Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Теперь мне надо вкратце, без объяснений, напомнить нечто, уже сказанное в объявленных работах. Моисеев софет – избранный народом судья в своем судейском деле никому не подчинялся и абсолютно ни от кого не зависел, но не обладал никакими административными правами в смысле царских прав. При исполнении своих судейских обязанностей софет сидел на софе – ковре и если было темновато, то освещался софитами. Чтобы люди за ковром – за пределами судебного почета, видели его выражение лица.

Площадка (по–нынешнему корт – court), на которой совершался суд и лежал судейский ковер–софа, окруженная тяждущимися и народом, должна была быть ясно видимой. Именно поэтому не столько «греческое», сколько еврейское слово «орхестра» содержит в себе слово «ор» – свет, светлый, освещенный. А слово «хе» (he) по–еврейски рот, уста, если хотите. То есть, получается «освещенные уста». До конца этого слова – целого предложения я так и не добрался. Хотя напомню еще, что еврейская буква «хет» в переводе – ограда, и она в этой самой орхестре могла бы тоже найти свое место, в смысле «орхестра огороженная». Неужели записные лингвисты и историки всего этого не знают?

По–видимому, не хотят знать. Ибо пишут об орхестре совершеннейшую чушь: «греч. orchēstra, от orchéomai — танцую), основная древнейшая часть театрального здания в Древней Греции; круглая (диаметр 20 м и более), окаймленная амфитеатром площадка, на которой в 5 в. до н. э. выступали хор и актёры. В центре орхестры был расположен на небольшом возвышении жертвенник богу Дионису (фимела), подчёркивавший культовую основу театрального искусства этого времени. В древнеримском театре в связи с отсутствием хора размеры орхестры были уменьшены, и она получила форму полукруга. Во время Римской империи орхестра использовалась для различных зрелищ (игры гладиаторов, морские бои — навмахии)».

Особенно мне нравится «танцую», также, впрочем, как и отсутствие «софита», замененного ненужной в театре «фимелой», которой, собственно» не освещают чего бы–то ни было, а курят фимиам – благовония. Я думаю, это историки сделали специально, чтоб приблизить к театру богослужение, хотя у этих историков почти под носом, во всяком случае, рядом с театром стоит храм Афродите, где и положено курить фимиам. И «танцевать» – там же. На предмет привлечения сексуально озабоченных клиентов. Ибо площадка перед языческим храмом по тем временам было нечто, похожее на прихожую позднейшего дома терпимости. С фотографиями и натурой. И все это «танцевало».

С софитом при насильственном отрывании его от судьи произошли точно такие же метаморфозы: «1. Софит (от итал. soffitto — потолок), обращенная книзу поверхность потолочной балки, арки, выносного карниза и др. архитектурных деталей. Софитом называется также изображение любого фрагмента потолка в проекции снизу. 2. Софит, соффит, сценический прибор, состоящий из светильников рассеянного света. Задача софита — освещение сцены спереди и сверху».

В связи с этой идиотской цитатой у меня следующие замечания. В века, в которые едва научились говорить и словарь состоял не более, как из 1000 слов, ни одному дураку не придет в голову для «обращенной книзу поверхности потолочной балки» выдумывать специальный термин. Точно так же, как и для «фрагмента потолка в проекции снизу». Это в точности то же самое, чтобы вашему годовалому ребенку пришло в голову выдумать термин «теория относительности» или хотя бы «кварк». Нам же историки из «Платоновской академии» Медичи морочат голову про «сценический прибор» чтобы мы не догадались, что он происходит от слова судья. И уж поверьте, что любые древние «дураки» придумали бы «выносной карниз», то есть навес над головой судьи на случай дождичка, из чистейшего, впрочем, может быть, показного уважения. И не долго думая, назвали бы его тоже словом судья. Софит же для освещения софета.

Хотел уже было перейти к слову софистика, понятие которого очень уж перекорежено историками в угоду католичеству и Козимо Медичи лично, но решил, что лучше сперва рассмотреть биографии первой тройки греческих «драматургов», коренник в которой опять же Софокл. То есть тот же самый судья, только еще и учитель, и пропагандист, и вообще теоретик законности и судопроизводства.

Но, начать, естественно, придется со старшего в этой тройке. «Эсхил (Aischylos) происходил из старинного аристократического рода.12 раз был победителем в состязаниях драматургов. В античности было известно около 80 драматических произведений Эсхила, сохранилось только 7. Из остальных трагедий дошли отрывки, редко превышающие 5—10 стихов. Героем его трагедий является самостоятельный в своем поведении и ответственный за свои поступки человек. Кровавая вереница отмщений–преступлений прекращается благодаря вмешательству суда афинского ареопага. Торжество принципов гражданского равноправия над «варварским» деспотизмом. Трагедии Э. были хорошо известны в Древнем Риме».

Естественно, я переписал из энциклопедической статьи только то, что мне нужно, особо выделив все то, что хочу прокомментировать. Размеры его одежды, обуви и обеденных меню я выбросил, чтобы они не затеняли основные посылки статьи, которые бы совершенно потерялись в полном и совершенно лишнем потоке слов. Сейчас, имея в виду пропаганду судопроизводства, о которой сказал немного выше, задам несколько вопросов. Себе, разумеется, не пугайтесь. Это откуда же появился в совершенно никому не нужном «театре» «самостоятельный в своем поведении и ответственный за свои поступки человек»? Это отчего же всякие там «вереницы отмщений–преступлений» прекращаются только «благодаря вмешательству суда»? Это откуда же, почти как черт из табакерки, вынырнули «принципы гражданского равноправия»? И вообще, откуда «драматургу» Эсхилу о суде стало известно? Уж не от пророчицы ли Деборы, и по совместительству судьи?

Дело в том, что ни один историк не ответит на эти вопросы, исходя из общего контекста написанной ими истории. И особенно из принятой концепции «возникновения» греческого театра как раз при Эсхиле. И не «с вешалки», оказывается, начинается театр, а прямиком – «из гражданского равноправия».

Так вот, без Второзакония Моисея ни о каком гражданском равноправии не могло быть и речи. Ибо в декалоге Первозакония литургия и мораль свалены в одну общую кучу. И одно без другого просто не мыслится. И уж, если греческий театр не может обойтись без элементарных судейских атрибутов, то и призван он в первую очередь пропагандировать именно это новое, раздельное Второзаконие, когда бог Яхве – это одна «ветвь» власти, а юриспруденция – совсем другая ветвь, независимая от первой. И прославлять вторую ветвь именно в никому до сих пор не нужном театре – верх PR–глупости. Другое дело, в специально придуманном именно для этого PR–театре.

Что касается «сохранившихся» 7 из 80 трагедий Эсхила на фоне «сохранившихся» всех, целиком и полностью, произведений, например, Платона, притом в одно и то же почти время, то можно сказать только об одном. На Платоне «основано» все католичество, потому его и переписали у Козимо Медичи целиком и как надо. А на Эсхиле «основан» только театр, хватит и 7 трагедий. Тем более что все другие трагедии надо переписать от корки и до корки, притом гекзаметрами, притом не забыть все то выбросить, что мешает «основополаганию» театра и намекает на «основополагание» юриспруденции. Что касается достаточно идиотской фразы о «широкой известности» Эсхила в Древнем Риме, то это несколько напоминало бы «широкую известность» профсоюза лесорубов в Сахаре. Или «широкую известность» электрических лампочек в остяцких чумах, на каковые поглазеть специально приезжали на собаках на Транссибирскую магистраль вначале прошлого века. То есть, я хочу сказать, что Рим от Афин по тем временам для 99,9… процента народа был еще дальше, чем Луна от Земли перед полетом Гагарина.

По–моему, достаточно, перехожу по старшинству к Софоклу.

«Софокл (Sophokles) родился в предместье Афин — Колоне. Избирался на важные государственные должности, написал свыше 120 драм. Целиком дошли до нас (тоже) 7. Его привлекал активный, отвечающий за свои решения человек. С середины 19 в. трагедии С. ставятся в театрах всего мира». Кроме этих строк ничего интересного о Софокле кроме коровьей жвачки и вам бы вытащить из БСЭ не удалось. Прокомментирую то, что есть.

Вы и без меня знаете, что все наши, особенно современные, цари не чужды писательству. Вспомните хотя бы «военного» и «целинного» писателя Леонида Ильича Брежнева. Или хотя бы того же «глубокого философа» Юрия Михайловича Лужкова, московского градоначальника. Но такого, то и дело «избиравшегося на важные государственные должности» Софокла, который бы, не отходя «от кассы», написал еще и 120 драм, ныне не видно. Из чего я делаю вывод, не забыв что Софокл был друг Перикла, – Софокл на то и избирался, чтобы ничем другим больше не заниматься как становлением юриспруденции и ее массовой пропагандой посредством специально созданного для этого театра. Потому его и «привлекал активный, отвечающий за свои решения человек», естественно, перед судом «отвечающий», а не перед богом Яхве. То есть в полном соответствии с Второзаконием Моисея. И уже во втором так сказать поколении греческий драматург с одной и той же сверхзадачей.

Остался Еврипид (480–406 гг. до н.э.). И у него я посреди кучи бесполезного мусора статьи в БСЭ нашел то, на что вновь и вновь следует обращать внимание: «склонность ставить под сомнение общепринятые обычаи», «его герои сами вершат свою судьбу, не слишком следуя божественным предписаниям». Он «находился под влиянием софистов», то есть как Софокла, что ему и следовало делать на правах «младшего» писателя, но и вообще под влиянием судей и юриспруденции, что от него требовалось обязательно по моей концепции первичного смысла театра. И, естественно, у Еврипида «неудовлетворенность традиционным представлением о богах». А как же ими удовлетворяться, когда они захватили все под себя так сказать, и литургию им самим, и нравственные отношения между людьми, совершенно богов не касающиеся согласно Второзаконию Моисея. И это не только личное мнение Еврипида, это же его должностная обязанность, если театр все–таки начать понимать, как следует его понимать.

Пора переходить к софистике, остановившись на минуту еще раз на Софокле. Вообще говоря, Софоклу было бы не до написания трагедий, если бы это не было его прямой задачей. Представьте на минуту, чтобы наш нынешний президент написал столько же трагедий на любимую тему «властной вертикали». А Софокл был же еще хранителем казны Афинского морского союза, стратегом «вместе и наравне с Периклом». Софокл не только театр довел до совершенства, но и успел «ввести культ Асклепия». А после смерти вообще получил исключительный чин, так сказать, или звание, какового кроме него никто никогда уже больше не получал – heros dexion, что Словарь античности перевел несколько неуклюже для нынешнего читателя, как – муж правый. Более точно надо бы перевести – герой права, герой закона. Вы представляете, насколько бы это звучало солиднее и почетнее. И даже исключительнее. А вместо этого Софокла историки прославляют как какого–нибудь «пишущего» милиционера Маринину.

Теперь вплотную к словам и понятиям софистика, софизм, каковые, начиная со времен Козимо Медичи, так обгадили его подручные из «Платоновской академии», что ныне никто уже не знает их первоначальный благородный смысл. Этими словами ныне только ругаются, наподобие «е. твою мать». Так вот, сообщаю почти словами Словаря античности.

«Софистика (греч. Sophistai – учитель мудрости)», хотя я бы перевел несколько иначе, так как sofet по–еврейски все–таки – судья. Например, судейская мудрость, отчего и Софокла назвали Софоклом – по основной его, так сказать, деятельности, деятельности очень плодотворной, иначе из слова судья не сделали бы собственного для него имени – Судья. А Судья с большой буквы это всегда Большой Судья, Heros Dexion. И это значит, что Софокл не только «ввел культ Асклепия», но и создал судебную систему, едва намеченную Моисеем в принципе.

Кстати, о «культе Асклепия». Был Асклепиад – «греческий врач в Риме». Был Асклепиад №2 – «греческий филолог, живший при Помпее в Риме», был и Асклепиад №3 – греческий лирический поэт». Этот каким–то чудом не успел перебраться в этот идиотский и мифический Рим, воздвигнутый в наших головах на века трудами фальсификаторов истории из «Платоновской академии» Козимо Медичи, размноженный как на нынешнем «Ксероксе» изобретением Гуттенберга. Был и просто Асклепий, №4 – «греческий бог врачевания», отождествляемый со всем вам известным «римским» Эскулапом. Так что «введение культа Асклепия» Софоклом – не слишком большая его заслуга по сравнению с юриспруденцией. Это мог бы сделать и сам Перикл на правах «со–стратега», так сказать, когда из–за перемирий делать ему было нечего. (Помните, на картинке в «Истории Древнего мира» он всегда ходил в шлеме с очками, как парашютист или летчик 30–х годов ушедшего века?)

Далее Словарь античности несет несусветную чушь о зарождении софистики, он же еще у меня «советский». Дескать, «связано с развитием рабовладельческой демократии», но вот то, что появились «многочисленные судебные процессы и потребовали глубокого общего и специального образования, а также владения риторическими навыками» – это, как говорится, не в бровь, а – в глаз. Только вот откуда бы взялись эти многочисленные процессы, если бы не было ни Моисея, ни Софокла? Может быть, даже и Софокл не потребовался бы, не отдели Моисей мух от котлет, религию от морали.

