Линии высоковольтных проводов

ГЛАВА 20

Дрейзер не хотел возвращаться домой.

Машина уже остановилась напротив входа, и водитель изредка выдавал нетерпение, постукивая пальцами по рулю, но Дрейзер просто сидел, неподвижным взглядом смотрел за окно и думал о том, что не хочет входить в этот дом. Липкие щупальца обязательств протягивались к нему оттуда, где-то нежные, где-то настойчивые… Стоило пересечь порог, и он оказался бы у них в плену.

Дрейзер не хотел всей этой жизни. Не хотел двигаться по ней вперед. Если бы это было возможно, если бы ему предложили назвать одно-единственное желание, он попросил бы, чтобы время повернулось вспять и ему снова был двадцать один год. Чтобы у него снова не было ни гроша. И Лестер… Черт с ним, с Лестером. Дрейзер не стал бы просить возвращать его назад.

Он просто хотел быть собой, а не тем чужим человеком, который сидел сейчас в салоне дорогущего бентли, опасаясь сделать шаг на тротуар.

— Я не пойду домой, — капризно сообщил он водителю. — Не пойду. Отвези меня в порт.

Еще одна машина к этому времени уже остановилась в порту.

Лариона выволокли из багажника и, не обращая внимания на мычание — рот пленника был накрепко заклеен изолентой, — поволокли к причалу.

Его бросили на дно катера, и тот вышел из залива.

С каждым мгновением Лариону становилось все яснее, что его собираются утопить. Он дергался, извивался змеей и норовил приподняться так, чтобы нырнуть за борт.

Амбалы тщательно следили, чтобы ему этого сделать не удалось.

Наконец катер пришвартовался к яхте, и выпучившего глаза Лариона принялись втягивать на борт.

Берег отсюда было практически не видать — только разноцветные огни вдоль набережной. Брызги, попавшие Костену в лицо, намекали, что вода за бортом ледяная.

Лариона подняли на верхнюю палубу двухпалубной яхты. Здесь мерцал под звездами небольшой бассейн, а рядом оказалось установлено сооружение, от вида которого, несмотря на холод, по спине Костена побежал ледяной пот.

Руки его завели вверх и крепко примотали к перекладине той же изолентой.

Один амбал отошел в сторону, наблюдая, как Ларион трепыхается, пытаясь освободиться.

— Все? — спросил он у напарника.

Тот обошел Лариона полукругом. Лиц в темноте было не разглядеть — только короткие волосы, выбритые на висках, и широкие плотные пальто до середины бедра.

— Шеф сказал, он должен быть голым, — второй покопался в кармане и, достав шпаргалку, зачитал: — "Чтобы он голый извивался под полной луной". Во. — Он протянул измятый листок напарнику, как будто опасался, что тот не поверит.

В руках первого бойца блеснул металл.

Ларион задергался сильнее и тихонько заскулил.

— Тихо ты, — одернул его обладатель ножа и, запустив клинок под футболку, быстрыми движениями принялся ее срезать.

К тому времени, когда катер снова пристыковался к борту яхты, Ларион висел уже довольно долго.

Холодный ветер гулял по озябшей коже. Руки стали затекать. А главное, у него не было никакого представления о том, что происходит и чего ему ждать.

Когда в темноте раздались шаги и тусклый свет луны упал на знакомое лицо, Костена захлестнула такая ярость, что, если бы он не был связан, кинулся бы на Дрейзера с кулаками.

Меньше всего его интересовала сейчас юридическая сторона вопроса. Был контракт подписан или нет — Лариону очень хотелось причинить этому человеку боль.

Дрейзер замер, задумчиво — как показалось Лариону — глядя на него.

Джонатан молчал. Вид обнаженного тела будил в нем противоречивые чувства.

В первую очередь — гнев. Ему хотелось взять за горло того, кто это сделал, окунуть лицом в бурлящую воду и держать так, пока тот не перестанет дышать.

Во-вторых… во-вторых, было желание. Ларион здесь и сейчас, обнаженный и залитый светом луны, был безумно красив, и Дрейзеру хотелось взять его так. Войти в него и раствориться в нем.

Следом нахлынула пронзительная нежность. Ларион казался таким хрупким и беззащитным, с испуганными глазами в половину замотанного скотчем лица. "Полностью мой…" — пронеслось в голове.

"И не мой".

Следом пришли горечь и боль. Дрейзер стиснул зубы, чтобы не закричать, чтобы не снести к черту замысловатую конструкцию, которая удерживала Костена.

Джонатан сделал глубокий вдох и шагнул вперед.

Страх в глазах Лариона стал ярче, желание Дрейзера — сильней.

Джон облизнул губы и склонил голову, почти касаясь губами тонкой ключицы юноши. Руки скользнули по бокам, создавая непрошенно приятный контраст с холодом морского ветра.

Ларион застонал. Потом захныкал.

Руки спустились ниже, нежно оглаживая его бедра. Снова двинулись наверх.

Губы Дрейзера прильнули к его плечу и мягко скользнули по нему. Потом, позволив рукам поддерживать пленника за поясницу, стали спускаться вниз, вдоль груди, к соску.

Острые зубы сжали затвердевшую от холода бусинку, так что Ларион закричал бы в голос, если бы смог.

Внизу живота слабо дернулось возбуждение, но холод и страх мешали ему разгореться по-настоящему.

Дрейзер отстранился. В пальцах его блеснуло лезвие ножа. В следующий миг металл коснулся горла Лариона. Страх был мгновенным и таким сильным, что на секунду Костен перестал понимать, где находится. Чтобы там ни было, ему не хотелось умирать.

