Лесоруб Кумоха

Про то, как пристав парился в холодной баньке

Первым, кто оправился от неожиданного появления пристава, оказался, конечно, Матти.

Он как ни в чем не бывало раскурил свою пузатую трубку, рассыпая искры, и, чтобы выиграть время, дать всем прийти в себя и придумать, как действовать дальше, начал рассказывать очередную историю.

— Один бедняк до того обеднел, что хоть ложись и помирай. — Матти подмигнул Кумохе: думай, друг, думай, безвыходных положений не бывает. — Что делать? Другой бы на его месте ноги протянул и умер. А наш мужик был с соображением. Пошел он к одному купцу и говорит: «Одолжи мне муки мешок». — «А чем отдавать будешь?» — спрашивает купец. «Корову скоро резать буду, так мясом отдам». Ладно, взял он муку, отнес домой. Мало показалось. Пошел к другому купцу: «Дай мне муки мешок». — «А чем расплачиваться будешь?» — «Корову скоро зарежу, мясом отдам». — «Бери». Вот уж у него дома два мешка. А коровы и нет никакой. «Да все равно: семь бед — один ответ. Пропал я, как пена на квасе», — решил мужик. И пошел к богатому хозяину: «Не одолжишь ли мне мешок муки? А я корову в том месяце зарежу, мясом отдам долг». Еще мешок муки домой приволок. Уже худо-бедно, но жить можно. Проходит месяц, купцы и богатый хозяин начинают с мужика долг требовать. «Где мясо, что обещал?» А он сам-то мясо только во сне видит Делать нечего, идет мужик к приставу. «Ваше благородие, — говорит мужик, — брал я у трех человек в долг муку, обещал мясом отдать. Да отдавать не хочется, лучше я вам, ваше благородие, половину того мяса, что обещал за муку, отдам. И вам прибыль, и мне. А купцы люди богатые, перебьются, как-нибудь». Пристав согласился…

— Ну, ну, — сказал пристав весело, — наговорись, рыбачок, вволю, помели языком!

— Так это же я не про вас, ваше благородие, — почтительно молвил Матти. — Это было совсем другое ваше благородие!

— Что же он сделал? — спросил пристав.

— А вот что. Задумался. «Как, говорит, тебя, голоштанника, выручать? Разве вот что: притворись дурачком, блаженным. Придут жалобщики ко мне, я начну тебя спрашивать, а ты одно тверди: «Ху, ху, хотиву». Сколько раз о чем бы и кто бы тебя ни спрашивал, ты свое повторяй…» Так оно и вышло: сколько мужика ни спрашивали, ничего от него не добились. «Ху, ху, хотиву» — и все! «Долги будешь платить?» — «Ху, ху, хотиву». — «Признаешь, что муку брал?» — «Ху, ху, хотиву». Пристав говорит купцам и богатому хозяину: «Видите, он умом убогий, зачем с ним рядились? Кто ж его осудит, раз он полный дурак?» Так купцы и богатый хозяин пошли домой с пустыми руками. А пристав мужику подмигнул: «Когда мясо принесешь?» — «Ху, ху, хотиву», — отвечает мужик. Пристав и так и сяк к нему — он свое твердит: «Ху, ху, хотиву». Пристав плюнул да и прогнал его… Вот какие дела бывают!

— Ну, а теперь расскажи мне другую сказку. Пристав уставился на Кумоху рысьими, раскосыми глазами— Что ты с дружками задумал? Только правду говори!

— Что мы задумали, — сказал Кумоха задорно, — узнаете, когда Тайпо приедет. Чтобы не повторять два раза.

— Захочу — сто раз повторишь! — сказал пристав грозно.

— Да чего скрывать? — усмехнулся Кумоха. — Вместо Айно почти две недели в служанках у Тайпо ходил тот самый беглый, которого ты ловишь.

— A-а, я как вас увидел здесь, так сразу и догадался! — стукнул кулаком по столу пристав. — Всех сгною в острогах! Всех!..

Нийкой, Матти, Мокки и Айно настороженно слушали Кумоху.

— А это друзья наши, — показал на Мокки с Нийкоем

Кумоха. — Они пришли, чтобы беглого увести в Болотеную землю.

— Да, уж оттуда-то его выковыривать сто лет нужно было бы, — покрутил головой пристав. — Ну, а дальше что?

— Айно продолжала бы работать у Тайпо пока ваше благородие из села не уехало бы, — продолжал Кумоха. — А уж там мы придумали бы что-нибудь. С Тайпо справиться не трудно. Он бы сам Айно отпустил, чтоб от нас откупиться.

