Линия

Глава 5

Начало цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

Время действия: девятое февраля, вечернее время после ужина.

Место действия: исправительное учреждение «Анян»

— Странная какая-то помада… — выносит вердикт БонСу, закончив разглядывать липстик.

— Это помада, меняющая цвет. — сообщаю я, переведя написанное на упаковке.

— И как ею пользоваться?

— Об этом не написано. — констатирую я. — Почему-то производитель не снабдил свой товар инструкцией.

— Как тогда быть?

Пожимаю плечами.

— Можно кого-нибудь накрасить и посмотреть, что получится.

БонСу задумывается. В данный момент происходит делёжка подарков из далёкой Америки. Я прочитал, что лауреатам «Грэмми» денежные призы не предусмотрены. Однако руководство мероприятия, желая сделать праздник праздником, взамен дарят подарки. Причём, чтобы никто не ушёл обиженным, дарят всем, — и победителям, и номинантам. Понятное дело, стоимость презентов у них различается. Также есть разница в категориях. Если топовые исполнители получают «шкатулки» стоимостью до сорока тысяч долларов, то для композиторов предусмотрены наборы стоимостью всего до пятнадцати тысяч. Икута-сан, неожиданно оказавшийся «специальным представителем 'Грэмми», приехал не с пустыми руками. Кроме коробочки с золотым граммофончиком, — притащил мне здоровенную именную «шкатулку Грэмми», с содержимым которой сейчас разбирается БонСу вместе со своими девчонками.

Конечно, я уже вытащил из неё самые ценные вещицы, годные в качестве подарка пребывающему в шоке руководству «Анян». И прибрал к рукам «кошачий ошейник от „Тиффани“ со стразами». Чего-чего, а подарка для Мульчи я, честно, не ожидал. Неужели набор и в самом деле комплектовали именно для меня? Знали, что у меня есть кошка и поэтому положили? Если так, то это круто, Америка!

В целом же, — «шкатулка» оказалась большей частью наполнена «нишевой косметикой», «селективной парфюмерией», средствами ухода за кожей. Ещё был сертификат недельного бесплатного пребывания на спа-курорте (в Америке!), именной годовой абонемент на посещения косметолога (в Америке!), массажер для глаз, конфеты. В общем, — ненужное мне, которое я решил просто раздать всем, кто захочет взять.

— Встать! Смирно! — неожиданно орёт дежурная.

«Не, ну воще щас — личное время». — недовольно думаю я, вставая вместе со всеми. — «Кого господь принёс? Блин, НаБом! Похоже, аджума выпроводила всех гостей и для меня настало долгожданное время расплаты за яркое, но не согласованное с руководством выступление. Если чё, — пригрожу пожаловаться в американское посольство!»

Однако начальница, не торопится спускать «всех собак». Встала, уставившись, словно желая увидеть на мне нечто инородное. То ли хвост, то ли крылья… Её позу и выражение лица точь-в-точь копируют заместительница и три охранницы, «прилетевшие» следом.

«Взглядами, что ли, удушить хотят?» — думаю я. — «Чтобы следов не оставить?».

Между тем, игра в «гляделки» затягивается. Настолько, что уже начинаю волноваться. В голову закрадывается мысль — «может, случилось чего с кем-то из близких? Не знает, как сказать?»

— ЮнМи, ты знаешь последние новости? — наконец, открыв рот, спрашивает самчанин.

— Насколько «последние»? — уточняю я и решив не нервировать человека, который, похоже, чем-то огорчён, просто отвечаю. — Нет, госпожа.

— Только что сообщили, что господин Ли ДжонХён покончил с собой!

Девчонки вокруг испуганно ахают, а я облегчённо мысленно выдыхаю — «Мимо пролетело!»

Сообщив новость, НаБом просто впивается в меня взглядом. Молчу. Жду, — чего ей надо?

— Ничего не хочешь сказать? — интересуется начальница.

Почему бы и нет, особенно если это будет то, чего никто не любит? Правда, только правда и ничего, кроме правды…

— Обычно в предпраздничные и праздничные дни у айдолов очень много работы, самчанин. — пожав плечами, говорю я. — Наверное, госпожа АйЮ была занята. Деньги зарабатывала. Не до друзей было…

Реакцией на мои слова становится дружный длинный вздох всех присутствующих и последовавшая за ним тишина.

Конец цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

Начало цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

Время действия: девятое февраля

Место действия: исправительное учреждение «Анян». Вечер.

