Линии высоковольтных проводов

ГЛАВА 6

— Третьим номером выступает…

Дрейзер не только не слушал, кто выступает третьим номером, он и не видел ничего, что происходило на ковре. Восторженные крики публики и приветственные аплодисменты проходили мимо его сознания.

"Возьми меня", — стучало в голове.

"Я ненавижу красивых людей".

"И даже себя?"

У мальчика голубые глаза. Как у Лестера — и от этого хотелось кричать. И в то же время совсем не такие, как у него. Светящиеся изнутри.

У Лестера был холодный взгляд. МакКолан всегда знал, чего хотел. Это заводило, вызывало желание добиваться его. Порождало шторм безумия, до сих пор бурливший в крови.

"Возьми меня", — безумие вздымалось соленой волной. Желание пульсировало внизу живота.

— Джонатан, ты что, не понимаешь, что он обманывает тебя?

Дрейзер стиснул кулаки, чтобы не взять жену за шиворот и не выволочь с трибуны. Линда не затыкалась с самого утра. Нотфилд не давал ей покоя — она его ненавидела. И в чем-то даже была права. Нотфилд был опасен, но… Рэма Джонатан любил куда больше, чем ее.

Линда была матерью его дочери. Не больше и не меньше. Если бы он не боялся потерять Кейси, давно бы оформил развод и больше эту женщину не подпускал бы к себе и на милю. Но Кейси первые восемь лет жизни провела с матерью, да и потом у Линды было на нее куда больше времени. И Джонатан слишком хорошо понимал, что любые ссоры с Линдой в глазах дочери обернутся против него.

— Я был бы тебе благодарен, если бы ты помолчала и дала мне посмотреть выступление, — как мог мягко произнес он, но избавиться от рокочущих ноток в голосе все равно не сумел.

— И не надо на меня кричать, — Линда закатила глаза и схватилась за грудь.

Джон отвернулся, чтобы только не видеть этого спектакля. Ему безумно хотелось курить. Еще сильнее — покинуть душный зал. А в идеале — еще раз увидеть эти странные голубые глаза, похожие и непохожие на те, которые он искал.

"Доусон постарался на славу", — со злостью подумал он и тут же вспомнил о непрочитанном контракте. А следом — о том, как началась и как закончилась прошедшая ночь.

Стало стыдно. Не столько за то, что сорвался — он для того и нанял мальчишку, чтобы выплескивать злость. Больше за то, как бездумно расходовал этот нежный материал.

Дрейзер нанимал мальчиков уже давно. После свадьбы с Линдой он выдержал год. Старательно пытался создать семейный очаг, который не был нужен ни ей, ни ему. Потом стала прорываться злость. Бокс не помогал. Встречи с психотерапевтом приводили в ярость. И тогда Нотфилд предложил этот вариант.

Сначала все было не совсем законно, но качество мальчиков, которых поставлял Нотфилд, Дрейзера удручало. Слишком поношенные и откровенно пользованные — порой казалось, что им вообще все равно, трахают их или бьют.

Дрейзер поручил Доусону организовать собственный канал. Теперь на мальчиков выходили без посредников, предлагали хорошие деньги, имени заказчика не сообщали, а Дрейзер, в свою очередь, не показывал лица.

Ларион Костен стал исключением, но исключением не случайным. Дрейзер хотел подобрать кого-то, кого сможет считать только своим. Кто не уйдет, отплевываясь, когда закончится ночь. Кто будет приходить еще и еще. Станет частью его жизни — пусть только той, ночной, о которой неизвестно почти никому. Но Дрейзер хотел обрести стабильность. Знать, что следующий вторник пройдет не хуже прошлого. И ждать его, не опасаясь разочарования.

План был обречен с самого начала, и Дрейзер отлично это понимал. Каким бы тщательным ни был отбор, каким бы неопытным ни оказался мальчишка — наемный работник не мог дать ему того, чего он хотел. И Дрейзер не слишком верил в то, что все может получиться, пока прошедшей ночью не увидел эти глаза.

"Идеальный материал, — думал он. — А ты все испортил, идиот. Хорошо хоть не додумался его изнасиловать".

