Свежее дыхание


На малой сцене Центрального Дома актёра стартовал фестиваль "ДА". «ДА», - говорят режиссёрам, готовым представить эскизы пьес, ранее нигде не ставившихся. «Нет», – отвечают авторам, чьи тексты не одобрены строгим жюри. Председатель жюри и идейный вдохновитель фестиваля «ДА», руководитель лаборатории драматургов «Смело­драма» – Сергей Коковкин. Члены жюри – драматурги Ольга Михайлова и Александр Железцов.

Формат фестиваля на первый взгляд привычный – собираются профессионалы послушать новые тексты. Но победителям обещана большая сцена: эскизы, прошедшие отбор, одобренные директором Дома актёра Игорем Золотовицким, получат шанс выйти на большую сцену Дома актёра в виде полноценного спектакля с костюмами и декорациями. Будут продаваться билеты, авторы будут получать гонорары.

Кажется, что особенного? Драматурги пишут пьесы, режиссёры ставят эти пьесы, актёры играют, зрители покупают билеты – процесс идёт. Но посмотрите на афиши и поищите новые имена российских авторов. Процент современных русских пьес в репертуарах театров находится в пределах статистической погрешности. «Текстов для больших сцен никто не пишет», – говорят режиссёры и завлиты. «Нас никто не читает и не ставит», – утверждают драматурги.

Сергей КОКОВКИН, драматург, режиссёр, председатель жюри фестиваля :

– Та ниша, которую мы хотим занять, пока нова. Мы берём неизвестные пьесы, ненапечатанные пьесы, непоставленные пьесы. Это свежее дыхание современного театра. У нас достаточно строгий отбор, и пьесы мы показываем уже спектаклем – не читкой (читок полно), а именно спектаклем. Он может быть пока эскизом спектакля. Но когда закончится ремонт в Доме актёра, то откроется большая сцена – театральный зал на 350–400 мест... Будет настоящее театральное пространство. Мы хотим «ДА» открыть именно в этом новом зале, новом театре, где достаточно элитарная, в общем, должна быть публика. Всё-таки это Дом актёра. Это должна быть театральная публика с пониманием необходимости каких-то изменений, сегодняшнего театрального языка и так далее. Вот это будет и дискуссионным, и открытым, но совершенно необходимым действием.

Подготовка к фестивалю – на добровольных началах. Но когда мы будем играть спектакли, уже придёт публика, она будет платить за билеты, и создатели спектаклей будут получать свои деньги. А пока идёт пилот.

Мы хотим выйти на иной уровень. Замечательное дело делают Любимовка, Угаров и Театр.Doc. Нам же надо выходить на более широкую публику, на большую сцену, на репертуарные театры.

Татьяна ТРУБНИКОВА, генеральный директор продюсерского центра «Жар-птица», директор авторского агентства:

– Я увидела на фестивале несколько пьес, которые уже были представлены на Любимовке – это значит, что они были замечены, понравились профессионалам, но так и не были поставлены. Замечательная пьеса Екатерины Нарши «Матрёшки на округлости земли», яркая социальная сатира Светланы Сологуб «Обход», вполне зрительская история Юлии Яковлевой «Правила мелодрамы» не нашли свои театры, своих режиссёров. Я наблюдаю такую картину не первый год. Почитали пьесы, раздали друг другу дипломы, послали пьесы в рассылки по театрам – и всё. Какая судьба у этих пьес? Фестиваль прошёл, ничего дальше не произошло.

