Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Уже после открытия Америки X. Колумбом в 1508 г. французский корабль встретил недалеко от Англии лодку, в которой находились семь человек небольшого роста, с кожей бронзового цвета. Шестеро из них умерли — в живых остался только один юноша. Он говорил на незнакомом языке. Его доставили ко двору короля Людовика XII в город Мэн.

Это только два документально зафиксированных случая самостоятельного пересечения Атлантики жителями Нового Света (?) в доколумбову эпоху. Однако не все попадает в анналы истории… Вот вроде бы и все, что мы пока знаем о трансатлантических контактах Старого и Нового Света в доколумбову эпоху» (конец цитаты).

Я оставляю цитату без комментариев. Разве что добавить о случайности и преднамеренности. В данных примерах – случайность, всего лишь доказывающая несомненную возможность того, что я написал выше. Что касается предопределенности плавания, то, прежде всего, надо плыть не в одиночку как мужчины плывут на рыбалку, а семейно: «Все мы вошли в корабль с нашими женами и нашими детьми…» (мормонская Библия). Мало того, «…приготовив все наши вещи, много плодов и мяса, и меда в изобилии, и продовольствие, мы вошли в корабль…» (там же).

И вообще, это все надо заранее обдумать, взвесить возможности и постараться предугадать последствия: «Господь указал мне: ты построишь корабль по образцу, который я укажу тебе, дабы я мог переправить твой народ через эти воды (1 Неф 17:5–8)». И побороть сопротивление очень уж осторожных сограждан: «Когда мои братья увидели, что я приготовился строить корабль, они начали роптать на меня, говоря: безумен брат наш, ибо он думает, что может построить корабль; да, и он также думает, что сможет переправиться через эти Великие воды… Мои братья негодовали на меня и не хотели работать, так как не верили, что я смогу построить корабль; а также и не хотели верить, что я был научен от Господа… Смеясь надо мной, говорили: мы знали, что ты не сможешь построить корабль, ибо нет у тебя разума, а потому и не сможешь осуществить такое великое дело (1 Неф 17:17, 17:19)». Эти данные мной взяты из трудов Носовского и Фоменко, так как сам я мормонскую Библию не читал.

Африка никогда не была «колыбелью человечества»

Введение

Все известные мне историки «склоняются» к тому, что Африка – колыбель человечества. Почему они к этому «склоняются» меня совсем не интересует, так как они именно «склоняются», а не доказывают это сколько–нибудь вразумительно. А я, знаете ли, не очень верю, например, в склонение к пьянству или наркотикам, если это, конечно, не под страхом смерти или потери состояния. Я больше верю, что «всяк обманываться рад» по словам известного поэта.

Так как не доказано, где же впервые появился человек (фантазии насчет его появления на Огненной земле через Берингов пролив, когда пролива еще не было, я в расчет не принимаю), я вправе думать, что появился он по всей земле равномерно и чуть ли не в один и тот же день. И аборигены, например, Австралии это доказывают. Но это не имеет большого значения, ибо важнее то, как именно из получеловека стал получаться гомо сапиенс, в смысле – разумный. Так вот, на этот счет у меня есть собственное мнение, какового я ни от одного историка не слышал: всех людей на Земле, исключая австралийских аборигенов и еще кое–кого по мелочи, сделало людьми торговое племя, в просторечии – евреи. Кроме того, я полагаю, что вы обратите внимание на дату под статьей, поэтому в дальнейшие объяснения на этот счет пускаться не буду, все уже сказано и доказано. И повторять одно и то же снова да ладом, вы сами знаете, не только писать, но и читать муторно.

Но это не относится к Африке, об Африке я уже кое–что написал в статье «Уцененная история», раздел «Африка». Там речь идет о Гане и возможности туда попасть на заре мореплавания из Гибралтара. Но самое главное то, что там описана Северная Африка, и надо бы вам об этом прочитать, чтобы вкупе с настоящей статьей у вас создалось более цельное впечатление об этом континенте, включая становление гомо сапиенс.

А теперь я позволю себе выразить более общую мысль касательно преобразования евреями дикарей в гомо сапиенс. Она состоит в том, что у них было две возможности, и об этом я еще не писал в своих работах. Первая возможность состоит в том, что прибыв на новое место, и даже за океаном, они имели возможность вернуться, то есть поддерживать связи с оставшимися там евреями. Этому яркий пример – пролив Босфор и Константинополь, каковой, вообще говоря, – Иерусалим, первый и последний. Но об этом у меня столько работ, что на этом – замолкаю.

Вторая возможность – когда возвратиться назад, а тем более поддерживать регулярное общение, было практически невозможно, евреи как бы попадали в очередной Эдем, закрытый от всего остального мира даже строже, чем народы Советского Союза в период Железного занавеса. Частично я это обрисовал во многих своих статьях на примере восточных деспотий Пояса ислама, от Гибралтара до Индонезии. Именно поэтому, хотя ислам существовал задолго до Римской империи, каковой в действительности не было, о нем Западной Европе ничего не известно. А неизвестно потому, что Козимо Медичи, «выкупив» у Магомета II все греческие рукописи Константинополя, сжег их или далеко спрятал, так что и по сей день они на белом свете не появились. И вместо них написал в своей «Платоновской» академии ту историю, которую мы сегодня изучаем в школе и ни один из записных историков в ней не сомневается.

«Окуклившиеся» же среди аборигенов и ставшие самыми различными царями, князьями, шахами, султанами и даже китайскими и японскими императорами евреи, постепенно потеряли в гаремах интерес к живой действительности и своему «божественному» предназначению. И общались только между собой, не обращая совершенно никакого внимания на последователей Моисея, двинувшихся покорять науками Западную Европу (см. другие мои работы).

В результате об исламских деспотиях мы все же кое–что знаем, в основном из константинопольских рукописей, но так как они все «переписаны» в указанной «академии» до неузнаваемости, то отныне с «легкой» руки Козимо Медичи Западная Европа стала пупом Земли. Повторяю, я это вкратце изложил только то, что выше назвал частично обрисованным.

А теперь о коленах израилевых, о каковых как только они удалились, больше вообще никто никогда не слышал. Дело в том, что ум и знания евреев не сами по себе, то есть из ничего, явились миру, а возникали и совершенствовались (исключая первый точек к переселению), вбирая в себя все достижения ранее прочесанных народов. И поэтому, как только они где–нибудь останавливались надолго, утопая в роскоши и неге за счет обучаемых ими народов, так превращались в обыкновенных восточных деспотов, ленящихся не только шевельнуть рукой или ногой, но даже и почесаться, веером себя обмахнуть. Тут тебе и чесальщики пяток и махатели опахалами. В результате научно–технический прогресс останавливался и «засыхал на корню» на той именно стадии, на которой в данный регион был доставлен.

Именно в таком виде этот самый прогресс мы видим в Древних Месопотамии, Индии, Китае, Японии, Филиппинах, у инков и майя Центральной Америки, и даже в древних Шотландии и Ирландии, до появления там евреев Моисеева колена. (Подробности – в других работах). В связи с этим я отождествляю непонятное изгнание Хама за то, что он посмеялся над бедным своим пьяным отцом Ноем, именно с такими безвозвратными отщепенцами. Но только надо иметь в виду, что Хамов таких у евреев было множество, и все они возникли именно не после Всемирного потопа, а именно после того, как евреи научились строить океанские корабли. Только слово океанские надо применять не к нынешним лайнерам типа «Титаника» с позолоченными каютами, а к практическому судну, способному переплыть океан по течению воды. Даже почти без парусов, то есть нечто похожее на непотопляемую пустую бочку из–под пива или селедки. Или – на пустую, залитую сургучом бутылку с важным письмом внутри о кораблекрушении, каковые всегда доплывали, куда следует.

