Лихачев

1

В тот же день на завод пришел и Фома Семенович Демьянюк. Это была даже не встреча, а та самая случайность, которую философы называют «непознанной необходимостью».

— Ухожу на фронт, Иван Алексеевич, — сказал Демьянюк. — Пришел с вами попрощаться. Не поминайте лихом.

Он сказал это с перехватом дыхания.

«Я вам создал дивизию, а воевать будете сами», — вспомнил Лихачев теперь уже без всякой злобы.

— Ну вот еще, — сказал он, — кто это вам сейчас позволит. Никуда вы не поедете. Останетесь здесь, где вы необходимы.

— Необходим?.. Позвонили бы, если бы я был так необходим.

Лихачев не захотел этого услышать.

— На ловца и зверь бежит, — сказал оп. Фома Семенович усмехнулся.

— Иван Алексеевич! Я пока не инвалид. Это вы меня в тылу, что ли, хотите оставить?

— Я знаю, что говорю, — нахмурился Лихачев. — Зачем в тылу? Москва — это фронтовая зона.

И добавил:

— Вы нужны заводу. Понимаете?

— Нужен?

— Да, нужен! Очень нужен! — сказал Лихачев. — Необходим.

Слово — мощное оружие. Нельзя сказать, что Иван Алексеевич сам всегда понимал это. Когда-то Степан Никонович Тарасов предупреждал его, что «слово ранит», тогда Лихачев соглашался, что слово может ранить, но может и «возвышать, вдохновлять и окрылять», так он говорил.

В данном случае слово «необходим», сказанное Лихачевым, для Фомы Семеновича было решающим. Оно поднимало и окрыляло.

Лихачев и Демьянюк посмотрели друг на друга с тем особенным чувством, с которым могли встретиться глазами только старые товарищи.

2

Фома Семенович Демьянюк вернулся на завод в качестве главного технолога.

По просьбе Лихачева именно он и занялся переводом на поток минометов и ППШ.

Пулемет-пистолет системы Шпагина для Фомы Семеновича представлял особый интерес. Научный, интерес. Одним из бесценных качеств автомата, созданного Шпагипым, выгодно отличавшим его от автомата Дегтярева — ППД, — была его более высокая технологичность, меньшая трудоемкость. Многие детали своего автомата Шпагин сконструировал с расчетом на штамповку. В этом он значительно опередил технологию своего времени.

Именно эту особенность конструкции ППШ не мог не заметить такой талантливый инженер, как Фома Семенович Демьянюк.

В начале 1942 года завод уже перекрыл отставание по минометам и ППШ. В этом есть, конечно, заслуга Фомы Семеновича Демьянюка с его полезным принципом «не останавливаться», который сам диктовал законы управления социалистическим предприятием.

— Никакой заслуги Демьянюка в этом нет! — говорит кое-кто и сейчас весьма сердито. — Не он один этим занимался.

Конечно, Демьянюк был не один. Но можно ли отрицать, что только с возвращением на завод Демьянюка в качестве главного технолога началась кропотливая работа по переводу военного производства на поток, что казалось Лихачеву самым главным в это время? Переработка чертежей, изготовление всех деталей по строгим допускам, обеспечение полной взаимозаменяемости деталей, исключение на сборке каких бы то ни было пригоночных работ — вот какие задачи поставил перед инженерами главный технолог.

Вот как сам Демьянюк писал в своих воспоминаниях об этом времени:

«Переработку чертежей взял на себя главный конструктор Б.М. Фиттерман. Отстрелом образцов ведал Ю.И. Рубчак. Согласование образцов производили Фиттерман, Рубчак и в наиболее спорных случаях — я, В.Н. Тахтаров и И.А. Лихачев… В цехе ППШ подготовку производства вел начальник техчасти Е.Е. Ракитский, в цехе минометов — Л.Л. Рождественский. Коренным образом была переделана технология изготовления отдельных деталей. Многие операции были переведены со станков на прессы; грубые кузнечные заготовки перевели на точно-штамповальные и на специальные станки… Спроектировали и изготовили высокопроизводительные приспособления для станков, обеспечили взаимозаменяемость деталей и, наконец, организовали конвейерную оборку ППШ на ленточном конвейере. После этого выпуск ППШ стал быстро расти…»

Что означал в те дни для нашей страны перевод ППШ на массово-поточный метод производства, дают представления воспоминания маршала Г. К. Жукова, в которых он писал: «…Дело доходило до того, что каждый раз, когда нас вызывали в Ставку, мы буквально выпрашивали у Верховного Главнокомандующего хотя бы 10–15 противотанковых ружей, 50—100 автоматов ППШ…»

Трудности перевода производства ППШ на конвейер заключались не только в разработке технологической документации, в подборе и монтаже оборудования. Главная трудность заключалась в освоении конвейера, в обучении и подготовке кадров рабочих и мастеров.