Ларион замычал, а в следующий миг путы исчезли и Костен едва не шлепнулся на пол.

Руки Дрейзера удержали его, не давая упасть.

— Я просто должен был… — тихо сказал Джонатан и провел носом по обнаженному плечу. — Я слишком долго этого ждал. — Он вздохнул и отстранился. — Я поищу тебе одежду. Можешь оставаться здесь или пойти со мной.

Руки Дрейзера исчезли.

Ларион прислонился к перекладине. Он все еще дрожал.

Подумав, Дрейзер сбросил плащ и накинул ему на плечи. Ларион тут же прижал полы к груди. Он злился на себя за жалкий вид и эту дрожь, но поделать ничего не мог.

— Господи Боже мой… — прошептал он. — Ты украл меня и изрезал мою одежду только… только, чтобы потрогать? Ты правда псих.

Дрейзер поджал губы и промолчал. Отвернулся, твердо решив спуститься в каюту, но ему безумно не хотелось уходить. Объясняться, впрочем, он тоже не хотел.

Наконец Дрейзер заставил себя сделать шаг. Тут же что-то тяжелое повисло на нем сзади, и он резко выдохнул.

— Джон… — прошептал Ларион. — Только не бросай меня вот так. Я же… я должен знать…

Дрейзер резко развернулся. Секунду стоял, сжав челюсти, и смотрел на него.

— Ларион, мне жаль, что это произошло, — тихо сказал он. — Я не собирался тебя похищать. Найду одежду и отправлю тебя на берег, домой.

Ларион по-прежнему не понимал.

Джонатан закрыл глаза и, чтобы успокоиться, попытался досчитать до десяти. Не помогло.

— Я немного… — голос его дрогнул, — немного вышел из себя, когда узнал про контракт. Мои люди неправильно поняли мой приказ. Мне нет резона удерживать тебя силой.

Он замолчал, не смея договорить.

Ларион закусил губу.

— А если я хочу быть с тобой?.. — так же тихо спросил он.

Дрейзер беззвучно усмехнулся.

— Я же чертов психопат.

— В общем… пожалуй, что… так.

Ларион замолк, но продолжил рассматривать его.

— Я хочу быть с тобой, — тихо сказал он. — Хочу звать тебя Джон. Хочу… чтобы ты касался меня. Как сейчас. Я знаю, что не должен. Что это против контракта. Но я же не знал… Когда подписывал его… Я не знал, к кому иду…

Джонатан молчал. В горле застрял ком.

— Только не говори, что не веришь мне, — Ларион шагнул вперед. Протянул руку и кончиками пальцев провел по шершавой щеке.

В следующее мгновение руки Дрейзера оплели его, притянули к груди и стиснули так крепко, что Лариону стало нечем дышать. Без единого звука Джонатан зарылся лицом в его волосы и замер так.

— Не верю… — выдохнул наконец он.

Ларион сглотнул.

— По тебе не скажешь… — тихо сказал он. — Но я вижу, что кто-то обидел тебя. Кто-то другой, Джон. Это был не я.

Дрейзер закрыл глаза. Стоял, молча сжимая его в руках.

Ларион осторожно высвободил одну руку и провел ладонью по его волосам. Нащупал зажим и распустил.

Мягкие пряди коснулись его собственного лица.

— Ты вообще не боишься меня? — тихо спросил Джон.

Ларион покачал головой.

— Я боюсь, что ты не дашь мне шанса, — подумав, ответил он. — Ты не представляешь, как это больно — знать, что ты только функция в отведенных для тебя рамках. Что никому не важно, чего хочешь ты сам. И никто не станет принимать твои желания всерьез.

— Представляю, — тихо ответил Джон. Сделал глубокий вдох. Отпускать Лариона хотелось еще меньше, чем уходить, но он все-таки заставил себя. — Пойдем вниз, — озвучил он.

Дрейзер сделал первый шаг по направлению к каюте. Ларион замешкался.

— Я не понял, — признался он Дрейзеру в спину, — это "да" или "нет"?

Дрейзер обернулся, и тень улыбки пронеслась по его лицу.

— Да.

Он поймал руку Лариона и потянул за собой.

В тепле говорить оказалось тяжелей. Дрейзер обнаружил, что ни разу еще не был с Ларионом настолько наедине. До сих пор во время их встреч Костен воспринимался, как часть его самого. Как кресло, в котором он сидел.

Сейчас приходилось считаться с тем, что рядом кто-то живой, и Джонатан необыкновенно отчетливо ощутил, что придется следить за собой.

Ему захотелось вырваться из каюты и броситься за борт, но прежде, чем Дрейзер успел что-нибудь предпринять, Ларион, все еще одетый в один только плащ, развернул его лицом к себе и принялся расстегивать пиджак.

— Я хочу, чтобы ты говорил со мной как с равным, Джон, — пояснил он. — А то, что я только что висел перед тобой голым, несколько ущемляет мое достоинство. Ты мог бы хоть немного сравняться со мной.

Дрейзер послушно позволил стянуть пиджак, но больше своевольничать Ларион не стал. Замер, закусив губу, и огляделся по сторонам.

Джонатан с удовольствием наблюдал за его ошалелым взглядом.

— Я, конечно, умом понимал, что ты миллионер, — признал тот, — но…

— Деньги все-таки имеют значение?

Ларион тихонько усмехнулся.

— С ними хорошо, — признал он.

Джонатан серьезно посмотрел на него.

— Ты сам-то веришь, что у нас есть шанс? — спросил он.

Ларион задумался. Потом подался к нему и легко поцеловал.

— Я думаю, да.