«Чёртова Агдан!» — с негодованием восклицает про себя начальница исправительного учреждения, стремительным шагом направляясь к выходу из «Анян». — «Надо же было так меня подставить! Причём — умышленно! Выучила подготовленный для неё текст, не отказалась, а затем понесла отсебятину! Представляю, какой скандал разразится после Соллаль! И это — вся моя награда за хорошее к ней отношение? Неблагодарная гадина!»

«Всё!» — кипя от возмущения, решает НаБом — «Теперь никаких поблажек! После праздников я ей устрою! Навсегда забудет, как хулиганить!»

Внезапно глаза разгневанной аджумы фиксируют какую-то странность. Ещё не осознанную, но это явно нечто, чего быть не должно. Остановив внутренний диалог, самчанин прислушивается к своим ощущениям, пытаясь понять причину возникшей тревоги. И тут её зрение загружает в мозг картинку: зелёная точка в темноте. Замерев, женщина концентрирует внимание на увиденном. Приглядывается и внезапно различает в переплетении вечерних половинку тёмного кошачьего силуэта, одна часть которого прячется за какой-то преградой, а другая, — пристально глядит на неё зелёным немигающим оком.

Начальница тюрьмы, за годы своей службы успевшая «кое-что» повидать, вдруг ощущает, как все мышцы её тела разом деревенеют, сжимаясь в спазме иррационального страха. Впав в ступор, НаБом глазеет на прячущееся животное, которое, как известно каждому корейцу, накрепко связано с потусторонним миром. Время словно останавливается. Наконец зелёная точка гаснет. Тодук-коянъи зловеще издаёт звук плачущего младенца и контур её тела сливается с темнотой, растворяясь в вечернем сумраке Секундная стрелка невидимых часов вновь начинает бег и аджума чувствует своё сердце, бешено бьющееся где-то в горле, шум в ушах и ватные, норовящие согнуться в коленях, ноги.

Конец цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

НаБом вспоминает, что родные Агдан сидели не в VIP зоне, так не смогли пообщаться с ЮнМи, вот она и разозлилась. Кто же её так подставил? Заместитель? Все утренние облизывания Агдан было впустую. Всё хорошее её настроение сразу испортилось. И я хороша, с этой приветственной речью всё забыла, не проконтролировала кто где сидит!

Накчало цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

(несколько позже)

— Покажи мне видео за последние десять минут с площадки пять! — требует от дежурной НаБом, заваливаясь в помещение центра управления видео наблюдением

— Сейчас, сабаним. — откликается та и, желая продемонстрировать внимание к начальству, задаёт вопрос. — С вами всё в порядке, госпожа?

— Почему спрашиваешь?

— У вас лицо встревоженное.

— Покажи видео. — повторяет НаБом, не став ничего объяснять.

«Там несколько дорожек, которые невозможно пересечь незамеченным» — спустя некоторое время приходит к выводу она, просмотрев несколько раз видео в различных режимах скоростях воспроизведения и масштабах картинки. — «Нужно быть невидимкой, чтобы тебя не увидели! Ну-ка…»

Замерев, начальница пристально всматривается в экран монитора, чувствуя, как в голове неспешно формируется мысль, которая ей не понравится. И тут, внезапно, вспомнив все случившееся странности, приходит озарение: «Агдан — не человек!»

«А чёрная кошка — её защитница! Едва я успела подумать о том, как устроить её хозяйке „сладкую жизнь“, как тут же появилась тодук-коянъи! Предупредила о своём присутствии! И с Ли, наверняка, вышла подобная история. Зная о безмозглости и злопамятности этих дур, совершенно не удивлюсь, если сёстры решили оставить последнее слово за собой. Вот их и наказали!»

Продолжая неподвижно сидеть в кресле, НаБом возвращается мыслями к своей персоне.

«Но как тогда быть?» — встревоженно размышляет она. — «Какой ужас может случиться с моей жизнью, если я прогневаю 'защитницу»?

Аджума принимается тасовать в голове возможные варианты неприятностей, возможных в дальнейшем, при этом активно используя сцены из ранее увиденных фильмов ужасов, дорам драматического содержания и душераздирающих историй о несчастьях, приключившихся с людьми. Достаточно быстро женщина приходит к пониманию, что такого будущего ей не нужно и начинает думать, — «как можно подобного избежать?»