Я почти все страны и континенты уже исследовал, и даже северную половину Африки, поэтому вклиниваться туда вновь с новыми моими доказательствами этого моего нового, дополнительного мнения на природу «загнивания» еврейского научно–технического прогресса в полной изоляции мне затруднительно. Я уж слишком стар, чтобы успеть столько переписывать. Я только обращу ваше внимание на тот факт, что в основе всех моих более ранних доказательств была еврейская древнейшая архитектура и бессмысленные (на первый взгляд – фактически вполне объяснимые) грандиозные сооружения. Типа пирамид, зиккуратов, Вавилонской башни, храмов из цельных скал, многотонных идолов на острове Пасхи, «росписей» на земле величиной с небольшой современный город и так далее. И все это почти в точнейших копиях я всюду находил на Земле, исключая Австралию.

Теперь настала пора обратить внимание на «непонятные» находки размером от бусинки до булыжника, каковые обнаруживаются, в частности в южной половине Африки, где евреев отродясь вроде бы не было. В общем, настала пора «мелочей». Но, прежде остановлюсь на Колумбе, уж очень он мне опротивел нелогичностью самого своего существования.

Колумб и вообще… Португалия

Колумб поплыл открывать Америку из Испании, хотя и болтался немного перед этим в Португалии, а родом он вообще из Италии (Генуи). Но не в этом дело, а в том, что поплыл он в августе. «Повернул от Канарских островов на запад в сентябре» и приплыл на Багамы в октябре, в декабре открыл Кубу, а 16 января «завершил обследование Гаити» и «15 марта вернулся в Кастилию», год (1492–93) меня вообще не интересует. А теперь взгляните на картинки (рис.1).

Зима

Лето

Рис.1

Но вы особенного тут ничего не увидите, пока я вам не скажу и не покажу, что такое каравелла, на которой Колумб якобы плавал через океан (рис.2). Теперь вы это видите. Такая посудина может плавать только прямо по ветру или под десяток градусов к нему «в спину». Не более, если учесть, что это все же не килевое судно в полном смысле этого слова, то есть по–современному швербот. Когда его толкают вроде бы несколько сбоку, а оно плывет прямо, так как поперек ему не дает плыть выдвигающийся из дна киль в виде листа железа. В результате он плывет не как тазик на воде, в любую сторону с равным успехом, а как лыжа по глубокой лыжне или автомобиль в глубокой колее: не свернешь, даже если захочешь.

Рис.2. Каравелла 15 века (Из книги Н.Н. Непомнящего «Тайны древней Африки». Изд. «Вече», М., 2002, С.353)

Я не говорю, что на такой посудине нельзя переплыть океан, евреи плавали и вообще на соломенных кораблях, таких как у покойного Тура Хейердала. Только они плавали не по ветру (за редким исключением), а по океанским течениям, когда парус требовался только для некоторого руления вблизи берегов с использованием суточных бризов и других временных ветерков типа поэтического зефира. Помните, «ночной зефир струит эфир»? Или что–то в этом роде. Вот теперь можно переходить к рис.1 и внимательно его рассматривать, не забывая, когда Колумб отплыл, и когда вернулся, притом без учета года, но с учетом времен года.

Итак, Колумб «повернул от Канарских островов на запад в сентябре». Собственно, ему и поворачивать–то никуда не надо было, ибо шли последние дни лета, и Канарское течение должно было его тянуть со скоростью 10–15 узлов в час (!) с вероятностью 50–75 (!) процентов (устойчивость ветра) – на юг, а не на запад. Эти цифры следуют из толщины и длины стрелок, я ведь скопировал только часть карты. И не только не надо было поворачивать, он даже и повернуть–то никуда бы просто не смог, его несла сама вода со средней скоростью 23 км/ч и именно не на запад, а на юг, на острова Зеленого мыса. И только около них без всяких «руля и ветрил» его бы развернуло на запад, на Северное пассатное течение, с каким он бы совершенно благополучно добрался бы и до Багамских островов, и до Кубы. Хоть зимой, хоть летом.

А вот если бы Колумб и взаправду повернул от Канарских островов на запад (представим, что ему это как–то удалось бы), то – не дай, как говорится, бог. Ибо он кружил бы, в самом центре Атлантики, до сего дня, то и дело упираясь в пунктирную линию с точками в западной части Центральной Атлантики. Здесь течения сходятся и огромные массы воды, идя навстречу друг другу, сталкиваются, и уходит на глубину. Как в погреб проваливаются.

Теперь посмотрим, как он плыл на Багамы, грубо говоря, целый месяц? Ему надо было преодолеть, не лавируя, 4500 километров. Скорость Северного пассатного течения, судя по толщине стрелок, 0,75 морского узла иди чуть меньше 1,5 километра в час. За сутки он преодолевал без помощи парусов 35 километров, за месяц – 1000 километров, так что паруса нужны. А если нужны паруса, то нужна и карта ветров в этой части Атлантики. Вот она (рис. 3).

Июль

Январь

Рис.3

Здесь каждое перо на стрелке означает 10% повторяемости данного преобладающего направления. Например, 8 перышек на нужных нам стрелках, толкающих каравеллы Колумба в направление Южной Америки и даже несколько мимо Багамов, Гаити и Кубы зимой и летом, показывают: ветры дуют тут именно так в 80 из 100 случаев. Поэтому Колумбу надо было все время подруливать к северу или ночью снимать паруса и отдаваться на волю медленного Северо–пассатного течения. И не будь тут Америки, он бы, хотя в Индию тоже бы не попал (карта ветров у меня обрезана), но вот в Индонезии или в Австралии оказался бы точно. Так что за месяц Колумб мог вполне оказаться там, где он оказался.

С обратным путем – неимоверно сложнее. Вы уже поднаторели в картах, которые я привел, поэтому мне будет проще. О повторении пройденного пути не может быть и речи. Против ветра и течения не попрешь. Единственный выход отдаться на волю течения Гольфстрим и выйти в более высокие широты для того, чтобы поймать попутный ветер. И январь, который выбрал Колумб для отплытия с Гаити, самое лучшее время согласно рис.3 (январь) для плаванья под парусами при почти попутном ветре до самого Гибралтара. А вот в середине лета добраться из Карибского моря на Пиренейский полуостров почти невозможно на той каравелле, которая у меня показана на рис.2. Видите же, поди, сами, сколь мало перышек на стрелках в направлении Европы – только 20–30 процентов всех ветров дуют, куда надо. И, главное, чуть ошибешься, и поплывешь обратно в Америку. А Гольфстримом вообще принесет в Ирландию и Шотландию, или вообще в Скандинавию. Именно поэтому Колумб плыл в Америку месяц, а назад – два месяца.

Только это – присказка, сказка будет впереди. И начнется она с огромного недоумения. Это я сегодня пользуюсь любыми книгами, и все вышеизложенное расписал как по нотам. А Колумбу–то как быть? Он же – первый, и ничего у него нет кроме желания открыть Америку. И вообще, он не знает даже, существует ли она? Он ведь собрался плыть в Индию, а если это так, то он отлично понимал, что плыть туда раз в пять дальше. Земля ведь уже представлялась круглой, традиционный путь в Индию приблизительно известен, значит и длина окружности Земли вполне представима. Мало того, представленные карты морских течений и ветров как раз и свидетельствуют, что недаром он поплыл летом, а вернулся зимой. То есть, он знал эти карты, иначе его можно представить круглым дураком на каравелле, «умеющей» плавать только под весьма малым углом к ветру. И храбрость первооткрывателя тут не при чем, ибо она слишком похожа на дурость городского человека, прилетевшего куда–нибудь на самолете в край тайги, тундры или джунглей и без всякого проводника пустившегося в эту пучину. С горы Эверест километров за сто все вокруг видно и то ни один уважающий себя альпинист не пойдет на нее без шерпа–проводника. Мореплавательский же проводник – всевозможные карты и лоции.