Постоянно общаюсь с режиссёрами, актёрами по делам продюсерского центра и выясняю, что о драматургах, чьи пьесы представляют на всех возможных фестивалях читок, никто ничего не знает. Театры, режиссёры живут своей жизнью, рассылки с пьесами выбрасывают не читая, на читки не приходят. Мы сейчас сделали при продюсерском центре авторское агентство, которое будет последовательно заниматься продвижением пьес российских авторов, и не только новых. Есть отличные пьесы, написанные в последнее десятилетие, абсолютно актуальные, которые поставила пара театров в стране, и всё. И эти пьесы уже не возьмут на фестиваль читок и эскизов, и как новый текст не поставят в рассылку. Например, недавно в Театре.Doc смотрела спектакль по пьесе Елены Исаевой «Я боюсь любви» – отличная работа в зале на 50 мест. Пьеса прекрасная! Почему она не идёт на большой сцене? Загадка. В том же театре блестящая премьера «Толстой – Столыпин. Частная переписка» – пьеса Ольги Михайловой в постановке Владимира Мирзоева. Почему не стоит очередь из режиссёров и театров к этому драматургу? Я вижу искажённую информационную картину, сложившуюся в театральном пространстве. Но ничего невозможного нет, мы уже готовим договоры с несколькими замечательными авторами, чьи права будем представлять на территории РФ. Мне нравится, что появился фестиваль, который нацелен на то, чтобы пьесы вышли наконец к публике – наши цели совпали.

В перерывах между показами мы побеседовали с режиссёрами о пьесах, с драматургами о режиссёрах.

Виктория ДОЦЕНКО, режиссёр, драматург. Первая пьеса «Лёгкий воздух» игралась в трёх театрах страны. На фестивале «ДА» представляла свою пьесу из цикла «Вариации на тему мультикультурности».

– Мне не кажется, что ситуация с современной драматургией совсем уж безнадёжная. Всё зависит от того, насколько хорошо драматург понимает законы сцены, законы театра. Если пьеса сильно уходит в литературу, в ней мало действия, то её не будут ставить. Зритель не знает о закономерностях развития драматургии. Он не обязан знать, что существует театр абсурда, что существует термин «постдраматический театр» и так далее. Зритель приходит в театр за переживанием, за действием. И если пьеса не даёт ему искомую эмоцию, не заинтересовывает сюжетом, зритель её смотреть не будет. И я считаю, что проблема не в театрах, а в драматургах. Драматург часто сознательно игнорирует театр, считает, что писать действие, писать по классическим законам драматургии – это моветон, это устарело, это – прошлый век. А театр ищет современную пьесу. Я служила завлитом в Театре у Никитских ворот, и Марк Розовский ставил передо мной задачу – найти хорошую современную пьесу, острую, интересную, он говорил: «Ищи пьесу, чтобы она обязательно была человечной». А с человечностью, к сожалению, у современной драматургии проблема. Человек приходит в театр смотреть на себя, а драматургу этот человек, к сожалению, малоинтересен.

Виктор НИЖЕЛЬСКОЙ, режиссёр, актёр, выбрал для эскиза пьесу Юлии Яковлевой «Правила мелодрамы»:

– Выбрал именно эту пьесу потому, что считаю полезным рассмотреть именно эти проблемы, которые в нашем мире кажутся совсем мелкими, ничего не значащими. Жизнь абсолютно обыкновенной женщины. Кажется, что тема любви, отношений в семье банальна и избита и вообще теряется на фоне глобальных социальных потрясений, политических проблем. Мне кажется, что поставить такую вещь очень важно, она так близка тем людям, которые приходят в театр, она близка актрисам, играющим героинь этой истории. Почему так популярен фильм «Секс в большом городе»? Потому что тема волнует. Да, эта пьеса очень созвучна знаменитому фильму, я даже специально старался это показать в эскизе. Но считаю, что пьеса Юлии Яковлевой глубже, чем сценарий известного фильма.

Валерий НАСЕКИН, режиссёр , представил эскиз политической сатиры Павла Соколова «Сны Олигофляндии»:

– Считаю, что актуальной пьесы у нас в России не существует. Эту пьесу написал мой друг Павел Соколов, она не вошла ни в один лонг, ни шорт-лист ни одного фестиваля. Её разбили в пух и прах на всех фестивалях, но она мне понравилась своей актуальностью. Я попросил Сергея Борисовича Коковкина всё-таки разрешить мне поставить эту пьесу, и он разрешил. Пьесу уже обозвали не интеллектуальной, а мне кажется как раз очень умной, очень авангардной и перспективной, надеюсь, что она понравится молодому зрителю.

