Линия

Глава 8

Время действия: шестое марта

Место действия: Сеул, медицинская клиника. Палата, где лежит Серёга.

(курсивом отмечены несколько фраз —цитаты из «Чужого»).

Пятый день как пришёл в себя и третий, как перевели в эту палату. Палата знатная, по площади с нашу старую квартиру над рестораном, где мы жили втроём с мамой и онни. Нет, пожалуй палата побольше будет, да ещё застеклённая лоджия с растениями в горшках, но туда меня не пускают. Вообще ходить не дают, да что там ходить, сидеть не давали. Только сегодня после обхода лечащего доктора разрешили спинку кровати поднять. Подняли, посмотрели, что чувствую себя нормально, и снова опустили.

Или не обход был, а посещение? С больницы станется персонального лечащего врача за мной закрепить, который только меня лечит — я у них VIP клиент и палата у меня на одного. Каждый день юрист от Самсунга приходит утром с планами и вечером с отчётом о проделанной работе. Правда, в отличие от тюрьмы, маминых плошек не носит. Мама с онни днём сами приходят. Постоят, повздыхают, расскажут свои новости, потом врач их выгоняет. Так аккуратненько, вежливо, но настойчиво выгоняет, мол, идемте юрист вас уже ждёт. За моей семьёй закреплено уже два юриста, — тот, который ко мне в тюрьму ходил и бывший начальник отдела, он с мамой и онни общается. Юристы крупно проштрафились тем, что я в кому впал, теперь грехи замаливают. Справятся, останутся юристами, а нет, так нет. Ещё их контролирует новый начальник юридического отдела. Лично приезжал представляться, всё объяснил, теперь каждый день звонит, спрашивает как самочувствие, нет ли жалоб. Жалоба только одна на врачей, лечить меня пытаются. Медленно лечат, не верят в ГуаньИнь, а она обещала. Или я тороплюсь? Чуда не будет? Как в прошлый раз красота постепенно проявилась. Вот и доктор не торопиться. Только удивляется и ворчит. Оказывается, вывод из коматозного состояния — весьма непростая процедура. От того, насколько она окажется правильно выполненной для конкретного пациента, зависит степень восстановления его здоровья. Возникнут ли в последующем у него проблемы с речью, нарушения координации движений, головные боли… Много ещё всего такого, которое превращает жизнь не в жисть, а сплошную муку. А я раз — и глазки открыл, и заговорил. Не по канону сделал! Поэтому врач сообщил, что скорее всего это была не кома, а нечто иное. Однако «дать дуба» шанс был весьма реальный.

Поэтому до сегодняшнего дня только соками поили. Ждали, когда почки нормально заработают. Позавчера они заработали, вчера медсестра достала катетер, и вчера же нормально помочился в утку, все медсёстры и врач улыбались, кланялись, поздравляли. Только доктор ещё с подозрением на меня косится, но потом похоже вспоминает о моих синих глазах, которые появились в прошлом году, и успокоился. Сегодня разрешили сесть и обещали накормить йогуртом с фруктами. Но не кусочками, как в магазине продают, а из свежих перемолотых в кашицу фруктов. И йогурт, как доктор объяснил, на здешней кухне готовят, чтобы всё было по науке, ничего полезного не пропало. Вот лежу, думаю, когда кишечник заработает, всё равно вставать не разрешат? А не встать ли мне самостоятельно, сходить в туалет, а то как-то стрёмно под себя ходить. Ладно, это не к спеху, а вот до окна бы добраться! Тем более медицина двигаться заставляет, чтобы все системы в организме работали нормально. Да и вообще… Врачи рекомендуют после операции ходить! Терпи боль и ходи, чтобы шрамы быстрей зажили и без рубцов.

А пока полежим, силы накопим. Действительно, когда начинаю думать, то быстро устаю. Доктор объяснил, что думать это что-то типа боевого форсажа мозга. Например в истребителе форсаж применяют во время боя, когда важно победить и самому не погибнуть. Тогда в боевом режиме у самолёта повышенный расход керосина и двигатель быстрее изнашивается. Так же и мозг, в спокойном состоянии потребляет десять процентов энергии тела, а когда изучает что-то новое, принимает решение, как на это новое реагировать, то больше двадцати процентов, чуть ли не все двадцать пять. Вот мозг и пытается меньше думать, — в спокойном состоянии вырабатывает естественные наркотики. Человек испытывает кайф от лени. Это только я себя выматывал, писал музыку. Всем угодить пытался, а теперь стал нормальным, — чуть задумаюсь о судьбе своей не простой, планы строить, сразу в сон клонит. Вот и сейчас в сон клонит. Но не так всё плохо. Засыпая вспоминаю, что если мозг работает каждый день, (можно его приучить работать), то у тебя продляется молодость. По крайней мере, мозг и половая система продолжают фурычить до старости. Или ну её половую систему, рожать всё равно не собираюсь. Правильно, лучше посплю. Х-р-р.

Время действия: десятое марта

Место действия: Сеул, медицинская клиника. Палата, где лежит Серёга.

Начало цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.

Стоя рядом с кроватью, ЮнМи пытается делать зарядку.

