Лир. Книга вторая

Глава 29

Проплыв часа четыре, Тёрн начал уставать. Отправив в пространство очередной зов, он услышал отклик и, перевернувшись на спину, начал ожидать стаю дельфинов. Физическая утомлённость быстро перевела его в состояние немысли, и тут начал детально разворачиваться полученный информационный пакет. Появившиеся в сознании руны устроили свой танец, перетекая и непрерывно меняя свои формы. Он часа два осмысливал полученное, а с появлением дельфинов уже знал, куда нужно было плыть. Океан как единая информационная среда принёс ему информацию, где его ждёт именно то, что нужно ему.

Плыть предстояло около пяти суток. Дельфин не такое сильное животное как морской охотник. Впрочем, усилие сознания, и вода уменьшает своё сопротивление, и скорость возрастает вдвое. В принципе, Тёрн понимал, что новые знания позволят ему сделать амулеты для прогулки пешком по воде, но это было всё равно дольше, чем плыть на помощнике.

Стоило мысли потерять концентрацию, и сопротивление воды снова возросло до обычного уровня, и Тёрн поспешил снова создать образ новых рун и объём, в котором они должны работать. Благодарственный клёкот побратимов оповестил его о том, что его усилия оценены стаей, но в этот раз он не стал концентрировать внимание на этом. Хватало и того, что вторая его часть сейчас общалась с Ёллой в комнате, обсуждая вариант жизни своей половины в империи эльфов. Как не просто иметь одно сознание на два тела…

******

Построив маяк и ограбив морские глубины, Лир откровенно начал страдать от скуки. Всё-таки, своя прелесть от обилия работы существует. Она мобилизует усилия и занимает голову. Конечно, когда рядом молодая и красивая жена, то есть дополнительные приятные моменты, но нельзя же жить, только тратя заработанное и гоняя жену по койке? Верней, можно, но деятельная натура Лира требовала найти себе дополнительные приключения. От скуки он взялся за расчёт небольшой космической яхты и занимался им пока самой Миралиэль не приелся отдых на атолле. Способствовало этому ещё и изменение погоды. Над океаном стали в обилии сгущаться тучи, и дочь императора решила, что пора вернуться домой.

******

Только они появились в домашней сети, как коммуникатор огласил округу сигналом вызова. Звонила Амлрэйн.

— Да?

— Привет, дорогой. Я хотела узнать, где тебя носит, но скажи мне сразу, что ты не причастен к похищению семьи императора.

— А мне это зачем?

— Зачем-незачем, а СБ носом пространство роет и уверено, что без твоих изделий такого бы не было.

— Можно поднять списки всех, кто купил личного охранника без урезанного функционала, но это навряд ли даст какие-то плоды. Их могли выкинуть в любом секторе космоса.

— Боюсь, что мы выпустили джина из бутылки. Ты можешь отслеживать деятельность своих питомцев?

— Деятельность — нет, но приказать Бродяге изъять всех на переделку могу.

— А получить информацию о причастности?

— Тоже. Во-первых, сами иллюзии мне расскажут, во-вторых, уже можно будет допросить участников заговора с применением детектора лжи.

— Дорогой, тебе придётся принять группу следователей, которые будут фиксировать данные допроса иллюзий. Бродяга же сможет арестовать всех причастных?

— Да сами иллюзии и арестуют, и доставят для допроса. Допуски разработчика мне это позволяют.

— Замечательно. Тогда я отправляю к тебе группу.

— Хорошо, я разверну для них дом и отдам распоряжение Бродяге.

— Спасибо, ты лучший.