— Ловко закрутили! — Пристав вскочил с лавки и заходил по избе. — Ах, бунтовщики! Но я вам не колдун Ворон. — За мной власть!

— А ты, ваше благородие, никогда не бывал в Болото земле? — спросил Кумоха.

— Тьфу! Там одни разбойники! Честному человеку там делать нечего! Эка невидаль: собрались беглые да бродяги власти не признают, неизвестно где живут! — Пристав топнул ногой так, что избушка дрогнула. — Ну, крамольники, берегись! Сорок душ я на каторгу отправил, с вами у меня сорок шесть будет!

— До сорока шести и я считать умею, — сказал Кумоха-Но у меня есть к тебе, ваше благородие, еще одно дело.

— Какое? — удивился пристав. Его глаза смотрели сквозь Кумоху, как сквозь стеклянное окно: приставу уже виделось празднество в его честь, награды, повышение в чине — шесть каторжников сразу он привезет в город! Какое торжество будет!

— Дело у меня простое, — вкрадчиво молвил Кумоха нежно кладя ладонь на загривок пристава. — Хочу просить тебя ехать вместе с Мокки да Нийкоем в Болотную землю. Поживешь там, осмотришься. Может, так полюбится, что и возвращаться не захочешь?

Что?! — Пристав рванулся прочь, но Кумоха слегка сжал пальцы, и шея пристава чуть не хрустнула.

— Айно, пойди в баньку, посмотри, нет ли там чего лишнего, — сказал Кумоха. — Его благородию хочется в холодное баньке попариться, пока его санки не вернутся.

Айно вышла.

— Да как ты… да я… — закричал пристав, но Мокки, Матти и Нийкой быстро сняли с него ремни, мундир, сапоги. — Что ты со мной делаешь? — спросил пристав Кумоху. — Ты меня царева слугу, погубить задумал? Да за это тебе петля

— Зачем губить! — блеснув зубами, широко улыбнулся

Кумоха. — Поживешь в Болотной земле годков десять, умным станешь.

— Меня искать будут! Солдаты сюда приедут! — хрипел пристав в могучих руках Кумохи.

— Солдаты найдут твои санки в самой глубокой трясине. И отпишут своему начальству: что, мол, погиб зимой его благородие со своим стражником и верными конями в лесной незамерзающей пучине, — пояснил приставу Матти. — И пойдут солдатики назад, в город…

Голого пристава завернули в холстину. Кумоха, подняв сверток на руки, как ребенка, понес его благородие в еле теплую вчерашним паром баньку.

— Если крикнешь, то я тебя, здесь запарю до смерти, — предупредил Кумоха. — А впрочем, береженого бог бережет…—

И он заткнул остатки березового веника в рот пристава так. что тот не мог и языком шевельнуть.

— Не катайся зря — узлы не развяжутся, — сказал Кумоха, — они рыбаками вязаны! Рыбакам зимой делать нечего, вот они узлы-то морские и вяжут.

Приперев дверь баньки бревном, Кумоха вернулся в избу.

Айно уже связала одежду пристава в узел.

— Спалить шкуру этого зверя в печи! — сказал Кумоха. — Хотя нет, пригодится — в болото бросим с санями.

— Сапоги теплые оставь, — посоветовал Матти, — а то Кондро без сапог.

— Ладно, сапоги оставьте — послужат еще, — согласился Кумоха.

— Стражник как бы нам все карты не спутал, — с опаской произнес длиннобородый Мокки.

— Стражник нас не видел, он во дворе был, — уточнил охотник Нийкой. — Он не знает, что здесь, кто здесь. С ним справиться легко.

— Давайте подумаем, как всех незаметно в Болотную землю провести: пристава, стражника, Тайпо, Юсси, Кондро да вас троих — Матти, Мокки, Нийкой… Мне здесь оставаться или для подкрепления с вами идти? Как думаете? — вслух размышлял Кумоха, комкая в руках чубук отцовской трубки.

— Нас четверо — их четверо, — сказал Матти. — Управимся! Тебе тут нужно остаться — пусть все знают, ты никуда не уходил, все время дома был.

— Мы такими тропками пойдем, что нас никто не увидит, — пообещал Нийкой. — Только для коней — не погибать же двум коням! — нужно на ноги что-то вроде больших лаптей-корзинок сплести… А то в снегу будут кони проваливаться, не дойдут.

— За ночь сплетем, — сказал Матти.

— Отправитесь так, — посоветовал Кумоха. — Сперва выйдете вчетвером: Мокки дорогу знает, Кондро с ним, Тайпо, стражник. Стражнику и хозяину руки так свяжите, чтоб не высвободились. А завтра на заре — Юсси, пристав и Нинкой с Матти. Приставу руки связать, Юсси на всякий случай тоже. Коней будете вести с собой. У тех и других по одному коню. Порознь легче доберетесь.