Изучением «тесной связи между теоретическим знанием и практической жизнью» как раз и «занимались софисты», то есть попросту судьи. А чем им еще заниматься? Из этого их «изучения» неминуемо должно было «возникнуть многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему», что «о любой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисключающих позиций». Но ведь это я говорю, что речь идет о суде, энциклопедия о нем даже не упоминает, расписывая софистов. Поэтому все эти определения проплывают у вас мимо сознания. Примерно как фраза «генетическое многообразие природы», ни с чем конкретным, наглядным не связанная. Но ведь перед судьей, если его все же упомянуть при софизме, всегда сидят две стороны, которые во всем исключительно правы одновременно, и каждый для себя. И каждый прав против другой стороны, занимая «взаимоисключающие позиции». То есть, софистика выступает как наука и одновременно искусство спора сторон перед судьей, в которых судья должен непременно разбираться, даже лучше разбираться, чем сами стороны. И значит, это прекрасная наука. И я совершенно справедливо ставлю знак равенства: софистика = юриспруденции, юстиции.

Тем более что есть еще слово софизм – грубо говоря, искусство незаметно выдать желаемое за действительность, часто с помощью незаметной подмены одного понятия другим. Но именно в этом и заключается ничем иным незаменимое искусство адвоката, которое судья не должен пропустить мимо своих ушей, если он, конечно, Судья с большой буквы.

Далее Словарь, конечно, врет, на то он и советский, что «скептицизм софистов был направлен против религии», ведь софисты просто искушенные судьи. И они знали еще от Моисея, что их сфера деятельности напрочь отделена от сферы религии. И именно поэтому приведенное утверждение Словаря является чистейшей воды софизмом. Софистика не была направлена против религии, она просто не знала вообще, что такое религия. И «не знала» именно в целях своей чистоты, независимости и справедливости. Тем более что сам Словарь утверждает: «Если установления (право, обычаи, законы) подвержены изменениям, поскольку они являются творением человека и отражают интересы различных общественных групп, то природа следует неизменным законам. Этот постулат лежит в основе естественного права», каковым ныне является естественное право человека как такового, добавлю я.

Таким образом, софистика, как ни крути, является величайшим достижением человечества, и употреблять ее в ругательных целях – величайший грех. Если ее, конечно, рассматривать в рамках судопроизводства, а не голенькую как новорожденного ребенка. Как это и пытаются делать даже нынешние «знатоки юриспруденции», с ног сшибшись, заблудившись в дебрях мифического «римского» права. Вот к нему и перейду, окаянному.

И начну с того, что никакого римского права не было, поскольку не было самого Древнего Рима в смысле Римской империи. Все это выдумали в «платоновской академии» Козимо Медичи, используя древние греческие рукописи, «выкупленные» у Магомета II. Те, конечно, которые можно было слегка подправить, а самые необходимые написать заново «греческими» буквами. Недаром многие творения «древних греков» появились сперва на латыни, а потом уже были «переведены на язык оригинала». Все остальное, не вписывающееся в рамки твердолобого католичества, – сожгли. В том числе особенно то, например, касающееся греческой юриспруденции, что прямо сравнивало католичество с землей, где ему и положено было лежать на правах половой тряпки. Затем все это размножили в тысячах экземпляров на станке Гуттенберга и новая, идиотская история стала жить своей мифической жизнью уже самостоятельно, множась на печатном станке как китайцы.

Перво–наперво избавились от софистики, ибо она мешала сосредоточить вновь все ветви власти в одну кучу, под начальством папы римского. Хотя еще раньше избавились от самого Второзакония, истинного Второзакония Моисея, подменив его Первозаконием, давно сданным в архив Моисеем. «Сданное в архив» – это очень интеллигентное выражение. В действительности же Моисей те «скрижали» с Первозаконием просто грохнул об пол, превратив их в щебень. И пошел к богу Яхве на гору Синай за второй порцией скрижалей. И Козимо Медичи, может быть, и на Ферраро–Флорентийском соборе, созванном им специально для этого, просто–напросто переименовал Первозаконие во Второзаконие. Совершенно так же как мы меняем ныне собственные неблагозвучные или запачканные преступлением имена.

Тут уж Козимо Медичи грохнул «каменные скрижали» с софистикой об пол. Вот как описывает это «научно–бесстрастно» Словарь античности: «Судить о софистике трудно также и потому, что оригинальные труды софистов почти полностью утрачены, и нам приходится опираться исключительно на произведения Платона, бывшего принципиальным противником софистики» (выделено – мной). Это одно и то же, что «опираться» на «Майн Кампф» при изучении неотъемлемых прав человека, «принципиальным противником» которых был Адольф Гитлер. И заметьте, авторы Словаря античности даже не смущаются этой своей фразой, фактически утверждая, что, например, честности и порядочности надо учиться у иезуитов.

И заметьте, у «Платона» ничего не потерялось в веках, ни одной бумажки даже брошенной в мусорную корзинку, а вот то, что сегодня нужно как глоток воздуха умирающей истории, видите ли, «утрачено»! Хватит врать! Хватит называть бандитов милостивыми государями! Пожгли эти «милостивые государи», «инициаторы Возрождений», «Отцы нации» почти все величайшие достояния человечества! В том числе и самое софистику.

В результате в «Платоновской академии» имени Козьмы Медичи появилась так официально и называемая «вторая софистика времен Римской империи», которую Словарь античности рекомендует «отличать» от софистики «первой», то есть вообще, как я понимаю, от софистики. «Вторая софистика возникла во 2 в. при Андриане, когда повысились требования к риторике. В 3 в. «вторая софистика» развивалась, а при Юлиане Отступнике пережила свой последний взлет».

Что же такое с ней случилось? Отвечаю словами советской БСЭ, надеясь, что вы помните еще и предыдущие мои объяснения: «Софистика – умение хитро вести прения, 1) философское течение в Древней Греции, созданное софистами. 2) Рассуждение, основанное на преднамеренном нарушении законов логики, на употреблении ложных доводов».

А сам софизм, который всего лишь составная часть софистики, то есть юриспруденции, специально разработанный для адвокатов с целью максимальной защиты обвиняемого, которого уже ничто не может защитить, например, от власти, превратился в страшилище, чудо–юдо: «Софизм (от греч. Sophisma – уловка, ухищрение, выдумка, головоломка), обосновывающее какую–нибудь заведомую нелепость, абсурд или парадоксальное утверждение, противоречащее общепринятым представлениям». (БСЭ).

Во–первых, суд и судью, и юриспруденцию в целом назвали неприличными словами – «уловка, ухищрение, выдумка, головоломка», нимало не озаботившись искони существующим значением этого слова. Причем слово это существовало на земле задолго не только католичества, но даже европейской речи и письма. И даже задолго до мифической Римской империи. Во–вторых, почему адвокат, защищающий клиента, должен обязательно использовать «заведомые» уловки? Разве мы не знаем величайших адвокатов, как следует разобравшихся в обвинении, совершенно без всяких уловок доказавших, что черное – есть черное, а белое – белое? И почему на них надо непременно, а главное заведомо, без доказательств, сваливать всяческие грехи, какие только видел свет, в том числе и такие, какие, например, совершал Христос, «испепеляя» ни в чем неповинную смоковницу?

В третьих, это что такое «общепринятое представление», если речь идет об юриспруденции? А именно о ней речь в понятии софистика. Именно Козимо Медичи, основатель католичества, догадался печатать на станке Гуттенберга индульгенции с пустым местом в графе «грехи», дескать – «нужное вставить». И продажа этих никчемных бумажек лет двести была «общепринятым представлением». Это прямые наследнички этого величайшего преступника сделали «Маллеус» «общепринятым представлением», печатая его «на благо народа» в четыре раза чаще, чем самое Библию. Это в «тысячелетнем» рейхе Гитлера «общепринятым представлением» были газовые камеры и заведомо убийственные «эксперименты» над детьми. Да я такими «общепринятыми представлениями» могу заполнить столько страниц, сколько закажет самый несогласный со мной оппонент.

Отмечу только, что именно искажение, опошление «первой» софистики, прошедшее через сожжение трудов «первых» софистов и подмену этих трудов людоедской, сверхизвращенной «второй софистикой», не позволяет по сей день полностью выкорчевать это зло из правосудия. Ибо всему миру так вбили в башку «римское право» в 15 веке со «второй софистикой» во главе, что даже сегодня никто кроме меня не знает, откуда вообще взялось право, разумеется, не «римское», а вообще право. (Подробнее – в других моих работах).

Однако, у меня статья все–таки не о софистике, а о театре, который в начале своей жизни был просто намеренно гипертрофированным греческим (еврейским) судом, призванным на деле, окончательно и бесповоротно, разделить власть церкви (царей, публичных властей) и суда.

Я уже доказал, надеюсь, что по форме и содержанию театр и суд – одно и то же. И гипертрофирован именно потому, что суд был в тот период для «греков Моисеева колена» важнее всех египетских пирамид и вавилонских столпов, вместе взятых. Потому суды–театры и были такими впечатляющими. Я хочу только добавить, что суды не только в Греции возникли. Их полно было по всей Западной Европе под видом или именем (как хотите) цирков. Вообще говоря, римский Колизей – это тоже суд, и доказательство тому «крытый колизей» под названием театр Марцелла (рис. 6). То есть, «древние греки» задолго до Козимо Медичи по–своему начали осваивать Западную Европу. Потом Козимо Медичи назовет это время «мрачным средневековьем», отодвинув виртуально время от себя подальше вглубь веков. И именно поэтому католицизму не удалось победить окончательно, его остановили потомки «греков», каковых больше нигде в мире, кроме Западной Европы, не оказалось.

Я бы и на этом месте мог закончить эту свою статью. Но чувствую, вы мне не до конца верите. Слишком у вас забиты мозги. И в то же самое время все книжки софистов–судей сожжены, которые бы я мог вытащить из–за пазухи. Но безвыходных ситуаций не бывает, надо только хорошенько подумать над тем, что нам врут о «древнегреческом театре». И из анализа этой галиматьи станет проблескивать свет, наподобие «софита».

Как нам врут, театр начался прямиком с трагедий: «Трагедия (греч. tragodia, лат. tragoedia – песнь козлов). Предшественником трагедии считался дифирамб, дифирамб же – (греч. dithyrambos), др. — греч. хоровая песнь, связанная с культом Диониса». Поясняю для малограмотных. Культ Диониса – это видоизмененное продолжение культа неполноценного божка Аттиса–папочки, спавшего с родной мамой–Кибелой (богиней–матерью) в одной постели. (См. мою книгу). В общем, все эти культы, переходя по именам действующих лиц от одного имени к другому, коих не счесть, закончились на культе Афродиты, чья биография у меня подробно расписана с приведением «родословного дерева» ее любовников в других работах. Культ заключался, грубо говоря, в том, что вырвав с корнем свои члены, упомянутая группа «козлов» пела перед храмом Афродиты, ей, ненаглядной, хором дифирамбы. И прошу заметить при этом, что я вам уже сообщил выше, что неподалеку от рекламируемого энциклопедией театра непременно находился храм Афродиты, ее родной дочки Артемиды, Деметры или самой Афины, что, собственно, одно и то же. И именно поэтому «козлам» свою «песнь козлов», сиречь дифирамбы, ни под каким видом не пришло бы на ум петь в театре. Разве что, перепутав двери спьяну. А из этого неумолимо следует, что хоть tragodia, хоть tragoedia не совсем то, что нам пытаются втолковать. И уж на все сто процентов, не с «песни козлов» театр начался, ибо эти вещи существовали одновременно и рядом, как Ромул и Рем под волчицей, как пиковая дама и дама–треф в колоде карт. И не мог «происходить» Ромул от Рема, а пиковая дама – от трефовой дамы.

Пойдем дальше. БСЭ, не зная о том, что я вам только что сообщил на предмет «хорового пения», продолжает: «Фепсид первым использовал наряду с хором одного актера–декламатора, дающего пояснения по ходу представления, создав предпосылку для диалога. Позже Эсхил ввел второго, а Софокл третьего актера–декламатора, так стало возможным драматическое действие, независимое от хора. <…> В отличие от греческих римские трагедии включали в себя множество музыкальных вставок и вокальных партий актеров, в то время как хоровые партии утрачивали свои ведущие позиции. <…> Начиная с 1 в. до н.э., римская публика постепенно начинает терять интерес к трагедийной драме, несмотря на блестящие постановки. Все меньше появляется новых трагедий, хотя некоторое время сохраняется мода сочинять их».

Другими словами и более кратко: все театры до единого, разом превратились в нынешние развалины, не просуществовав и 500 лет, а главное – как бы даже и не завершив предназначенную для них задачу в смысле последовательного и радикального превращения в нынешний театр. Ибо первые настоящие, а не вымышленные театры появились намного позже Козимо Медичи, в основном уже после реформации католичества, кальвинизма, короче – в эпоху просвещения. Так что Западная Европа без «греческого» театра прожила примерно 1500 лет подряд, создав свой собственный западноевропейский театр через 1500 лет после «греческого». Не кажется ли вам это странным? И заметьте, при Козимо Медичи и его ближайших потомках – римских папах, театров в Западной Европе ведь тоже не было. Не считая передвижных базарных балаганов, которые, в общем–то, существовали и ранее.

В связи с этим у меня возникает следующее предположение. После разгрома католичеством греческих судов, а в сознании обывателя они действительно представляли собой не столько суд, сколько бесплатное и занимательное зрелище, чего, собственно, и добивались от них в целях пропаганды правосудия, спонтанно возникли эти самые базарные балаганы. Ибо народ уже пристрастился к жизненным ситуациям, наблюдаемым в суде. Поэтому возникновением театра, настоящего театра, как раз и является народная имитация суда в базарных балаганах. Этим народ мстил католическим властям за упразднение суда. И если вы как следует разберетесь с репертуаром балаганных базарных театров, и с действующими лицами спектаклей, то у вас не останется сомнения что весь строй балаганных театров направлен против властей, балаганный театр всегда был оппозиционен властям, и он был на 90 процентов сатиричен. И католические власти предпринимали гонения на балаганные театры как на евреев, объявляли лицедейство преступлением против церкви.