Моря же для составления карт и лоций, впрочем, как и необозримая тайга изучаются постепенно: углубился немного, зарисовал, сделал заметки на березах и вернулся. Потом, отдохнув и набравшись сил, углубился дальше, и таким порядком пересек все пространство. Притом не по одной линии и с одной стороны, а в разных направлениях. Точно так же и на море, только во стократ сложнее, ибо на березе отметку не сделаешь. Например, надо точно знать, что от Флориды надо забирать к северу по Гольфстриму, а затем ловить ветер в Европу, и делать это возможно только в декабре–феврале, трех месяцах из двенадцати. И даже на Луну летали с максимально возможной гарантией возвращения, притом гарантия эта была хоть и умозрительная, но рассчитанная со многими девятками после нуля. С этой точки зрения переплыть Тихий океан из Филиппин в Панаму было гораздо проще, ибо путь этот изучался постепенно, от острова к острову, точно так же как в более отдаленные века пересекались Баб–эль–Мандебский и Ормузский проливы, напичканные островами.

Окончательно и бесповоротно: экспедиция Колумба не могла бы даже в голову прийти, не говоря уже о попытке ее осуществить, если бы не было приблизительной лоции Атлантики. А идиотскую причину этого плавания в виде «отыскания пути в Индию» может придумать только тот, кто, никогда не видя неба, например, из–за постоянных облаков и туманов, но имеющего ракету, направил бы ее искать вокруг Земли космические объекты. Луну, например. Для историков, никогда не шевеливших мозгами, это будет как раз то же самое.

Итак, мы имеем только миф, ничем не обоснованный кроме самого желания написать его, глядя в потолок. Но история действительна как восход солнца, значит, ее пытаются от нас скрыть, заменяя «темное средневековье» мифами.

А мне пора в Португалию. Зачем? Сами увидите сейчас.

Если посмотреть на карту, то Португалия как кишка, наподобие Чили. Только у Чили есть естественная сухопутная граница – неприступные горы, тогда как между Португалией и Испанией никаких естественных границ нет, ни горки, ни речки, ни ручейка. При этом приграничная полоса между этими странами так пустынна от городов и весей, вообще от человеческого жилья, как нигде больше не найдешь, если граница между странами состоит чисто из пограничных столбов, а в физико–географическом понятии это – одно и то же. И вообще население Испании уплотнено и тяготеет к Средиземноморью, а Португалии – к Атлантике. Отсюда я делаю вывод, что территория Португалии во времена приплытия сюда евреев, ставших впоследствии арабами, (см. другие мои работы), вообще никому не была нужна. Это был просто край земли, Самара по–еврейски. Весь интерес был в Средиземноморье. И именно поэтому они в Испании скучились сверх меры торгового племени в 5 процентов. А край земли – кому он нужен? Здесь в природе ничего нет для народа, и даже рыбалка – не ахти какая. И бухты никому не нужны как в сибирской тайге урны для окурков. Жили, конечно, кое–какие аборигены, они – везде живут, даже в Гренландии. Но и аборигены никому не были нужны. Но Португалии, как и всем странам на земле нужна история. Вот она вкратце.

Тут еще до нашей эры «осели кельты», а «вопрос об автохтонном населении не решен». Потом кельты как–то в одночасье превратились в лузитан. «Лузитаны стали сопротивляться римлянам», которые, еще не завоевав Португалии, «номинально включили ее в свою Испанию Дальнюю». Лузитаны же, вообще говоря, это – «племя иберов», о которых в БСЭ сказано две строчки, только что «они сопротивлялись». Хотя «ибер» – слово известное. Настолько известное, что его до сих пор не могут поделить Иберия–Кавказ и Иберийский полуостров, хотя я вам уже сказал, что «ибер» принадлежит только португальцам, притом самым что ни на есть юго–западным. Но так как слово «ибер» перешло к полуострову в целом и даже к значительному куску Кавказа, то бедным португальцам пришлось вновь стать лузитанами, только, естественно, римскими, точнее вся будущая Португалия стала называться «римская провинция Лузитания». Ну, дальше – как положено: бесконечные войны, цари–короли, междоусобицы, совершенно как при фараонах и «навуходоносорах». Чтоб читалось без скуки. Только, если Римской империи самой никогда не было в натуре, то и вся история эта – сплошная сказка.

Но какова семантика слова Португалия? Слово это ни что иное как «порт галлов», а галлы, как известно, это не только Франция, но и Германия до Лейпцига (тут рядом с ним до сих пор есть округ Галле во главе с одноименным городом). Кроме того, неизвестно до сих пор, где Галлия переходила в Испанию. То Испания расстилалась чуть ли не до Парижа, то часть Франции красовалась за горами Пиренеи. И вообще я бы назвал этот промежуток Гало–Испания, так как правили всем этим переходящим из рук в руки огромным куском земли не короли, а католическая церковь во главе с иезуитами. Ну, естественно, иезуитами попеременно командовали то Медичи, то Борджиа, пока Медичи окончательно не победили (см. статью «Западная Европа»). Поэтому, сдается мне, что до окрестностей 1500 года никакой Португалии вообще в природе не было, хотя предки нынешних португальцев здесь и жили, но «происхождение их неясно». И никому они не были нужны. Может, именно потому оно и «неясно». Поэтому отмечу лишь исторические вехи Португалии, вычлененные мной из БСЭ.

1415 – «захват португальцами африканской крепости Сеуты и экспедиции в Западную Африку». К 1485 – «захват островов Мадейра, Зеленого мыса, Азорских». В 1498 Васко–да Гама – в Индии и даже на Филиппинах, ибо и имя–то свое они получили от португальского короля Филиппа. 1500 – завоевание Бразилии. И даже «сведения об Австралии дошли до Европы в 16 веке через португальских моряков». В 1550, заметьте, – «высший расцвет» и с этого же года – «экономический упадок». Причем длился он короче всех «упадков» на Земле, так как уже «с 1578 года Португалия стала частью Испании». И только в «1640 португальский народ восстал против испанцев», а уж с 1668 года «Испания была вынуждена признать независимость Португалии».

Глядя на всю эту «историю», так и хочется рассказать следующее. Жил–был в каком–нибудь таежном поселке детский садик на двадцать неокрепших детских душ от 4 до 6 лет от роду, с одной воспитательницей во главе, не считая няни и поварихи на полставки. Вдруг, ни с того и ни с сего, вернее, от приступа болезни, так называемой «пассионарности» имени историка Гумилева (синдром этого же имени), решили кое–что завоевать. Нет, не Австралию с Океанией и даже не Африку, а просто окрестные детские садики, разбросанные в таежной округе в пятьсот верст. Сели на свалившихся им с неба коней и поехали в разные стороны по тайге, где даже медведь испытывает большие затруднения на буреломах. И что же? Как что? За пять дней, начиная с понедельника, все детские садики в количестве пяти штук и на расстоянии друг от друга примерно в 150 километрах покорили. И не только детские садики, но и штук шесть леспромхозов со здоровенными мужиками, не выпускающими топоров из рук. А потом, ближе к вечеру пятницы, когда их предводительша – воспитательница вспомнила о своем уикенде, воротились домой, нагруженные отобранными у лесорубов топорами. И тут же с ними случился «упадок», наподобие португальского. Причины этому упадку, как и португальскому, никакой не было, если не считать, что главный их герой пошел в школу, плюнув на дальнейшие завоевания. Тем не менее, детский садик кто–то такой наподобие бога дошкольного воспитания сделал из их садика себе офис. И только жалоба воспитательницы, оставшейся без работы, лично господину президенту всей страны возымела действие. В общем, тот самый бог всех детских садиков округи «вынужден был признать независимость» от самого себя этого, некогда общепланетарного феномена. И голубенькие, светленькие спаленки с симпатичными зверушками на стенах с ближайшего понедельника вновь зажили своей старой провинциальной жизнью. Совершенно как Португалия.