*****

Следователи появились в течение часа. В группе было тридцать эльфов, которые в первую очередь насели с допросом на Миралиэль и самого Лира. Им нужно было убедится в непричастности Баренсов в данном происшествии, и только через два дня непрерывных допросов с применением детектора лжи и специальных препаратов в отношении условной наследницы, следственная группа переключилась на другие варианты поиска причастных. Нужное кольцо всплыло ещё через три дня. Оно принадлежало командиру лёгкого крейсера, служащего на границах империи. Через минуту и сам виновник был доставлен. Обычный допрос не дал никаких результатов, и тогда за дело взялись лучшие псионы и довольно быстро выяснили, что виновник попал под воздействие сильного псиона, который и внедрил ему в сознание нужную программу. На этом следы обрываются, и следствие заходит в откровенный тупик. Что же касается императора и его семьи с прямыми наследниками, то их промороженные тела уже сгорели в короне звезды, и Империя осталась без управления. Что делать дальше, и каким будет будущее Империи — будут решать совершенно другие эльфы. На этом пятидневное проживание следователей было завершено и, купив себе по «Идеальному дому», они покинули усадьбу Лира.

*****

— Лир, как ты думаешь, что будет дальше?

— Не знаю. Вариантов много, но все они будут связаны с воздействием на нас, чтоб предотвратить повторение случившегося.

— Но ведь могут и сделать нашего ребёнка императором.

— Мы ждём лялю?

— Пока нет, но…

— Нам это для чего? Ни ты, ни я институтов управления не заканчивали, да и нахер нам оно нужно? Это ж головная боль на долгие годы, а в награду только разнообразие в половых партнёршах.

— И какие у нас варианты?

— Подождать развития событий и, на всякий случай, просчитать пути отхода, вплоть до смены генетического типа.

— Я хочу быть только эльфой!

— Да к тебе у местных претензий и не будет. Заставят сдать все топовые артефакты и даже счёта не тронут. А как это всё обернётся для меня?

Ответ на этот вопрос Лир узнал уже через двадцать минут. Стоило ему выйти во двор, как десять реактивных ракет устремились в направлении него. Как разнесло дом, он уже не видел, поскольку Бродяга перебросил его на атолл.

Здесь стеной шёл дождь, ветер сбивал с ног, в общем, штормило. Развернув артефакт эталонного дома, он укрылся от непогоды.

— Бродяга, доклад. — вытираясь полотенцем, проговорил он.

— Дом разрушен более чем наполовину. Миралиэль жива, но без сознания, и Скво ждёт твоего решения.

— У нас есть в известном тебе космосе другие поселения эльфов кроме империи?

— Пока нет.

— Значит, Скво пусть говорит, что я погиб. Пусть охраняет Миралиэль. Надеюсь, что все активы у неё не конфискуют.

— Ты хочешь её оставить?

— Хочешь и должен немного разные вещи. В Империи на меня открыта охота, а таскать её с собой — это постоянная война с желающими получить её тело. Мы будем слишком заметны.

— Я свернул автоматическую линию. — доложил Бродяга.

— Надеюсь, это было сразу после взрыва?

— А есть разница? — спросил бобёр.

— Только для Миралиэль.

— У Скво есть запас артефактов, так что без дома она не останется. Вопрос, что собираешься делать ты?

— А тут у нас что?

— Тут? Да ты и сам знаешь, что эпоха паруса, острого клинка и дымного пороха.

— Думаю, что это лучше, чем тотальный контроль развитых миров.

— Тогда опять нужно менять тело.

— Ты прав, мой пушистый друг. Сейчас сделаем запас эльфийской крови, сменим тело и рванём куда-нибудь на материк. Где тут живут привычного нам цвета люди?

— Не знаю. У меня нет карт этого мира. Нас сюда Скво забрасывала.

— Ладно, тогда опять немного поплаваем на батискафе, а потом уже на флаере узнаем, где что.

Сделав запас крови эльфа, Лир достал свою родную кровь, потом, подумав, добавил в неё процент эльфийской и активировал артефакт генной репликации. Через час он осматривал своё новое тело с более симпатичными чертами лица.

— Женская погибель. — прокомментировал Бродяга.

— Надо восстанавливать умение работы с клинком, а то с такой мордашкой не исключены дуэли.

— Джо всегда составит тебе компанию.

— Тогда на тебе кухня, а мы с Джо потренируемся.