Но победить его так и не смогли. Сами, поди, видите.

Обратите внимание на несусветную чушь в приведенной выше цитате: «…использовал наряду с хором одного актера–декламатора, дающего пояснения по ходу представления». Это очень похоже на то, что хор в Грецию приехал откуда–то из Гренландии, и никто из греков не понимает, о чем же он поет. И понадобился «актер–декламатор», попросту толмач, «дающий пояснения». Не правда ли? Тем более что ушлые «римляне» вообще практически отменили хор, хотя нам об этом БСЭ сообщает как большой дипломат: «хоровые партии утрачивали свои ведущие позиции». И надо полагать, «утратили» напрочь. Как тут не подумать, что у хора в «греческом» театре вообще не было никаких «позиций». Собственно, я это доказал выше и без этой своей фразы.

Тут мне надо вам сообщить еще одну вещь, чтобы вы поняли, зачем Козимо Медичи было так сильно удалять от своего времени вглубь веков, примерно на 1,5 тысячи лет, греческий театр? Который он сам, собственно, уничтожал, своими собственными руками, вернее руками Браччолини и Фичино в своей «Платоновской академии». И даже память о нем удалил как раковую опухоль. То–то и оно, что, если бы это был настоящий театр, а не суд, то и удалять его так тщательно было бы ненужно. Но Медичи же надо было заменить греческий суд–театр на суд церковный, точнее – на инквизицию. На протяжении 30–40 лет, конечно, процентов пять населения будет об этом упразднении помнить, а потом умрут почти разом. А новое поколение уже будет все это учить по книжкам, напечатанным Медичи в тысячах экземпляров. И разом поймут, что «это» было так давно, примерно как во времена Древнего Вавилона. То есть, всегда. И знаете ли, это шибко облегчает радикальное изменение массового сознания. Вспомните хотя бы как коммунисты одним махом это сделали, сжегши старые книги и напечатав новые. И Гитлер тоже самое повторил. Но ни они были первыми. На «святой» Руси первым сей фокус провернул незабвенный Алексей Михайлович, отец Петра, напечатав новый комплект «православия», которое было католичество, а старый комплект сжегши до единой книжки. Что тогда говорить о временах Козимо Медичи, когда еще не было станка Гуттенберга, и все знания были в рукописях, в основном в 2–5 экземплярах, а иногда и в одном. Именно поэтому Медичи после ограбления Гуттенберга так легко и радикально справился со своей задачей. Никто позднее, ни Алексей Михайлович, ни Ленин, ни Гитлер не смогли этого сделать без воровских следов на снегу. Исключительно из–за станка Гуттенберга.

Теперь заметьте, что Эсхил (525–456), Софокл (496–406) и Еврипид (480–406) почти ровесники, особенно Софокл и Еврипид. И оцените на фоне этих цифр идиотизм фразы: «Позже Эсхил ввел второго, а Софокл третьего актера–декламатора». Точнее: театр, оказывается, начинается вовсе не с вешалки, как это объявил Станиславский, а – с железки у подъезда, об которую соскребают грязь с сапог. И я это не ради юмора, а чтобы показать, насколько историкам «греческого театра» абсолютно почти нечего о нем сказать. И это уже немаловажный факт.

Или вот такая зарисовка: «По жребию определялся порядок показа пяти комедий в течение первого дня праздника, и трех тетралогий в течение трех последующих дней. Каждая из которых состояла из трех трагедий и одной сатировской драмы. <…> После окончания соревнования судьи называли лучшие постановки…»

Итак, четыре дня работы театра в праздник перед вами. Первый день – 5 комедий, в три оставшихся дня – по тетралогии, но каждая из них состоит из трех вполне самостоятельных трагедий, плюс сатировская» драма. Остальные 362 дня в году театр отдыхал. Это примерно так же бы выглядело как крупнейший аэропорт мира во Франкфурте, над котором в любую секунду суток одновременно вьется штук тридцать самолетов, прося посадки, принимал бы только четыре самолета в год. Ну, может быть, не четыре, а по общему количеству только что упомянутых комедий и трагедий, включая «сатировскую» драму. Ведь энциклопедии прямо говорят, что все это приурочивалось к празднику, например, Диониса. А потом вынужденно и сквозь зубы добавляет примерно так: «а также, позднее, и в другие праздники». Однако, праздников в году, в дни которых не работают, никогда не превышало полутора сотен, включая просто выходные дни, то есть в любом случае театр должен был «отдыхать» не менее 200 дней в году. Дорогое по капитальным затратам удовольствие по тем временам.

На фоне этой галиматьи представьте себе суд вместо театра, каковой без передышки «пашет» 300 дней в году, чуть меньше аэропорта. И еще не успевает рассмотреть все дела. Притом это происходит во всех уголках мира. Не кажется ли вам, что суды–театры следует в таком случае строить? И никакой храм Афродиты их не заменит, церковь ведь отделена от судопроизводства Моисеем.

Теперь я хочу подтвердить одну необходимую мне вещь, что «начиная с Софокла (героя права, если забыли) сюжетное единство тетралогии перестает являться необходимым условием». Другими словами, если без фиоритур, все комедии, трагедии и даже «сатировская» драма совершенно не связаны между собой, как, впрочем, и «дела» в нынешних судах. Поэтому невольно приходит в голову мысль, что дела об убийствах – это трагедии, о воровстве, наследствах – комедии, так как изощренность всегда вызывает смех, а дела об изменах безусловно – сатировская драма. (О сатирах у меня есть специальная статья. Грубо говоря, сатиры, это очень невоздержанные в половом отношении и очень отсталые в умственном смысле аборигены, средь которых приспособилось жить торговое племя, они же – греки).

Собственно, может быть, я зря трачу столько много слов? Ведь сама Энциклопедия признает сквозь зубы, что именно судьи «называли лучшие постановки». Выходит, что и у нас в театрах должен быть постоянный набор судей. А то как–то даже неудобно: при их–то низкой производительности труда находились деньги на театральных судей, а в наши времена – как бы жалко. Вообще–то после этих слов мне бы пожалеть историков. Они из кожи лезут, чтобы замазать грязью картину, чтобы было, как я писал выше: война в Крыму, все – в дыму, ничего не разберешь. А я неустанно вожу по ней мокрой тряпкой. Сизифов труд, скажу я вам.

Но и вы должны понять меня. Я ведь «потрясаю основы», и у меня нет в кармане «кумранских папирусов». А «Британика» между тем так и написала, что пока ей не представят каменной скрижали или глиняной таблички, где бы на чистейшем английском было бы написано, что йеменское торговое племя – это евреи, она будет считать этот факт «недоказанным».

Кстати, жизненный анекдот о папирусах. Существует непреложный факт с, по–моему, английским самым главным спецом археологической старины, выше которого никого нет в целом мире. Принес этому академику один довольно известный подельщик любых крупных купюр папирусную подделку, для смеха, разумеется. В шутку, так сказать. И сам был не рад. Академик быстренько собрал всю английскую академию, а она не чета нашей русской, и одним махом утвердил все это на самом высоком уровне, чуть ли не у королевы. Нашел и фараона, написавшего «папирус», и его династию со многими латинскими цифрами длиной в полстраницы и лет эдак тысяч за пять до нашей эры. В общем, приказал этой подделке жить вечно в наших книжках и умах. Наподобие Ленина. Испуганный не на шутку шалопай вынужден был о своей проделке написать в газетах, ведь подделка «бесценных» папирусов это вам не бумажку в 100 фунтов нарисовать. Академик тут же написал в тех же газетах, что подельщик врет, ему было жалко расставаться с сенсацией, «обессмертившей» его имя. Но подельщик недаром был жуликом мирового класса. И он на следующий же день через те же самые газеты попросил свидетелей присмотреться к его «папирусу», желательно через лупу, в правый верхний угол, где искусно спрятанное среди «демотических египетских» то ли букв, то ли иероглифов красуется его полное английское имя и год рождения. Присмотрелись, и действительно, год был примерно 1920, а английскую фамилию я уже забыл, звать же – Джон, Иван по–нашему.

Отвлекся, простите. «Внешнее построение трагедии (замечу, как в суде) подчинено строгой схеме. После исполнения актером пролога (примерно «Встать, суд идет!») идет вступительная песнь хора – парод (parodos)». Это, по–моему, скороговорка–считалка, которую судья произносит примерно так, без пауз и глотая по полслова: «слушделономер…ш–ш–ш, отвзаявлодатств… есть?нету», ну, и так далее. «Затем отдельные сцены – эписодии (epeisodia), отделяемые друг от друга стасимами (stasimon)».

Я специально полез в другой словарь за эписодиями и стасимами. Эписодий – это «(греч.) появление или присоединение артиста к уже стоящему на сцене хору, впоследствии вообще любые диалоги». Не долго думая, я решил, что это вызывают по одному свидетелей, так как перед этим их всех разом выперли из зала. Стасим же – «(греч.) пение неподвижно стоящего хора, двигающегося к своему месту в орхестре. Заняв это место, хор исполняет стасим». Представьте, это очень напоминает действия прокурора и адвоката. Они по очереди двигаются к своему месту и, «заняв это место», исполняют каждый по «стасиму». Дескать, 20 лет каторги потому и потому, а другой: нет, хватит и «8 лет условно» потому и потому. Как бывшему нашему министру юстиции.

«Вслед за последним эписодием хор исполняет заключительную песнь – эксод (exodus)». «Эксод (греч. выход) – заключительный выход хора в представлении». Заметьте, для того, чтобы войти «хору» на орхестру, ему же надо предварительно выйти из орхестры, а потом войти вновь. Но ведь точно то же самое делает и судья по возгласу секретаря: «Встать, суд удаляется на совещание!», а потом вновь: «встать, суд идет!» И он действительно идет, встает за стол, вытаскивает из–под мантии бумажку и читает, например: «Именем Российской Федерации…» Это и есть эксод. По–новому приговор, решение, определение.

Заметьте, таких трагедий, комедий или сатировских драм случается ежедневно пять, но это же средняя цифра, если говорить о суде, и в то же время слишком уж реальная для настоящего суда. Хотя случаются комедии и в целый день не укладываются. Но откуда же историки об этом узнают, когда Козимо Медичи все эти «судебные дела» сжег? Я ведь недаром выписал выдержку о библиотеке фактически существующей при суде, которая сравнима с Александрийской, помните? Вот там и лежали все судебные дела под рубриками: трагедия, комедия, сатировская драма. Их и сожгли в первую очередь.

Только выбросьте из головы «хор», я ведь уже доказал вам, что хора там и быть не могло. Притом сами «римляне» его уже выбросили. Вставьте лучше вместо хора в ваши головы sofet, можно вставить и sofokl, хотя точнее будет по энциклопедии – sophokles, я не вижу тут большой разницы.

Вы помните еще про софит как часть потолка или низа балки, о котором я приводил сведения выше? Так вот, был, оказывается, такой «потолок» как бы в театре. Только энциклопедия опять врет: «Солнечный парус (тент) использовали летом в амфтеатрах (выделено – мной) для защиты от солнца во время многочасовых представлений», а пониже чуть–чуть нарисован этот самый парус (мне лень его копировать, ибо он – чушь). Посмотрите на любой из выше приведенных рисунков, и представьте себе, как бы вы натянули этот «парус» над амфитеатром до нашей эры, такой парус и ныне–то едва натягивают лучшие инженеры над стадионами. Именно поэтому я и привожу этот факт. Он неминуемо ведет к «парусу» над судьей, и только над судьей. По–моему, его не натягивали даже над орхестрой.

Кстати, значение «греческого» корня «амф» совершенно потерялось в веках. Например, Амфиарай – мифический предсказатель, бравший взятки. и из–за этого погиб. Амфиктиония – живущий в другом полушарии, а Амфилох – сын упомянутого Амфиарая и тоже знаменитый предсказатель, про взятки не упоминается, но погиб он в схватке с таким же предсказателем Мопсом. Амфипростиль – здание, имеющее и спереди, и сзади колонны. Почти то же самое и амфора – глиняный горшок с двумя симметричными ручками, так сказать, и спереди, и сзади. Все это наводит на мысль, что корень «амф» говорит о вещи, обладающей чем–то двойственным, как говорится, с одной стороны…, с другой стороны…, в том числе и о каком–либо соревновании. Тут тоже, с одной стороны и с другой стороны. Театр же – просто зрелище, а в совокупности с корнем «амф» — ни что иное, как зрелище любого соревнования, где как минимум две стороны. При этом заметьте, что амфитеатром никогда не назывался весь древнегреческий «театр» как таковой, включая орхестру и прочие прибамбасы. Амфитеатр – это только зрительские так сказать трибуны. Поэтому я утверждаю, что название именно всего комплекса «древнегреческого театра» в целом – утрачено, вернее вычеркнуто чьей–то «черной» рукой (к чернокожим это не относится). И я настаиваю, что полное имя ему – суд, sofet. Тем более что я сейчас перехожу к анализу слов Протагор и протагонист.