Оу-х, какой же я деревянный! Ни согнуться, ни разогнуться. Наверное, сейчас даже ниже того уровня, когда ДжуБон обзывал меня «дохлым кальмаром»! Чёртовы законники, чёртова армия, чёртова Корея! Из-за них приходится голодать и валяться в коме до полной потери физического состояния! Сколько сил придётся теперь потратить, чтобы вернуться в прежнюю физическою форму⁈ Гады… Я вам всем это припомню…

Стараясь не нарушать ритм дыхания, делаю плавные наклоны вперёд, желая растянуть мышцы, потерявшие за время неподвижности свою эластичность. Разогнувшись в очередной раз и подняв голову, обнаруживаю врача, стоящего в дверях палаты и смотрящего на меня с каким-то странным выражением на лице. Прекратив изображать «кальмара на последнем издыхании», вежливо здороваюсь, делая поклон. Но отклика почему-то не получаю. Обычно корректно ведущий себя мужчина, игнорирует приветствие. На некоторое время замираем друг перед другом. Я несколько удивлённо, он — о чём-то думая.

— ЮнМи, всё в порядке? — наконец очнувшись, интересуется аджосии при этом так и не сказав «здрасти».

— Да, всё хорошо. Спасибо, что беспокоитесь обо мне.

— Смотрю, ты уже делаешь гимнастику. Молодец. Какие ощущения?

— Пока не очень хорошие. Мышцы дряблые, а суставы плохо сгибаются.

— После длительного времени, проведённого в неподвижности, в этом нет ничего удивительного, — утешающе сообщает мне доктор и спрашивает: — Ты уже знаешь новость?

— Какую?

Находиться в сети мне можно несколько часов в день, но фактически я в ней не бываю. Чёт «рубит» меня в «планшетное время». Глаза просто сами закрываются, стоит начать что-нибудь внимательно читать, осмысливая информацию. Засыпаю буквально через пару минут. Когда пожаловался на проблему, объяснили: это от недостатка сил. Организм находится в стадии восстановления, а усиление мыслительной деятельности, на которую может расходоваться до четверти всей энергии, имеющейся в его распоряжении, по-видимому быстро «съедает» весь резерв. После чего, естественно, наступает уход в режим «энергосбережения», то бишь в сон. Короче, я практически полный «разволюшен». Не способный ни двигаться, ни соображать.

— Вчера вечером звезда корейской музыки, госпожа Солли, была найдена мёртвой у себя дома, — со значением глядя мне в глаза, сообщает доктор.

Пару секунд молчим. Врач — выжидающе, я — озадаченно.

— Очень жаль, — говорю то, что действительно чувствую и добавляю: — Я устала.

Разворачиваюсь и неспешно иду к кровати с желанием лечь, закрыть глаза и ни с кем не разговаривать.

Конец цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.

Время действия: (часа на два позже).

Место действия: там же.

Просыпаюсь. У кровати застыли два юриста. Теперь уже можно сказать, что моих юристов, — они только на меня работают. Заметив, что я проснулся одновременно кланяются, мнутся, переглядываются. Понимаю, не могут решить, кто здесь старший, кто первый рот откроет. Чтобы помочь им быстрее решить проблему, спрашиваю:

— Что случилось?

— Как вы уже знаете, погибла Солли, — первый взял слово бывший начальник отдела.

Ждёт подтверждения, киваю.

— В связи с этим в СМИ поднялась старая тема, что АйЮ знала, что Солли умрёт, и ничего не сделала, чтобы это предотвратить. Всё как после смерти Ли ДжонХёна, когда потребовалось отвлечь внимание от вашего заявления на концерте.

Вспоминаю. Мало того, что всё время с момента концерта в «Анян», про который корейские СМИ почему-то умалчивали (лишь на интернет-ресурсах малость поквакивая о подробностях, да и всё), так ещё буквально за день до начала пиар-компании оппозиции, в медиа- пространство вывалили сенсацию: «АйЮ знала, что Ли ДжонХён умрёт, и ничего не сделала, чтобы это предотвратить!'После опубликования данной новости начавшееся в СМИ иначе как 'понеслось дерьмо по трубам» не назвать. Новостные агентства и жёлтая пресса самого разного толка как с цепи сорвались. Основной вопрос, который буквально все пытаются выяснить — «могла ли главная няшка страны действительно что-нибудь сделать, а если да, то что?» «ОПБ», со своими вопросами к правящей партии насчёт безобразий в отношении меня, просто «утонула» на фоне столь внезапно вздыбившегося мутного «информационного цунами». Кому там теперь интересна арестантка ЮнМи, когда, оказывается, «первая любовь нации, годами притворяющаяся, — фальшивка»? Нация — в шоке. Фанаты ДжонХёна — в негодовании. Юэйны — в бешенстве (обидели их кумира). АйЮ, похоже, — в трансе, поскольку до сих пор молчит.

Я тогда наблюдал процесс разворачивания скандала со знаменитостью, чтобы отвлечь внимание от проблем в стране, поднятых мной на концерте. Сейчас второй круг? Неужели будут «тыкать палками» в «фею нации» до выборов президента?

— Интересно, а теперь то что? С журналистами не общаюсь, молчу, старательно починяю свою тушку. — Смотрю на старшего.

— Мы здесь, чтобы предупредить, успокоить в прошлый раз вы остро прореагировали. Эта компания с вами не связана. — С юристами понятно, эти двое обожглись на молоке, теперь на воду дуют.