Галстук все сильнее душил и, не выдержав, Дрейзер встал.

— Ты куда?

Не обращая внимания на недовольное восклицание жены, Джонатан между рядами кресел стал проталкиваться с трибуны. Несколько охранников молча снялись со своих мест и двинулись следом за ним.

Дрейзер вышел в коридор и дождался, когда проверят туалет. Он уже держал в руках телефон и, как только вошел в уборную, нажал на вызов.

— Доусон.

— Да, сэр.

— Проверь, как добрался… вчерашний партнер.

— Я уже проверил, мистер Дрейзер. Все хорошо.

Джонатан помолчал, пытаясь сообразить, что именно хочет узнать.

— Из дома с утра выходил? — спросил он наконец.

— За продуктами. Внешних повреждений нет.

Джонатан снова умолк, подбирая ответ.

— Пошли ему что-нибудь от меня, — попросил он наконец. — И скинь мне его телефон. Хочу удостовериться сам.

Он сумел вернуться в зал за три минуты до того, как Кейси появилась на ковре. Девушка выискивала его глаза с полминуты, и Дрейзер вышел вперед, пытаясь привлечь ее внимание жестом руки. Наконец Кейси поймала его взгляд, улыбнулась до ушей и помахала в ответ. Выступление началось.

Лариону с самого утра было хреново. То, что ночью казалось просто ссадинами, постепенно наливалось в полноценные синяки.

Звонил Том и пытался закатить истерику: хотел знать, как группа будет репетировать без одной гитары. Ларион смиренно слушал его три минуты, а потом бросил трубку.

Том был половиной проблемы, потому что ничего не решал. Он умел только требовать, скандалить и подсовывать сомнительные подработки. Ларион больше опасался, что позвонит сам Нейл — продюсер, в которого они вляпались вот уже почти полгода назад. Нейл, по общему мнению, сам не делал ни хрена. Создавал проблем больше, чем решал. И требовал столько денег с выступлений, что всем остальным едва хватало на еду. Но с Нейлом тоже был подписан контракт. Который, к слову, тоже никто не читал.

"Тебе просто нравится топтаться по граблям, признай", — думал Ларион, открывая дверцу и изучая пустые полки холодильника. Продуктов он в прошлый раз купил на три дня и только теперь обнаружил, что эти дни истекли.

Он тихонечко застонал, хлопнул дверцей и прижался затылком к стене в том единственном месте, где на кухне вообще было можно дотянуться до стены. Нужно идти за покупками, а это последнее, о чем Ларион сейчас мечтал. Он не выспался, боялся смотреть на себя в зеркало, снова вспотел за то время, пока спал, но больше, чем в душ, хотел все-таки есть.

Еще раз заглянув в холодильник и убедившись, что чуда не произошло — две банки пива на дверце составляли весь ассортимент, — Ларион решительно натянул куртку, которую бросил у входа, и направился в ближайший супермаркет. В глаза прохожим он старательно не смотрел, а про себя твердил: "Я просто подрался. Да. Сущая ерунда. Спокойно, Лари. Никто не знает, что ты делаешь по ночам…"

Никто и вправду не обратил на него внимания. Набрав пакет полуфабрикатов, Ларион побрел обратно домой. Вернувшись, рассортировал покупки по полкам холодильника, засунул в микроволновку лазанью и отправился искать контракт.

Лазанья грелась семь минут. За это время Ларион успел отыскать папку с документами, которую выдал ему Доусон, и прочитать полторы страницы — из тридцати. В контракте было много непонятных слов наподобие "копро-" и "саунд-чего-то-там". К счастью, большая часть из них шла в разделе "Не применять". Ларион то и дело зевал, и с каждой минутой ему все сильнее хотелось спать. Раздел "Допускается" он дочитать не успел — звякнул сигнал микроволновки. Ларион лишь пробежал его глазами и, отложив контракт в сторону, пошел доставать лазанью.

Ел он без аппетита: лазанья прогрелась плохо, но догревать не хотелось. Его окончательно разморило.

Кое-как подчистив тарелку, Ларион отправил ее в стопку немытой посуды и, направившись в коридор, стал на ходу стягивать футболку. Замешкался у зеркала, разглядывая собственный худощавый торс. Мышцы на нем присутствовали, и хлипким себя Ларион не считал. Но накачаться так, как Дрейзер, скорее всего, не смог бы никогда.