Протагор родился в один год с Еврипидом и является «виднейшим, а может быть, и первым софистом, читающим по всей Греции лекции… по вопросам государственного устройства, риторике, этике, грамматике». Видите, как нас ловко водят за нос, старательно избегая употребить слово суд? Хотя по всем этим темам «лекций», не исключая грамматики, так и прет, если знаешь то, что я написал выше, юриспруденция. Ибо в «вопросы государственного устройства» при разделении властей должно входить отношение власти суда. Риторика вообще не нужна, если нет суда. Именно суд заставил людей изъясняться более понятно. А без грамматической отточенности юридических фраз вообще нечего затевать суд. Как и без четкого определения «этических» норм в законах. Кстати, в настоящем театре ничего этого не нужно, там по сей день говорят как на улице. Притом заметьте, что Протагор «был послан в нижнеиталийский (??? – мои) город Фурии в качестве законодателя, так как он в преподавании уделял большое внимание правильности употребления слов». Закончил он свои дни тем, что «был изгнан из Афин, а сочинения его были официально сожжены». Разумеется, не при Козимо Медичи.

Протагор, хотя и «дружил с Периклом и оказал влияние на Еврипида», в древнегреческом театре историками замечен не был, трагедий не сочинял, ограничившись «лекциями», и поэтому я вроде бы зря тут его вклинил. У меня ведь речь о «театре», а не о Протагоре «в качестве законодателя». Поэтому, чтобы приблизить «театр» к «законодателю», я подыскал еще одно слово, несомненно родственное Протагору. Слово это «протагонист (греч.), в античном театре исполнитель главной роли, в переносном смысле – главный борец за идею».

Больше о протагонисте не сказано ни слова, но и этого достаточно. Греческий театр и суд – не только близнецы–братья, синонимы.

При «расшифровке» слова парод я несколько поторопился, назвав его скороговоркой судей, объявляющих судебный процесс открытым. Ибо я тогда не заглядывал в словарь относительно слова пародия. Теперь заглянул, и ужаснулся наглости, с какой историки нам врут о возникновении этого слова. Я эту блажь даже приводить не хочу, скажу лишь, что именно «Гегемон с острова Фасос стал первым и наиболее известным пародистом (parodoi), а в Афинах проходили (опять–таки!!!) состязания пародистов». Сама же пародия просто «перепев (греч.)». Но вы же сами должны понимать, что в те далекие времена «парод–вступление» в одном греческом театре и «пародия–перепев» в другом греческом театре не только одного поля ягода, но и ближайшие кровные родственники. И поэтому я сделал вывод, что пародия во время парода ни что иное, как судебный прецедент.

Разумеется, что при неразвитом законодательстве при провозглашении Моисеем отделенного от религии судопроизводства судьям приходилось туго. Они не знали, на что им опереться в своих решениях. В таких условиях они должны были сперва как бы создать подобие конкретного закона в данных обстоятельствах, причем обосновать этот свой псевдозакон со всех сторон и точек зрения. Как это, собственно, и делают законодатели сразу для всех судей. А потом применить этот псевдозакон в своем окончательном решении. Это тяжкий труд, титанический. И он не должен пропадать после однократного его использования наподобие нынешнего одноразового шприца. Поэтому первоначально и возникло прецедентное право. Судья излагал суть рассматриваемого дела и приводил прецедент решения аналогичного дела в другом суде в качестве пародии, естественно, «перепевая» его возможно ближе к текущему делу. При этом он ссылался на авторитет прежнего суда, и ему не требовалось уже столь подробно самому воссоздавать псевдозакон, примененный в аналогичном прежнем деле. В таком именно виде заканчивался парод–вступление судьи. И в дело вступали стороны, доказывая отягчающие или смягчающие прежний приговор обстоятельства. Затем судья «удалялся на совещание».

По мере продвижения законотворчества и законодательства, когда на каждый чих выходил закон, парод вместе с пародией стали утрачивать свое значение и переходить в ту самую скороговорку, которую я привел выше, немного издеваясь.

Осталось еще раз связать греческий театр–суд с его провозвестником и основоположником Моисеем. Как вы видели выше, суд–представление заканчивается эксодом. Я назвал это: судья читает свой приговор, решение. В переводе с греческого эксод это последний, заключительный выход на сцену, если понимать это по–театральному. А точнее – вход на сцену, хотя и повторный. Но и вторая книга Моисея, повествующая об исходе евреев из Египта, тоже называется «Эксод», по–еврейски, разумеется. И переводится уже не как театральный повторный вход куда–нибудь, а как исход, истечение до последней капли, окончательный выход (уход) со сцены, вернее из Египта. Но, как вы понимаете, вход и выход не может обозначаться одним и тем же словом.

Я не знаток еврейского, но думаю, что лучше бы нам переводить заголовок второй книги Моисея как «Решение». Ибо доминанта этой книги не сам банальный исход из Египта наподобие смены квартиры, а решение Моисея расколотить об пол старые скрижали, заменив их новыми.

Вновь об архитектуре, и еще кой о чем

(Дополнительные доказательства моей теории – 5)

Прежде, чем читать эту статью, надо обратиться к статье «Дополнительные доказательства моей теории» в части ее, «Об архитектуре». Не повредит также прочтение статьи «Дополнительные доказательства моей теории–4» – «Театр». Тогда мне не придется их пересказывать здесь, спасибо. Поэтому, начну, зная, что и вы теперь знаете, что я написал в упомянутых статьях. Сначала вспомним о Каине и Авеле, хлебопашце и животноводе, в те времена, когда они еще жили дружно. Это было тогда, когда они еще не различались на хлебопашца и животновода и вполне могли проживать в таком доме–башне, как показан на рис.1, ибо на первом этаже такого дома всегда был – хлев. Продукты хлебопашества можно было хранить, например, на втором этаже, а сами люди – жить на 3–7 этажах. Но, дело в том, что такой неприступный дом должны придумать люди не слишком доверяющие друг другу. Вернее, не просто люди, а семейные кланы, и этажность дома – это величина семьи, если не считать их благосостояния: бедный клан не станет надстраивать «лишние» этажи.

Рис.1. Йемен. Сельское жилище–башня

Замечу далее, что кочевое животноводство вообще не может позволить строительство любого дома, достаточно палатки, переносимой на новое место, как только животными будет съедена вся трава в округе. То есть, первый дом построили только тогда, когда началось земледелие, ибо отрываться от своего поля совершенно ни к чему. Я бы на их месте прямо посреди поля и воздвиг свой дом.

Но, сама конструкция дома с хлевом на первом этаже показывает, что наступили времена, когда хоть одним хлебопашеством, хоть животноводством обойтись было трудно, было уже охота, как лепешек, так и мяса. Причем заметьте, что стойловое содержание скота, это уже животноводство нового типа, а для нового типа нужно было запасать корма на зиму. Скот ведь не погонишь, черт знает как далеко от такого прекрасного дома.

Как сами евреи об этом пишут, бог Яхве недолюбливал хлебопашца Каина, ибо Каин приносил ему в подарок колоски, тогда как бог Яхве любил мясо. И именно мясо приносил ему Авель. Но Каин убил Авеля, и Яхве за это сослал его черт знает, куда. Это было вгорячах, конечно, ибо Яхве при таком раскладе остался бы совсем без еды, ни мяса, ни хлеба. Поэтому тут в Библии что–то не так, не дурнее нас был бог Яхве. Поэтому, хотя об этом в Библии ни полслова, я думаю, обстановка складывалась следующим образом.

Но, сперва надо рассказать, чем отличается животноводство от хлебопашества в смысле приобретения специфических знаний. Опыт хлебопашества дает все лучшее хлебопашество, опыт же животноводства дает пищу человеческому уму кроме более совершенного животноводства также и понимание, как управлять людьми. Ибо человек и сегодня не слишком удалился по уму от животных, хотя нам всем это и не нравится, особенно всяким там академикам и «основоположникам» всяческих наук на этот счет. То есть, животноводы догадались перейти на стойловое содержание скота, а кормить его – за счет хлебопашцев, отбирая набегами у них еду для своих животных. При таком именно раскладе становится более понятной Библия, так как вы же сами знаете, что никакой Яхве не мог всему этому научить потомков Авеля. Они сами обо всем догадались, только потом свалили на Яхве, чтобы к ним не придирались такие как я.

Тут самый раз остановиться на неимоверных трудностях жизни в пустыне, на границе Саудовской Аравии с Йеменом, ибо вы сейчас же спросите меня, почему из всех остальных животноводов–кочевников не нашлось таких умников, например, в Казахстанских степях? У меня на этот счет полно других работ, поэтому скажу здесь лишь, что, чем неблагоприятнее окружающая среда – тем человек делается умнее. А там, где надо научиться только ловко накидывать лассо из–за обилия рогов и шей, там ум плохо развивается.

Здесь мне надо перейти к рис. 2, на котором показано, то, что описывается во всех энциклопедиях (только на рисунке представлено в современном уже виде). А раньше это была просто груда разноэтажных башен–жилищ, стоящих впритык друг к другу и замкнутых по кругу (подробности – в упомянутых статьях). Зачем все это понадобилось? Дело в том, что грабить землепашцев на прокорм своей животины можно было не больше трех раз подряд. Надо было придумывать что–нибудь новенькое. Именно так должна быть изобретена торговля. И именно у себя на дому, хотя и приходилось отлучаться за товарами (подробности там же). Презренные амхаарцы (труженики полей) сами были вынуждены приезжать и обменивать свои продукты на то, что им было нужно, а им было нужно все, кроме хлеба.

Скученность же жилищ позволяла очень многое. Во–первых, оборона, во–вторых, перекрестное «опыление» знаниями, из чего стал вырастать социум. В третьих, разделение труда, в смысле возникновения ремесел. Из социума появилось образование, а образование, сами знаете, – неостановимый путь прогресса. И заметьте, всего этого не было у презренных амхаарцев, так как всему этому неоткуда было взяться в их одиноких башнях.

Рис.2. Йемен, г. Сана. Городская площадь.

Наступил момент (он у меня не единожды уже описан), когда животноводство было заброшено ради более прибыльной торговли. И торговое племя (уже бывшие сыны Авеля) пустилось в путь, осваивая новое жизненное пространство. Уже среди других народов Земли. И покорило их все, исключая народы Австралии, причем без единого выстрела или взмаха холодного оружия. Только одной торговлей. Это все описано у меня в других работах, поэтому повторяться не буду. Лучше приступлю к дополнительным доказательствам этой своей теории на основе архитектуры.

Вот, например, Марокко, расположенное на Атлантике (рис.3), далековато от Ймена и даже Эфиопии, а, между тем, почти точная копия торгового поселения, что и на рис.2. В данном случае речь уже идет о специальном еврейском торговом поселении, преимущества которого я уже объяснил, во–первых, во–вторых, и в третьих. Вы можете без смущения признать, что на двух разных сторонах нашей планеты совершенно разные племена смогли догадаться построить совершенно аналогичное поселение? Я, например, не могу. И дело тут вовсе не в исламе, которым историки стараются объяснить все, что даже этим не объясняется.

Тот, кто поддерживает свою жизнь охотой, рыбалкой, собирательством и землепашеством, никогда не будет строить таких городов, притом каменных или кирпичных. Ибо такой город – погибель. Там должна быть такая куча народа, что до ближайшей охоты, рыбалки, а особенно до пшеничных полей потребуется не меньше чем железная дорога с электротягой, примерно как нынешние сотни электричек, сутки напролет снующих из Подмосковья в Москву, и обратно.

Можно, конечно, сказать, что какой–то местный марокканский владыка объединил кучу соседних племен и за счет их беспардонного грабежа построил этот город. Но, я сразу же задам кучу встречных вопросов. Например, спрошу, а за каким чертом ему строить такие высокие и крепкие оборонительные сооружения от собственного, беспрекословно повинующегося ему народа? Ах, от соседнего такого же владыки? Тогда я напомню, что соседний такой владыка может образоваться не ближе, чем за тысячу верст, ибо производительные силы были так слабо развиты, что с малой толики захваченной «земли» большой город не построить.

Рис.3. Марокко. Дом–крепость (касба) в Скуре.

Но я и на этом не остановлюсь, а буду продолжать задавать «идиотские» вопросы. Например такие. Как соседний владыка узнает за тысячу верст, что есть на краю света город? Он ведь по жизненно важным для своего народа делам не удаляется от своих «вигвамов» далее 20–50 километров. В зависимости от пересеченности местности, непроходимых дебрей лесов и прочих трудностей путешествия, которых мы сегодня даже не замечаем как воздух, которым дышим. Вот нам и врут, пользуясь этим, что, например, киевские князья то и дело сновали в Новгород и обратно «на недельку». Точно в их распоряжении был реактивный самолет. Да такой путь и за полгода не проделаешь по тому развитию средств передвижения, не то что «на недельку погостить».

Можно спросить и, почему евреям–то понадобились города средь чужих людей? Вот среди чужих они–то и нужны. Ибо такая штука каменная среди девственной природы и «вигвамов», равномерно, кучками разбросанных по природе, привлекает все местные племена. А когда они приходят узнать, что это такое, то немедленно вовлекаются в обмен, притом с потерей для себя и выгодой для торговцев процентов эдак в тысячу, а в ряде случаев еще на порядок выше. При этом обмен, например, горстки соли предлагается им в виде таскания камней для поднятия стены эдак на месяц. Или опять же, какие–нибудь цветные стекляшки, на которые йеменские торговцы были великие мастера. Тут и год таскания камней покажется слишком дешево. Притом, к тому времени, когда упомянутый владыка из–за тысячи верст догадается пойти и ограбить город, стены его уже так высоки, что и думать об этом становится противно. Эх, если бы чуток пораньше, – только и подумает сей вождь.