Мне тогда, как и сейчас, эти компании до лампочки. Был повод посерьёзней начинать голодовку, чем всякие глупости про меня в жёлтых и проправительственных СМИ, — тогда зечки объявили меня ведьмой и флешмоб устроили. Но не буду отрицать слова юристов, пусть не расслабляются. Тем более, они же и виноваты в моей голодовке. Они обещали документы об отмене судимости через десять дней, а ушло на отмену почти три недели. Теперь ждём, когда судебное решение до тюрьмы дойдёт и меня официально выпустят.

Видя, что я закончил думу думать, старшой продолжил объяснения.

— Предполагаем, что скандал с АйЮ связан с начавшейся предвыборной компанией. В марте выдвижение и регистрация кандидатов в депутаты. В апреле выборы парламента, в мае выборы президента. ГынХе планирует идти на второй срок. Проблем в стране полно, надо отвлечь внимание от этих проблем.

— Слышала. Выборы в лучшем случае это театр, а в худшем балаган.

— Грубовато, но по сути верно. Поэтому просим не делать никаких заявлений журналистам. С госпожами ДжеМин-сии и СунОк-сии мы уже побеседовали, объяснили ситуацию. В больнице к вам в палату журналисты не проникнут, на этаже охрана. Маме и онни выделена машина так же с охраной. Вернее её никто не забирал, даже когда вы находились в тюрьме. Поправитесь, за вашей семьёй две машины закрепят. Спокойно лечитесь, восстанавливайтесь.

— А когда вылечат, опять в тюрьму?

— Насчёт этого не волнуйтесь. Мы договорились с доктором, что вы будете лечиться до полного выздоровления, пока в тюрьму документы не поступят.

— Что, и руководство больницы не возражает?

— За такие деньги? Только радо будет каждому дню задержки. Ещё упрашивать будем, чтобы быстрее выписали.

— Понятно. А что, АйЮ теперь до выборов президента будут нервы трепать?

— Не думаю, любая сенсация электорату быстро надоедает. Да и противодействие от Чо СуМана будет. АйЮ уже выступила с заявлением. Вот ознакомьтесь, ЛиДжи Хун протягивает планшет.

Читаю. С АйЮ всё понятно. Написала на своей странице кучу оправданий вроде: «Не знала, не думала, не понимала, не могла, не имела возможности». Короче, бедная анимешная няшка, отправленная с перочинным ножом в лес охотиться на лося во время его гона. Жертва!

Ну и естественно, под строками послания «первой любви нации» фонтан из комментариев в мою сторону, преисполненных соответствующей субстанцией. Причём, по силе бурления «набросом на вентилятор» такое не назвать. Тянет уже на «взрыв на очистном заводе», поскольку все подряд требуют, чтобы: «Агдан заплатила!», «уничтожить её!», «судить за сокрытие жизненно важной информации!» и даже попалось одно пожелание — «сжечь ведьму!». Твари однозначно.

— Вы говорили, что эта компания со мной не связана! А тут АйЮ эта, неблагодарная толстолицая девочка — перевела стрелки на меня. Вот же она пишет: «Если бы мне объяснили, рассказали, показали, привели пример, то конечно, несомненно, всё бы было не так. Простите за то, что не справилась!»

(«лицо толстое» — корейский фразеологизм. В Корее так говорят о человеке не ведающему ни стыда, ни совести. Т. е. бесстыжий, наглый, нахальный. Прим. АГК)

— Это не связано с выборами. Это Чо СуМан старается отвести удар от себя, — низкий уровень. Похоже в SM что-то подгорает. Наверно боятся, что Самсунг их вслед за FAN отправит. Свои клычки показывают, вместо того, чтобы мирно договорится. Не беспокойтесь, ПР — отдел уже работает над этим, может вам придётся сделать заявление.

— Выступление перед журналистами, а как же…?

— Согласен не желательно. Но это как решит ПР — отдел, журналисты на крайний случай. Без разрешения ПР — отдела, как мы говорили, интервью не давать.

— Понятно. Держите меня в курсе, прощаюсь до вечера.

Скоро обед, мама с онни вкусняшек принесут, они три раза в больницу приходят, вернее приезжают. Надо перед обедом отдохнуть. Закрываю глаза, хорошо быть VIP персоной.

Время действия: четырнадцатое марта

Место действия: Сеул, медицинская клиника. Палата, где лежит Серёга.

(курсивом отмечены несколько фраз —цитаты из «Чужого».

В этот раз перед обедом пришёл мой куратор начальник отдела аналитиков Самсунг Ким МинСу. Идём на лоджию. Тут же мама с СунОк споро мечут на стол всякие сладости к кофе.МинСуне отказывается от угощения, уже знает, маму не переспоришь. Мама перебралась в больницу и отвоевала себе право готовить мне еду. Заодно и гостям готовит, пропадая весь день на больничной кухне. Для этого маме с СунОк выправили санитарную книжку, благо врачей можно в этой же больнице пройти.

Выставив на стол угощения мама с СунОк порываются уйти, но МинСу их останавливает, просит сесть за стол.

— Вам ДжиМин-сии и СунОк-сии, тоже надо послушать новую информацию, чтобы ориентировались, что можно говорить, а что нет.

Все садимся за круглый стол. Мне кофе не дают — у меня обед скоро, диета.

Откусив кусочек печения и отпив из чашки, первым начинает господин МинСу-сии.