В это суровое военное время проблема рабочих рук была проблемой номер одни. Нелегко было профессиональную подготовку и обучение новых рабочих, вчерашних школьниц и домохозяек, проводить одновременно с выпуском продукции, с выполнением плана. Вот почему так охотно поддержал и одобрил Лихачев инициативу комсомолок Тани Фроловой и Ани Селивановой в организации женского конвейера по сборке ППШ. Не считаясь со временем, сутками не уходили они из цеха, увлекая за собой своих подруг, пока женский конвейер не стал лучшим и пока маловеры, твердившие, что «нельзя столь ответственную работу поручать девчонкам», не была посрамлены и не признались в том, что они ошибались.

3

Непосредственная угроза Москве миновала в декабре 1941 года. Торопя время, Государственный Комитет Обороны б января 1942 года принял решение о восстановлении производства грузовых машин ЗИС-5 на Московском автозаводе. Срок восстановления цехов был определен «16 марта 1942 года… с доведением к 1 мая выпуска до 100 машин в сутки». 8 января 1942 года в Челябинске, Ульяновске, Миассе, Шадринске обсуждали телеграмму Лихачева с литером «правительственная», требующую возврата в Москву оборудования автозавода. Речь шла о возвращении старого оборудования. Все новое было решено оставить на новых заводах-филиалах. 10 января, выступая на партактиве завода, Лихачев говорил: «Времени у нас мало. Задача поставлена перед нами большая, почетная и ответственная. Мы должны поднять все силы наших коммунистов, комсомольцев, всех беспартийных. Мы обязаны работать ночью я днем, помня, что завод является сегодня фронтом».

И вот 12 января тысячи рабочих рук на Урале и в Поволжье уже грузили оборудование. Одни станки и прессы отправляли обратно в Москву, другие оставляли на новых заводах.

В начале марта 1942 года эти новые заводы начали посылать свою продукцию фронту.

Больше того, уже в конце февраля Лихачев подписал приказ: «Считать Шадринский автоагрегатный завод действующим с 1 марта 1942 года».

А тем временем в Москве были созданы специальные группы для приемки возвращаемого оборудования. Для его перевозки в Москву правительство выделило 2500 вагонов. И с января по март в Москву прибыло 1199 вагонов.

Конструкторы создали новую модель грузовика военного времени ЗИС-5В.

— Кто хорошо знает свою работу, тот хорошо знает и свои недостатки и возможности исправить их. Это создает уверенность в своих силах.

Так говорил Лихачев, подбадривая свою гвардию.

Фома Семенович Демьянюк оставался «на казарменном положении» и ни днем ни ночью не уходил с завода, одержимый мыслью доказать, что и невероятное возможно. Нет вещи, которая казалась бы невозможной. По крайней мере, Демьянюк наотрез отказывался считать что-либо невозможным. Если ему оказывали сопротивление, он шел к Лихачеву, которому ничего не нужно было пояснять. Они понимали друг друга с полуслова.

Главный технолог взялся, не нарушая темпов выпуска боеприпасов, минометов и ППШ, наладить поточный ьшуск автомобилей ЗИС-5В и полугусеничных ЗИС-42.

4

В 1942 году — а это был тяжелый, трагический, кровавый год — заводом было погружено и разгружено 2940 вагонов с оборудованием. И в Ульяновске, и в Челябинске, и везде, где шла не только обычная спешная работа по плану, отбирали и отправляли в Москву станки, моторы и другое оборудование, люди не спали сутками, занимаясь погрузкой и отправкой вагонов. Не обошлось, конечно, и без ошибок. В Москве пришлось разгрузить и вновь погрузить и переадресовать 957 вагонов ошибочно возвращенного оборудования.