Но не только для этого нужен торговцам город. Это только ныне строят города, куда укажет своим пальцем какой–нибудь безмозглый царь, примеров, я думаю, вы и без меня каждый найдете штук двадцать. Все древние города построены в том единственном месте, в котором они только и могут безбедно существовать. Так как товары производились не столько в самом городе, сколько туда доставлялись всевозможными древними путями. А там, где есть путь, там всегда как огнь и пламень, как белое и черное существовали разбойники, вернее неудачники из торгового племени, у которых ума не хватало прибыльно торговать. Поэтому на пути у торговцев всегда риск и охрана, в городе же – спокойствие. Ибо покупателей запускали по одному, не стесняясь обыскать. Но об этом лучше почитать древние сказки, чем слушать историков.

Для продолжения развития идеи мне надо вам сообщить еще одну важную новость. В смысле Каина и Авеля. Причем даже две новости. Как только дома–башни начали объединять в кучу, так о хлебопашестве надо было забыть. Ибо сколь Хрущев, например, не пытался переселить советских колхозников в бетонные многоэтажки из их искони индивидуальных семейных крестьянских домов, у него из этого ничего не получилось. А во времена Каина и Авеля – тем более. Оно и поныне фермеры предпочитают жить на своих земельных наделах, наезжая в города за покупками и для продажи урожая. Только в России эту тягу выбили у крестьян из головы, стянув их в деревни силой обязательства жить эдакой артелью с круговой порукою и «общественной» землей. Вернее индивидуально–общественной, когда все общественные земли ежегодно по весне делились между домами. Так что летом земельные наделы были частными, а зимовала земля в форме общественного снегового покрова.

Я хочу сказать, что как только Авель начал стойловое содержание скота на первом этаже своего дома, так с помощью Яхве вытеснил земледельцев–амхаарцев из сгруппированных башен–жилищ на поля, чтоб им было недалеко бегать поливать капусту. И амхаарцам пришлось жить в шалашах все лето, а затем их вообще приучили так жить. Ибо в Йемене есть и такого рода жилища до сих пор. И тут я сразу перехожу к идеологии. Соображаете теперь, куда Яхве «изгнал» Каина за якобы убийство Авеля?

Вообще говоря, семья–владелец дома–башни придумала это чудо, неспроста. Слишком много у этого дома функций. Тут и скот, и птица–курица, которую до сих пор очень любят евреи, тут и корм, и – охрана, и даже – удобрения. А у амхаарцев–земледельцев – ничего кроме рабочих рук. Притом посевы – такая неустойчивая собственность, что ее не надо охранять только пока она зеленая. И если она не засохла на корню без дождей, которые, естественно, тоже от Яхве. А охранить дом и охранить пшеничное поле – сами видите большую разницу. Поэтому первоначальное накопление капитала, как это ныне называют экономисты, заключалось в те времена именно в строительстве такого дома–башни. И тут сразу же возникали огромные перспективы на успех. Пока даже без торговли, она на данном этапе не была еще придумана, пока домовладельцы обходились только кредитом в виде какой–нибудь еды.

Сами понимаете, что во время уборки урожая его плоды стоят копейки, притом урожай надо хранить. И это первая и главнейшая задача домовладельца башни. Оно и ныне зерно хранят в силосах, совершенно ничем не отличающихся от сгруппированных в кучу домов–башен. Домовладелец говорит амхаарцу: «Пусть зерно полежит у меня на втором этаже, оно ведь есть не просит, потом будешь брать постепенно. А то оно у тебя сгниет в яме в зимние дожди». Амхаарец соглашается, оно действительно так лучше. Но он не понимает еще, что попал уже в кабалу, в зависимость.

Годика два–три зерно вообще могло полежать бесплатно, пока амхаарцы не разучились копать хорошие ямы для его хранения, как прежде. Потом возникли цены, и начали расти точно так же как сегодня, может быть, чуток даже быстрее. Разумеется, без денег, ибо оплатой служило само зерно, вернее его часть, пока не достигла половины, и даже больше. Домовладельцы Авели стали все больше и больше держать скота. Корм–то практически бесплатный. На барыши даже надстроили по два–три этажа к своей башне (вспомните про центральный столп, о котором я писал в упомянутых работах). Жить Авелям стало веселее, как говаривал Хрущев. А Каинам после такого разделения труда – хуже.

Мало того, практически избавившись от скота (кроме куриц), примерно как в советских колхозах в 30–х годах прошлого века, амхаарцы Каины привыкали зимой ничего не делать. Разве что сходить к Авелям за своим зерном, лепешек испечь. Скоро стало правилом, что средь зимы амхаарское зерно у Авелей «заканчивалось» и приходилось его уже брать в долг под будущий урожай. И когда Каин приходил к Авелю в общем–то за своим зерном, его встречали упреками, имея в виду его зимнее вынужденное безделье: «Сколько тебя можно кормить, бездельник ты этакий?»

Кажется, я вплотную приблизился к идеологии, которую объявил несколькими абзацами выше. Во–первых, презренные амхаарцы должны были регулярно являться в башню за своим зерном, которое стало выглядеть чистым подаянием. Во–вторых, «бездельник ты этакий» стало настолько привычным, что выглядело как встречное «здравствуйте». В третьих, амхаарец, получив свое же зерно, еще должен был быть очень благодарным Авелю. Сперва он упорно не понимал, за что именно? Потом привык, как мы привыкли умываться. Многие народы до сих пор считают эту штуку пыткой. И это был самый первый этап, потом всему нашлось «достойное» объяснение. Потом стало нормой, что Авель – труженик и умник, а Каин – дурак и лентяй, в общем, амхаарец. Читайте Библию, там все написано, что допустили потом евреи до нашего сведения, убрав причины, оставив только следствие.

А сейчас все, о чем я сообщил, докажу на сегодняшнем примере, о котором вы никогда бы не догадались раньше. Не можете ли вы мне объяснить, почему промышленное производство и торговля, особенно последняя, по праву считается самодостаточной, то есть, промышленник и торговец живет как бы только на то, что «честно» зарабатывает? То есть, на все назначены цены, на которые можно безбедно жить. А вот и нынешние амхаарцы, то есть земледельцы–фермеры, включая сюда и колхозников, никак не могут заработать столько, чтобы прокормить себя. Или вы не знаете, что даже в самых благополучных странах, например в США и Западной Европе, земледельцы вечно «на дотации»? Тогда как при свободном ценообразовании, таком как в промышленности, торговле и банковском деле, нынешние амхаарцы могли бы за ту жратву, которую ест от 60 до 95 процентов населения любой страны, могли бы запросить именно столько, сколько считают нужным. И почему, спрашивается, одним это можно делать, а другим – нельзя?

Вот это и есть заскорузлая идеология, которая в нас вбита веками. И мы в нее верим, как в бога, совершенно не понимая, почему именно? Амхаарец должен быть бедным, перебиваться с хлеба на квас, ибо он – лентяй и презренный по сравнению с банкиром. И даже со стрелочником. Особенно это заметно на российских крестьянах, которых сделали настоящими презренными амхаарцами, и продолжают их все более и более унижать, оставив им только водку «для развлечения».

Но статья у меня все–таки об архитектуре, поэтому взгляните на рис.4. Эта башня существует почти на границе Саудовской Аравии с Иорданией. И представлена нам как часть «замка». В связи с этим напомню, что замки и целые города, обнесенные стенами, всегда имеют, особенно на углах, точно такие же башни. И нам врут, что они предназначены для общего усиления цитадели, а мы как дети верим. Как маме с папой, правда, им только на первых порах, пока на горшок просимся. А в военную утилитарность этих башен верим даже у гробовой доски. А вот я не верю, и для этого у меня есть куча оснований. Сооружение башен в стене – дело очень сложное и дорогое, сравнимое с тройными стенами как в Царь–граде. Значит, если они для войны, то должны быть чрезвычайно веские основания их постройки.

Рис. 4. Саудовская Аравия. Башня замка в Тебуке

Но для войны, то есть обороны, эти башни как собаке – пятая нога. Потому что «брать», хоть башню, хоть стену, как и защищать их, совершенно нет никакой разницы. Достаточно сообщить вам, что, взяв кусок стены, во все башни потом можно заходить как к себе в квартиру. Говорят, что башни помогают осажденным стрелять вдоль стены, поражая врагов «кинжальным» огнем или стрелами, так как башня выступает за обрез стены. Но вы же сами видите, что для стрельбы вдоль стены на рисунке нет бойниц. Во всяком случае, бойниц для стрельбы вдоль стены не больше, чем по остальному периметру башни. Самым недоверчивым рекомендую сходить и посмотреть на Московский кремль, тогда и вы согласитесь.

Рис.5. Девичья башня в Баку. 12 в.

Заметьте, я обоснованно отверг самую большую надобность в башнях на предмет бокового обстрела наружных стен. Есть у вас другие необходимости в этих башнях? У меня, например, нет. Тогда они предназначены совсем не для усиления обороны, а для чего–то другого. Помня, что йеменские дома–башни предназначены и для хранения зерна, я обоснованно предполагаю следующее. Что в данном случае, уже на основе научно–технического прогресса и прогресса «хранения зерна» амхаарцев Авелем, как главой городка (иначе базилевсом, начальником базилики – кучи прилегающих друг к другу и сообщающихся между собой башен) придумано специальное хранилище, без жилища и без скота. Для подтверждения этой мысли взгляните на картинку из Азербайджана (рис.5). Тут башни вообще стоят как районный элеватор в чистой степи (долине), причем для хранения, например, пшеницы, проса и еще какого–нибудь злака редкостного. И заметьте при этом, что «бойницы» в башнях – не столько бойницы, сколько – оконца для вентиляции. Ибо четыре «бойницы» на такую здоровую башню это одно и то же, что вообще башню не защищать, а только поглядывать, кто там пришел?

А то, что она называется «Девичьей» башней – плюньте. У нас на «святой» Руси, во–первых, чуть ли не половина башен – «Девичьи». Во–вторых, имейте в виду, что когда нечего сказать, всегда выдумывается, что в башне или кто–нибудь сидел в юбке и в «заточении», или вообще спрыгнул оттуда «от большой любви».

Так зачем же, все–таки, строили эти зернохранилища почти снаружи, а не внутри огороженного пространства? Во–первых, затем, что торговля шла возможно ближе к стенам, чтобы не очень–то уж выдавать свои «внутренние» дела. Во–вторых, потому что стены – очень дорогое сооружение и окружать ими надо было самое сокровенное. Вот хранилища и стали частью самой стены. В третьих, традиция, застрявшая в мозгу. Но я об этом уже писал в упомянутых статьях на примере традиционной для лошади компоновки автомобиля. То есть, я хочу сказать, что от традиционных представлений красоты в ущерб целесообразности нелегко избавиться. Они уже живут как бы в крови. Например, наличники вокруг окон (рис.2), от которых и ныне не можем избавиться в России и Голландии. Они несли какой–то смысл в Йемене до нашей эры, а теперь это уже 3000 лет – просто красота. И именно поэтому беспорядочная куча башен–домов (предшественница стройной «греческой» базилики), собранная с невыразимой небрежностью стала кочевать вместе с евреями по всему свету (рис.6 и рис.7). Казахстан и Армения не совсем рядом друг с другом, чтобы «перенимать» опыт, однако это почти идентичные сооружения по архитектурной компоновке.

Рис.6. Казахстан. Мечеть в селе Чаян (Чимкентская область). 2–я половина 19 в.

Я специально более поздний пример (на целую тысячу лет) привел первым, чтобы было понятно, насколько трудно преодолеваются традиции. За целую тысячу лет евреи едва догадались несколько спрямить наружные стены, не делать их так, как привыкли делать деды и прадеды. И хотя в первом случае у нас – погост, а во втором – «замок», не обращайте на это внимания. «Собственные» имена эти даны уже историками, почти современниками нашими, а что это было раньше – теперь не знает никто. Главное, что не могли повсюду на Земле думать и строить одинаково, у меня просто не хватает воображения, чтобы это принять за конструктивную особенность нашего земного мозга.

Но есть вывод еще главнее. Он состоит в том, что на рисунке 7 изображено точно то, что описывается во всех энциклопедиях как йеменское доисторическое жилье, какового раньше йеменцев не строил никто. Значит в Армении, а затем и в Казахстане – компиляция «по мотивам». И «мотивы» эти кроме евреев сюда занести было просто некому. Другое дело, что, найдя исключительно перспективную и функциональную компоновку, отвечавшую всем требованиям первобытных торговцев, они постарались воспроизводить ее вновь и вновь во всех «прочесываемых» ими народах. Ниже, когда я перейду к церковным сооружениям, я вернусь вновь к этой компоновке. А пока отмечу, что к этой компоновке очень подходит «английская» поговорка «мой дом – моя крепость». Только для данного случая надо бы добавить: «мой дом – крепость в крепости». Ибо и каждый дом – крепость. И кольцевая компоновка этих «крепостей» вокруг общего «двора» или «база» (недаром базилика, то есть пространство внутри кольца домов) – тоже крепость.

Рис.7. Армения. Замок Тигнис. 9—10 вв.

В кавычки же я взял слово «английская» поговорка потому, что я до сих пор не могу себе объяснить один исторический факт. Совершенно древние евреи–торговцы мужского полу носили в Йемене клетчатые юбки. Шотландцы же их носят по сей день. И я никак не могу догадаться, как они попали в Шотландию из Йемена? А что они именно попали, а не придуманы там и там независимо как закон Бойля – Мариотта, у меня нет сомнений, ибо слишком уж специфичен рисунок ткани для юбок (килт по–английски).