Светлана СОЛОГУБ, драматург . (Пьесу «Обход» представлял в формате читки Пётр Кротенко):

– Мои пьесы читают на фестивалях, издают сейчас сборник. Надеюсь, что их в конце концов поставят. Найти своего режиссёра трудно, и режиссёру найти своего драматурга непросто. Должно что-то совпасть, взгляд, мысль, дыхание. Как в дружбе, как в любви.

Елена ИСАЕВА, драматург, на фестивале «ДА» – зритель:

– Для меня всегда было загадкой сетование театральных режиссёров и продюсеров на отсутствие пьес, интересных массовому зрителю. Даже навскидку: «Двое поменьше» Екатерины Нарши (прекрасная пьеса о первой любви), «Яблочный вор» Ксении Драгунской, «Экспонаты» Вячеслава Дурненкова, «Истребитель класса «Медея» Максима Курочкина, «Диалоги о животных» Александра Железцова, совсем недавно написанная «Матрёшки на округлости земли» – той же Нарши (абсолютно современная и по содержанию, и по форме, и по языку пьеса, на которой – если хорошо поставить – будут аншлаги). Список можно продолжить[?] Это я пока говорю о наиболее легко воспринимаемых вещах. Причём все эти пьесы разнятся по жанру – тут вам и драма, и мелодрама, и социальная сатира, и фантастическая утопия, и философская притча (при этом в совершенно доступной любому зрителю обёртке). Изящные, глубокие, талантливые пьесы! Как при наличии хотя бы этих текстов, высокохудожественно написанных и в то же время общедоступных в смысле восприятия (которые почему-то не идут пожаром по стране), можно говорить об отсутствии современной массово-кассовой драмы? Может быть, продюсеры и режиссёры их просто не читали? Может быть, их просто напугали матерные слова в новодрамовских текстах, и они вовсе перестали читать современную драматургию? Или читают, но ничего не видят, что страшнее? Естественно, у этих же авторов есть пьесы и посложнее, которые потребуют от режиссёров большого труда. Я уверена, что в хорошей режиссёрской интерпретации к массовому зрителю могут прийти и Ольга Михайлова, и Михаил Угаров, и Елена Гремина, и Ольга Мухина, и Юлия Яковлева, и Вадим Леванов, и Наталья Мошина, и Наталья Ворожбит. Палитра авторов – налицо! Пожалуйста – осваивайте, доносите до зрителя! Конечно, это нелегко, но (цитирую свою же статью), «как бы ни было это обидно театру, он всегда будет вторым. Он никогда не сделает шаг в своём развитии, пока не сделает шаг вперёд современная драматургия. Новый театр всегда начинался с новой драматургии… У нас в запасе вечность. Не поставят сейчас, поставят через пятьдесят лет, а вот театр от нежелания искать у драматургов новые формы буксует на месте».

Александр ЖЕЛЕЗЦОВ, драматург, член жюри фестиваля «ДА»:

– Исчез из жизни «репертуарный драматург» – тот, кто писал новую пьесу к каждому сезону, эту пьесу ждали и ставили. Драматург писал для любимого режиссёра и любимых актёров. И, что немаловажно, драматург с этого жил. Новая пьеса – раз в год, как огурец с грядки, как раз к открытию сезона. Таких драматургов театр для себя должен находить. Ведь сегодня живые драматурги представляются такой нерасчленённой массой, из которой доносятся матерные выкрики и фонтаном бьёт кровь. На самом деле нынешние драматурги разные. Практически каждый театр, прояви он интерес, может найти среди них «своего». Есть, например, Вячеслав Дурненков, пишущий прекрасные пьесы для большой сцены. Есть совсем другая, но тоже замечательная Ксения Драгунская. А Екатерина Нарши – её пьесы разве не для большой сцены? Этот список можно продолжать. Но это дело театров.

В преддверии фестиваля «ДА» о месте современной драматургии на большой сцене мы попросили ответить независимых продюсеров, чей бизнес напрямую зависит от зрительского интереса.