******

Шторм бушевал ещё три дня. К счастью море не вынесло ни каких разбитых посуден к атоллу и Лиру ничего не мешало восстанавливать свои навыки в владении клинком, метании ножей и рукопашном бое. Да, сейчас его тело может пострадать только при условии прямого попадания ядра, но этот вариант тоже из ряда фантастики, но тем не менее он должен свои будущие победы успешно маскировать, чтоб у окружающих не возникало лишних вопросов. А ещё он создал себе артефакт глубоководного скафандра, чтоб можно было выдать себя за успешного ныряльщика. А ещё остро вставал вопрос языковой адаптации. По этому снова за работу и наложить полученный конструкт на неприметное тонкое серебренное кольцо.

******

Ближайший материк оказался в десяти днях плавания. За это время в пространственный карман были загружены четыре очень древних судна, которые Бродяга мог перезахоронить в прибрежных водах нового местообитания, а месяц спустя после очередного шторма на берег близ рыбацкой деревушки Песчаная море выбросило усталого молодого парня, привязанного одной рукой к обломку мачты. Парень был хоть и измучен борьбой за жизнь, но желающим обобрать его мальчишкам сумел намылить шеи. Впрочем, вещей у него с собой особо не было. Штаны, сшитые из парусины, кожаный ремень с медной пряжкой и отличный боевой кинжал в ножнах на ремне. Именно приведением его в порядок сразу и занялся выброшенный морем. Только после этого он подошёл к впадающему в море ручью и напился воды, спокойно взирая на собирающуюся недалеко толпу рыбаков, вооружённых дубинами, верёвками, топорами.

С четверть часа Лир «набирался сил», прежде чем набравшиеся храбрости мужики выдвинули в его сторону делегата.

— Ты чей будешь, человече?

— Свой собственный, а в чём вопрос?

— Что ждать от тебя? Юнцы говорят, дерёшься.

— Так обобрать меня хотели, вот и получили по загривкам.

— Имя-то у тебя есть?

— Наверное есть, только вспомнить надо.

— И откуда, ты тоже не помнишь?

— Помню, что к потопшим кораблям нырял, а остальное не всплывает.

— Ты тут останешься или в город подашься?

— Да рано пока куда идти, надо осмотреться, себя вспомнить.

— Задаром кормить тебя никто не станет. Работать будешь или что продать имеешь?

— Продать? — Лир сделал вид, что задумался, а потом похлопал себя по боками и, достав кинжал, отпорол со штанов заплатку. В ладони блеснула мелкая серебряная монета.

— Думаю, на неделю этого хватит, а там море подарит.

— С постоем это только дня на три.

— В шалаше поживу, пока тепла хватает. Главное, чтоб вы чего дурного не удумали, тогда и вам от меня беды ждать не придётся.

— Что ж, строй шалаш, а я пришлю к тебе бабу, что готовить для тебя станет. Но если честно с ней не рассчитаешься, то не серчай, а бока мы тебе намнём.

— Договорились.

Развернувшись, Лир направился к ближайшему лесу и, поизучав окрестности, выбрал место для шалаша.

******

Кинжал оружие боевое и для хозяйственных работ подходит мало, но он же мог указать на статус человека.

Пару часов он срезал молодые деревца, выкапывал корни, срезал ветви с поваленных штормом крупных деревьев. Строительство было в разгаре, когда к его жилищу приблизилась женщина с сыном.

— Меня староста прислал, сказал, что кормить буду, а ты серебром заплатишь.

— Верно всё. Вот серебро, а у тебя что?

— Суп рыбный с овощами, лепешки из ячменя, рыба вяленная с солью.

— Неплохо. Во сколько дней рассчитываешь покрыть стоимость?

— Если дважды в день кормить, то четыре дня. Мелковата монетка.

— Ладно, четыре так четыре, а там видно будет.

— Тогда садись, поешь, да я назад пойду.

— Звать-то тебя как?

