всегда до самого базара доходить. Раз взялся товар продать — продай. Взялся за топор — не отступай. Как только себе скажешь— дай, мол, отдохну, душу отведу, так душу, может, и отведешь, а дело до конца не доведешь.

— С чего ты взял, будто я отдыхать буду на полпути? — спросил Кумоха.

— Ас того, что злобы в тебе мало. Тебя Сийла и так называл, и этак — обидно, понимаю. Но ты не на него одного злись — так тебе кузнеца не одолеть. Ты на его дружков, богатых хозяев, погляди, вспомни, что они про нас думают. Злость твоя на полпути останавливаться не должна! Тогда тебе и Сийла не страшен будет!

Кумоха подбросил вырванный из бороды золотистый волосок в воздух и лезвием топора перерубил его.

— Ну что ж, — сказал Сийла так трубно, что голос его был слышен даже на другом конце поляны. — С лягушки меха не получишь, от разговоров баран не зажарится. Пора к делу.

Сразу все оживились, разговоры стали громче. Лесорубы, те, чьи топоры взял Сипла, стали советовать братьям Тайпо лучшие направления для бросков.

Договорились, что целью будет служить раздвоенная береза, стоящая шагах в сорока от края поляны.

— А я буду бросать топор в ель! — заявил Юсси.

Сийла слегка щелкнул голубоглазого бездельника в темечко, и тот, сразу же забыв обо всем на свете, стал тереть больное место и хныкать.

В развилку березовых стволов поставили глиняный горшок величиной с баранью голову. Нужно было с двух бросков попасть в него.

Первым бросал Сийла.

Он долго метился, переминался с ноги на ногу, потом метнул топор, и тот с кряканьем вонзился в ствол березы чуть выше горшка.

— Ах! — разнеслось по поляне.

— Ну-ка ты попробуй! — уступая место Кумохе. весело сказал Сийла.

Кумоха бросил топор почти не метясь, и он пролетел, как-то странно кувыркаясь, прямо в развилку, почти над самым горшком.

— Мимо! — закричал Юсси. — Мимо! Горшок цел!

Кумоха почему-то ничуть не огорчился неудачен, подождал, пока мальчишки принесут топор, аккуратно отер лезвие от земли.

— Что медленно разгорается, то жарче горит! — сказал Мокки громко, чтобы Кумоха услышал.

— Раз на раз не приходится! — поддержал Матти. — Все равно горшку головы не сносить.

— Еще разок, что ли? — сам себе сказал Сийла и встал на место для броска, начал прицеливаться.

Он выпустил топор из руки, почти не шелохнувшись телом, а топор летел так быстро, что казался камнем. Горшок словно взорвался — черепки его разлетелись во все стороны.

— Авой, Сийла! — закричали восторженно зрители.

Юсси подпрыгивал от радости на одном месте, словно нанего трясучка напала.

Братья Тайпо довольно улыбались.

Улыбался и Кумоха.

— Хороший удар, Сийла! — сказал он кузнецу. — Да еще чужим топором! Хороший удар!

— Ты так своим попробуй, — сипло произнес Сийла. И при-

казал: —Эй, тащите целый горшок! Ведь и Кумоха будет бросать ещё раз!

Мальчишки притащили новый горшок, поставили его на место разбитого.

Кумоха весело оглядел Тайпо, Сийлу, Матти и Мокки. Все были озадачены его радостным видом. Зрители приумолкли. Мальчишки впились в Кумоху глазами.

Размашисто, с каким-то особым выворотом руки, Кумоха бросил топор, и тот, как и в первый раз, полетел, вихляясь в воздухе и крутясь, к березкам.

Казалось, что он вот-вот попадет в цель. Но топор описал какую-то немыслимую кривую вокруг горшка и упал, как и в предыдущем броске, в развилку дерева.

Горшок стоял не шелохнувшись.

А Кумоха продолжал улыбаться.

— Ай да молодец, сынок! — раздался вдруг старческий голос.

Кумоха оглянулся. К нему через поляну семенил отец, а за ним шагал длинноногий, как журавль, улыбающийся Нийкой.

— Вот где пропадал охотник! — закричал Матти. — В дороге! Знал, куда нужно съездить, старый лис!

Отец поклонился богатому хозяину, его брату, кузнецу.

— Я все видел, Кумоха, — сказал отец. — Не хотел мешать тебе, стоял вон там, возле елки. Спасибо, сынок, не посрамил нас!

— Плохо же ты глядел, Ийвана! — засмеялся богатый хозяин. — Посмотри еще раз — горшок целехонек!

— А ты прикажи его сюда принести, — сказал Ийвана. — Ведь таких горшков мой Кумоха в день дюжины три бил… Сам лепил, сам и разбивал. Попасть в такой горшок и мальчонка сумеет. А вот так разделать, как он его разделал, не каждому под силу…

Мальчишки принесли горшок. Вернее, то, что несколько мгновений назад еще можно было назвать горшком, потому что сейчас это были две равные половинки, расколотые топором с такой точностью, словно их распилили.

— Как же так, а? — спросил Юсси. — Два горшка, правда?

— Это невозможно, — сказал младший из братьев Тайпо. — Он был расколот раньше. Топор не нож…

— А ты попробуй ножом — разве так получится? — спросил Матти.

Сийла осмотрел край разлома, покачал головой.

— Я видел однажды, очень давно, такое, — сказал он громко. — Как топор облетел вокруг горшка и разрезал его… Что ж, повезло парню.

— Удачу всякий хвалит, — произнес старый Ийвана. — Только удача удаче рознь.

— Если повезло, разумения не надо! — проговорил богач.

— Ну-ка поставьте еще один горшок, — распорядился Ийвана. — И еще один держите в запасе. Я привез, Кумоха, твой второй топор. Покажи им, как бросают два топора.

— А я соху купил! — радостно сказал Кумоха отцу.

Мальчишки побежали к березе, вставили в расщелину новый горшок.

— Посмотрю, как ты научился в сохах разбираться, посмотрю, — с сомнением покачал головой отец.

Зрители уже стояли плотной стеной сзади Тайпо, Снйлы и друзей Кумохи.

Кумоха взял в каждую руку по топору, приноровился а бросил их одновременно. Один топор упал в развилку, сзади горшка, а второй, словно не долетев, свалился прямо перед березой.

— Теперь Кумоха разрезал горшок не поперек, а по кругу, — объяснил Ийвана. — Один топор сделал надрез сзади, а второй — спереди.

Толпа ахнула, когда ребята принесли горшок и он был разрезан так, как сказал Ийвана.

— Вот что значит свой топор, — вздохнул Сийла. — А я его забыл дома. Но и с ним бы таких чудес не мог сделать… У меня рука уже теперь больше к молоту привычна.

— Скорее пустая трубка задымит, чем Кумоха Снйлу одолеет, — сказал богатый хозяин Тайпо, поправляя на своей голове высокую шапку. — Горшки — забава для ребятишек. Давайте возьмемся за мужское дело: кто скорее дерево повалит!