Отвлеклись немного? Тогда у меня есть для вас несколько серьезных цитат из книги под названием «Эпоха Возрождения. Европа, Азия, Африка» (Изд. «Харвест АСТ», Минск- Москва, 2001) с 26–тью авторами под обложкой. «В первые десятилетия 16 века все большее место занимала так называемая система авансирования (Verlagsystem). Суть этой системы заключалась в том, что купец, сбывавший продукцию ремесленного производства более или менее крупными партиями на отдаленных рынках, авансировал ремесленников деньгами или доставляемым издалека сырьем, обеспечивая таким образом, бесперебойное поступление готовых товаров в нужном количестве и на выгодных для себя условиях. При этой системе непосредственные производители, продолжая работать у себя дома и сохраняя видимую самостоятельность, фактически были подчинены авансировавшему их капиталисту, в экономическую зависимость от которого они попадали».

К этой фразе я вот что хочу добавить, меняющее и углубляющее весь ее смысл. Так, когда же на Земле все–таки возникли города? Вы и без меня знаете, что задолго до нашей эры. А я ведь неоднократно уже доказал в других своих работах, что города без торгового племени совершенно бессмысленны. Тем не менее, нет ни одного кусочка Земли (исключая Австралию и включая Центральную Америку инков и майя), где бы ни было самых древнейших городов. Значит, торговое племя – вечно и именно оно заставило своими «авансами» построить аборигенов города. Это – первое. Во–вторых, «сбыт продукции ремесленного производства более или менее крупными партиями на отдаленных рынках» и «доставляемое издалека сырье» вызвали к жизни золото, притом с незапамятных времен и нет опять же уголка на Земле, где бы его не добывали аж в палеолите. Поэтому древнейшие разработки золота как ничто другое являются историей, только ее надо понимать не как дурацкую самодеятельность «обезьян», а как их «авансирование» евреями в виде бус, бисера и других стекляшек взамен на золото. Каковое обращалось только внутри торгового племени при крупном опте, и цена какового только им была известна. В третьих, никакого рабства не было на Земле, исключая Россию и Америку известных времен, (см. мои другие работы). Была только «экономическая зависимость», ибо торговому племени не было ни смысла, ни возможности иметь рабов. Ну и, наконец, то, что сказано в приведенной фразе, было всегда, «с палеолита» и по всей Земле.

Так где же весь этот «двигатель прогресса» в формальной истории? Ведь именно это должно было предшествовать и создать лоцманские предпосылки к плаванью как Колумба, так и Магеллана. И вообще всех «пловцов». Каковых историки вытащили на свет божий как десяток — другой маковых зернышек со всех плантаций мака и показывают их нам как попугая в клетке, совсем не упоминая, что миллионы таких попугаев летают по тропическим лесам. И делают тем самым из истории пародию на птичье щебетание.

Вот еще одна фраза: «Фуггеры и другие крупные компании сочетали деятельность ростовщиков, торговцев–монополистов и промышленников, причем все эти функции переплетались». Лучше не скажешь, только это надо иметь в виду не как частный, единичный случай по имени «Фуггеры», а как всеобщую у людей необходимость и возможность дышать, притом прямиком от «палеолита» и до наших дней.

Или вот: «Опытные в ведении крупных торговых операций южнонемецкие купеческие компании (замечу – галльские) стремились извлечь для себя всевозможные выгоды из вновь открытых морских (их даже не называют торговыми) путей и развили на первых порах энергичную деятельность в Португалии (мое выделение) и Испании, а также в Индии и Америке». Здесь явно хотят выдать миллиарды вспыхивающих по Земле спичек за единичный случай: «Вот вспыхнула спичка!». Причем не первая из всех спичек, а как бы единственная на Земле и ныне и присно и во веки веков. Особенно на этом настаивает «на первых порах». Во–вторых, так и хочется спросить авторов, уж не думаете ли вы, что морские пути открывали примерно, как открывал Ньютон свои знаменитые три закона? Из чистого частного, единственного в своем роде любопытства. И после этого вопроса я уже думаю, что историки преднамеренно ставят телегу впереди лошади. Дескать «случайно» открытые морские пути (вот удивительно!) пригодились торговцам. А преднамеренность историков я вижу хотя бы из слов «энергичная деятельность в Португалии» как следствие именно «открытия путей». Тогда как я сейчас буду доказывать, что «пути» эти – следствие тесноты и конкуренции торгового племени в переполненной торговцами Северной Европе. А насчет переполнения у меня есть другие работы, например, «Западная Европа», «Как дело Моисея чуть не погибло», «Кецалкоатл отплывает на Британские острова».

А теперь взгляните на карту империи Карла V на рис.4, взятую мной из упомянутой книги 26–и авторов, и обратите внимание на маленькую карту в уголке рисунка. Я все это начинаю комментировать, не упоминая ни одного царя–государя, ни одной войны и ни одного династического движения, не говоря уже о меню царских пиров, шелках–фарфорах–пряностях и железных масках для свергнутых королей. Сосредоточусь только на торговле и ее путях, промышленном производстве, жизни народа и идеологии для него же. По–моему только этим и должна в первую очередь заниматься история. А о королях, войнах и свержениях с престола пусть пишут фантасты наподобие В.Шекспира и В.Скота.

Во–первых, заметьте, карта показывает, что Порты Галлии (Португалия) имеет свой географический смысл, и я сейчас докажу, что именно так и было. Купечеству Галлии–Франции и Германии границы, показанные на карте, примерно то же самое, что для девочек, играющих в «классики», линии, начерченные мелом на асфальте. На них нельзя наступать, их надо просто перепрыгивать. Всему североевропейскому купечеству нужен Атлантический океан, чтобы подготовить лоции для Колумба, но корабли пока очень плохи в смысле плавания под острым углом против ветра и течений. За подтверждением обратитесь к рис.1 – 3. Ветры и течения кружат в Бискайском заливе слабенькие и неустойчивые, в Ла–Манш вообще попасть можно только случайно, а Ирландия и Шотландия, куда прямиком ведет Гольфстрим, пока не завоеваны бриттами, появившимися из галльского материка. И галлы, которые были из Моисеева колена «греками» из Византии, (см. другие мои работы), вдоволь уже тут наплавались, составив необходимые лоции, и пришли к выводу задолго до Колумба, что лучше Португалии (портов Галлии) места для причаливания кораблей из просторов Атлантики не найти. Всю зиму ветры и течения от северного тропика тянут корабли именно сюда, правда, не настолько точно, чтобы их приносило прямиком в Лиссабон, поэтому и потребовалась прибрежная полоса наподобие Чили. А если я вам сказал о Моисеевом колене (вообще оно – протестанты), каковое обосновалось на севере Европы, то надо сказать и о его противниках – католиках во главе с ближайшими потомками Козимо Медичи и испанцев Борджиа. Каковые так и не уступили галлам северный кусочек полуострова, и именно поэтому здесь до сих пор не поймешь – Франция это или Испания? Этим, кроме того, доказано, что Лузитания никому была не нужна до начала описываемых событий.