«Не следует плохо относиться к ЮнМи» — приходит в голову очень здраво звучащая мысль. — «До этого ведь никаких проблем не было, но как только возникло желание нанести ей вред, — меня предупредили. Причём дали возможность сохранить лицо и разрешить урегулировать ситуацию мирным путём. Значит, если не пытаться причинить зло её хозяйке, то чёрная тодук-коянъи меня не тронет»…

… «А из этого следует, что в ходе после праздничных разбирательств валить всю вину только на ЮнМи будет неправильным решением…» — тут же недовольно думает НаБом, но вспомнив пристальный зелёный взгляд в темноте, находит для себя утешение.

«Может, за то, что буду на её стороне, я получу вознаграждение? Наверняка не чониками, но долголетие и здоровье, — весьма неплохие подарки для моего возраста!»

(Прим.автора: «чоник» — так корейцы называют купюры достоинством в 1000 вон.)

Повеселев, начальница исправительного учреждения выходит из неподвижности и, бросив взгляд на стационарный телефон внутренней сети, на мгновение задумывается. Улыбнувшись своим мыслям, она поднимает трубку и набирает номер.

— ХеНим! — произносит она, дождавшись ответа. — Это начальница НаБом. Цветы, которые для ЮнМи. Передайте ей. Пусть получит и распишется… Внесите на территорию. Поставьте где-нибудь возле входа в столовую.… На два дня, до завершения праздника. Ради Соллаль.… Да. Моё указание. Разрешаю. И ещё… Корреспонденцию не перлюстрировать. Так отдайте.… Да. Письма не вскрывать. Мой приказ.

«Не думаю, что ухудшу для себя ситуацию.» — думает НаБом, кладя трубку. — «В сравнении с тем, что уже случилось, — это такая мелочь, о которой даже говорить смешно!»

(в это время в компьютерном классе «Анян», возле компьютера, подключённого к сети Интернет)

Присев на край стола, из-за головы и спины девчонки в команде БонСу, которая «умеет быстро на клавиатуре», вместе с остальными смотрю последнее (как заявлено) видео Ли ДжонХёна. После того, как зачем-то примчавшаяся НаБом свалила так же быстро, как и прибежала, все дружно рванули к компьютерам за новостями. На время праздника в режиме были объявлены послабления и сейчас можно выбрать занятия какие хочешь, а не по расписанию. Поэтому захотевшие узнать о последних события, — читают их сейчас онлайн. Центральные новостные каналы уже «пролистаны», но поскольку в них не нашлось ничего, кроме официального признания смерти знаменитости, — полезли дальше, на сайты фан-сообществ. Ну, а где ещё узнать самую актуальную информацию, кроме как не в Сети? Фаны в шоке — вот первое впечатление от прочитанных комментариев. В чате, через строчку, косяком идут фразы — «не могу в это поверить», «этого не может быть». Однако среди них изредка попадаются сообщения, несущие что-то большее, чем «информационный шум». Оказывается, — погибший, по словам знавших его людей, несмотря на популярность, страдал от одиночества, непонимания и всеобщей ненависти в этом мире, а последние месяцы жизни посещал психотерапевта.

«ДжонХён был настолько светлым человеком, что ему всегда было сложно переживать скандалы, обиды. Он не понимал, почему люди ругаются, расстаются, предают», — поделился один из его приятелей. И сейчас, в качестве видеодоказательства сказанных горьких слов, я смотрю запись, где ныне покойный, а в тот момент взрослый, двадцатисемилетний парень, рыдает самым натуральным образом. Как написано, — «съёмка была сделана во время эфира на одной из вещательных радиостанций».

(посмотреть https://youtu.be/J1W-gQmgx5c)

Видео заканчивается. Секунда и БонСу поворачивается ко мне. И остальные девчонки, — тоже. Непонятно с чего, но, видимо, всем им срочно требуется моя оценка увиденного. Несколько секунд молча обмениваемся взглядами. Раз все молчат, решаюсь высказаться.

— Угробили парня. — спокойно констатирую очевидный для меня факт. — Никто даже не подошёл помочь. Всем плевать.

Замерев, собравшееся у компьютера сообщество почему-то отвечает на мои слова ошеломлёнными выражениями лиц. Пожимаю в ответ плечами, мол — что тут ещё скажешь?

— «АйЮ узнала о смерти своего друга прямо во время выступления»! — читает в этот момент новое сообщение девчонка за клавиатурой, единственная не обернувшаяся. — «Но она сумела исполнить свою песню до конца».

«Поразительный подвиг!» — цинично усмехаюсь внутри себя, глядя на появившийся фотоколлаж, где АйЮ в слезах, с микрофоном, а также с ДжонХёном. — «Похоже, — из этой ситуации „первая любовь нации“ снова выйдет с личным прибытком. Невероятная изворотливость!»