Это очень усложнило дело и не могло не отразиться на состоянии оборудования. Прессы и станки, вернувшиеся на завод после нескольких перекантовок, требовали капитального ремонта. Пришлось создать специальный ремонтно-механический цех и организовать ремонтные базы.

А при этом цехи не отапливались, продолжительность рабочего дня не нормировалась, питание было плохое. Работали круглые сутки, не выходя из цеха. Те, у кого кончалась смена, уступали станки напарникам, а сами оставались тут же, в цехе, размещались для сна и отдыха. От такого режима работы и питания у многих отекали руки и ноги. Чтобы как-то поддержать людей, каждый раз после окончания смены, когда рабочие устраивались на отдых и сон, им развозили на электрокарах дрожжевой бульон, мутновато-серую жидкость с неприятным запахом. Это был приготовленный на сосновых иглах «витамин». По идее его изобретателей, этот бульон должен был возместить недостаток витамина С. Практически от этого бульона пользы, конечно, было мало.

Если учесть все это, не покажется удивительным, что, несмотря на усилия Лихачева, сроки восстановления автомобильного производства на заводе, установленные Государственным Комитетом Обороны, не были выдержаны.

Лихачев отдавал себе отчет в том, что это значит. Он проиграл сражение.

11 апреля 1942 года партком обсудил вопрос о ходе выполнения решения ГКО и, конечно, нашел виноватых. Все цеховые парторганизации обсудили решение парткома и также нашли виноватых. И хотя 14 апреля в специальном распоряжении по заводу было сказано об ошибках и была изложена конкретная программа действий по восстановлению цехов, ни в апреле, пи в мае люди с этой работой не справились.

Только в июне 1942 года завод начал выпускать машины ЗИС-5В. Только в июне 1942 года!..

Теперь, когда вся эта напряженнейшая боевая деятельность завода уже давно ушла со страниц заводской многотиражки на страницы книги «История завода», вызывает глубочайшее удивление не то, что люди справились с опозданием, но то, как могли обычные люди, не гиганты, не титаны, проделать всю эту грандиозную работу.

В течение 5 календарных военных месяцев организовали 20 цехов, расширили производство 5 действующих цехов, подготовили около 300 тысяч квадратных метров производственных площадей, погрузили, разгрузили, установили и пустили в ход 3080 единиц производственного оборудования.

Именно это было, очевидно, принято во внимание правительством, когда 17 апреля 1942 года большая группа работников завода за выполнение заданий правительства по производству минометного вооружения была награждена орденами и медалями. Лихачев был награжден орденом Трудового Красного Знамени, Тахтаров и Горошкин — орденами Красной Звезды.

3 июня 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР весь коллектив завода был награжден орденом Ленина за образцовое выполнение заданий правительства по выпуску оборонной продукции.

20 июня 1942 года, когда в Кремле делегации Московского автозавода вручали орден Ленина, Лихачев произнес небольшую речь;

— Когда в 1931 году у нас в Москве и в Сталинграде впервые пускали конвейер, — говорил он, — то за рубежом писали, что верховные комиссары-де всерьез полагают, будто тысяча необученных подростков, из них 35 процентов девушек, смогут скопировать методы Форда, основанные на опыте целого поколения, на высокой квалификации инженеров и мастеров, хорошо оплачиваемой рабочей силе и первоклассных материалах. И они смеялись над нами. А необученные подростки и девушки выучились, стали мастерами высокой квалификации, передали свой опыт другому поколению. Вот и теперь я, откровенно говоря, тоже не знал, как наши девочки и мальчики будут работать, по других девочек и мальчиков у меня не было. А как они работали, теперь уже все знают. Мы можем гордиться нашей молодежью.

Во втором квартале 1942 года завод стал дополнительно производить сборку импортных автомобилей повышенной проходимости, закупленных Советским Союзом в США для нужд действующей армии. В основном это были трехосные армейские автомобили «студебеккеры». Собирались также автомобили «джеме» и «додж».

Сборка импортных автомобилей была трудным делом. Вместо сборки уже известным способом «на козелках» и тележках технологи, конечно, предложили сборку на конвейере. И вскоре заводская многотиражка сообщала:

«Провели пробную сборку, отработали процесс, и после этого сборка протекала спокойно, ритмично. Стоимость ее оказалась минимальной. Принятый метод позволил быстро нарастить выпуск машин…»