— Ора я, а это Рилл, мой сын, он и будет прибегать с едой.

— Тогда держи сразу расчёт. Не думаю, что ты беду приманить захочешь.

— Не думай дурно, с утра и ближе к закату еда будет.

— Хорошо, Ора. Я за пару дней сил наберусь и гляну, чем тут море богато, глядишь и задержусь, коль щедро оно будет.

— Было бы шибко щедро, так жили бы богаче.

— А так не слышно ль было, не топли ли тут корабли поблизости?

— Топнуть-то топли, да глубоко лежат.

— А где?

— Да где-то рядом. Бабушка моя сказывала, что сходились напротив деревни в давние времена вёсельные иразы.(Ираз — вёсельно-парусное судно. Слово произошло от команды для гребцов — и раз).

Выхлебав приготовленную еду, Лир закусил её лепёшкой и оставил вторую вместе с сушёной рыбой на поздний перекус. Солнце уже садилось за кромку леса, так что рассчитывать, что женщина сегодня ещё чего принесёт. было бы глупо. Проводив уходящую женщину с сыном, он ударными темпами достроил шалаш и, активировав внутри артефакт палатки, завалился спать.

******

— Лир, просыпайся, у тебя гости. — прошептал Бродяга.

— Кто, сколько?

— Парни молодые, крепкие, шестеро.

— Выдёргивай меня им за спины. Посмотрю, что удумали.

******

Срезанный диск луны давал слишком мало света, поэтому Шолт не сразу понял, отчего раздался треск сломанной сухой ветки на песке. Хотя, что тут непонятного, чужак строил шалаш и не сильно заботился о мелких ветках. Жаль, конечно, ведь хотелось взять его врасплох и отнять такой притягательный и красивый кинжал. Кто знает, может у него ещё серебро в заплатках штанов есть… Додумать мысль не вышло, поскольку за пару шагов до шалаша он получил удар в затылок и очнулся только на рассвете, со связанными за спиной руками и спутанными собственными штанами ногами. Впрочем, он был не один, а в компании всё тех же парней, с которыми решили, что можно попробовать разжиться добром чужака. Чужак же безмятежно стоял со старостой и просто продавал их.

— Стэнн, я понимаю, что это молодые балбесы, но человеку с проломленной головой без разницы, кто его лишил жизни, профессор или безусый дурачок. Я и не прошу у вас много, мне нужен плот и верёвка в десять саженей, для якорного камня. Я её потом даже выкуплю, но сейчас они вернутся домой только в обмен на это. Не я начал с вами воевать, и даже если их просто приколю, то буду в своём праве. Вы, конечно, можете толпой на меня напасть, но для удара кинжалом много времени не надо. В воде вы меня не возьмёте, и в результате твоего упрямства мужиков в деревне резко поубавится, а оно вам надо?

— Ладно, твоя взяла, но не думай, что теперь тебе тут рады.

— Если бы я верил в людскую любовь, то был бы сейчас в лучшем случае избит и связан. Так что мне до вашей радости нет никакого дела.

— Я пришлю родителей этих недорослей. Цельной такой верёвки в деревне нет, но что-нибудь придумаем, связав из кусков, тем более, что ещё на плот нужны верёвки.

— Я проникся тяжестью вашего положения. — ухмыльнувшись, проговорил Лир.

— Да ну тебя в безну, свалился на наши головы.

— Ты забыл добавить пустые.

— Чего?

— Говорю, что свалился на ваши пустые головы.

— Тьфу. Ещё и издеваешься.

— А что ж вы такие бедные, раз такие умные?

— Посмотрим, как ты разбогатеешь в таких условиях, а то умный больно.

— Сегодня я стану богаче на плот, а дальше буду нырять и смотреть, чем одарит меня морское дно.

— А то мы тут не ныряли…

*******

Плот вязали полусгнившими верёвками, да и сучки обрубали абы как, но на большее рассчитывать не приходилось. Великолепная шестёрка героев продолжала кормить своими задницами оводов, которых хоть и было немного, но кусались они отменно. Плот срубили за пару часов по принципу на и отвяжись. Сбросив его в воду, угрюмые мужики засунули топоры за пояса.