Конец цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

Накчало цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

Время действия: десятое февраля

Место действия: коттедж в элитном пригороде Сеула

— Почему ей позволили свободно говорить всё, что вздумается? — президент Пак ГынХе с возмущением смотрит на свою подругу. — Ты ведь присутствовала при этом?

— Я потребовала объяснений у начальницы исправительного учреждения, — отвечает СунСиль, — Она заявила, что у неё нет инструкций о том, как правильно проводить вручение международных наград в присутствии иностранных СМИ и дипломатов. Действовала по лично разработанному сценарию.

— Если не можешь залезть на дерево, то нечего задирать голову! Сценарии она разрабатывает! А просто предусмотреть возможность отключения микрофона, — ума не хватило⁈

— Онни, зал маленький. Не стадион. Там без микрофона можно говорить и все услышат.

— Могли музыку включить. Заглушить! Или, — просто утащить со сцены!

— На глазах иностранцев?

Президент нецензурно выражается.

— Никто не ожидал ничего подобного, — поясняет СунСиль. — Пак ЮнМи должна была произнести отрепетированную речь. Но вместо этого она сказала свою.

— От Агдан можно ожидать всего! — восклицает ГынХе. — Любой провокации! А эта — направлена лично против меня! Но если девчонка думает, что и на эту выходку я посмотрю сквозь пальцы, — то она будет ждать до выпадения глаз!

(«ждать до выпадения глаз» — корейская поговорка, что-то вроде «ждать и не дождаться» или — «пока глаза не высохнут». Прим. А. Г. Кощиенко)

— Ты отказываешься её помиловать?

Президент задумывается.

— Похоже, сейчас я не смогу себе такого позволить. — с сожалением произносит она спустя несколько секунд. — Но если раньше это было актом милосердия, то теперь будет выглядеть поступком безысходности, прижатой к стенке ГынХе! Помилование уже не принесёт политических выгод. Наоборот, я стану смотреться слабой. А за этим неизбежно последует поражение правящей партии на парламентских выборах!

— Онни, ты преувеличиваешь.

— Ничего подобного! Ситуация настолько неустойчивая, что буквально несколько процентов голосов могут оказаться решающими! А Пак ЮнМи их отбирает!

Пак ГынХе возмущённо смотрит на подругу.

— А дальше будут президентские выборы! Без поддержки партии — шансы моего переизбрания невелики! Выходка Агдан может стоить мне второго президентского срока! Сначала она вытащила историю с названием моря, далее — с алкоголизмом, инициировала ревизию расходования средств программы поощрения рождаемости, а теперь обвиняет армию, разведку, судебную систему и полицию в коррупции и недееспособности! Так и до импичмента не долго!

(в современной Ю. Корее президент занимает свой пост в течение одного срока (пять лет). В «Корее ЮнМи» он способен находиться на нем два срока подряд (5+5), — прим. А. Г. Кощиенко)

— Что ты предлагаешь? — спрашивает СунСиль.

— Не знаю! — подумав несколько секунд, восклицает ГынХе. — Но я этого просто так не оставлю!

Конец цитаты из — три надцатый щелчок зубами.

Время действия: двенадцатое февраля

Место действия: и справительное учреждение «Анян», кабинет начальницы тюрьмы НаБом.

Начало цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

— У меня есть ещё один вопрос к тебе. — сообщает начальница. — АйЮ хочет встретиться с тобою.

Пока собеседница пытливо смотрит мне в лицо, видимо намереваясь считать с него эмоции, — я размышляю. Для организации свидания «Милашка нации» могла использовать ресурс своей организации, но вместо этого действует через начальницу исправительного учреждения. Почему? Наверное, в чём-то неуверенна. А о чём она хочет беседовать? Ну, как понимаю, ДжонХёна уже похоронили, она освободилась и теперь ей нужно заняться судьбой Солли. И даю голову на отсечение, — она не знает, как. Возможно, хочет притащить онни с собою, сконтачить нас, а дальше — моя ответственность. Ну уж дудки! Я тоже не знаю, что делать и класть себе на плечи груз чьей-то судьбы не намерен. Пусть сама занимается.

— Нет. –говорю я НаБом. — Никаких встреч.

— Почему? — удивляется та.

— Не хочу.

— АйЮ сказала, что знает, что ты станешь отказываться. Но она всё равно просит разрешения на встречу.

