Лилия и шиповник

Глава двенадцатая

Принц Филипп ждал, когда же закончится бой. Каждый новый выстрел заставлял его вздрагивать и покрепче вжиматься в стену.

Когда наступила тишина, он долго не решался выйти из своего убежища. Неужели вдобавок ко всему он еще и трус? Сколько он так просидел, съежившись, ткнувшись лицом в колени? Он потерял счет времени...

Но неизвестность страшила еще больше. И Филипп не выдержал. Он осторожно отвел в сторону край портьеры, выглянул. Тонкие солнечные лучи, словно светящиеся струны арфы, протянулись от окна через всю спальню.

Филипп на четвереньках выполз наружу. И сразу ладонь скользнула по чему-то противно-скользкому, холодному... Филипп поднес руку поближе к глазам, рассмотреть. И чуть не лишился чувств — рука была в крови... Мальчик брезгливо потряс ладонью, но кровью уже пропитались панталоны и туфли. Оставалось лишь одно — бежать из этого страшного ада.

Филипп набрал побольше воздуху и встал. Прошел к двери и получил новый оглушающий удар. Он увидел стеклянные глаза графа д’Ориньяка. Бывший опекун лежал навзничь и его равнодушное застывшее лицо было бледным, как мрамор пола.

Подавив отчаянный вопль, мальчик лишь всхлипнул.

Переступая через скрюченные безжизненные тела, скользя по лужам свернувшейся крови, Филипп выбрался во двор. Но и там его ждали лишь трупы...

В этот миг Филиппу страстно захотелось обнять брата. Генрих уже не казался ему помехой в жизни, наоборот — не отец, не мать вспомнились Филиппу сейчас, а именно брат.

Но Генриха нигде не было, равно как и Жан-Мишеля. На этот раз похищение удалось на славу...

«Что делать?» — этот вопрос волчком вертелся в голове принца и не находил ответа.

Приглушенное ржание вывело его из прострации. Неужели здесь есть кто-то живой? Филипп пошел на звук и добрался до конюшни. С трудом сдвинул с места тяжелый скрипучий засов и открыл дверь.

Кони в стойлах, беспокойно переступая ногами, втаптывали солому в глинистый пол. Одна лошадка скосила на мальчика карий влажный глаз и всхрапнула.

Животные ждали, когда придут их кормить, но выстрелы и запах крови взбудоражили их.

— Спокойно, спокойно... — приговаривал Филипп, подбираясь к лошадке.

Он взял ее под уздцы и вывел из стойла. Пошарив глазами по конюшне, Филипп не увидел седел. Но искать не стал, не хотелось наткнуться на новых мертвецов. Принц подвел лошадку к невысокой изгороди.

— Стой, не убегай, — сказал Филипп и ему почудилось, что лошадка кивнула в ответ.

Он влез на изгородь и с нее перебрался на круп кобылке.

— Вперед! Ну, вперед же! — стиснув бока лодыжками, Филипп взмахнул уздечкой.

Умное животное не стало выказывать норов, а послушно направилось к распахнутым воротам, оттуда вниз по дороге, к развилке.

Здравая мысль посетила разгоряченную голову принца — до Парижа слишком далеко, а погоню необходимо снарядить немедленно. Потому Филипп и потянул повод, указывая лошадке поворот на ближайший город — Марсель.

Лошадь, имени которой Филипп не знал, ровно шагала по грунтовой дороге, не переходя в галоп, чтобы маленький наездник не свалился без седла. Принцу такая осторожность показалась излишней и он принялся понукать, пытаясь ускорить бег. Он добился своего и лошадь все-таки пустилась в галоп.

Через три мили такой скачки принц порядком утомился, но темп не снижал. И когда перед ним поднялись стены крепости, он почувствовал радостное возбуждение.

— Быстрей! Вперед, уже совсем рядом! — вскрикнул он и стукнул пятками по бокам лошади, рискуя при этом и вовсе слететь на землю.

Навстречу показался небольшой отряд из семи всадников. На них Филипп разглядел синие плащи с белыми крестами — форма королевских мушкетеров. Они окружили принца, заставив остановиться.

— Куда торопишься, малыш? — весело спросил старший из них, шевалье де ла Фейн. Треугольная бородка и усы выдавали в нем дамского угодника и неотразимого кавалера.

— Господа, я слишком спешу, — сухо ответил Филипп.

— Да мы видим, что спешишь. Вопрос — куда?

— Мне необходимо в Марсель.

— Что-нибудь случилось? В такой прекрасный день?

— «Прекрасный день?!» — горько переспросил Филипп. — Вы разве не слышали выстрелов?

Всадники встревожено переглянулись.

— О чем ты говоришь, какие еще выстрелы?

— На замок Шато-Латиньоль сегодня ночью было совершено нападение. И принц Генрих был похищен!

— Святой Патрик! Невероятно... Кто осмелился напасть на королевскую резиденцию? Но откуда тебе-то это известно? Ты что, жил в замке?

Филипп помедлил, оценивающе всматриваясь в лица мушкетеров — он думал, стоит ли раскрыться или же сохранить инкогнито. Потом решил, что в роли принца ему будет оказано большее содействие.

— Я — сын короля Франции принц Филипп, — представился он, величаво склонив голову.

Шевалье пораженно отшатнулся, но взял себя в руки и в свою очередь оглядел мальчика с ног до головы.

— Платье истрёпано, покрыто грязью и... и кровью... Господа, у него вся одежда в крови! Пожалуй, он говорит правду. Ваше Высочество, мы готовы служить вам! Приказывайте!

Филипп несколько смутился:

— Признаться, господа, я не знаю, куда увезли моего брата... Но поиски необходимо начать не медля ни минуты.

— В таком случае, позвольте предложить вот что: Мы вчетвером будем сопровождать вас в Марсель, к коменданту крепости. Пусть поднимает на ноги полицию и весь гарнизон. А трое поедут к замку, попробуют пройти по горячим следам. Ваше Высочество, расскажите в двух словах о нападавших — сколько их было и как выглядели?

— Я не видел... — покраснел принц и отвернулся.

— Хмм... Простите, ваше Высочество... Однако, не будем мешкать! Вперед, господа!

Отряд разделился на две группы и всадники помчались во весь опор.