— Насколько знаю, господа юристы Ли ДжиХун-сии и Ким ЧенСок-сии уже рассказывали вам несколько дней назад, что началась кампания поотвлечению внимания от насущных проблем, в которой треплют имя уважаемой АйЮ-сии, и что Чо СуМан ничего лучшего не смог придумать, как перевести стрелки на вас, уважаемая госпожа.

— Да, помню. Меня еще предупредили, что возможно потребуется выступление перед журналистами, но это как решит ПР — отдел.

— ПР — отдел рекомендовал выступить после вашего освобождения. Вот примерный план речи, разработан на основе вашего выступленияна празднике солаль.

— Всё ли вас устраивает?

— А почему тут только президент и правительство критикуется? Меня ещё армия гнобила. Одно обвинение в дезертирстве чего стоит.

— С армией сложней. Видите ли в чём дело. Армию Кореи поддерживает США. А то, что в своём выступлении на празднике вы задели нашу армию, не позволило американцем быстро ответить на вашу просьбу о помощи. Сейчас идут консультации в инстанциях, как вам помочь. Не скрою, в США у вас есть недоброжелатели, поэтому задевать армию крайне не желательно. Тем более в свете выборов президентов в Корее и США.

— А при чём тут выборы? Да ещё в США, я уже политик мировой величины?

— Нет конечно, вы не причём, но в США рассматривается вопрос замены ГынХе на кого-то из армейской верхушки.

— Понятно, иметь во врагах ещё и будущего президента, будет крайне не осмотрительно. Но я уже уронила лицо нашей армии! И как мне с ними мирится? Может они не захотят и снова засунут меня на каторгу!

— Сейчас ведутся переговоры, чтобы армия попросила у вас извинения. Вы прощаете, и в знак примирения пишете ещё один марш.

— А кто извинения попросит? Надеюсь не сержант ЧжуВон!

— Сейчас консультируемся с вашим армейским начальником генерал-майором Им ЧхеМу. Устраивает уровень?

— Устраивает, но я ещё подумаю, писать марш или ну его. От прошлого марша одни неприятности.

Вот тут надо взять паузу и всё обдумать. Похоже генерал-майор будет нашим будущим президентом, и проталкиваю его на этот пост американцы. Тут можно получить как кучу плюшек, участвуя в предвыборной компании на стороне протеже США, так и кучу неприятностей. Даже Самсунг не защитит, ни Сони. Тогда плакали мои мировые гастроли, а в Корее ЧхеМу прихлопнет. И как ты Серёга в такую пакостную ситуацию попал? Одно греет -сто миллионов долларов. Но это похоже будет всё. Домик на Чеджу и пенсия в молодости?Или не всё? Есть ещё самоубийцы и синиеглаза от ГуаньИнь. Есть ещё Соллии, ДжонХён, которые будут сниться? Каждую ночь? Упаси, Господи!

— Есть ещё проблема. — Начальник аналитиков снова берёт слово. — Журналисты оккупировали весь приёмный холл больницы. Плюс к ним присоединились фанаты Соллии и ДжонХёна. Хулиганят, венки притащили, плакаты развешивают с пожеланиями в ваш, госпожа, адрес. Но это не страшно. Специалисты NIS фиксируют правонарушения на камеры. Как только наберут достаточно, начнут операцию по пресечению и следственные действия.

— Фанатам то что надо? Фанты АйЮ уже огребли, теперь эти лезут, приключения ищут?

— Предвыборная компания! Тему про самоубийства и предупреждение ЮнМи проталкивает в СМИ подруга президента Чхве СунСиль на деньги фонда Мир. За ней NIS наблюдает, туда лучше не соваться и не возмущаться. Когда дерутся киты, гибнут креветки.

— Понятно, сидеть на попе ровно.

— Хи, хи, — это СунОк.

Мама молчит, только смотрит осуждающе то на одну, то на другую дочь.

— И ещё, — начальник отдела аналитиков Ким МинСу решил добавить. — Может так случиться, что Самсунг выделит денег на концерт против самоубийств после сунын. Подумай о концертных номерах, может вы госпожа сами выступите.

— А может и не выделить?

— Всё зависит от того: выделит или нет на подобный концерт госпожа президент, В прошлом году выделяла, посмотрим как в этом году.

— Странно, в FAN никто денег за концерт не получил, я имею в виду исполнителей.

— Деньгами распоряжалась подруга президента Чхве СунСиль со всеми вытекающими. СанХён крохобором не был, он бы премию участникам обязательно выписал. А так получился благотворительный концерт.

С СунСиль всё понятно. Экономика должна быть экономной.

Время действия: девятнадцатое марта.

Место действия: Кабинет главы чеболя «Самсунг». Совещание в узком кругу.

Присутствуют: Владелец чеболя «Самсунг» Ли ЧжэЁн,

Мажоритарные акционеры (владельцы) корпорации «Самсунг»,

Директора направлений корпорации «Самсунг»,

Директор «Самсунг» по связи с общественностью ЛиХён,

начальник ПР-отдела ХанДжинХо

начальника отдела безопасности «Самсунг» Пак МинГи,

новый начальник юридического отдела’Самсунг' ЧоДжин,

начальник отдела аналитиков Самсунг Ким МинСу.

Доклад о планируемой предвыборной компании ведёт Директор «Самсунг» по связи с общественностью ЛиХён.Окончание доклада традиционное, одновременно сигнализирующее о начале обсуждения.