Ну точно здесь нечисто! Нет уж, фигушки! Сами!

— НаБом-самчанин, — обращаюсь я к начальнице. — Вы знаете, какие слухи ходят в «Анян»? Будто на самом деле ДжонХён умер от моего проклятия, а не от чего-то там другого. Простое человеческое желание помочь, — обращается против меня. Вы можете гарантировать, что новый разговор с АйЮ даст другой результат?

Начальница задумчиво молчит, не торопясь что-нибудь говорить.

— Думаю, — нет. — отвечаю вместо неё. — Никто не может этого обещать. Поэтому отказываюсь от какого-либо общения с АйЮ. Никто ведь не хочет новых эксцессов?

Смотрю ей в глаза и, сделав паузу, говорю: По крайней мере, — я точно не хочу.

— Хорошо. — поиграв со мною в гляделки, соглашается НаБом. — Поняла тебя, ЮнМи. Передам твои слова АйЮ.

— Спасибо, самчанин.

Конец цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.

Время действия: четырнадцатое февраля, утро по времени атлантического побережья США.

Место действия: коттедж в элитном пригороде Вашингтона.

В зале с панорамным окном сидят два джентльмена — мистер Смит и мистер Вессон. Между ними на столе стоит бутылка виски и пара стаканов с напитком на палец. Несмотря на их звучные фамилии, наследником оружейников был только мистер Смит. Мистер Вессон был так себе по сравнению с мистером Ситом, — политик и однофамилец. Надо сказать, что мистер Смит любил сидеть перед панорамным окном, это напоминало ему молодость, когда он служил на флоте. Одно время он провёл на Аляске, так надо было для карьеры, и там приобрёл милую привычку, делить год на четыре части не по календарю или климату, а по поведению солнца на небе. Там он различал зимнее небо, когда солнце почти не показывалось на небе, весеннее, когда день резко прибывал, летнее соответственно и осеннее с убывающими днями. Делил год на четыре части так: брал самый короткий и самый длинный день и откладывал от них по полтора месяца. Неделю назад, шестого февраля наступил период весеннего неба, когда душа в предвкушении пробуждения жизни. И не беда, что в ночь на шестое всё засыпало снегом, днём то он растаял! В воздухе пахло весной, поэтому у мистера Смита было добродушное настроение и он готов был многое прощать, за что бы в ноябрьскую слякоть шкуру спустил.

Первым диалог начал Мистер Смит.

— Что там произошло в Корее. Какой информационный повод случился, что наша пресса уже почти неделю шумит?

— Там северокорейский Лидер выступил и объявил, что они разоблачили, арестовали и расстреляли южнокорейскую разведывательную сеть. Взяли вместе с семьями.

— И что, расстреляли с жёнами и детьми? Это не фейк?

— Южане отрицают, заявили что своих разведчиков спасли, сейчас они в России. Домой им появляться опасно, южные у себя шпиона ищут, что разведчиков предал.

— Ну и что? Не первый, не последний шпионский скандал. Чтобы неделю шуметь, нужен кто-то заинтересованный, чтобы эту тему толкать.

— Есть там один директор NIS, это корейский аналог нашего ЦРУ. Там всем досталось и политикам во главе с президентом и армии, и даже контрразведке.

— Даже так, какой подвижный малый.

— Повод уж очень удачный. Их разведчик, который должен был свернуть шпионскую сеть у северян и эвакуировать её, был ложно обвинён в контрабанде и умер в тюрьме. Его племянница, звездулька их эстрады была осуждена за дезертирство, и две американские награды получала в тюрьме. Вот она и работает ЛОМом, постоянно изобретает информационные поводы о себе напомнить. Сейчас все ждут её освобождения, так как корейские суды, когда её осуждали, в наглую нарушали юридические процедуры. Журналисты надеются, что она на пороге тюрьмы опять что-нибудь убойное скажет.

— И как успехи.

— Стонут, кто под удар критики певички попал, но не все. В этом году выборы президента, поэтому радуются директор NIS или его протеже полковник Ким МинГи-сии который занимает должность руководителя 5-й департамента— планирование и координация работ в сфере разведки и безопасности,непосредственный начальник дяди певички. Весь этот скандал позволяет им отвести внимание от провала разведки.Ещё чеболи подключились, деньгами певичку снабжают.

— Это всё она провернула, сидя в тюрьме? Не зря её чеболи подобрали. Талант!