— Благодарю за труд. Забирайте вашу оплату, и доброго всем здоровья. — натянув улыбку, проговорил Лир, позволив отцам забрать своих подрастающих наследников. Сам же Лир занялся привязыванием к сучку якорного конца с приличным по размеру камнем, которые тут изредка встречались.

Тянуть время как резину смысла не было, и Лир вышел на промысел.

Обследование ближайшего дна показало, что ни на какие самоцветные камни в песке тут рассчитывать не следует. Сканер фиксировал замытые в песок редкие медные включения, и для пробы Лир откопал пару одёжных медных пряжек, но это всё было не то.

Вынырнув в очередной раз, он увидел ждущего его на берегу Рилла, который принёс нехитрую рыбацкую еду.

Оставив плот на воде, Лир подплыл к берегу.

— Привет Рилл, что у нас сегодня?

— Как всегда, дядечка. Рыбный суп, пара лепёшек и пара сушёных рыбин. А у вас как?

— Если не считать того, что обзавёлся плотом, то ничего интересного. Нашёл на дне пару одёжных пряжек из уже позеленевшей меди, и на этом пока всё.

— Покажете?

— Вечером приходи, посмотришь, а сейчас пока рано уловом хвастать.

Риллу было лет двенадцать, и как любому мальчишке ему страсть как хотелось найти что-нибудь интересное, древнее и обязательно нужное для хозяйства. Мать похвалит, друзья обзавидуются, девчонки будут считать везучим и одаривать благосклонными взглядами. Вот неуёмное любопытство и толкало его к общению с чужаком, который занимался именно тем, чем обычно занимаются мальчишки его возраста. Нырял чужак и вправду хорошо. Рилл трижды или четырежды задерживал дыхание, но соревноваться в пребывании под водой со взрослым мужчиной для мальца дело безнадёжное. Дождавшись, когда он поест, Рилл ещё немного поторчал на берегу и отправился домой относить вымытую в море с песком посуду.

Ближе к вечеру сканер показал обломки затонувшего гребного судна метрах в ста двадцати от берега. Глубина залегания там была от восьми до девяти метров, но и находки были интересные. Относительно на поверхности были бронзовые шлемы, умбоны от щитов, топоры с клевцами, наконечники копий и прочая мелочь в виде торчащих из борта наконечников стрел, бронзовых ножей и деталей одежды. Серебро и золото присутствовало в виде монет, перстней, серег и колец. Пришлось изрядно покопаться в песчаном дне, но эфирный скафандр это позволял.

За день Лир нанырялся изрядно и подгребал на плоту к берегу как любой другой утомлённый работой человек. На берегу его уже дожидался Рилл в сопровождении девочки-подростка.

— Привет, ты решил с подружкой прийти?

— Это сестра, и ей тоже интересно, что вы сумели за день найти.

— Ну, тогда помогай сгрузить всё на берег, и будем рассматривать.

Находки и вправду были поразительные. Зелёная бронза хранила на себе отпечатки боёв, и это задевало определённые струны души, а подаренный чужаком небольшой рабочий нож вообще пробил все преграды отчуждения. По какому принципу чужак отбирал находки, Рилл так и не понял, но ему с сестрой в подарок ещё достались горсть одёжных застёжек, а самого чужака восхищали следы пропущенных по шлемам ударов. Ну вот, уже можно не с пустыми руками ехать в город.

— Сейчас таким оружием никто не пользуется. — компетентно заявил Рилл.

— Всегда найдутся ценители древних вещей. Они редки и хранят в себе тайну времени, а тайна всегда манит. Что ты чувствуешь, держа в руках бронзовый нож.

— Ну, мне интересно, кто им раньше владел, кто его сделал и сколько врагов им убили.

— Вот то-то и оно. — многозначительно проговорил чужак. — Какой тут самый близкий город?