Во–вторых, взгляните на годы в подписи рис.4. С «открытия Америки Колумбом» прошло всего 27 лет – срок в истории микроскопический. Поэтому любому дураку должно быть понятно, что подготовкой лоций для Колумба Северная Европа занималась все средние, они же – «темные», века. Прямиком от исхода греков из Византии после Троянской войны, она же – крестовый поход Медичи в Константинополь. В общем, эти «греки» были чистокровными евреями, правда, достаточно уже ассимилированными с местными племенами, как я вполне логично доказал в других своих и уже упомянутых работах.

В третьих, даже с Колумба (1492) и до крайней даты империи Карла V (1558) прошло всего 66 лет. И это много только для Столетней войны между Англией и Францией, а для того, чтобы сделать завоевания, показанные черным цветом на маленькой карте, это как с позднего второго английского завтрака (ленч) до обеда (забыл, как он называется). Так что не могло это быть сделано после Колумба. Но и это – не главное.

В четвертых, сами ведь знаете, что Панамский канал американцы прокопали в 1914 году, спустя 422 года после Колумба. А как же тогда на свои завоеванные, «колониальные владения» попадали подданные Карла V? Нет ответа, если не считать того обстоятельства, что всю историю писали в «Платоновской» академии Козимо Медичи и в Ватикане, а североевропейским купцам (они же – португальцы) до истории о ту пору не было никакого дела.

В пятых, заметьте, в основном завоевана Чили с ее несметными запасами меди, которые до сих пор не удается вычерпать, как вычерпали лет в 20 все золото на Аляске. А медь ведь нужна для народа и не только на колечки и сережки, в основном она нужна для чеканки денег для покупки им самого необходимого для жизни у тех же купцов. Ведь не золотыми же монетами народ расплачивается за куски рыбы и мяса, включая вино и деревянные башмаки.

Рис.4. Империя Карла V. 1519 – 1558 гг.

В шестых, возьмите лупу и взгляните на маленькую карту мира в правом верхнем углу, Филиппины ведь тоже зачернены под цвет империи Карла V. Уж не отсюда ли его подданные плавали в Чили? Но Филиппины ведь – португальские. Значит и вся империя Карла V – тоже португальская? И теперь–то уж вы наверняка должны согласиться с моим анекдотом про завоевания детского садика: с понедельника до пятницы – всю тайгу.

В седьмых, становятся понятными распри между Габсбургами австрийскими и Габсбургами испанскими (рис.4), которые вовсе и не Габсбурги даже, а католики и протестанты. Но тогда не должно быть на маленькой карте ни Новой Испании, ни Новой Андалусии на тихоокеанском берегу Центральной Америки, ибо все это – португальское, «детсадовское». И правда! Португалия с 1500 года клонится к упадку (см. выше).

А что же делается во Франции (Галлии) в это время, чьи порты, ясно же, – португальские? На картах она вместе с Британскими островам – все в белом. В 1453 (год взятия Магометом II, он же Козимо Медичи, Константинополя) закончилась Столетняя война, причем французы ни разу не вступили на острова, вся война шла на территории Франции. Затем, уже «во второй половине 15 века, укреплялась королевская власть». И с первых же годов 16 века Франция уже – индустриальная страна, такая же, как и Германия. Только о том, что ее древним именем названа Португалия – ни слова. И правильно, ведь история все–таки – католическая, другой в распоряжении народов Земли попросту нет. И писана она с позиции той стороны, которая заштрихована в косую линейку на рис.4.

В связи с этим я никак не могу понять, какого черта, ни Франция, ни Англия якобы не участвуют в этом несомненном надувании мыльного пузыря под названием Португалия? И все заботы свалили на Карла V. Может быть потому, что южная половина Франции всегда принадлежал клану Медичи, а этот клан уже настолько ослабел от собственной дурости и «козней» протестантов, что у него просто не было сил реально действовать на мировой арене? И он сосредоточился на выдумывании истории? А что касается католицизма в Южной Америке, то у клана Козимо Медичи еще вполне хватало денег на иезуитов, которые скрытно внедрялись в ряды рядовых протестантских торговцев. Торговцам ведь было не до религии, и по сей день им не до религии.

В общем, получается, что северная Франция, Германия и Англия («мелких» голландцев и датчан я отношу к ним же) это и есть Галлия, чьи порты так и назывались – Порты Галлии. И в то время, пока галлы действовали, «антигалы» – католики загнивали, писали историю и размножали ее на гуттенберговом станке в стольких экземплярах, что заполонили ею всю Европу как заполонили «Маллеусом» – инструкцией по борьбе с ведьмами. Кстати, печатаемым как раз в это время в четыре раза чаще, чем сама Библия.

Наконец–то я могу непосредственно обратиться к предмету заголовка статьи, а то вы, наверное, уже устали ждать, когда же я приступлю к Африке.

Португальцы в Африке

Согласно официальной истории португальцы с 1415 по 1485 год все на тех же «колумбовых» каравеллах покорили все западные берега Африки. Хотя мы теперь и знаем, что это были не португальцы, а северные европейцы, но дело не в этом, а в том, можно ли было туда добраться на «колумбовых» каравеллах? Для ответа на этот вопрос нам надо вновь взглянуть на рис.1. Из него нам станет видно, что летом дальше островов Зеленого мыса на каравеллах не проплыть. От самого африканского берега в районе нынешнего города Дакар по параллели чуть не от Америки мы обнаружим конвергенцию (схождение течений). А чуть южнее конвергенции возникает Межпассатное противотечение, от самой Америки и до устья Нигера, переходящее в Гвинейское течение. Притом мощность его – максимальна как по постоянству, так и по скорости. Мало того, у самого побережья Африки от этого мощнейшего течения прямо навстречу плывущим каравеллам ответвляется «отросток» с постоянством от 50 до 75 процентов. Впрочем, у каравеллы есть и паруса. Тогда заглянем в карту ветров (рис.3). Там мы увидим, что ветры каравеллу будут толкать в Бразилию. Мало того, как только мы минуем мыс–выступ ветер с постоянством (посчитайте перышки) до 80 процентов задует каравеллам прямо в нос. А нам ведь надо ветер в корму и три фута под килем. С тремя футами тут все в порядке, чего нельзя сказать о сильном встречном ветре завидно постоянного свойства. Так что ни в Гану, где много золота, ни южнее летом на каравеллах не попасть. И пусть португальцы не хвастаются былыми достижениями, которые по картам невозможны, а по истории – мифичны. Конечно из ста обязательно попадается несколько счастливых обстоятельств, но о какой бы–то ни было регулярности все равно говорить не приходится. Посмотрим, как будут складываться дела зимой.

Зимой дела обстоят получше. Во–первых, исчезает противотечение, во–вторых, только бы добраться до мыса, где синие стрелки становятся весьма жирными и прямо–таки прижимаются к самому берегу африканской «вмятины». В третьих, надо очень следить за прибрежной дивергенцией (расхождением) течений, иначе утащит в Америку. И вообще весь путь надо держаться возможно ближе к берегу, используя вечерние бризы. Тогда, может быть, удастся преодолеть пассат за мысом, круглый год дующий не в корму, а в нос каравелле, двигающейся на юг.