— Большая вероятность, что компания выборам парламента и президента пройдёт под диктовку чеболей, NIS и певички. Тогда действующему президенту я не завидую. Действующий директор NIS на президента зуб имеет, — предыдущего начальника разведки посадили в прошлом году.

В связи с импичментом президента Пак КынХе было предано гласности:

*(Пак КынХе позже, 31 марта 2017 года, и снова 17 апреля того же года, были предъявлены обвинения в злоупотреблении властью, взяточничестве, принуждении и разглашении государственных секретов. Было обнаружено, что аналогичные манипуляции имели место в 2011 году и ранее в 2012 году, когда за другими оппозиционными политиками велась слежка.)

Кроме того:

*(После южнокорейского политического скандала 2016 года и коррупции, связанных с президентской ролью Пак Кын Хе, в ноябре 2017 года были арестованы два бывших руководителя NIS Нам Чжэ Чжун и Ли Бен Ки за растрату и взяточничество, незаконно профинансировав ₩ 4 млрд вон (3,6 млн долларов) Пак и ее президентский офис. Деньги поступили непосредственно из бюджета NIS без контроля со стороны Национальной ассамблеи, хотя конфиденциальность финансирования требует, чтобы NIS не была обязана раскрывать все расходы. )

— Значит считаете, что полковник из спецслужб может прийти к власти с высокой вероятностью? Плохо. Нам и Путина из КГБ в России за глаза хватит! Тоже из разведки.

— Тогда умники в Белом Доме, считали, что Путин такой же военный, как и прочие полковники в Латинской Америке, а он полковником из спецслужб оказался. По началу к Путину у нас относились как к шуту. Подумаешь, очередной опереточный переворот, каких много было у наших южных соседей. Там сменяют друг друга то диктатор, то либерал, то военный, то гражданский, а народ как был нищим, так и оставался. Вот и думали, что Россия при Путине только быстрее развалиться на части, а полковник из спецслужб лучше сможет контролировать ядерное оружие. На деле оказалось, (кто бы в Белом Доме смог подумать), зима в России очень суровая и люди зимой без отопления в картонных лачугах не смогут выжить, в отличие от той же Бразилии или Мексики. Вот и вынужден был Путин, когда разморозило отопление во Владивостоке, через всю страну чугунные батареи на военных самолётах возить. Президент России задумался, потом сталь наводить порядок в стране. Потом с помощью людей из спецслужб создал вертикаль власти. А наши только смеялись над ним, даже во время Мюнхенской речи, когда Путин попросил выполнять данные России обещания. Наши политики смеялись, — обещания данные шуту выполнять? Вот насмешил, так насмешил! — Смит взял, поднял стакан, но пить не стал. Сидел, прислонив к виску холодный стакан со льдом. Вспоминал, потом больше себе сказал. — Никаких спецслужб, никаких полковников. Пусть их консультирует директор нашего ЦРУ вместе с послом, но корейцы из NIS должны нас понять однозначно. Пусть, если зуб вырос, снимают своего президента с правительством, пусть чеболи рыбку стоимостью десяток, другой миллиард в мутной воде ловят, но президент может быть только гражданский или из армии. Армия наша главная опора в Южной Корее. Их генералов можно пожурить, но снимать с должности ни-ни.

Лирическое отступление.

*(В случаях, когда решение по тому или другому поводу лежит в поле общих целей властной группировки, то решение может принять один человек, без согласования с другими членами группы. У кого первого и свободного от других общих дел всплыла эта проблема, тот и решает её. После этого о возникшей проблеме и пути её решения сообщается запиской остальным членам группировки, те соглашаются или вносят коррективы письменно. Но обычно ждут собрания сообщества, где сообщают о проделанной работе, потом согласуют или отвергают принятое решение устно, — меньше следов остаётся.)

— Там с армией скандал, и не один.

— Певичка, надеюсь не замешена.

— Замешана, в обоих!

— Хм?

— Она мобилизована в армию в морскую пехоту, элитную спецчасть, «Голубые драконы». Планировали, что она будет писать музыку, петь на концертах, но когда обнаружилось, что её дядя предатель, начали над ней издеваться, (как заявляет певичка). Учили ходить строем, стрелять. проводили общефизическую подготовку, чтобы могла освоить рукопашный бой.

— Освоила?

— Вполне. Сначала побила двух заключённых, что на неё напали, потом подралась с охранницами, отняла у них дубинки. Из тюрьмы просочилась запись с камер наблюдения, можно посмотреть.

— Она, что за драку в тюрьму села?

