Литературная Газета 6417 ( № 22 2013)

Думать с пером в руках

Лев Айзерман. Сочинения о жизни и жизнь в сочинениях. - М.: ООО "Национальный книжный центр", 2012. – 320 с. – 1000 экз.

Человек начинает думать тогда, когда хочет что-то понять. «А наша задача заключается в том, чтобы научить наших учащихся думать с пером в руках», – замечает педагог и литературовед Мария Александровна Рыбникова в написанной ещё до войны книге «Очерки по методике литературного чтения». Да, спустя столько лет школьники чаще оказываются перед компьютером, чем перед тетрадью. Но разве им уже не нужно думать? И не нужно понимать?

Ответ не так уж очевиден. Последователь Рыбниковой Лев Соломонович Айзерман в книге «Сочинения о жизни и жизнь в сочинениях» рассказывает о пользе самостоятельной мысли и о её вреде.

Самостоятельная мысль помогает человеку осознать себя, проверить, проконтролировать, сформировать взгляд на мир, рассказать о себе. Но самостоятельная мысль не помогает и даже нередко мешает сдать ЕГЭ. Экзаменатор, скорее, предпочтёт увидеть мысль предсказуемую, надлежаще упакованную; известно множество случаев, когда индивидуальность сочинения шла во вред его автору. Экзаменатор даже формальные, не прочувствованные книжные аргументы ценит больше, нежели жизненные: книжная премудрость получила общественное признание, а личные впечатления юного человека много ли стоят?

Наконец, разностороннее обдумывание сложной мировоззренческой проблемы – что такое любовь? порочно или нет стремление к собственности? каков должен быть баланс государственного, общественного и личного в человеческих интересах? – несёт в себе опасность осознания личной ответственности. А легко ли жить тому, кто сам готов судить себя? Тут уже не только учителя, обязанные натаскивать детей на ЕГЭ, но, случается, и родители усомнятся. Может быть, лучше не думать?

Айзерман выступает в своей книге как теоретик, понимающий, что далеко не всё у него получится, и как практик, у которого многое получается. Или, скажем так, кое-что: в современных условиях это уже много.

Совместить экзамен с жизненной правдой, втиснуть своё индивидуальное мнение в прокрустово ложе оценки, выстроить лесенку приемлемых, но не криводушных аргументов – предприятие не вовсе безнадёжное, и Айзерман даёт ясные практические рекомендации, как его возможно осуществить. Но это в некотором роде сверхзадача, и она предъявляет сверхтребования в первую очередь к самому учителю. Например, такое: «Безнравственно учить и даже заставлять писать своих учеников то, во что мы сами не верим и чему не следуем в собственной жизни».

Раздвоение сознания – болезнь, даже если больной не страдает. Так или иначе он утрачивает способность адекватно воспринимать происходящее. Важным достоинством и, может быть, внутренней пружиной книги Айзермана является умение автора называть вещи своими именами. Подчиняясь необходимости подготовки детей к формализованной процедуре ЕГЭ, он призывает не забыть, что экзамен не может быть самоцелью. Экзамен – всего лишь инструмент. Ведь «никакому безумцу не придёт в голову повесить на больнице призыв «Наша цель – термометр». А вот лозунг «Наша цель – ЕГЭ» видеть уже доводилось[?]

Компьютеризация школы – тоже лишь инструмент, а не самостоятельное благо. Интернет хорош, но может быть и злом, когда снимает необходимость самостоятельного осмысления или «когда виртуальное общение убивает живое общение человека с человеком».

Годами, десятилетиями читая школьные сочинения, Лев Айзерман наблюдает изменения в сознании юношества. Вот девятиклассники пишут сочинение на тему «Павел Иванович Чичиков: взгляд из 1993 года». Большинство детей, понимая, что «Павел Иванович – прадедушка наших дельцов», считают, что Чичиков в своём беспринципном стремлении извлечь выгоду из всего – страшен. Прошло всего пять-семь лет – и тональность сочинений изменилась: в жизни каждый сам за себя, и Чичиков других не хуже. Но ведь за эти годы примерно так начали высказываться и авторитетные взрослые литературоведы! Детей ещё можно подозревать в том, что они не читают, читают невнимательно, по диагонали, читают краткие пересказы… Но в чём можно подозревать взрослых?

Время меняется – но не само; его меняют люди. Чего мы хотим? Согласны ли мы не думать – или думать только о себе? Почему дети, приходя из младшей школы, которая в России и ныне остаётся одной из сильнейших в мире, в средней школе быстро скатываются по наклонной (согласно международному исследованию PISA)? И что сегодня сталось с восприятием русской классики, центральной проблемой которой выступает личная ответственность человека? Об этом «с пером в руках» подумал заслуженный учитель России Лев Айзерман.