Идти до Болотной земли нужно было не меньше семи дней, поэтому Айно сразу же начала готовить в дорогу все, что нужно.

— Пусть в доме крошки не останется, — сказал Кумоха, — но ты, сестра, не жалей ничего — нам добыть тут съестное легче, чем им в дороге…

Прибытие богатого хозяина, стражника, «Айно» и Юсси застало друзей в самый разгар приготовлений к походу.

Стражник задержался возле лошадей, Тайпо с сыном вошли в избу.

Увидев улыбающуюся Айно, оба остолбенели.

— Ай-ай! — ужаснулся Кумоха. — Кого же вы тогда у себя держали в доме? Не беглого ли дубильщика Кондро, которого так ищет их благородие господин пристав?!

Матти, Мокки, Нийкой так ловко окружили богатого хозяина и его сынка, что те ничего и не заметили.

Юсси как завороженный смотрел на Айно и повторял:

— Значит, ты тут… а не там… значит, там… а не тут… там…

Кумоха сказал:

— Пойду приведу вашу служанку со двора!

Стражник уже поставил коней в сарай и вместе с замотанным в платок Кондро важно шагал к избе.

— А ты не видел, что на крыше сарая у меня стоит? — спросил его Кумоха.

Стражник повернулся всем телом к сараю, и в это мгновение Кумоха резко ударил его по подбородку.

Кондро испуганно шарахнулся в сторону.

— Не бойся, — засмеялся Кумоха, — не то еще увидишь!

Стражник падал неторопливо., медленно, как копна сена.

— Отстегивай у него саблю, вяжи ему руки, — приказал Кумоха Кондро. т — Да снимай свой платок — теперь ты опять мужиком стал!

И пошел в избу.

В избе все было тихо. Богатый хозяин учуял опасность, но держался хорошо, только глазки рыжие метались быстрее обычного.

— Где его благородие? — спросил Тайпо, кусая мундштук трубки, которую он от волнения забыл разжечь.

— В баньке, — сказал Матти. — Вас, хозяин, дожидается.

Тайпо мрачно посмотрел на улыбающегося Кумоху.

— Если ты улыбаешься, значит, кому-то плакать придется! — проговорил Тайпо. — Чего мне беглого мужика в дом подсунул?

— Так кому придет в голову беглого у Тайпо искать? — еще шире улыбнулся Кумоха. — Самое спокойное место! Мокки, пойди помоги Кондро, там, во дворе. И пусть он сюда идет, хозяин хочет, скажи, на него посмотреть.

Когда Кондро вошел в избу, то все, кроме Тайпо, расхохотались.

В руке дубильщик держал саблю стражника. Испуганное лицо лже-Айно было покрыто многодневной щетиной. Все это так не подходило к яркому девичьему кожуху, что поневоле вызывало смех.

Юсси же смотрел только на настоящую Айно, в его явно, словно плавилось, как кусок масла на сковороде, становилось неотчетливым от глупой улыбки.

— Ты его так стукнул, что он до сих пор еще глаза не открыл, — сообщил Кондро Кумохе.

— Разве это стражники, которые от одного удара помереть готовы? — рассмеялся Кумоха. — Ничего, на холодке быстро оправится.

— Ты ударил стражника? — спросил Тайпо Кумоху. — Знаешь, что с тобой сделает его благородие?

— Может, пусть об этом богатый хозяин сам расскажет его благородию? — спросил Матти. — Может, и стражник хочет попариться?

— Вы что задумали? — Тайпо соскочил с лавки, уронил с головы свою высокую шапку. — Бунтовать?

Матти показал богачу свой внушительный кулак:

— Видел? — А у моего дружка Кумохи в три раза больше! Проходи вперед, хозяин!

— Что будет с Юсси? — тихо спросил Тайпо.

— Он все время будет с тобой, — сказал Кумоха.

Матти крепко взял богача за руку и вышел из избы.

— Юсси пусть помогает Айно, если может, — сказал Кумоха. — Он никуда не сбежит…

Вечером из избушки Кумохн отправились в путь четверо лыжников.

Горбатая луна брёла по небу.

Впереди шагал длиннобородый Мокки, за ним со связанными сзади руками толстый стражник в рваном кожухе.

Маленький хозяин Тайпо семенил третьим. Шествие замыкал дубильщик Кондро, с лица которого наконец-то сошло испуганное выражение. Он вел коня, к ногам которого были прикреплены крышки от круглых корзин.

А утром двинулся в Болотную землю второй караван под водительством Нийкоя и Матти…