— У кого какие вопросы?

Постепенно от уточняющих вопросов перешли к обсуждению доклада.

— Если я правильно понял, подключиться к предвыборным компаниям вы планируете используя айдола Пак ЮнМи. — Задаёт вопрос один из директоров.

— Совершенно верно. Планируется проведение концерта против самоубийств силами нашей корпорации. Предварительное согласие у ЮнМи получено.

— Но ЮнМи имеет не однозначную репутацию. Не боитесь, что может отказаться от проведение концерта.

— Репутация скандалистки во многом раздута. Обычные корпоративные войны, попытка дискредитировать FAN. Сама же Агдан человек слова, что обещает, — делает. Чем беззастенчиво пользовалось руководство FAN. Конечно, она может резко высказаться в адрес уважаемых людей, но это идёт на пользу чеболям. В нашем случае она может смело и резко критиковать действующего президента и все это воспримут как норму. Даже прислушаются к её критике правительства. Всё это очень хорошо для предвыборной агитации.

— Но она критиковала и армию, а генерал-майора Им ЧхеМу-ним вы планируете кандидатом в президенты.

— Мы хотим помирить их, пусть принесут взаимные извинения. Если не получиться, то айдол Агдан в нашей предвыборной компании участвовать не будет!

— Спасибо, понятно.

— А как вы планируете спасти лицо генерала? — слово берёт другой директор.

— ЧхеМу прежде всего солдат, который должен выполнять приказы. А приказы гнобить ЮнМи отдавала президент через министра обороны. Но даже несмотря на приказы, генерал до последнего защищал Агдан, вспомним его доклад о национальной тревоге. Там он причину происшествия свалил на северян.

— Да, может получится, а учитывая, что для военного главное достоинство уметь подчиняться, ещё и в плюс сыграет.

— Всё таки я сомневаюсь в поведении Агдан. Вдруг взбрыкнёт.

Господин Ли ЧжэЁн с интересом смотрел на начинающуюся дискуссию. Узнать, кто что думает, кто чем дышит, это всегда интересно, ив данном случае дорогого стоит. Это заседание было информационное и ничего не решало. Оно было интересно тем, что помогало узнать, кто глубоко в теме, а кто по вершкам прошёлся. Не то что кто-то был глуп, на этом собрании глупых нет, а просто для кого-то это не интересно.

Хотя, как может не интересовать недавний кризис с арестом разведчика NIS и пути выхода из этого кризиса? Однако бывает. Господин Ли ЧжэЁн понимал, что все и всё знать не могут, однако правильные вопросы где? Чтобы кто-то начал копать в правильном направлении, а остальные могли подключиться. Как в своё время подключился он сам, когда (в то время всего лишь один из руководителей групп аналитиков) Ким МинСу-ним принёс интересную информацию. В его докладе говорилось о новом раскладе политических сил в США, а отсюда и в Корее. После выдвижения Трампа кандидатом в президенты США, на политической арене проявились две лидирующие политические группировки. Это «промышленники» и «международные финансисты». Остальные группировки могли присоединяться к той или иной стороне, усиливая ту или иную партию.Но не это было удивительно. Подумаешь, в США перед выборами всегда распадались или создавались политические пулы. Удивительно было то, что в этот раз противостояние было принципиальным. Как показывал экономический анализ, у Америки кончились деньги! Американской элите не хватало ресурсов на все её проекты.Казалось чего проще напечатать новых долларов. Ан, нет. С две тысячи восьмого года напечатанные доллары перестали приносить прибыль в промышленности. Вся прибыль переместилась в банки, что вело к трениям между промышленниками и банкирами. Но это не главное. Новые доллары оказались ничем не обеспеченны, их всё труднее стало связывать, что неизбежно вело к инфляции, а инфляция вела к падению жизненного уровня населения. В США впервые после мировой войны появилось поколение, которое жило хуже, чем их родители. Даже кризис начала семидесятых так не ударил по Америки. Его удалось быстро преодолеть за счёт разрядки напряжённости с СССР и внедрениярейганомики.

*(Что такое «рейганомика»– конец 70-х годов, разработка в США модели временного, но за счет будущего углубления проблем, преодоления кризиса за счет виртуального расширения рынков путем кредитного стимулирования спроса имеющихся потребителей («рейганомики»). Рост необходимой численности потребителей в технологической зоне до 300–500 млн человек;

Подробней а книге Хазина «Вспоминание о будущем». Краткие выводы глава 26)

*(О механизме сегодняшнего кризиса:

— начало 2000-х гг., первые признаки начала нового кризиса падения эффективности капитала;

— осень 2008 г., прекращение действия последнего инструмента «рейганомики», снижения учетной ставки ФРС, переход кризиса в острую стадию.

X. В результате применения «рейганомики» структурные диспропорции в мировой (совпадающей сегодня с Американской технологической зоной) экономике и непосредственно в США выросли до колоссальных размеров, в первую очередь речь идет о несоответствии реально располагаемых доходов домохозяйств их расходам (т.е. уровню жизни), последние много выше.

До тех пор, пока доходы и расходы не придут в состояние относительного равновесия, кризис будет продолжаться, и падение расходов при этом должно составить примерно 30–35 % для мировой экономики, около 50 % — для Евросоюза и порядка 55–60 % для США (по состоянию на 2008 г., в связи с дальнейшей виртуализацией статистики падение с нынешнего уровня будет больше. © Хазин «Вспоминание о будущем».)