— Нет, в тюрьму она ещё до драки села, за дезертирство. Единственный случай в истории Кореи, когда несовершеннолетнею девушку судят по такой статье, — Вессон не стал дожидаться очередного вопроса, сразу стал отвечать. Во избежание. — Похоже это месть армейских за тревогу, что поднялась из-за Агдан, мы тогда авианосную группу развернули и пошли к берегам Кореи.

— Однако! И что за Агдан?

— Прошу прощения! — Вессон всё-таки не уберёгся от обвинения, что информацию из него надо клещами тянуть. — Агдан это сценический псевдоним певички. Её фамилия Пак имя ЮнМи. Генерал «Голубых драконов» дал объяснение, что Агдан пытались похитить северяне, но это слабая отмазка, критики не выдерживает. Вот после этого её и стали строем гонять.

— А суды? — тут Смит прокололся, показал, что знает об ЮнМи больше, чем хочет показать.

— Проблемы с судами у ЮнМи начались гораздо раньше случая с нашей АУГ.

— Понятно. Прогулку АУГ распишем, как демонстрация нашей лояльности к народу Кореи, и корейской армии. Генералов замешанных в этом деле надо запретить трогать, пусть выглядит как ещё одна поддержка корейской армии. Спецслужбы пусть грызутся и президента могут снять. В конце концов у корейцев это национальная забава, расстреливать своих президентов по окончанию срока правления.

— Пак КынХе женщина, расстрелять как-то излишне…

— Ну пусть посадят на длительный срок. Действуйте, Вессон, действуйте, не мне вас учить. И прихватите с собой директора ЦРУили его зама. Пусть ЦРУ NIS мозги прочистит, и строем поучит ходить. В конце концов, не за всех же их певичке отдуваться. Это же надо додуматься, несовершеннолетнею за дезертирство садить. Совсем фантазия у корейцев не работает. Права была эта певичка.

Начало цитаты из — Четырнадцатый щелчок зубами.

Время действия: семнадцатое февраля, утро

Место действия: Сеул, Высшая школа искусств «Кирин». Счастливо избежавший увольнения директор учебного заведения СокГю, в сопровождении своего заместителя, занимается молчаливым рассматриванием фотогалереи выдающихся учеников.

— Как думаешь, ДонХё… — не поворачиваясь к собеседнику и продолжая смотреть на одну из портретных фотографий, спрашивает СокГю. — Следует ли добавить сюда изображение Пак ЮнМи?

Судя по кислой физиономии заместителя и отсутствию ярко выраженной реакции на вопрос, — тот уже понял, зачем он здесь, а также предстоящую тему обсуждения.

— Господин директор, она сейчас каторжанка, отбывающая пятилетнее наказание, — напоминает он, пытаясь избежать роли человека, взявшего всю ответственность «на себя», и желая спихнуть её на директора.

— Но у неё есть «Золотой граммофон» и «Золотая ракета», — аргументированно возражает СокГю. — И она училась в нашей школе.

— Оценки за поведение у неё были просто ужасны.

— Однако её итоговый результат несравнимо выше, чем у каждого из студентов, изображённых на этих портретах.

— Не будет ли это расценено новыми учениками как разрешение на игнорирование учебной дисциплины?

— Я тоже об этом подумал, — признаётся директор. — Но разумно ли будет для школы «Кирин» отказаться от права называть мировую знаменитость Пак ЮнМи «своей воспитанницей»?

Повернув голову, СокГю вопросительно смотрит на своего подчинённого.

— Похоже, вы уже приняли решение, господин директор, — отвечает тот. — Совершенно с вами согласен. Агдан — навсегда ученица «Кирин». Даже если кому-то данный факт не нравится, то его не исправить, поскольку это уже история. А раз изменить ничего нельзя, то остаётся только смириться и решить, как к этому относиться. Думаю, информирование родителей о том, что под вашим руководством училась мировая знаменитость, будет очень стимулировать их усилия к тому, чтобы дети получили образование в стенах нашей школы. Конкурс неизбежно вырастет, как и величина оплаты за обучение. Вместе с ростом рейтинга, а также с расширением известности «Кирин» в Корее и во всём мире.

Выслушав льстивую речь, директор благосклонно кивает.

— Кажется, неожиданно мы сели на мешок с деньгами, — говорит он. — Наша задача — не упасть с него. Нужно что-то вроде биографического описания, из которого все желающие могли бы узнать историю учёбы Пак ЮнМи в «Кирин». Её занятия, её друзья, достижения и победы. В общем, в стиле мемуаров о знаменитых людях…

СокГю смотрит в глаза ДонХё и со значением добавляет — … — без упоминания ситуаций, которые могут быть неправильно интерпретированы неподготовленными людьми…

ДонХё делает понимающее выражение лица.