Рис. 8 я скопировал из БСЭ для того чтобы показать, как центральный несущий столб–столп йеменского дома–башни с лестницей вокруг него (см. указанные выше работы) стал ненужным. А во что превратился этот уже ненужный столп, я покажу ниже. Дело в том, что в домах уже выше третьего этажа столп стал занимать все больше и больше внутреннего пространства дома. Но в Йемене из–за отсутствия строевого леса (его весь сожгли древние металлурги и плавильщики стекла) другого выхода не было. Обжигать же сырцовый кирпич евреи пока не догадались, опять же, из–за отсутствия леса. И это подтверждает мою мысль, многократно высказанную в других работах, что евреи не только обучали народы своим премудростям, но и сами многому учились, прочесывая народы.

Именно тогда, когда они увидели, что можно сооружать купола, которые без обжига создать нельзя – дождями размоет, евреи быстро сообразили, что пора выбрасывать центральный столп из своего жилища. А каждый из своих башен–домов вполне можно перекрыть, как показано на рисунке. Разумеется, это было только начало, первые попытки, увенчавшиеся успехом. Пора было думать о больших куполах, перекрывающих большое пространство. Но само большое пространство было пока не нужно, ибо дома все еще напоминали башни. Так было удобнее жить семейно, но и общиной – в базилике.

Рис.8. Туркмения. Мавзолей Астана–баба. 11—12 вв.

Прежде, чем перейти к рисунку 9, который у меня уже скопирован, я должен сообщить немаловажную деталь: мавзолей на рисунке 8 называется Астана–баба, но он же находится в Туркмении, а не в Казахстане, в котором именно так ныне президент Назарбаев назвал свою столицу – Астана. Разумеется, он называл ее по–казахски, а не по–туркменски. Про туркмен же нам историки врут, что они пришли с востока, с гуннами или самим Чингиз–ханом. А вот про казахов они упорно врут, что они якобы чуть ли не с Тибета. Хотя я с пеной, как говорится, у рта и доказываю, что ни один народ на Земле, исключая евреев, полностью и без остатка никуда и никогда не переселялся. Переселялись отщепенцы от народа, например как из Европы в Америку, но не до последнего же европейца.

Кроме того, казахская Астана еще до коммунистов называлась Акмола – белая могила в переводе на русский. Я не знаю, что такое «ас» по сравнению с «ак» – белая, но я теперь твердо знаю, что туркменский и казахский языки – родственные, несмотря на то, что туркмены – оседлая нация, а казахи – кочевники. Но я отвлекся. Возвращаюсь к рисунку 9.

Рис.9. Туркмения. Руины архитектурного ансамбля в Талхатане, 19 в.

Этому «архитектурному ансамблю» историки не дают утилитарного предназначения, несмотря на 19 век, совсем почти «вчера». И даже обзывают его «руинами», будто они никогда не видели настоящих руин, и даже на картинках, приведенных в этой статье, например на рис. 7. Значит, они хотят скрыть от нас истинное предназначение этого «ансамбля», прекрасно известное им. Скорее даже бумаги есть на этот счет, ведь 19 век на дворе. Поэтому я думаю, что этот «ансамбль» нечто среднее между караван–сараем и еврейской ярмаркой.

Но не только это меня смущает. Здесь ясно видна довольно значительная «квадратура», перекрытая куполами. В связи с этим, я думаю, что мне надо переходить к культовым сооружениям. Пока башенки на куполах не перешли в статус отдельно стоящих минаретов. Как видно, сперва муэдзины кричали именно из этих башенок: «Ал–л–л–а». Или не похоже?

Выше я начал уже говорить о пропаганде идеологии владельцев базилик, они же Авели под руководством Авеля–базилевса, предназначенной для амхаарцев. Причем амхаарцы были их кровные братья. Потом, по мере продвижения со своей торговлей и базиликами в другие, неродственные племена и народы, каковые все стали презренными амхаарцами, как сама идеология, так и методы ее пропаганды совершенствовались. Окружающие народы не должны были узнать, на основе какой идеологии торговцы живут лучше их. И самый лучший метод для этого – направить всех по ложному пути. Об этом у меня столько других работ, что мне давно уже надоело повторять одно и то же в каждой новой своей работе.

Кроме того, речь у меня в этой статье об архитектуре, а не о религии. Поэтому добавлю только, что сначала торговое племя изобрело для аборигенов ислам, а потом уже из него получилось христианство. За дальнейшими сведениями отправляю вас к своим прежним работам. Что касается архитектуры, то сначала пропаганда амхаарцев осуществлялась просто в базиликах и во время торговли, причем проводили ее все торговцы, не отрываясь от весов и костяшек счет, а потом это показалось нецелесообразным. Все–таки появились высококлассные спецы в этом деле. Притом, это мешало несколько самой торговле, да и грязь носят на сапогах презренные амхаарцы, не успеваешь за ними пол подметать, правда, силами самих же амхаарцев.

В общем решили, что лучше построить специальную базилику для этого, а дома заниматься только торговлей, о караван–сараях еще не догадались. Их начнут строить, когда упрочится положение самих религиозных базилик. Так сказать, одни с торговым, другие – с религиозным уклоном.

Тут я приведу в пример паровоз, ибо пример с автомобилем и пароходом вам уже надоел. Паровоз многие из вас никогда в жизни не видели, зато железнодорожный электровоз или тепловоз видели все. Последние оба сделаны рационально с точки зрения удобства для машиниста наблюдать за дорогой: у него все прямо перед глазами и ничто не загораживает обзор. Сиди он хоть в передней, хоть в задней кабине, как например в поезде метрополитена. О паровозе же этого сказать нельзя даже с большой натяжкой. Машинисту приходилось смотреть на дорогу в боковое окно как вам из метро вагона, поэтому машинист высовывался из окна чуть ли не на полтуловища, чтобы не пропустить сигнал семафора. И летом под дождем и зимой во вьюгу. Из–за этого машинисты часто заболевали туберкулезом легких, не считая продуваемого ветром уха и искривления позвоночника от постоянного многочасового положения в виде буквы «Z». И все это из–за традиции, которую преодолеть труднее, чем слетать на Луну.

Дело в том, что компоновка паровоза пришла из конной повозки, дилижанса, если хотите. В нем, сами понимаете, тройку лошадей не поставишь в середину дилижанса, где люди сидят. Чтоб кучер лучше видел, что у него – впереди. Но для паровоза это в принципе совершенно не нужно, можно было изначально поставить паровую машину не впереди, а точно посредине паровоза, оставив место машиниста впереди всего. Или сзади всего. Но – традиция, лошадь должна быть впереди, значит и паровая машина впереди, а неприкосновенный запас «овса» под названием дрова или уголь – сзади, в так называемом тендере. Вот и сидел машинист, вытягивая шею и плечи в боковое окно. Теперь, я думаю, мне можно прямо приступать к компоновке культового сооружения, храма там, или церкви, или мечети.

Даже не отдавая себе отчета в мыслях, торговое племя храмовую базилику стало строить как простую жилую базилику, ведь там много надо было иметь помещений для разного рода церковный дел. И жилая базилика подходила для этого как нельзя лучше. Единственно, что нужно было сообразить на первых порах, это – увеличить присутственное для многочисленной толпы место. Но торговому племени к этому времени уже было известно, что жилые базилики у них состоят не из всех одинаковых башен, одна из них всегда – самая большая, богатая и, так сказать, престижная. То есть для самого басилевса (базилевса). А теперь взгляните на рис. 10, не забывая держать в уме уже виденные вами рисунки с 1–го по 9–ый. Впрочем, можно посмотреть и рисунок 11, там хоть и «форт» нарисован в Иордании, но вы же сами видите, что он ничем в принципе не отличается от храма. При этом помните, что Иордания намного ближе к Йемену, чем Великий Новгород. Только я хотел заметить некоторую разницу между «фортом» в Иордании и Софийским собором.

Софийский собор построен на болотах с резко континентальным климатом и зимней глубиной промерзания грунта на 2 метра, а стоит как новенький аж с середины 11 века, ни одной трещинки. А «форт» почти развалился, хотя стоит на твердом грунте и моложе» Софийского собора не менее чем на 300 лет.

Во–первых, евреи научились строить фундаменты, ибо Софийский сбор хотя и собор, но чистой воды жилая йеменская базилика. Во–вторых, я думаю, что этот «форт» построен, так сказать, «понарошку», чтоб доказать нам, что евреи родом из Палестины. Там ведь неподалеку сам Иерусалим стоит якобы уже 3000 лет, хотя фактически построен на месте деревушки Эль–Кудс уже на памяти не только писаной, но уже и печатной истории. То есть, я хочу сказать, что сей «форт» построен второпях и небрежно, примерно как римский Колизей, хотя и из больших камней и гораздо позднее, чем врут нам историки (не ранее 15 века вместо «до нашей эры»), но тоже развалился уже.

Рис. 10. Софийский собор в Новгороде. 1045—50 гг. Восточный фасад.

Но главное не в этом, а в том, что Софийский собор и «форт» в смысле архитектурной компоновки – как близнецы–братья, получившиеся за тридевять земель друг от друга. Рисунок 12 я привел потому, что совершенно базиликанская, раннейеменская компоновка храмов стала преображаться в Грузии намного раньше, чем прибыла к нам в Великий Новгород. Это немаловажный факт, так как к нам прибыла компоновка, так сказать уже устаревшая. И я отсюда делаю немаловажный вывод, что хазары (они тоже торговое племя как я показал в многочисленных других своих работах) прибыли к нам, минуя Грузию, через Прикаспий. Вернее, хазары никогда не владели Грузией, не говоря уже о Чингиз–хане. Это просто было другое колено евреев, может быть, и из «пропавших».

Рис. 11. Форт в Акабе. 14 в. Иордания.

Рис.12. Грузия. Средневековая архитектура. Храм Джвари. 586/587—604.

Но, опять же, не это главное. Главное то, что постепенно, со скрипом, евреи отходили от традиций беспорядочной кучи башен, соединенных в базилику. То есть, стали экономить кирпич и камень, не расточая его совершенно идиотским образом. Особенно это заметно на другом почти краю Земли, в Испании (рис. 13). Это, конечно как говорится, не «фонтан», но все же рационализация значительная: какого черта расточать камень, так ведь и рабов не напасешься, таскать его.

Рис.13. Испания. Астурийская церковь Сан–Мигель де Линьо близ Овьедо. Ок. 848 г.

А вот сам факт, что примерно в одно и то же время по разные концы Земли незнакомые друг с другом племена дескать совершенно одинаково строили свои храмы, это уж – дудки. Так не бывает, у них по разные концы Земли один и тот же архитектор был. И архитектор этот – торговое племя, которое все никак не может забыть, как они сроили в Йемене. Хотя астурийские евреи несколько и опередили грузинских евреев в смысле экономии кирпича на сооружение одной и той же площади.

Теперь, заметьте, только архитектурный декор, проступающий чрез мглу веков памяти торгового племени, напоминает, вернее имитирует базилику. И это уже так называемая красота, генетически милая сердцу прирожденного еврея. Базилики как таковой нет, все под одной хотя и ступенчатой крышей, но внешне имитируется именно базилика с разновысокими как бы отдельными башнями, хотя все они соединены внутри нефами – кораблями. И сердце вместе с душой должны радоваться, ибо это – красиво. То есть, я хочу сказать, что в архитектуре рисунка 13 найден компромисс между целесообразностью (экономией кирпича), функциональностью (это же для «народа» и места ему надо много при экономии кирпича) и представлением древней души о красоте. Которая вовсе и не красива, если глянуть глазами, например, жителя тайги или тундры, каковой даже в генетической своей родне подобных строек не видел.

И отсюда вытекает еще один вывод, а именно – диковинка. А вы и без меня должны знать, что не только кошки и собаки, но даже и приматы, не считая нас с вами за таковых, всегда бросаются рассмотреть, потрогать, понюхать диковинку. Диковинка всех привлекает, это закон природы для всего живого. Диковинка – это театр, цирк и даже Филипп Киркоров, у каждого – своя наиболее привлекательная диковинка из перечисленных, а еще больше – из не перечисленных.

Но ведь этого и добивалось торговое племя: привлечь внимание и заставить посещать. А уж в готовые головы, собранные в кучу, можно наливать и накладывать, чего душе угодно.

Постепенно одни нефы–корабли расширяли, соединяли, чтоб народу вместилось больше, другие наоборот изолировали от народа стеной с маленькой, всегда закрытой дверцей. То есть шел естественный процесс накопления предпосылок и реализация накопившейся кучи разом. Вспомните хотя бы как «совершенствуются» мобильные телефоны. Это вам здорово поможет понять меня.

Взгляните на рис. 14. Только имейте в виду, что я не согласен, что она стоит в таком именно виде аж с 618 года. Тут «ошибка» историков не менее чем на 1000 лет. Этим «историкам» зачем–то надо выдавать желаемое за действительность. Наверное, для того, чтобы как–то «помочь» беспомощному христианству. Забыл сказать о рис.12 то же самое, теперь вспомнил.

Здесь уже почти современный вид храма, которому мешает быть исламской мечетью только отсутствие минаретов, но арки двух видимых фасадов как раз об этом говорят. Но отсутствие куполов, опять же, говорит за то, что «колено», построившее этот храм, не общалось с Центральной Азией, где эти купола были выдуманы.

Рис.14. Армения. Церковь Рипсиме в Эчмиадзине. 618 г.