До последних дней Ларион был уверен, что бизнесмены сплошь лысоватые и с брюшком. И согласился он на предложение Томаса, как на меньшее из зол, даже не предполагая, что таинственный клиент может вызвать у него интерес. Теперь же Лариона едва не разрывало между той тягой, которую он испытал в первое же мгновение, увидев сильные бедра Дрейзера, — и опаской, которую вызывали воспоминания о прошедшей ночи.

Так и не разобравшись в том, чего хочет больше — увидеть Дрейзера снова или сбежать, Ларион завалился в кровать и проспал несколько часов.

Разбудил его звонок в дверь. За окном было уже темно, но кто-то очень невежливый продолжал терзать кнопку.

Ларион тихонько застонал, перевернулся на бок, неловко задел разбитую губу. Зашипел и резко сел. Футболку надевать не стал. Подошел к двери, заглянул в глазок и увидел только пушистый куст.

"Это еще что?.." — мрачно подумал он.

— Кто там? — поинтересовался Ларион, практически не сомневаясь, что визитер ошибся дверью.

— Мистер Ларион Костен?

Ларион в недоумении вскинул бровь. Подумал и открыл дверь.

По другую сторону порога стоял курьер со здоровенной корзиной орхидей.

— Будьте любезны, распишитесь за букет, — попросил он и поспешил впихнуть корзину Лариону в руки — видимо, устал держать.

Костен оглянулся по сторонам, не зная, куда деть это приобретение. Опустил на пол, взял из рук курьера ручку и поставил подпись. Только выпроводив его и закрыв дверь, он наклонился к букету и рассмотрел со всех сторон.

Сбоку между листьев торчала черная визитка, на которой золотыми буквами было выведено: "В благодарность за потраченное время. Д. Д." А рядышком — черный длинный футляр.

Ларион замер, глядя перед собой. Никто и никогда еще не дарил ему цветов. В общем-то, он и не рассчитывал, что кто-нибудь когда-нибудь будет их дарить, но… Губы тронула улыбка при мысли о том, что проклятый Д. Д. думает о нем, — и тут же погасла, потому что на визитке не было ни единого слова, выведенного собственной рукой Дрейзера.

Ларион вздохнул. Взял корзину и понес на кухню — искать, куда бы ее поставить.

Только теперь он получил возможность достать из цветов футляр. Открыл его и какое-то время стоял, молча разглядывая содержимое — серебряную цепочку без каких-либо особых примет. Что-то подсказывало, что цепочку Драйзер тоже выбирал не сам. Но Лариону все-равно было неожиданно приятно и даже странно ее получить. "Почему?.."

Так и не найдя ответа на этот вопрос, он бережно опустил цепочку обратно в футляр. Футляр положил на подоконник и, заметив брошенный на столе контракт, взялся было снова его читать. С полчаса клевал носом над рядами однообразных строчек, пока опять не услышал звонок — на сей раз звонил мобильный телефон. Выбравшись в прихожую и откопав его между курткой и зимними ботинками, Ларион включил экран и замер, разглядывая еще две короткие строчки: "Как ты? (Д. Д.)"

Ларион не знал, что ответить. Сообщение ошарашило его еще сильнее, чем букет. В груди разливалось тепло. А пока он думал, что написать, пришла вторая эсэмэска: "Если ты не ответишь, я пришлю за тобой людей. Мне нужно знать, жив ты или нет".

Смесь злости и радости всколыхнулась в душе, и Ларион быстро набрал: "Жив".

Больше Д. Д. не писал ничего. Ларион принял душ, достал гитару и немного поиграл, пытаясь успокоиться. Потом посмотрел кино и уже снова собирался спать, когда телефон пиликнул еще раз.

"Я хочу тебя поцеловать".

На сей раз подписи не было. Сообщение просто пришло с номера, который Ларион так и сохранил: "Д. Д."

"Когда?" — торопливо настрочил он.

"Нам нужно многое обсудить".

"Во вторник?"

Ответ так и не пришел.