— Сожалею, господин директор, — напоминает он. — Но во время учёбы Агдан произошёл ряд неприятных инцидентов. Вряд ли удастся избежать их повторной огласки.

— Можно просто не выпячивать эти случаи, — советует СокГю. — Убрать вглубь повествования, сказать одной фразой или, наконец, просто о них не вспоминать. А на вопросы отвечать, что это были проблемы ЮнМи, её попыток встраивания в социум после перенесённой амнезии. Если бы она сразу сообщила о ней руководству школы или любому педагогу, то этих досадных недоразумений не случилось. Улавливаете идею?

— Да, господин директор, — кланяется заместитель.

— Думаю, — произносит СокГю, поворачиваясь к фотогалерее, — сделать ей такой же портрет, как у всех, будет неверным. Ни у одного нашего выпускника нет столь высоких международных наград. Считаю, нужен ростовой портрет. Что скажешь, ДонХё?

— Полностью согласен с вами.

— И, обязательно, — изображения золотых статуэток. Жаль, Агдан отдала свои награды исправительному учреждению. На мой взгляд, никому они там не нужны. Интересно, есть ли какой-нибудь способ забрать их в наш музей?

ДонХё неопределённо пожимает плечами.

— Дракон появляется из ручейка, — глубокомысленно отвечает он корейской поговоркой, подразумевая, что всё начинается с малого. — Считаю, никто не осудит, если школа «Кирин» это сделает. Всё-таки, хотя бы по профилю своей работы, мы имеем на это больше прав, чем система исполнения наказаний. И никто не станет отрицать того факта, что статуэтки здесь увидят гораздо большее число людей, в сравнении, если они будут находиться на территории, закрытой для посещений.

СокГю, одобряя услышанное, кивает.

— Вдруг кто-нибудь из родственников руководителей министерства внутренних дел или «Анян» пожелает получить образование в «Кирин»? Думаю, для таких случаев у нас найдётся грант на бесплатное обучение. Конечно же, — на условиях принятия соответствующего положительного решения…

Директор смотрит на своего заместителя взглядом, предлагающим измыслить ещё варианты.

— Можно поговорить по этому поводу с ЮнМи. Вдруг она решит передать нам свои награды?

— Попробуйте. Хотя у всех преподавателей в целом и у меня, в частности, от неё периодически болела голова, считаю, что отношения между ЮнМи и школой были дружественными. Когда станете разговаривать, напомните ей об этом. И ещё о том, что у неё передо мною имеется долг, за историю с краской. Не стесняйтесь, скажите.

— Хорошо, господин директор, — слегка покраснев от воспоминаний, соглашается ДонХё и меняет тему разговора. — А как вы планируете объявить об увеличении числа почётных выпускников школы? Как обычно, на общем собрании студентов?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… Сейчас Агдан отбывает наказание за дезертирство. А мы её награждаем… Согласитесь, подобный поступок будет выглядеть странно. Вам придётся взять на себя ответственность за такое решение. Может, лучше обойтись стандартным портретом? Где-нибудь не в самом заметном месте галереи. И собрание не проводить. Просто разместить её фото и всё.

— Нет, — подумав, отказывается СокГю от предложенной идеи. — Будет выглядеть так, словно педагоги и руководство школы стыдятся результатов своего труда. Мы раскрыли её талант, огранили его, дали возможность засиять на весь мир. Лучший результат за всю историю школы. Лучший результат за всю историю страны. Нам нечего стесняться. Мы обучили мировую знаменитость. А если у неё с головой проблемы, — ну что тут поделать? Все люди болеют, и никто от этого не застрахован. Поэтому, только фотопортрет в полный рост. Самой известной выпускницы школы.

— Господин директор. Если вы хотите придать мероприятию торжественный статус, то есть смысл пригласить гостей и средства массовой информации?

— Кого именно?

— Семью Пак ЮнМи. Её сонбе из группы «Корона».

— Родственники — это правильно, — кивает СокГю. — А с её сонбе нужно решить. Нам наверняка придётся платить деньги и договариваться заранее, чтобы найти окно в их расписании. Вначале следует узнать, во сколько это обойдётся школе, а после принимать решение. Займись этим вопросом, ДонХё.

— Будет сделано, господин директор.

Конец цитаты из — Четырнадцатый щелчок зубами.