Короче, я хочу перейти к Великой Армении, которую вы помните по истории древнего мира. Иногда кажется, что Армения в те времена была мощнее самой Византии. Только в «историческом» сознании Армению как–то затирают, сообщая о Великой Армении мимоходом, почти сквозь зубы, кратко и весьма приблизительно. Потом сразу вдруг переходя к турецким страстям.

Рис.15. Армения. Церковь Георгия в Мугни. 1661—69.

Между тем, рисунки 14, 15 подтверждают правило, что на то время армянская архитектура – наивысшая, и это уже – общее правило. И самое интересное здесь то, что постройки конца 17 века практически ничем в смысле рационалистичности и утилитарности не отличаются от построек начала 7 века. Но 1000 лет только для историков – миг на их идиотской временной шкале. Для всех остальных, хоть иногда вспоминающих, что транзистор изобретен всего 50 лет назад, а паровоз с пароходом, о которых мы уже вспоминаем как о динозаврах, всего 200 лет назад, 1000 лет – это почти вся история земли.

Я хочу сказать, что столь совершенная архитектура, не утратившая йеменского «звучания» и в то же время рационализованная, не могла не быть у самого высокообразованного «израилева» колена на тот период времени.

Но, Византия у историков – старше. Вот и посмотрим вновь на храм Святой Софии, хотя он у меня и приведен уже в предыдущих упомянутых статьях (рис.16).

Рис.16. Храм св. Софии в Стамбуле.

Я привел этот рисунок только для того, чтобы сравнить фундаменты и обратить ваше внимание на центральный купол Софии. Судить об архитектуре Софии можно лишь приблизительно, так он обезображен контрфорсами. Во всяком случае, византийская София по внешней, панорамной архитектуре ничуть не лучше армянских храмов на рис. 14–15. Контрфорсы же – это просто костыли для безногого, и они, разумеется, не красят ни человека, ни храм. Но зачем они нужны? Вот ведь в чем вопрос. А без контрфорсов София давно бы рухнула, прямо вслед за постройкой.

Архитекторов я не читал, но вот историки очень сокрушаются, что красоту Софии испортили более поздние минареты, возведенные уже после завоевания Константинополя турком Магометом II. Хотя я, будучи историком, в первую очередь заинтересовался бы контрфорсами. Вы уже видели выше, что с контрфорсами, успей их соорудить подельщики истории, не развалился бы «форт» в Акабе (рис.11). Поэтому мне на фоне хороших фундаментов, начиная с Софийского новгородского храма и кончая армянскими и даже астурийского храмов, было бы совершенно непонятно: почему в древнейшей Византии не нашлось ни одного стоящего архитектора? И я начал бы «копать». И докопался бы, что Софию в Константинополе построили совсем недавно и неумело. Точно так же как уже не раз упомянутый «форт» в Акабе. Другими словами, София в Константинополе точно такая же историческая подделка как и римский Колизей.

Но за это говорят не только контрфорсы. Об этом вопиет центральный купол. Купола, сперва маленькие, а потом – все больше и больше, придумали в Средней (Центральной) Азии. И от этого никуда не деться. Ибо даже в Месопотамии их нет, не считая сегодняшних построек. Оно ведь и в Новосибирске в 1946 году сдали в эксплуатацию Театр оперы и балета с еще большим и с еще более «легким» куполом.

Поэтому историкам должно быть не безразличным вопрос: как конструкция купола попала в Константинополь, не здесь же его придумали наравне с Центральной Азией? Он мог попасть, конечно, через Кавказ или Персию, но ни на Кавказе, ни в Персии куполов во времена Византийской империи не строили. Как я это уже показал выше, и еще покажу на примере Грузии.

Вероятнее всего купол попал в Византию одновременно с Испанией (рис.17). Притом заметьте, испанский купол много совершеннее софийского купола в Стамбуле. Кроме того, на выше приведенном рисунке астурийская церковь в той же Испании стоит без купола, напоминая собой карикатуру на армянский храм, который, дескать построен в 618 году, тогда как астурийский храм – в 848 году. И через 200 лет поставили настоящее чудо – собор в Саморе, уже с куполом. Но так ведь не бывает, и если историки этого не понимают, то архитекторы и инженеры должны понять: купол над Софией в Стамбуле – практически ровесник испанскому куполу, или немного старше. Вот почему я не люблю скалигеровскую хронологию, вернее хронологию Козимо Медичи.

Главное здесь то, что купола над соборами должны были появиться только с распространением ислама, который перенес эти купола из Центральной Азии аж до Гибралтара. Притом видите, что собор в Саморе стоит как новенький, а Святая София давно уже – на костылях.

Я затеял весь этот разговор потому, что Византия должна находиться в Армении и Грузии, а в Константинополе – подделки, вернее, продолжение подделок Козимо Медичи. Оно ведь и у него во Флоренции тоже откуда–то взялись купола. Примерно в одно и то же время.

Рис.17. Испания. Собор в Саморе 1154–74 гг.

Заглянем на минутку опять в Армению (рис.18). Вы представляете себе монастырь, например, на Луне, с которого бы ученые и начали ее освоение? Или такой же «монастырь» где–нибудь в дебрях Амазонки? На какие, как говорится, шиши он будет жить и функционировать? Это же будет выглядеть, примерно, так как если бы четыре блока покойницы – Чернобыльской АЭС построили бы для себя окрестные колхозы. Или 9–миллионную Москву соорудили бы жители Московской области, каковых менее 7 миллионов. То есть, я хочу сказать, что не только построить, но даже и содержать постройку невозможно за счет церковных так сказать «взносов» окрестного населения. И не забывайте, что речь идет о тысячелетней давности, каковой оперируют историки как копейками в рубле.

Рис.18. Армения. Монастырь Санаин. 10—13 вв. Слева направо: колокольня, трёхнефный гавит, четырёхстолпный гавит; сзади — церковь Аменапркич и церковь Аствацацин.

В сопоставимых ценах и производительных силах к сегодняшнему дню этот «монастырь» как Мехико для Мексики, как Токио для Японии, как Нью–Йорк для Америки. И строился этот «монастырь» точно так же, но только по заранее разработанному плану «расширения» в отличие от трех упомянутых столиц, хотя последний – фигуральная столица. Это я для того уточнил, чтобы какой–нибудь борзописец на этом меня не поймал, отвергая на этом основании – незнании географии все остальное, что я сказал.

В действительности это просто внедрение в народ торгового племени на основании предварительно накопления капитала, и это не «монастырь», а расширяющийся зачаток торгового и промышленного города, каковой, исключая евреев, больше никому не нужен на Земле.

За подтверждением взгляните на рис.19. Это уже не «монастырь», это – город, притом город торговый и промышленный, иначе ему нет никакой причины тут «возникнуть». Не овец же тут пасти, и не виноград выращивать. А вот хранить товары и, прежде всего, хлеб – самое хорошее предназначение башен, если не считать самой торговли.

Не знаю, как вас, а меня лично очень удивляла в Библии непримиримая борьба Христа с торговцами в храме Соломоновом. Торговцы эти храмовые так сильно раздражали Христа, что он вел себя совершенно неадекватно, несколько напоминая советского наркома Ежова.

Рис.19. Грузинская ССР. Средневековая архитектура. Укреплённое жилище в с. Шатили (Хевсуретия). Позднее средневековье.

Я удивлялся потому, что вообще не мог представить себе торговлю в храме. Это для меня в результате предварительного образования было то же самое, что бордель во Дворце съездов или «китайский» рынок в «кулуарах» Политбюро ЦК КПСС. То есть, в моей голове не укладывались рядом храм и торговые прилавки. Причем не укладывались они именно в результате предварительного образования, так хитро оно было устроено. Но из Библии, как всем известно, нельзя выкинуть ни единого слова, надо просто понять, зачем это слово там появилось? И я не понимал, пока не взялся за самостоятельные исторические исследования. Ибо историки никак не хотели на этом заострять мой интерес, махая перед моими глазами руками с ловкостью фокусника, делающего отвлекающие пассы. Теперь понимаю. И не только понимаю, но и обращаю ваше внимание, что хоть «храмы», хоть «монастыри» – это всего лишь древние «супермаркеты» с непременной огромной автостоянкой и комплексом подготовки товаров к продаже. Вот именно при таком понимании «монастырей» становятся понятным, где торговцы нашли столько денег и производительных сил, чтобы их создать.

Теперь заметьте, что ни один из «монастырей» на уже приведенных армянских и грузинских рисунках (18, 19) не имеют крепостных стен. Для комплекта привожу еще два рисунка, уже из Карачаево–Черкесии (рис.20). То, что изображено на правом рисунке под номером 2 – это просто загородка от скота, наподобие крестьянского тына, который не только надо «брать», а просто можно перепрыгнуть.

Согласитесь, отсутствие крепостных стен – немаловажный факт, но посмотрите, что я хочу сказать дальше. Вспомните физическую карту Закавказья, я ее тут не стал приводить, так как вы хорошо учились в школе. Вы видите, что между современными Грузией, Арменией и Азербайджаном нет естественных границ. Почти все реки перетекают из одной страны в другую. Поэтому вся площадь трех этих стран напоминает трехкомнатную квартиру, где даже нет порогов между комнатами. И если вы сопоставите отсутствие крепостных стен с отсутствием естественных труднопреодолимых границ между этими странами, то невольно возникает предположение, что это примерно как нынешняя Россия с 200–ми народов под одним двуглавым орлом. И как тут не возникнуть гипотезе, что древняя Византия как раз тут и находилась. А собственно Византия на берегах Босфора – это выдумка «академиков» из «Платоновской» академии Козимо Медичи. Конечно, город Византий (Царь–град, Константинополь, Стамбул) был на месте, сооруженный наследниками Моисея, ставшими «греками». Но это всего лишь город, точно такой же, как Афины и ряд других на побережье Малой Азии, а вовсе не Византийская империя.

Рис.20. Архитектура Карачаево–Черкесии. 1. Храм на горе Шоана, близ селения имени Коста Хетагурова. 2. Сентинский храм, близ селения Нижняя Теберда. (Оба — 10—11 вв.)

Однако вернемся в «Византию» на Кавказе, сооруженную прямыми потомками одного из израилевых колен, направившихся через Месопотамию прямиком на Кавказ. И тут мне пригодится вновь рисунок 20, пока вы о нем не позабыли. Дело в том, что и Россия долго не могла по выражению Карамзина «прислониться» к Уралу не говоря уже о том, чтоб его преодолеть.

Почему, вы думаете? А потому, что воевала, силой и грабежом «присоединяла земли». Между тем Большой кавказский хребет – препятствие серьезнее Урала, а торговое племя преодолело его в два счета. Потому и крепостных стен на рис.20 нет. Стоят «фактории» как яблоньки в колхозном саду.

Но не только это можно заметить. Архитектура совершенствуется на пути через Кавказский хребет, производительные силы растут, плотность населения – тоже. Ибо здесь, за Кавказским хребтом и почвы плодороднее, и лесов несравненно больше, чем на кавказских скалах, и есть где развернуться. А отсутствие крепостных стен как раз и доказывает, что содружество наций здесь практически мирное. Да и то сказать, в одном Дагестане 40 наций, в каждом ауле – свой язык.

Рис.21. Чечено–Ингушская АССР. Руины храма Тхаба–Ерды. 12 в.

Давайте лучше посмотрим на картинки. Разве на рис.21 не высокое искусство? Я не большой в нем знаток, но видно же, что это практически Древняя Греция. Такие древности в России ныне даже и не рекламируются. У нас лучше покажут какой–нибудь «провал» в Кисловодске, какую–нибудь скалу, с которой девка от любви спрыгнула. Какой–нибудь дуб большой за чудо света «пропиарят». И если вы не знаете, отчего это, то я вам скажу. Точно такая же ситуация с Древней Пермью. Там еще до нашей эры железо плавили, когда русские на деревьях сидели наподобие обезьян. Так неудобно же «великой русской» державе показывать это.

Какой тут «храм» показан, ни я, ни энциклопедия не знаем. Знаю только, что, если БСЭ что–то недоговаривает, значит – скрывает. Не такие там знатоки сидят, чтобы мямлить «храм» без всяких уточнений. Там такие «знатоки» сидят, что по одной всего лишь «приписке енисейско–орхонскими буквами» в еврейском письме «восстановили» весь хазарский язык, в результате чего он у них и получился «тюркский». Вместо еврейского, замечу. Точно так же как «совесть русской интеллигенции» покойный Дмитрий Лихачев, посидев на Соловках, совершенно перестал замечать подделки в «русских» летописях. Так же как ученик третьего класса, исправив в своем дневнике «двойку» на «пятерку», думает, что в мире никто не догадается. И КГБ «отпиарило» Лихачева «совестью» точно так же как «пиарят» нынешние эстрадные папы и мамы своих «шепчущих» в микрофон деток.

Рис.22. Дагестан. Аварское селение Чох.

Однако перейдем к рисунку 22. Чуть выше я написал о развитии производительных сил. Это чудо природы построено не при социализме и не при царе, оно стоит тут и в таком именно виде (разве чуть–чуть разряженнее) ровно столько, сколько стоят предыдущие «руины». О чем сей факт должен говорить историку? Если он, конечно, не «енисейско–орхонскими буквами» и не «афразийским деревом языков» занимается. И, тем более, не «пассионарными торсионными силами», загнавшими Ермака из Центральной Азии в Сибирь через Москву.

Историк в первую очередь должен сообразить, что такой куче народа как на рисунке 22 прожить невозможно не только 1000 лет назад, но даже и сегодня. Недаром почти весь Северный Кавказ проживает ныне в Москве.

