Линии высоковольтных проводов

ГЛАВА 19

— Ты сорвал мне контракт, — сказал Дрейзер так тихо и спокойно, что Лариону, несмотря на алкогольные пары, стало не по себе.

— Ик, — ответил он и вцепился рукой в дверной косяк.

— И ты пьян, — резюмировал Джонатан.

От этой мысли ему даже полегчало немного — он подумал, что не так сильно рискует прослыть идиотом, да к тому же Ларион, может быть, просто сам не понимает, что творит.

— Я могу войти?

— Нет, — ответил Ларион, сам не замечая, как под напором пристального взгляда подается назад.

К тому моменту, когда он осознал, что происходит, Дрейзер уже оттеснил его в глубину коридора и остановился, оглядываясь по сторонам.

Джонатан, в общем, догадывался, что Ларион не из богатой семьи.

То, что он увидел, было одновременно и лучше, и хуже того, что Джонатан увидеть ожидал.

Дом оказался куда приличней, чем можно было предположить, скорее всего, остальные квартиры населял крепкий средний класс. Однако уже самые первые метры малюсенькой квартиры наполняло необыкновенное запустение — как будто Костену было абсолютно безразлично, где он живет.

— Тогда зачем отдавать такие деньги за аренду?.. — пробормотал Джонатан наполовину про себя.

Ларион широко раскрытыми глазами смотрел на него, не представляя, как понимать эти слова.

— Где кухня? — спросил Джонатан уже громче, поворачиваясь лицом к собеседнику.

Ларион машинально ткнул пальцем еще дальше вглубь коридора. Собственно, заблудиться в квартире было трудно — все, что не было комнатой и ванной, было или кухней, или коридором.

Дрейзер протиснулся мимо Лариона и, оказавшись перед столом, заваленным пластиковыми контейнерами от готовой еды, еще раз огляделся по сторонам. Отыскав взглядом чайник и все необходимые ингредиенты, принялся делать кофе.

Ларион все еще стоял неподвижно — теперь уже в дверях — и таращился на него.

Входная дверь находилась у него за спиной, но Лариону в голову не пришло попытаться сбежать, просто потому, что Джонатан Дрейзер, готовящий кофе на его кухне, — это был такой оксюморон, что за процессом просто невозможно было не понаблюдать.

Дрейзер действовал не совсем уверенно, как человек, который очень давно сам не включал чайник и не засыпал кофе в чашку, — однако, похоже, этот опыт все-таки не был для него первым.

Через какое-то время Ларион не выдержал и произнес:

— Ты не родился богатым.

— Нет.

Дрейзер, так и не дождавшись, пока чайник закипит, повернулся к Лариону и принялся стягивать с плеч плащ.

— Закрой дверь, я хочу с тобой поговорить, — сказал он, глазами отыскивая место для верхней одежды. Задача оказалась непростой — даже на подоконнике громоздились немытые чашки.

Ларион без единого возражения выполнил приказ. Дрейзер странно действовал на него. Как дудочка на змею. Костену в одно мгновение расхотелось драться, и он даже начал трезветь.

— Закрыл, — отчитался он, возвращаясь на кухню. Подумал и добавил: — если ты отдашь мне плащ, я найду для него свободную вешалку.

Дрейзер кивнул и протянул плащ ему.

— Спасибо, — спокойно произнес он, и от незнакомых бархатистых ноток в его голосе у Лариона мурашки побежали по спине. За все время, что они встречались, моменты, когда тот говорил с ним вот так спокойно, как с равным… ("как с человеком…" — невольно пронеслось у Лариона в голове) можно было пересчитать по пальцам.

Пристроив плащ, он вернулся и снова замер в дверях, скрестив руки на груди и привалившись плечом к косяку. Дрейзер закончил с приготовлением кофе и кивком указал на стул.

— Садись, — предложил он и уточнил: — Я делал кофе для тебя.

Ларион молчал. Он внезапно вспомнил, что Дрейзер-то действительно кофе не пьет. И Ларион очень хорошо понимал почему: Джонатану с его темпераментом только кофеина не хватало, чтобы превратиться в потерявший управление самоходный танк.

— Не надо, — все-таки произнес он. — Правда. У меня уже прояснилось в голове.

Джонатан имел на этот счет некоторые сомнения, но кивнул. Он уставился в чашку и теперь задумчиво двигал ложечкой по кругу.

— Ларион, что произошло? — спросил он. Дрейзеру тут же показалось, что вопрос звучит глупо, и он уточнил: — Я переборщил?

Костен молчал. Слезы навернулись на глаза, и он не знал, как выразить словами то, что творилось у него внутри.

— Мне было не очень-то и больно, — наконец выдавил он.

— Тогда… — Дрейзер поднял на него взгляд, и Ларион замер, парализованный этим взглядом.

Джонатан как будто почувствовал его беспомощность — поднялся. Обойдя стол, остановился напротив Лариона и, окончательно лишая его возможности сопротивляться, уперся рукой в стену возле его головы. Когда Джонатан заговорил снова, Ларион почувствовал его дыхание на своей щеке. — Почему ты не хочешь продолжать?