Итак, до устья Нигера с грехом пополам добрались, а о дальнейшем движении на юг даже не загадываем. Там и течения и ветры не дадут нам даже помечтать об этом. Хотя помечтать можно о пароходе или хотя бы о фрегате 19 века, умеющего «ходить острый бейдевинд», почти навстречу ветру. Но португальцам надо, конечно, мечтать не об этом. Им надо мечтать о возвращении домой. Чтоб хотя бы рассказать своим соотечественникам не столько о впечатлениях, сколько о той микроскопической частичке лоции, которую они выработали для себя и которую можно положить в копилку лоции большой. Однако это почти невозможно. Взгляните на карты, и вам это станет совершенно ясным. Я это говорю в отношении постоянных рейсов, каковые ныне делают океанские пассажирские корабли с датой и временем отплытия и приплытия с точностью до минут. И отговорку «циклон задержал», «буря помешала» никому не приходит в голову сочинять.

Если же говорить об исключительной везучести, то возвращенцы, конечно, были. И неустанно пополняли лоции. Только о них мы ничего не знаем. У нас в головах только Колумб, Магеллан и Васко–да–Гама. Потому они и выглядят для меня как те же искатели Луны, о которых я вам сообщил немного выше. Поэтому в самые что ни на есть средние и темные века плавали на галерах, с рабами–гребцами, прикованными к веслам. Или покупными гребцами, что – вероятнее, так как рабочие руки, не обремененные оковами, в таком деле – нужнее. А когда попутный ветер, поднимали паруса.

Но, где это все в истории? Да, не любили торговцы писать историю, им хватало векселей и прейскурантов, а лоции хранили пуще зеницы ока. Примерно, как охраняют секреты какого–нибудь мастерства или атомной бомбы. Но историков ведь для того и держат на народном бюджете, чтоб они не баклуши били, а занимались своим делом со всем усердием, изучали прейскуранты и векселя и делали из них откровения. А если не изучили, а плетут всякую чушь, то значит врут. Только я не знаю, зачем это нужно? Ах, нужно не им, а правителям, которые им платят народные деньги. Ну, тогда и напишите прямо в преамбуле, что нам верить нельзя – писано по заказу. Или после оплаченной царями работы сидите и пишите, как говорится, «в стол», потомки разберутся.

Отсюда два вывода. Первый. Есть такие экспедиции, которые осуществляются без возврата. Целые поколения сильных людей или изгоев переселяются навсегда и начинают новую эру частицы своего народа. Это путь в Америку через Тихий океан с созданием культур инков и майя. Путь из Америки в Ирландию и Шотландию целых поколений Кецалкоатлов. Путь из Японии во Флориду.

Второй вывод. Есть каботажное плаванье, как его ныне называют с изрядной долей то ли иронии, то ли насмешки. Так как был капитан Кабот, каковой никаких «Индий» не открывал. Зато мог плавать с закрытыми глазами и заткнутыми ушами в любые погоды и непогоды, прибывая на место примерно как бьют куранты Биг Бен. Каботов ныне называют лоцманами портов. Те даже пьяные сроду не ошибаются. Но так как на всех морских каботажных маршрутах эти маршруты складываются, получается общая лоция плаванья в данных морях. И об этом в истории тоже ничего не сказано. Нам историки, наоборот, вдалбливают, что дескать какой–нибудь генуэзский купец плывет на Сицилию, потом в Карфаген, затем вдоль южного бережка Средиземного моря заплывает чуток за реку Нил, и здесь корабль свой сдает в аренду или продает, а на вырученные деньги покупает верблюдов. Пересекает пустыню и оказывается на бережку Красного моря. Ну, и так далее, вплоть до Индии, а, возможно, и до Индонезии. Здесь покупает мешков пять корицы, перца и прочих пряностей, и в придачу ему дают драгоценных камушков. Он их зашивает в штаны и направляется назад, лет этак за десять обернется. Примерно как русский Афанасий Никитин «ходил за три моря». И хотя ничего назад не привез и даже лоции не написал, остался в веках как покоритель Сибири Ермак Тимофеевич.

И не плаванье одно я имею в виду, я имею в виду все великие торговые сухопутные пути, например путь соли с озера Баскунчак на Тихий океан. Однако и о них историкам ничего не известно. Они пишут о таких путях, например, как о «шелковом пути». Хотя любому дураку известно, что на все царские дома Европы шелков можно завести на одном верблюде, раз лет в пять. А остальное время что этот путь будет делать? Весь же остальной люд шелков отродясь не носил.

Повторение «пройденного»

Я уже сообщал выше, что северная половина Африки рассмотрена у меня в других работах. И везде здесь остались совершенно явные, ясные и несомненные следы пребывания евреев и обучения аборигенов культурной жизни ими же. Только дела обстояли здесь именно так, что к своим истокам, в Йемен евреи не возвращались. Точнее, дело шло следующим образом. Та часть торгового племени, которая занималась в основном производством, не возвращалась. Они постепенно ассимилировались среди аборигенов и принимали их внешние антропологические черты, но с остатками самых характерных семитских черт, например, горбоносость. Вырабатывался новый язык, хотя в основном и еврейский, но вбирал в себя все тонкости аборигенского звукоряда, так что сами евреи, если их сюда бы привезти ненароком, его бы не поняли. Пример – африкаанс буров. В общем, все то, что касалось технологий становилось чисто еврейскими, а то, что касалось общего строя жизни, то здесь преобладало все аборигенское, но с несомненными привнесенными семитскими элементами, например, отношение к женщине. Позднее, когда еврейского в Аравии уже ничего не осталось как и самих чистокровных евреев (см. мои другие работы), этих «технологов» повсеместно стали называть арабами. Почему?

Потому, что была и вторая часть – собственно купцы, каковые все–таки как бы возвращались к истокам. Только и тут своя особенность. Дело в том, что не найдется ни одного такого дурака среди евреев–купцов, который бы, например, возил свой товар–золото от Ганы, через всю Африку, в Эфиопию, затем через Красное море в Йемен, и далее в Багдад. Это только у историков бывают такие «Афанасии Никитины». На каждом таком пути (я, например, нашел такие черты даже на Сибирском тракте) существовали автономные отрезки, вернее даже, области в виде вытянутых эллипсов. Из эллипсов складывалась цепочка, она была единой только как функция транзита, но каждое ее звено существовало вполне самостоятельно. При этом в каждом таком звене транзит становился все менее главным занятием, хотя и было это звено создано именно для транзита. Но транзит не мог прокормить растущее население торговцев, поэтому они включались в местную промышленность, и она начинала преобладать над задачами транзита. В конечном итоге каждое звено тоже делилось на две части: промышленников (технологов) и собственно торговцев, причем эти торговцы снова делились на местных и транзитных. Главное при этом то, что звено становилось абсолютно неразрывной общностью с местными аборигенами и… смотри выше.

Главный вопрос, почему они стали называться арабами (арабскими купцами), даже во времена мифической Римской империи, что само по себе доказывает, что никакой такой империи не было. Дело в том, что семитское торговое племя – это часть арабов, которых при возникновении этого племени еще так не назывались, все они были просто семитскими племенами полуострова под нынешним названием Арабия–Аравия. И вот одно из этих семитских племен – торговое подчинило себе без единого взмаха сабли или выстрела из лука все семитские племена. Исключительно на основе прибыльной торговли и идущей с ней в ногу эксплуатацией, притом замечу – добровольной эксплуатации, так как неторговые племена семитов сами себя продавали в рабы. Вот именно тогда и возникли арабы (а’раб). Эти а’рабы остались на своих местах, а вот торговое племя, размножавшееся сумасшедшими темпами на основе торговой прибыли, стало расширяться по все Земле как при взрыве, когда объем исходного вещества возрастает в десять тысяч раз. Поэтому их и стали называть арабами, вернее, арабскими купцами, так как в те времена все остальные племена на Земле еще помнили, откуда они идут.