Этот же аналитик Ким МинСу-ним обратил внимание Ли ЧжэЁн на племянницу нашего разведчика Пак ЮнМи. Позже он доказал, что эта племянница может помочь в разрешении кризиса в NIS.А когда директор NIS, господин Пак ГонХён-сии стал согласовывать пожертвования в фонд кандидаты президента генерал-майора Им ЧхеМу то всё стало понятным, — в Корею пришла новая политическая сила и с ней надо сотрудничать.В результате был создан отдел стратегической политической аналитики, который возглавил Ким МинСу-ним. Самсунг начал участвовать в предвыборной компании, где планировал задействовать Пак ЮнМи.

Для Ли ЧжэЁн не было проблемы выбора кого поддерживать. Корейские чеболи не были допущены к мировому финансовому пирогу, они были производственниками. Это финансистам хорошо, они свои сервера с финансовыми записями могут разместить в любой стране и самим туда перебраться, лишь бы она была сильна и физически могла защитить сервера и самих финансовых воротил. Производственник же привязан к своим предприятиям. Перетащить производство в другую страну не всегда просто, а часто и не возможно. Поэтому вопрос о том кого поддерживать в надвигающем кризисе для ЧжэЁнне стоял. Кризис должен преодолеваться за счёт распада мировой финансовой системы на валютные зоны и сохранения местной промышленности. В планах же финансистов преодоление кризиса должно было быть за счёт распада государств и уничтожения местной промышленности, прежде всего США.

*(XII. Поскольку нынешняя инфраструктура системы разделения труда (в первую очередь — финансовая) выстроена под глобальные рынки, по мере падения спроса она станет убыточной (фактически это уже произошло, большая часть международных финансовых институтов и государств живут только за счет эмиссионной подпитки). Это значит, что экономически выгоден будет распад мира на несколько новых технологических зон, которые, скорее всего, будут создаваться за счет ресурса эмиссии новых региональных валют, в связи с чем я их называю (в соответствии с книгой «Закат империи доллара и конец „Pax Americana“») валютными зонами.

Теоретически, в процессе кризиса и посткризисного восстановления не все потенциальные валютные зоны смогут окончательно сформировать полноценные технологические зоны в новой, посткризисной редакции. © Хазин «Вспоминание о будущем».)

Совещание меж тем продолжалось, задавались вопросы.

— Всё таки я сомневаюсь в поведении Агдан. Вдруг взбрыкнёт. — Кто-то повторяет вопрос.

В этот раз ответил Ким МинСу. Он решил повторить аргументы, что недавно приводил ЮнМи.

— Да, может взбрыкнуть, но с ЮнМи-сии была проведена беседа и она поняла, что с армией не так всё просто. Видите ли в чём дело. Армию Кореи поддерживает США. А то, что в своём выступлении на празднике она задела нашу армию, не позволило американцем быстро ответить на её просьбу о помощи. Сейчас идут консультации в инстанциях США, как бы ей помочь. В США у неё есть недоброжелатели среди политиков, поэтому задевать армию для Агдан крайне не желательно. Тем более в свете выборов президентов в Корее и США. Скорее всего Пак ЮнМи откажут в виде на жительство в США, и она это отлично понимает.

— Сейчас ведутся переговоры, чтобы армия попросила у Агдан извинения. По нашим планам Агдан прощает, и в знак примирения пишет ещё один марш. Сейчас консультируемся с её армейским начальником генерал-майоромИм ЧхеМу. Пак ЮнМи устраивает такой уровень. Тем болееамериканцы проталкивают генерал-майорана пост президента Кореи, и очень высока вероятность, что он выиграет выборы и станет нашим будущим президентом. Тут можно получить как кучу плюшек, участвуя в предвыборной компании на стороне протеже США, так и кучу неприятностей. Если Пак ЮнМи взбрыкнёт и выступит против армии, тогда даже Самсунгеёне защитит, ни Сони. Тогда плакали её мировые гастроли, а в Корее ЧхеМу прихлопнет.Чтобы Агдан не нервничала и принимала решение спокойно ей передали сто миллионов долларов. В случае согласия ЮнМи её «да» будетозначать «да», а в случае отказа от сотрудничества с генераломдомик на Чеджу и пенсия в молодости в виде процентов с капиталанеплохое окончание карьеры.

— Однако!

Слово решил взять ЧжэЁн.

— Сто миллионов выделили не для участия ЮнМи в президентской компании, участие это побочный результат. Главное мы рассчитываем через родных скончавшегося разведчика, который работал на нас, восстановить отношение с русскими. А это уже десятки миллиардов долларов. Сотрудничая одновременно с США и Россией мы получим дополнительную устойчивость. И не забывайте поговорку: «Ласковый телёнок у двух коров молоко сосёт».

Время действия: двадцать девятое марта, утро

Место действия: дорога к исправительному учреждению Анян

Наконец то еду в тюрьму забирать документы о моём освобождении.

(чуть позже, в тюрьме)

С начальницей пообщался. Помня, что планируется концерт перед сообщением результатов сунын, решил провентилировать вопрос о выступлении на концерта заключённых. Начальница сразу задала вопрос.