Костен молчал. Просто потому, что трудно говорить, когда Дрейзер находится так близко от него. Когда жар его тела опаляет плечи сквозь тонкую ткань футболки, а живот Дрейзера почти прикасается к его животу. К довершению всего кровь отхлынула от головы и прилила к менее необходимым в эти мгновения местам, и Дрейзер, видимо, ощутил это, потому что скосил взгляд вниз и промолчал.

— Если тебе не хватает того, что я даю, то я мог бы увеличить сумму, — сказал он наконец. — Я вижу, как ты живешь. Для меня в данном случае деньги не вопрос.

— Деньги… — тихо повторил Ларион. Возбуждение стремительно спадало. — Да подавись ты своими деньгами, чертов психопат, — рявкнул он и попытался вывернуться из рук Дрейзера, но у него, конечно же, ничего не вышло.

Дрейзер стоял молча и пристально смотрел на него. Лариону казалось, что тот чего-то ждет, но на самом деле Джонатан просто не мог подобрать слов. Горло сдавило тисками, и сам себе он показался слабым и беспомощным. Эхо слов, повисших в воздухе, все дальше и дальше загоняло его в глубину собственного тела, и Дрейзер чувствовал, как реальность давит на него сплошной стеной темноты, а сам он только и может смотреть на мир из глубины этого черного кокона. Надеяться, что глаза Лариона, ясные как апрельское небо, вытянут его наружу.

— Ларион… — тихо и хрипло сказал он и снова замолк.

Костен набрал воздуха в грудь.

— Извини, Джон, — удивляясь собственному спокойствию, произнес он. — Но когда я подписывал первый контракт, я не понимал, что творю. Я хотел подзаработать, да. Боли я не боюсь и решил, что могу. Немалую роль сыграло и то, что меня подначивал, ну… скажем так, один друг. Но я плохо изучил условия контракта и не понимал, чем он для меня чреват.

"Не понимал, что никогда не смогу рассчитывать на тебя, — замерло у него на губах. — Не понимал, что ты станешь так важен…"

Ларион сделал глубокий вдох.

— Я сознаю, что тебя, наверное, расстраивает моя безответственность, но думаю, что ты легко сможешь отыскать кого-то, кто больше подходит под твои критерии. Я прошу тебя не держать зла и просто… Просто отпустить меня. Вот и все.

Дрейзер молчал. Отдельные звуки, обрывки слов доносились до него сквозь ватное одеяло тьмы.

"Хотел подзаработать…"

"…подначил… один друг…"

"Ты не можешь от меня уйти", — билось в голове.

Джонатан хотел предложить еще денег, но вспомнил, что уже предлагал. Дважды. Тогда, шесть лет назад. И только что.

"И это никогда не помогало, — с горечью подумал он. — Не помогали никакие слова. Никогда не помогали. Ни тогда… Ни сейчас. Ты просто… чертов психопат, Джон. Вот и все".

Он закрыл глаза, и Ларион тут же выдохнул с облегчением, как будто до сих пор находился под прицелом пистолета.

— Ясно, — спокойно ответил Джон и оттолкнулся от стены. Плавным движением подхватил плащ с вешалки и, напрочь забыв про кофе, вышел из квартиры.

Ларион какое-то время смотрел ему вслед. Не сразу вспомнил, что нужно закрыть дверь.

В груди стало пусто — и в то же время он понимал, что все идет так, как должно. Небольшое приключение, едва не перевернувшее его жизнь, закончилось. И, кажется, с малыми потерями для него.

"Никогда больше не буду связываться с подобным мужиком", — подумал он, и мысль отозвалась горьким уколом в груди. В глубине души Ларион чувствовал, что долго еще не сможет связаться вообще ни с кем, и не потому, что Дрейзер его напугал. Не потому, что тот был опасным психопатом с деньгами и связями. А потому, что ему понравилось и он хотел еще. Но хотел с этим конкретным человеком, которого хотеть было нельзя.

Нетвердой походкой Ларион направился к холодильнику и достал еще одну бутылку пива. Отщелкнул крышку и опрокинул в себя.

Он снова задремал с бутылкой в руке, а когда открыл глаза, за окнами и в комнате было уже темно.

Кто-то опять трезвонил в дверь.

Ларион замер. Стиснул зубы и зажмурился, пытаясь убедить себя, что это сон. Второго разговора с Дрейзером он бы не перенес.

Теперь он с трудом мог поверить, что тот ушел так легко. И от этой легкости, от внезапной готовности отпустить, в груди Лариона зарождалось какое-то новое чувство. Жалость — или, может быть, сожаление.

"Зачем я ему нагрубил?" — думал он. Но дверь открывать не спешил. Лучшей тактикой было отсидеться. — Пусть решит, что я уснул".

Тактика дала сбой через две минуты и тридцать восемь секунд. Звон затих, и Ларион вздохнул с облегчением, решив, что Дрейзер ушел. А в следующее мгновение в темноте коридора раздался негромкий щелчок.

Ларион вскочил, не понимая, что произошло, но чувствуя, что вряд ли это что-то хорошее, — и замер, когда в лоб ему уставилось дуло настоящего пистолета.