Но цепочка и ее звенья – важнее, поэтому продолжу о них. Повторяю, цепочка создана для транзита, в звеньях которой остается часть общей торговой прибыли. Но, например, транзит золота – это не транзит соли или современный транзит нефти или каменного угля, он нерегулярен и здорово зависит от конъюнктуры в соседних, радиально расходящихся от общего центра торговли цепочках. В то же время транзитом золота ни в коем случае нельзя пренебрегать, и даже слегка убыточные цепочки следует поддерживать в работоспособном состоянии в ожидания изменения конъюнктуры. Ожидающие своего времени или мало нагруженные звенья цепочки при росте численности в семьях торговцев начинают втягиваться в местную промышленность и торговлю, чтобы выжить, и тем самым все меньше и меньше зависят от транзита через них. И все больше и больше втягиваются в самые выгодные дела на месте. Наконец доля местных дел переваливает за половину и достигает подавляющего объема занятий, и после этого звено цепочки становится самодостаточным. Образно это можно сравнить с цепочкой, которая лежит на земле в заданном направлении, но звенья ее уже не переплетаются между собой: каждое звено лежит отдельно, едва касаясь соседних. Транзит может начаться в любую секунду, но не он уже кормит каждое звено.

Именно так сперва цепочка переплыла Баб–эль–Мандебский пролив, обосновавшись в древних Аксуме и Эритрее, потом разделилась на нильскую и цепочку Западного Судана. Нильская в конечном счете приплыла на Босфор, а суданская достигла посуху, но по руслам рек, древней Ганы, Мали, Бенин, каковые вся назывались Западным Суданом и в каковых чуть ли не всех королей звали еврейскими именами, например Муса (Моисей по–арабски) первый, второй, третий. Но все это у меня описано в других работах, нерассмотренной осталась Южная Африка.

Южная Африка

Прежде всего скажу, что добраться из Эфиопии до высокогорного озера Виктория достаточно легко – по Белому Нилу, благо, что Западный Судан это позволял. По прямой же с Эфиопского нагорья на указанное озеро попасть довольно трудно, несмотря на ложбину. Здесь сплошные солончаки и соленое же озеро Рудольфа. Однако никаких следов древней торговли, связывающей местных аборигенов с цивилизованным миром, тут не обнаружено. Замечу, что главным из таких «следов» считается добытый археологами бисер и прочие стекляшки, на которые «арабские» купцы (большие мастаки по стекляшкам) выменивали золото и слоновую кость. Золота здесь до сих пор не найдено, так что этим купцам тут нечего было делать и в древности, так как слоновая кость – это только «сопутствующий» товар к золоту. Именно поэтому, считаю я, дальше на юг Африки, где действительно есть золото, никаким «арабским» купцам ходить посуху не понадобилось. То есть, древнего сухого африканского пути к южному золоту не было. И именно для этого я написал настоящий вводный абзац. Остается морской путь. Вот его и рассмотрим. Но сперва остановлюсь на самом золоте Южной Африки.

Основное золото древнего мира – рассыпное и отчасти – жильное, жилы которого обязательно должны выходить на дневную поверхность. Я это для того сообщаю, что ныне в Африке основное золото добывают с трехкилометровой глубины, что для древности невозможно. Так вот, именно такое, почти на поверхности, золото рассыпано по всему плато между реками Замбези и Лимпопо. И именно сюда надо искать торговый морской путь из Арабии по восточному побережью Африки. Чтоб одарить за золото аборигенов стеклянными бусами. И заодно немного продвинуть их по пути научно–технического прогресса (искусство я всегда включаю в этот прогресс).

Обратимся к картам, представленным на рис.5 и 6. Летом в Южную Африку на примитивных кораблях из Арабии не попасть, и ветры и течения не позволяют это сделать.

Зато зимой течения благоприятны от мыса Гвардафуй, если конечно держаться у самого берега. Но все равно, далеко на юг, хотя бы до устья Замбези, не заплывешь. В прогибе материка, напротив Межпассатного противотечения, благополучие закончится. Южное пассатное течение,

Лето

переходя в Межпассатное противотечение, обернет корабли вспять или даже унесет их в Индонезию. Посмотрим на зимние ветры. У самых берегов ветры благоприятствуют нашему путешествию, только они очень слабы и недостаточно устойчивы (посчитайте перышки). Поэтому весьма «скользкий» успех возможен при попадании во временное преобладание ветра над течением, чтобы его преодолеть. Примерно до траверза северной оконечности Мадагаскара. Здесь вновь надо плыть около самого берега, чтоб попасть в мощную струю Мозамбикского течения. При этом зимние ветры прижимают судно к берегу и, в конечном счете, доставляют судно куда надо, к устью Замбези. Хотя можно плыть и до устья Лимпопо. Таким образом, на всем пути есть только один «скользкий» отрезок пути, изучение бризов на котором – первейшая задача. Ибо только бризы могут помочь в преодолении этого отрезка.

Зима

Рис.5

Зима

Лето

Рис.6.

Теперь надо подумать о возвращении назад, ибо только возвращение в исходную точку поможет изучить бризы и составить лоцию. Иначе все добытые сведения никак не обобщить. Естественно, что зимой о возвращении не стоит и думать, так как мы зимой, используя всю мощь естественной природы, добрались до Замбези и Лимпопо.

Летом и зимой Мозамбикское течение направлено в одну и ту же сторону, препятствующую возвращению, но летом оно намного слабее зимнего, и это уже большой плюс для плавания на север. Посмотрим на летние ветры. Они довольно устойчивы (до 80 процентов) и дуют с юга–востока, прижимая корабли к берегу и толкая их на север. Поэтому легче плыть при вечернем бризе, дующем с берега в море, он–то и будет компенсировать восточную составляющую юго–восточного пассата. А когда мы таким именно образом доберемся до Южного пассатного течения (межпассатного летом не будет), до самого мыса Гвардафуй у нас проблем не будет. И, опять же, ветер с постоянством в 80 процентов будет наполнять паруса по выбранному курсу. Только надо быть очень осторожным, огибая этот мыс. Ведь нам надо не в Индию, куда нас хотят завернуть и ветры, и течение, а – в Эфиопию, а потом – в Йемен. Поэтому надо держаться ближе к африканскому берегу, там нам поможет тонкая струйка попутного течения, а сам берег закроет от ненужных нам более ветров. Вот и Баб–эль–Мандебский пролив, почти конец путешествия.

Таким образом, прибыв за золотом на реку Замбези в разгар зимы, которая в этих краях – лето (края за экватором), грубо говоря, через полгода можно собираться назад. Хотя по лоциям, которые для меня уже вне сомнения, сроки эти уже можно рассчитывать с точностью до недели. Только я замечу все же, что португальские «плавания и покорения» Западной Африки, о которых вы читали выше, не идут ни в какое сравнение с данным путешествием, вероятность которого значительно выше. Потому–то я и отказываю португальцам в их историческом хвастовстве. И считаю, что золотоносную Гану покоряли все–таки с востока, с суши, а не с моря.

Теперь можно обращаться к археологии «золотых» мест между Замбези и Лимпопо, но у меня есть еще одно дополнение насчет морских плаваний. Я ведь не зря на приведенных картах захватил весь Индийский океан.