— Рипп, до него два дня пути на восток. — уверенно проговорила девочка.

— Значит, вы скоро уйдёте? — спросил Рилл.

— Ну, а что мне тут делать? Встретили меня тут, мягко говоря, недружелюбно, а нырять я могу и в любом другом месте.

— А вы так и не вспомнили как вас зовут? — вновь поинтересовалась девочка.

— Нет. Но мы можем поступить проще. Вот твоего брата зовут Рилл, ну, а я буду Лирр, то есть Рилл наоборот. Так нормально?

Подростки дружно кивнули, и Лир принялся за еду. Пока он ел, Рилл примерил на голову тяжёлый бронзовый шлем и попытался поднять не менее тяжёлый литой меч.

— Жаль, что вы уходите. Нашим девушкам вы очень нравитесь. — проговорила девочка.

— К сожалению, тут живут не только девушки. Скажите, ребятишки, а вот купить парусину, рубаху и дорожную сумку в обмен на копья и топоры в деревне можно?

— Надо спрашивать, дядька Лирр.

— Сделаете доброе дело?

— Хорошо, но за сегодня уже не успеем.

— Ну, так я ещё завтра нырять буду. Глубоко там, быстро всё собрать не выходит. Да и я в долгу не останусь, подарю вам ещё чего-нибудь.

— Договорились. — проговорила девочка, которая уже успела увязать в узел пустую посуду.

******

Эта ночь прошла без приключений. Как только рассвело, Лир снова загрузил на плот всё свои находки и отправился на вчерашнее место. Сейчас он был уверен, что за ним никто не наблюдает, и позволял себе более долгое нахождение под водой. А к завтраку Рилл пришёл со старостой.

— Говорят, ты с уловом?

— Да. Старая гребная посудина, и вот такие вот игрушки в ней и рядом.

Староста глазами пробежался по боевым топорам, копьям и прочему скарбу.

— Что ты хочешь, и что готов предложить взамен? — спросил Стэнн.

— Мне нужна рубаха, дорожная сумка и парусина. Думаю, что обувью у вас разжиться не выйдет. За рубаху — топор, за парусину — топор и копьё, за сумку — копьё. Думаю, что это весьма доброе предложение.

— Нас эта цена тоже устраивает. Пойду подбирать для тебя товар.

— Стэнн, я надеюсь на крепкие вещи, а не на что попало.

— Я услышал тебя. К вечеру обязательно что-нибудь подберём.

Подмигнув Риллу, Лир протянул парню наконечник копья, вызвав взгляд обожания, и присел поесть. Неспешно наблюдая, как из леса выходят два мужика, озираясь на удаляющегося по берегу старосту.

— Говорят, у тебя можно топор купить? — спросил один.

— Что предлагаешь?

— Пять монет медью.

— Не пойдёт. На сам топор нужно полсотни таких монет сплавить с другим металлом и только потом залить в форму и обработать.

— Но ты же сам не делал?

— И что с того? Тебе товар нужен или знать, кто его делал? Две монеты серебром.

— А за одну?

— Три монеты за два топора, и дешевле не просите.

Лир знал, что такие вещи стоят дороже, но торговаться должен был, как будто у него действительно ничего за душой не было.

Помявшись и поозиравшись, мужики выложили три монеты и, забрав топоры, предпочли снова удалиться в лес.

— Что это они так на старосту смотрят? — спросил он у Рилла.

— Староста налоги собирает, а им платить неохота, вот и решили по-тихому и вещь полезную приобрести, и денег не сильно много потратить. В городе топор пять-шесть монет серебром стоит. Правда, он железный, но я думаю, что и эти рубят не хуже. — авторитетно заявил паренёк.

— Да уж. Те, кому этими топорами прилетало, на качество изделия не жаловались. Всё, я поплыл.

— Спасибо за копьё, дядька Лирр.

— Мамке скажи, что завтра утром уходить буду, чтоб мне в дорогу лепёшек приготовила.

— Скажу.