— Госпожа ЮнМи-сии, вы собираетесь в Анян с девочками репетировать?

Вопрос у начальницы конечно интересный, но надо ли это мне?

— Ещё не знаю будет ли концерт, это я предварительно. Если будет, и номера согласуют, то будете ли вы госпожа начальница-ним против, а если нет, то на каких условиях?

После долгого раздумья и консультации со своей заместительницей выдала.

— Репетиции только в Институте коррекции поведения. Иное можно только по согласованию с министерством юстиции. И второе условие, госпожа ЮнМи-сии, вы должны сдать сунын вместе со всеми заключёнными.

Ну блин горелый условия хоть стой, хоть падай. Надо подумать, надо ли мне такой геморрой.

— Спасибо, госпожа начальница — ним, надеюсь концерт состоится и мне удастся согласовать с организаторами все концертные номера.

После расписываю, что все мои вещи вернули, претензий к тюрьме не имею. Получаю комплект документов о своём освобождении, топаю к выходу. Кажется охранницы не довольны тем, что я планирую репетиции в тюрьме проводить. Да не планирую я, правила такие, будем думать, как их обойти. Короче, пусть у юристов Самсунг голова болит, или заболит при условии, что дадут добро на концерт и номера к нему.

Время действия: двадцать девятое марта

Начало цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.

Место действия: главный вход исправительного учреждения «Анян».

Закинув на плечо лёгкую сумку с вещами, топаю к двери, ведущей на улицу. Последняя подпись поставлена, последние документы отданы, и впереди — «свобода, вас встретит радостно у входа»! Спиною чувствую провожающие меня взгляды охранниц. А я им ничего не сказал! Они мне ни слова лишнего не гугыкнули, ну я им тем же и ответил! С начальницей только пообщался. А остальные — так. Они молчат, и я на них молчу. Никаких массовых сцен прощания, вроде тех, что показывают в фильмах, не было. Когда из здания выбегает толпа провожающих, кучкуется, и начинает со слезами на глазах петь прощальную песню. А в окнах — лица, лица! И машут, машут… ссаными тряпками!

Толкнув плечом дверь, оснащённую архаичной пружиной, вываливаюсь наружу. А на улице — солнце, солнце и… ЖУРНАЛИСТЫ! Бли-иин! Сегодня же праздник! Чё вам дома-то не сидится? И где СунОк и мама?

Увидев озадаченного меня, представители СМИ дружно ломанулись в мою сторону, чётко показывая кого караулили.

А я уже как-то подрастерял навыки общения с прессой…

Пока стоял, тупил, разинув рот, представители продажной профессии взяли меня в кольцо, отрезав возможный путь отступления обратно в «Анян», и наперебой стали задавать вопросы, тыкая мне в лицо микрофонами. Из раздающихся выкриков мои уши улавливают слова: «… 'Солли… 'можете сказать о ваших планах?», «Billboard», «участие в концерте», «прокляли», «помилование», «ваше агентство»,

«Даже не предполагал, что настолько популярен», — зажмурившись, думаю я, пытаясь придумать как выбраться из толпы идиотов, намеревающихся заработать на мне деньги.

Хотя, может быть взять, да и дать интервью? Желающих разнести мои слова по миру, — много. Момент — эпичный, освобождение. Почему бы не порадовать «соотечественников» своим незамутнённым взглядом на мир?

— ТИ-ХО! — набрав полную грудь воздуха, кричу я. — ТИ-ХО!

— Агдан говорить будет, — сообщаю я, в наступившей тишине.

Вроде у меня как-то громко вышло или нет? Но иначе — с чего бы они разом заткнулись?

— Расступитесь, — командую я. — Дайте людям с камерами возможность снимать. Передайте микрофоны. Никаких ответов на вопросы. Скажу лишь то, что считаю нужным.

Через пару минут всё организуется. Толпа журналистов, человек эдак под тридцать, отступив, молча смотрит на меня, возможно надеясь на скандал.

— В этот славный день, хочу выполнить одну, пожалуй, самую известную, из всех традиций Хангук, — говорю я, наклоняясь к пачке прижатых друг к другу микрофонов, — это обязанность сказать спасибо любому человеку, чтобы он вам не сделал. Поэтому, выходя из этих стен, хочу выразить благодарность всем, принявшим участие в моей жизни. Охранницам исправительного учреждения, бивших меня по лицу дубинками и заливавшими его слезоточивой смесью из газового баллончика. Моим сокамерницам, игнорящим меня изо всех сил, хотя я отдала им полностью содержимое подарочного набора, полученного мною от «Грэмми» и придумала хореографию танца, сделавшего их знаменитыми на весь мир. Большое спасибо администрации «Анян», когда она, ради наведения порядка в своём заведении, не раздумывая пожертвовала мной, бессрочно поместив в одиночную камеру. В знак протеста я объявила голодовку, оказалась в коме и чуть не умерла, но всё равно, — спасибо за внимание к моей судьбе…

— Большой привет юридической системе страны. Следователи, прокуроры и судьи, которые не стали тратить моё время на какие-то глупые разбирательства и буквально мгновенно вынесли мне приговор в пять лет каторги. Им тоже, — спасибо за участие…

— Сердечная благодарность президенту, госпоже ГынХе. Которая не может навести порядок в руководимой ею стране, но зная, что творится в государственных органах, иногда вспоминает об этом и переходит к «ручному управлению», чтобы бардак не превратился уже совсем в полный беспредел. Уважаемый лидер нации, — мой вам глубочайший поклон за то, что отвлеклись от своих, несомненно, очень важных дел и немножко «порулили», поучаствовав в моей жизни…

— Моя признательность всем айдолам, которые не побеспокоили меня ни словом, ни появлением, видимо получив слишком мало славы и денег за использование моих сочинений. Однако, не стану обещать, как принято в Хангук, что стану стараться ещё больше в надежде пробудить у них совесть, поскольку её у них вообще нет…

Конец цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.