Екатерина ГОРДИЕНКО, арт-директор автономной некоммерческой организации «Театральный марафон»:

– Мы делаем спектакли по пьесам, которые нравятся нам самим. Вы можете увидеть по афишам, что у нас много классики, русской и зарубежной. Все эти пьесы – прекрасные. Заметьте, это не только комедии. Вы говорите про публику. То, что мы на неё ориентируемся, работаем под запрос, – это не совсем верно. Ни для кого не секрет, что на антрепризные спектакли зрители приходят, ориентируясь на имена артистов. В этом нет ничего зазорного. Однозначно определить предпочтения нашей публики сложно. Они хотят получить удовольствие от встречи с любимыми артистами. Мы делаем спектакли, давая возможность артистам раскрыться с новой для них стороны, сыграть роль, о которой они, возможно, давно мечтали. Да, такую возможность чаще всего нам предоставляют классические произведения, где есть яркие, отлично выписанные образы, где есть замечательный текст. Мы как раз ставим современных авторов. В нашем репертуаре шли пьесы Елены Исаевой, Юрия Юрченко, Алексея Пояркова. Всё это примеры замечательной драматургии, глубокой, тонкой, умной. Зрители реагировали на них прекрасно!

– А если вам попадётся пьеса хорошая, но, как говорится, сырая, вы захотите поработать с автором? Возможен такой вариант? Вот пьеса, в ней отличная идея, но, например, какой-то неубедительный финал, или персонаж, который вам кажется очень интересным, и вы видите актёра, который может с блеском сыграть эту роль, то можете попросить автора доработать пьесу, дописать роль, переделать финал?

– Если автор согласится это сделать, то почему нет? Сейчас есть запрос на хорошую современную драматургию, именно для большой сцены. Публика, хоть и идёт на актёра, но мы же слышим зал – когда люди узнают ситуацию, реалии своей страны, видят узнаваемых персонажей, они отзываются очень живо. И пьесы хорошие, конечно же, есть. Вот узнать о них не всегда получается достаточно оперативно.

– Авторы их не приносят?

– Приносят обычно не самые лучшие авторы, не самые лучшие пьесы. Хорошие авторы уверены, что мы должны знать про их пьесы, и в чём-то они правы. Мы стараемся следить за тем, что происходит в современном театре, замечаем интересных драматургов, строим планы.

Александр ГОРДИЕНКО, художественный руководитель автономной некоммерческой организации «Театральный марафон»:

– Вы говорили с Екатериной про то, что понравившуюся пьесу продюсер и режиссёр могут попросить автора доработать, что-то изменить в ней. Так вот, этот процесс может быть комфортен обеим сторона, если будет работать агентство. Между автором и продюсером (директором театра, иногда и режиссёром) должен быть посредник. Согласитесь, что человек, написавший текст, дорожащий в нём каждым словом, может очень нервно среагировать на замечания от продюсера. И продюсеру или режиссёру не совсем удобно высказывать претензии самому автору. Гораздо проще разговаривать с агентом. И агент, зная требования продюсеров, уже может в адекватной форме, комфортной для автора, донести просьбы заказчика. И в этом нет ничего особенного. Это нормально. Автор также лучше воспримет информацию от своего агента. Понимаете, в творческой среде это очень важно. Люди должны уметь договариваться, и в этом им помогают посредники всегда и везде.

И сейчас именно театральные агентства, а не государственные театры со старой системой администрирования готовы оперативно решать вопросы творческих людей начиная с идеи спектакля, получения прав, подписания грамотных контрактов.

Лейла КУРАШИНОВА, театровед, продюсер, театральное агентство «Лекур»:

– Какой должна быть пьеса, чтобы её сразу захотелось взять, поставить, начать работу? Как вы оцениваете, выбираете пьесы для постановки? Ведь известно, что независимые театральные постановки не имеют права на неуспех.

– Знаете, это как в интервью. Важно начало и очень важен финал разговора. Тогда читатель сначала заинтересовывается, а потом с удовлетворением заканчивает читать. Так и в пьесе. Исключительно на своём опыте – если автор не смог сразу заинтересовать меня: сюжетом, стилем письма, юмором, я предполагаю, что и зрителя тоже не заинтересует. Хотя, наверное, из каждого правила есть исключения. Но я всегда с такой мукой приступаю к чтению пьес. Надо ведь полностью погрузиться, сосредоточиться, а это очень трудно даётся в том ритме, в котором мы живём.