Стойловое содержание скота здесь так же возможно как ныне в Кремле, в навозе задохнешься. Отгонное пастбищное скотоводство сравнимо с содержанием скота в новом комплексе Мосгорсуда, когда гонять его надо в Сокольники. О землепашестве в таких условиях можно говорить так же, как о выращивании капусты с морковкой на Бродвее или на Елисейских полях. В результате у историка должен возникнуть второй вопрос: чем и за счет чего жили древние дагестанцы? И ничего другого он не найдет как прийти к мысли о кустарном производстве именно товаров, а не просто о производстве, причем товаров, имеющих серьезный и постоянный спрос на рынке.

А кто все это организовал? Разумеется торговое племя, больше ведь некому. Весь коренной Кавказ и поныне стесняется торговать, предпочитая делать подарки, требующие непременного «отдаривания». Это он так от стыда камуфлирует торговлю и поныне. И на Урале, и за Уралом до прихода туда казаков–разбойников примерно то же самое все коренные народы делали. Положат свой товар (например рыбу) в условленное место и уйдут. Другие придут, заберут рыбу и положат на то же место, например, медный таз. И тоже уйдут. Никакой торговой прибыли даже на ум не приходило, как говорится, баш на баш: «подарил» – «отдарил». И как только намечается мухлеж – торговля прекращается, начинаются военные действия. Поэтому сколотить первоначальный торговый, оборотный капитал совершено недопустимо, безнравственно.

Я уже чувствую, что из–за этой картинки мне придется ненадолго забыть про архитектуру, ибо отсюда следуют важные исторические выводы. Не было бы кое у кого торговой прибыли, не возникло бы скученное селение, не возникли бы столь дорогостоящие «храмы», «руины», «монастыри» и прочие «укрепленные жилища». Значит, эти «кое–кто» специально за этим и пришли сюда, и организовали, и построили своим умом, но не своими, а «амхаарскими» руками. Вот ведь в чем штука.

И сразу же перенесусь в наши дни, чтоб не отвлекать вас долгими объяснениями. Всем или хотя бы многим известно, что среди всех кавказских народов велика прослойка национальных евреев, например, тейп покойного Дудаева. Я бы даже «перевел» эту фамилию в Дауда, то есть Давида, а из Давида сделал бы кроме Дудаева грузинского Давида–Строителя. Это первое.

Во–вторых, население всего Кавказа крайне неравномерно по приспособлению к жизни. Вспомните хотя бы знаменитых советских кавказских «цеховиков», ворочавших даже при советской власти многими миллионами, когда средняя зарплата была 150 рублей, а колбаса была по 2–20, водка же по 3 рубля. Все жили как на нарисованной картинке, с голоду не помирали, а «цеховики» напихивали золото в шланги от отбойных молотков и прятали их в глубине отхожего места. И то, что не достало оттуда КГБ, сегодня – «работает».

В третьих, вы не подумайте, что нынешние московские рыночные торговцы, вернее их руководители переехали в Москву из этой самой картинки № 22. Нет, они и сегодня там, и так же работают, как и 1000 лет назад. Делают кинжалы, чеканку, ковры и так далее. Сегодня даже шьют дешевые ботинки, полушубки, спортивные штаны с лампасами из трех полосок и прочий товар для небогатого российского народа с лейблами от «Адидас» и «Найк», иногда и от Версаче. В Осетии гонят водку из всего, что сгнило. В Абхазии растят апельсины по рублю за килограмм, или цветы–гвоздики по копейке за штуку. А те, что приехали в Москву, продают все это москвичам и «гостям столицы» раз в тысячу дороже. Теперь вы понимаете, что такое торговая прибыль в отличие от «подарил – отдарил»?

Так кто же эти кавказские «переселенцы»? И вы еще спрашиваете? Торговое племя, вот кто к нам пожаловал, так как племя это не может жить среди тружеников кайла и лопаты в количестве, превышающем 5 процентов. Они тогда друг друга съедят, не подавятся. Вот именно так торговое племя прочесывает страны и народы, «основывая» в чистом поле и тайге свои «монастыри». Сегодня, правда, не опускаясь столь низко, а начиная прямо с банков и офисов в любой дурацкой «первопрестольной».

Рис.23. Чечено–Ингушская АССР. Башни села Эрзи. 16—18 вв.(БСЭ у меня старая, не отвечающая нынешней географии).

Промежуток же в 1000 лет между рисунком 22 и нынешним днем я опускаю. Только отмечу странное 1000–летнее послушание амхаарцев–Каинов многоликому Авелю. Оно ведь уже генетическое, а что с генетики возьмешь, эта штука все равно, что от бога Яхве, переделанного для нас в Христа и Магомета.

Возвращаюсь к архитектуре. И беру быка прямо за рога, ибо у меня подоспел рисунок 23. Не кажется ли вам, что это никакие не «оборонительные башни», так как «оборонять» этими башнями абсолютно нечего, а обыкновенные минареты? Притом заметьте, что никаких бойниц в них нет, а есть только площадка, с которой кричит муэдзин на все четыре стороны.

И еще заметьте, что башни должны разрушаться быстрее низких зданий, я думаю уж этого–то вам не надо объяснять. А тут как раз наоборот. Башни целы, а все остальные, более низкие и поэтому прочные, постройки развалились. Поэтому я и решил, что их развалили специально – слишком уж они чем–то мешали истории. И надо полагать, российской истории, так как возведены они в 16–19 веках, то есть после «добровольного» присоединения к России. Взгляните и на рис.24 – тут то же самое. Причем башня–то уникальная, непохожая на остальные, и даже насколько хватает воображения по ее «воссозданию» в уме, не предназначена ни для муэдзина, ни для обороны. Такая ее конструкция скорее напоминает водочную бутылку с завинчивающейся пробкой, притом еще и с дозирующей для коктейля насадкой. В общем, я так и не догадался для чего это сделано, но факт, что это сложнейшее сооружение.

Но у меня есть и кое–какие выводы серьезнее. Дело в том, что обе башни якобы построены в 16–18 веках, как раз закончены в предермоловские времена (завоевателя Кавказа помните?). И строили их не менее 250 лет, что–то очень долго. И это очень меня смешит. Вы только представьте, историки знают всех фараонов, всех их нескольких десятков «династий». Знают, что они кушали, с кем спали кроме собственной жены, знают даже их распорядок дня вплоть до времени подписания каждого папируса. В общем все знают за тысячи лет до нашей эры. А вот всего лишь о делах 200–летней давности совершенно ничего не знают, всерьез полагая, что башни строились 250 лет подряд. Это же чушь собачья если не всеобщее вранье.

Рис.24. Архитектура Дагестана 16—19 вв. Оборонительная башня в с. Хоредж.

Теперь перейду к более серьезным делам, связанным с этими башнями, не забывая, что башни служили как хранилищами зерна, так и минаретами. С них можно было кричать, когда надо, и слышно будет далеко. И хотя на рис.18, например, нарисована «колокольня», вполне вероятно, что там первоначально не было никаких колоколов, просто с нее кричали.

Почему я так думаю? Потому, что с определенного периода на храмах кроме центральной башни–нефа стала возвышаться еще одна башня–неф (рис.15) с характерными признаками минарета–колокольни. Правда, не во всех случаях.

Например, новгородская София как и София стамбульская вообще обошлась без минарета–колокольни (позднейшие два минарета я не учитываю). И здесь я хочу отождествить минарет с колокольней. Вы, безусловно, согласитесь со мной, что как минарет, так и колокольня служат одной и той же цели – собирать народ в храм. И именно поэтому принципиальная конструкция того и другой – идентичны. Главное тут, чтобы было слышно далеко, хоть крик, хоть – звон. И это еще раз подсказывает, что ислам и христианство: два сапога – пара. Но у иудеев никогда не бывало вплоть до наших дней храмов (синагог), а про единственный храм Соломона нам просто врут. У них храм – в душе и около рабби–учителя. Для этого достаточно просто комнаты. Поэтому храмы – для амхаарцев, включая Каина. И эта моя мысль вполне сочетается с тем, что я писал в начале статьи о доме–башне Авелей. И с тем, что я писал, что амхаарцам незачем жить в доме–башне, их позовут, когда надо. Впрочем, я к этому еще вернусь, когда буду рассматривать русские храмы ниже.

А теперь перейду к вопросу: куда делся центральный столп–столб из йеменского доисторического дома–башни? Для первоначальных сведений о нем отправляю вас к упомянутым выше статьям и продолжаю, как будто вы их уже читали. В общем, из этого столпа – такого ценного сооружения, что его нельзя было забывать, произошли египетские пирамиды, зиккураты и сама Вавилонская башня. Но так как торговое племя в первую очередь с берегов Йемена поплыло в две противоположные стороны, в Индию и Эфиопию, не считая сухого пути на север, то и остатки столпов надо искать именно там. Столпы же посреди дома–башни можно было упразднить только там, где по соседству росло много строевого леса, например, неподалеку от Месопотамии. И столпы с этих пор приняли самостоятельное значение. И в Египте, и в Месопотамии, и в Индии.

Для развлечения взгляните на рис.25. Вы же сами видите, что это точно такой же столп – основа йеменской дома–башни как я описывал его в других своих работах. Только он здесь уже называется «минаретом», причем на этот минарет надо ходить пешком по винтовой лестнице по наружной его стене. Точно так же как поднимались на 2–7 этажи йеменского дома–башни, стены каковой должны быть по периметру основания этого «минарета». Но их уже нет, так как сей столп стал бы занимать почти все внутреннее пространство дома–башни. И вообще, это громоздкое сооружение как основа дома довольно неэкономично, но применялось исключительно из–за отсутствия строевого леса, пока не догадались среднеазиаты сооружать купола. Или хотя бы перекрывать их шатром как почти на всех предыдущих рисунках.

Рис.25. Ирак. Минарет аль–Мальвия Большой мечети Мутаваккиля в Самарре. Середина 9 в.

Кстати, я уже приводил рисунок Вавилонской башни из иллюстрированной Библии Доре. Там она точно такая же, только на еще более широком основании, отчего выглядит приземистой. И если вы помните, то нынешний Ирак расположен именно в Месопотамии, где строилась и недостроена по причине «возникшего разноязычия» эта Башня. Башню же на рис.25, как сами видите, достроили.

Тут слово мне попалось интересное «Самарра». И я не могу пропустить его без комментариев. Дело в том, что слово «самара» обозначает понятие «там, на горизонте» и присваивается всем почти без исключения новым еврейским поселениям типа только что рассмотренных «монастырей». Вплоть до Ханты–Мансийска, который раньше тоже назывался Самара. Я уж не говорю о многочисленных речках и городах Самара, включая Самарканд. Поэтому, если в Месопотамии кому–то понадобилась Самара (на сдвоенное «р» плюньте), то, во–первых, это понадобилось евреям и, во–вторых, раньше там их не было, они сюда пришли в качестве переселенцев – евреев, что и обозначает это последнее слово.

И уж если «Большие мечети» начали строить по еврейскому образцу, то сами понимаете – ислам без евреев никак не мог обойтись. Хотя бы на самом первом этапе. Разве это не является доказательством того, с чего я начал настоящую статью?

Рис.26. Ирак. Караван–сарай хан Марджан (или хан Ортма) в Багдаде. 1358/59.

Сейчас я хотел привести парочку рисунков из Юго–Восточной Азии в продолжение темы о домах–башнях, зиккуратах, «гробницах» фараонов – пирамидах, но решил сперва покончить с недоразумением по поводу куполов. Я утверждал выше, что придуманы они в Центральной Азии и не только в традиционной исторической Византии, но даже и в Месопотамии евреям еще неизвестных. Купола именно из Центральной Азии двинулись вспять на путях ислама и, надо полагать, Европы достигли в последнюю очередь.

На рис.26 показан сводчатый потолок 14 века в Ираке. Этот свод сконструирован на противоположном принципе нежели классический купол. Купол по жесткости конструкции напоминает таган – медный котел для варки пищи на костре в подвешенном над ним виде. Но так как он все–таки каменный, то вся его прочность зависит от неразрывности обода этого котелка. И поэтому обод толстый, массивный и крепкий на разрыв, а по мере удаления от него к центру купола толщина его и вес уменьшаются, чтобы только удержать сам себя от обрушения. Сила распора по этой причине здесь незначительна и уменьшается еще и своей формой полушария, главное жесткость конструкции.

Такие потолки на принципе купола, кстати, очень распространены в старинных русских домах, например в Коломне, когда нижний цокольный этаж каменный, а жилой этаж – деревянный. Здесь перекрытие из камня или кирпича в основании – толстое, а к центру перекрытия становится все тоньше и тоньше. А чтобы пол второго этажа не напоминал яму, закупольное пространство цоколя заполняется бутовым камнем и всяким, не гниющим мусором. И это говорит за то, что к нам они попали прямиком из Центральной Азии, минуя Кавказ, так как на самом Кавказе такие штуки еще не догадались делать. Смотрите на шатровые крыши на приведенных рисунках.

Посмотрите теперь на «караван–сарай»на рис.26. Здесь перекрытие выполнено на принципе тоже шатра, только продолговатого, а неконцентрического. Здесь «жерди» шатра хотя и каменные, но они точно так же опираются друг на друга как и настоящие жерди вигвама, чума и даже шатра «храмов» Грузии и Армении. Для такой конструкции не имеет смысла постепенно облегчать перекрытие в направлении к верхней точке, как в случае с куполом. Наоборот, в верхней точке боковые «жерди» должны быть такими же прочными как и в нижней части, чтоб не прогибались, что в случае с камнем равнозначно обрушению.