Слова:

— Отдельное спасибо армии, за знакомство с её маразмом и морской пехоте, которая — «своих не бросает». Очень жаль, что мне до сих пор так и не удалось узнать, кто для неё — «свои»…

Заменены на слова:

Уф, вовремя вспомнил, что армию обижать нельзя. Что-то меня несёт, пора закругляться.

Начало цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.

— Ну и напоследок, конечно, не могу не вспомнить журналистов, всё это время усиленно поливавших грязью меня и мою семью. Думая о проделанной ими работе, я понимаю, что всё могло окончится гораздо хуже. Вроде того, что случилось с Солли и ДжонХёном, но я жива и благодарна за то, что ваши агентства платили вам недостаточно денег, чтобы вы сожрали меня живьём…

— После того, как я поблагодарила многих, но не всех, за то, что позаботились обо мне, расскажу о своих ближайших планах. В приоритете — сменить гражданство и уехать из этой страны как можно дальше, чтобы больше не видеть и не слышать про неё!

Уу-у, — раздаётся со стороны журналистов, до этого молчавших, видимо находясь в состоянии лёгкого шока от посыпавшихся кучей «благодарностей».

— … Дабы впредь больше не раздражать хангук сарам необходимостью тратить его время на возню со мной, клянусь отныне не работать с корейскими артистами и музыкантами, и вообще, с любыми корейцами!

От толпы долетает возглас, похожий на — ва-уу!

— Также обещаю, что это был мой последний разговор со лживыми представителями корейских СМИ! Отныне они не будут допущены на мои пресс-конференции с представителями других мировых информационных агентств. Забудьте про меня, а я — забуду про вас!

— Это всё, что я хотела сегодня сказать, — говорю я, выпрямляясь.

Конечно, «добыватели новостей» тут же взялись выкрикивать вопросы, стараясь при этом перекричать друг друга. Никто и не подумал освободить дорогу, чтобы дать мне уйти. Неожиданно, перекрывая многоголосый ор, раздаётся громкий, повторяющийся автомобильный сигнал. Пустозвоны второй раз за пять минут перестают галдеть и оборачиваются на звук. Воспользовавшись тем, что они расступились, плотнее прижимаю к себе сумку и рву на выход, намереваясь проскочить в образовавшиеся «щели». Удачно выскакиваю из окружения и торможу, увидев подъезжающую знакомую ярко-красную Феррари с откидным верхом.

Остановившись у края дороги и перестав жать на сигнал, её водитель привстаёт с места и призывно машет мне рукой. Присмотревшись, с удивлением опознаю в нём ЧжуВона. В этот момент он снимает большие солнцезащитные очки и кричит: ЮнМи! Давай сюда!

Поняв, что если он приехал за мной, то это реальный шанс слинять от журналистов, бегу к машине.

— Ты чего тут? — спрашиваю, затормозив у пассажирской дверцы.

— Прыгай, — отвечает он, делая головой движение в сторону соседнего кресла. — Увезу тебя отсюда.

Не став возражать, кидаю сумку назад и, буквально выполняя приказание, перемахиваю через борт машины, с размаха плюхаясь на сидение.

— Эй, аккуратнее! — недовольно требует ЧжуВон.

Сам сказал — «прыгай»? — и спрашиваю про маму и СунОк. — А где мои?

— Ждут тебя. Уговорил их не приходить. Как видишь, был прав…

— Ага, — соглашаюсь я, глядя на толпу на возвышении.

— Чего они от тебя хотели? — тоже посмотрев туда же, куда и я, спрашивает ЧжуВон.

— Стандартный набор вопросов. Что думаю и какие планы.

— И что ты им сказала?

— Планы — грандиозные, мысли — отсутствуют!

ЧжуВон насмешливо хмыкает.

— Кажется это произвело на них впечатление, — говорит он.

Молчу, ничего не отвечая.

Оппа закладывает широкий вираж, разворачиваясь, и неожиданно за спинами журналистов я вижу четыре фигуры, три из которых держат над собой красные шарики, а одна — плакат с надписью «Red Alert».

«Это же мои фанаты, — запоздало соображаю я и вскидываю руку в прощальном привете, пока прибавивший газу ЧжуВон стремительно увозит меня прочь. — Эх! Нужно было к ним подойти! Вот кого надо было благодарить по-настоящему. Журналюги сгрудились, закрыли собой, я и не увидел…»

(Журналистка, восхищённо смотря в сторону, где постепенно затихает рык мощного двигателя)

— Младший наследник корпорации, приехал и увёз на дорогущем спорткаре… — медленно произносит она вслух, — верный оппа… Никто ещё в Корее так красиво не выходил на свободу! Хей! А ведь это отличный заголовок!

Шестнадцатая капля кислоты упала…

Конец цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.