– Хороших пьес мало?

– Любого качественного продукта не может быть много. Прошу прощения за слово «продукт». Конечно, драматургу, как и любому творческому человеку, наверное, есть что сказать сегодня миру. То есть его должна разрывать внутри тема, проблема, если хотите. Но беда нашей современной драматургии в том, что утрачено ремесло. Можно придумать захватывающий сюжет, интересных героев, а вот сделать так, чтобы схема пьесы была плотно наполнена и эта плотность была интересна и режиссёру, и зрителю, удаётся немногим.

– А это – не задача режиссёра?

– Режиссёр вряд ли что-то захочет делать с вялым текстом и слабой схемой. Первоначально ритм, биение мысли всё-таки заложены в пьесе. Режиссёр может вытащить смысл, уточнить, родить форму. Но должен же быть материал такого качества, с которым интересно было бы работать.

– Комедии сейчас пишут? В вашей афише одна фамилия российского автора – Александр Коровкин, отличный комедиограф.

– Да, нам повезло. Коровкин – один из немногих российских драматургов, который умеет писать именно комедии и умеет сделать пьесу. И кто бы что ни говорил, сначала надо сделать пьесу «по школе», какой хотите: русской, американской, английской (кстати, термин «хорошо сделанная пьеса», кажется, принадлежит англичанам), а потом уже экспериментировать в ней же. Коровкин в прошлом сам актёр, уже потом был Литературный институт. И когда он пишет, он думает о коллегах, и артисты в один голос говорят, что его текст очень театральный. Это важно!

– Это именно то ремесло, о котором мы начали говорить?

– В случае с Коровкиным – это чувство сцены, понимание актёрской природы. И это да, один из принципов, правил ремесла драматурга. Он же не просто пишет текст, этот текст должны со сцены произносить люди, и им должно быть комфортно.

– Этому можно научить?

– Несколько лет Александр был редактором журнала «Современная драматургия» и много работал с авторами. И могу сказать, что драматурги соглашались дорабатывать пьесы под руководством редактора-драматурга. Публиковались только пьесы, которые могли реально заинтересовать театр, и могу сказать, что практически все они были поставлены.

Эльшан МАМЕДОВ, театровед, продюсер, «Независимый театральный проект». Он не работает с русскими драматургами – в основном с французскими. Создал авторское агентство, не желая вступать в договорные отношения с европейскими авторами через вездесущего посредника – РАО.

– Не могу сказать, что современная драматургия не интересует сейчас театр. Например, «Современник» всё время ищет, но работает в основном с современной прозой, ставит инсценировки. Желание есть. Все ищут русскую пьесу, и все не находят. В уважаемых театрах ставятся спектакли по произведениям современных российских авторов, посмотрев которые, приходишь в ужас.

Наши драматурги сами обособились, забились в подвалы и оттуда так и не вышли.

И кто их учит? Розова нет, Арбузова нет, Вампилова нет, Гельман в очень преклонном возрасте. Кто будет учить сейчас молодых драматургов именно профессии?

Почему американскую пьесу проще ставить? Потому что она вся выверена, потому что там заложена чёткая схема, позволяющая удержать внимание зрителя на протяжении двух часов. И этому их учат. На какой секунде нужно повернуться, на какой секунде кто-то должен войти. Посмотрите хороший американский сериал, к примеру, «Отчаянные домохозяйки». Там видно эту схему, выверенную до мелочей – сценарий делали профи, знающие эту схему и приёмы удержания зрительского внимания досконально. Кто этому может научить наших?

Это ремесло, оно необходимо, когда ты делаешь пьесу, которая должна идти на большой сцене, держать внимание тысячного зала. Что плохого в схеме? В знании? Выучи схему, научись с ней работать. Это каркас. Создай структуру, вбей все гвозди и дальше – демонстрируй свой талант, плети кружева смыслов и эмоций, и зритель будет смотреть и слушать, затаив дыхание.

Подготовила Наталья КИРСТА

Загрузка...