Лейли и Меджнун

О сердце, не удерживай порыв,

Не должен быть оратор молчалив.

Средь златоустов, на арене слов,

Я превзошел искусных мастеров.

Достаток мой — усилий долгих плод,

Сокровищница мысли мне дает.

Открыв простор волшебному коню,

Свое я Семиглавье сочиню.

Такое мне досталось волшебство,

Что отрицать бессмысленно его.

За чародейство слов — творцу почет,

«Зерцалом тайн» прозвал меня народ.

Меч языка разящий создал стих,

Он чудотворен, как пророк Масих,

И обладает силою такой,

Что «Джазр-асамм» раскроется глухой.

В моих словах святой огонь живет —

Тот, кто коснется, пальцы обожжет.

Поэзии могучая река

Прославилась в мой век на все века.

А дармоеды, их презренный сброд,

Кормиться счастлив от моих щедрот.

Добычу лев сражает наповал;

Объедками питается шакал.

Я съесть могу лишь то, что в силах съесть,

Но прихлебаев у меня не счесть.

Завистники, аллах, избавь от них!

Злословят и хулят мой плавный стих.

Передо мной пластаются, как тень,

Но за глаза поносят всякий день.

Газели сочиню — раздумий плод —

Злоречный за свои их выдает.

Двустишия торжественных касыд

Он подражаньем жалким осквернит.

А если сочиняет он дастан,

Скажу я так: подделка и обман.

Не полновесным золотом монет,

Фальшивой медью он дурачит свет.

Мартышка людям подражать взялась —

Зерцалом звездным стать не может грязь.

Сияет и лучится яркий свет,

Но тень за ним скользит бесшумно вслед.

О наша тень, ничтожна и смешна,

За человеком следует она.

Столь неотступно, тою же тропой,

За провожатым следует слепой.

Пророк был тени собственной лишен, —

Чужими он тенями окружен.

Знай, океан с прозрачной глубиной

Не замутит бродячий пес слюной.

Бесчинства желтоухие творят, —

От гнева щеки у меня горят.

Я — океан в спокойных берегах,

Гляжу на них с усмешкой на устах,

Я — светоч, пальцем по нему стуча,

Хотят, чтоб ярче вспыхнула свеча.

Я не железный, тяжко зло сносить,

Зачем с каменносердыми мне быть.

Пусть я прославлен как добытчик слов,

Но у меня немало есть врагов.

И бесноватость не избыть врагам;

Недуг приходит к ним по четвергам.

Чтоб оправдаться, мой обчистив двор,

Хозяина поносит наглый вор.

Когда облава на воров идет:

«Держите вора!» — первым вор орет.

Пускай воруют, так тому и быть, —

Но злоязычья не могу простить.

Талант мой видят, но не признают,

Без пониманья образы крадут.

Коль зрячий вор, да будет он слепым!

А коль он слеп, то станет пусть немым!

Сгорая от стыда, терплю их срам.

Мое молчанье на руку врагам!

Быть может, здесь потребна прямота,

Ступай и крикни: «Дверь не заперта!»

О, если б я корыстью был ведом,

Какое бы несчастье было в том!

Скрывая в рукавах весь мир щедрот,

Смотреть не стану, как ворует сброд!

Для слуг моя распахнута сума,

Пусть пользуются этим задарма.

Жемчужин у меня моря полны —

Мне мелкие воришки не страшны.

Сокровище хранят замок и меч.

А рута красоту должна сберечь.

От сглаза мать дала мне руту в дар,

Железным стал я, как Исфандиар.

Мне «Низами» прозвание дано,

Имен в нем тыща и еще одно.

Обозначенье этих букв благих

Надежней стен гранитных крепостных.

Хранит мое богатство бастион,

И я от постягательств огражден.

Сокровищнице в крепости такой

Подкоп не угрожает никакой.

Где жемчуга, там змеи тут как тут.

Колючки сладкий финик стерегут.

Кто удостоен славы на земле.

Завистной подвергается хуле.

Был братьями Юсуф за красоту

В колодезную брошен темноту.

Иса с дыханьем благостно-живым

Был в Иудее мучим и гоним.

Чтит Мухаммеда набожный араб,—

Преследовал его Абу-Лахаб.

И на земле никто не избежал,

Вкушая мед, пчелиных острых жал.