Изучая остров Мадагаскар, (см. книгу «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории») я нашел, что флора и фауна на нем почти все – эндемики, а население его (несмотря на близость к Африке) – сплошь из Индонезии и Океании (Меланезии, Полинезии). Вы теперь должны и сами видеть, поглядывая на приведенные мной карты, что доплыть из Океании до Мадагаскара – раз плюнуть, летом по Южному пассатному течению, а вернуться можно – по Муссонному течению летом же, или по Межпассатному противотечению, но только – зимой. Ветры будут в основном помогать, если есть, конечно, хорошие лоции. К этому следует добавить, что там, где были евреи, у народов (будь они инками, майя, китайцами и даже филиппинцами) всегда сверх отлично обстояло дело с календарем и звездочетством.

Итак, – в Южную Африку. Только я сразу хочу предупредить, что буду рассматривать так называемое Большое Зимбабве и готтентотов, а потом – сравнивать их. Начну с Зимбабве.

Ранний железный век, каковых я вообще не признаю, (см. другие работы) тем более ранних. «Все племена имели средство обмена: стеклянные бусы и раковины каури из Индийского океана. Их медные безделушки часто происходили из довольно далеких мест. Для поддержания обмена начал развиваться экспорт золота». Я цитирую книгу Н.Н. Непомнящего «Тайны Древней Африки» (Изд. «Вече», М., 2002). Кое–где я ее просто кратко пересказываю.

Поздний железный век (с первых столетий 2–го тысячелетия). «Широкая культурная общность раннего железного века распалась. Общества стали более сложными и разнообразными. Скот впервые приобрел важное экономическое и социальное значение. Поселения возникают на почвах, прорезаемых золотоносными жилами. Золото точно разрабатывалось. По радиоуглеродном анализу это 12, 13 и 14 века. Стеклянные бусины, которые находят в указанные века, не отличаются по форме, обработке и количеству от тех, что изготавливали в раннем железном веке». (Курсив везде мой). Потом бусины стали получше, «прозрачные, строго сферической формы из прозрачного или почти прозрачного стекла различных цветов».

«В деревне имелись постройки резко отличающихся друг от друга видов. На краю располагались тонкостенные хижины–мазанки с подпорками из жердей и с полами из утрамбованной земли. У вершины, на террасах, которые поддерживали облицованные камнем стены, возвышался ряд зданий, чьи глиняные стены были столь толстыми, что не нуждались в деревянных подпорках. Весь холм, на котором располагалась деревня, был разбит на террасы. Каменные стены удерживали почву и обеспечивали дополнительное, одинаковое по уровню, пространство для зданий. Эти же стены контролировали путь вверх по склону. Масштаб этого строительства и его единая планировка показывают, что здесь трудилось кем–то хорошо организованные и многочисленные рабочие». Это на Замбези.

В то же время, вдали от золотоносных областей, среди известняков Лимпопо, в которых золота не бывает, появилось поселение, главной особенностью которого было то, что «достигнуть его можно было только лишь через два крутых узких ущелья в скалах». Другая особенность, что «покойников хоронили в ожерельях из золотых бусин, с золотыми блюдами и деревянными скульптурами в золотых окладах. Этой далекой деревни достигли даже блюда из китайского селадона и опять же – стеклянные бусы».

Прерву цитирование–пересказ, чтоб вставить несколько своих слов.

Во–первых, ранний железный век совершенно ничем не отличается от позднего, так что оба эти раздела притянуты сюда за уши по традиции: начинать с «исторического начала», каковым всегда служит железный век, если поблизости нигде нет ни олова, ни меди, чтоб состряпать бронзовый век.

Во–вторых, нет ни единого остатка стеклодувного производства, поэтому изготавливали звучит бессмысленно. Может, привозили?

В третьих, именно в Арабии, в Йемене, начали плавить стекло, причем цветное, и это твердо доказано.

В четвертых, общая конструкция деревни ни что другое как зиккурат, родина которого – Йемен и Вавилон, каковых полно по всей Земле, не исключая Америки.

В пятых, бессмысленные грандиозности, каковые заставляли евреи делать простой народ, чтоб он не сидел без дела, я уже объяснял в своих работах.

В шестых, если уж я упоминал о возможности приплыть сюда евреев с Филиппин, то китайскому селадону тут самое место.

В седьмых, если уж тут смешались китайский селадон и аравийское стекло, то самый раз подумать о деревне вдали от золотоносных областей, причем такой, которую достигнуть можно было только лишь через два крутых узких ущелья в скалах. И, совершенно естественно, что в такой деревне не должно быть тонкостенных хижин с подпорками, так сказать для рабочего плебса, а в могилах должно лежать все то, чем гордится и отличается торговое племя.

Однако даже и намека на эти семь пунктов у историков нет.

Продолжу выбирать мысли из главы «Крестьяне и рудокопы»: «Сорго, просо, бобы и тыквы были здесь главной пищей». Добавлю от себя, что точно это же самое, особенно у инков и майя, было распространено для народной еды повсеместно, где хозяйствовали евреи. «Земля находилась в собственности у всей общины и была доступна для любой семьи». Смотри инков, майя и даже древних шотландцев с ирландцами. Скотоводства как такового почти не было, так как мясо было «главным ритуалом свадьбы, похорон и жертвоприношений». То есть, когда мясо добывалось охотой: не каждый раз она удачная, при том уровне орудий убийства она чаще – неудачная. При животноводстве мясом объедаются. Например, в Австралии. Впрочем, когда едят почти одно мясо круглый год, то и свадьбы, похороны и т.д. отмечают им же.

«Источники золота на плато широко разбросаны, скудны и ненадежны», но «работа в шахтах была семейным делом, в обрушившихся шахтах были найдены скелеты женщин и девушек». «Добыча контролировалась главными правителями областей». «Новые шахты обязаны были подавать отчеты правителям». «Муну–Мутапа дарил скот шахтерским общинам в знак того, что пора начинать работу». «Они также раздавали подарки в качестве кредитов, пользуясь традицией так называемого встречного одаривания, чтоб превратить золотодобытчиков в своих должников, и требовали расплаты исключительно в золоте».

Вы не находите, что это полная копия предприятий европейских купцов Фуггеров 16 века, о которых я упоминал выше, в разделе про Португалию? Фуггеров здесь, конечно, в железном веке не было, но принцип–то, принцип. Еврейский это принцип, простите, принцип торгового племени семитских кровей, притом с доисторических времен! Однако продолжу.

«Масштаб торговли золотом в те времена впечатляет. До сих пор на ярмарке в Луанзе существует твердое тому доказательство. Здесь, вдали от каких бы–то ни было месторождений, (то есть на ярмарке) по–прежнему можно намыть реальное золото…». Но и само слово «Зимбабве» означает «дом уважаемого человека». Он мной обрисован выше словами из книги, тот, что наверху зиккурата и без подпорок.

Перейдем к архитектуре. Так как дома строились из глины, то они не сохранились. Зато стены из камня остались, и стоят по сей день. «Большой Зимбабве занимает стратегическое положение на пути к морю. Он включает в себя несколько отдельных комплексов стен. Отдельно стоящая огромная ограда доминирует над долиной. Она окружена 12 меньшими оградами, которые повторяют ее базовую форму. Каждая из группы кольцевых стен, расположившихся вне Большого Зимбабве, возводилась вокруг круглых глиняных хижин. Между ними были дворы. Планировка повсюду соотносится с домашним пространством и структурами, предназначенными для проживания людей, их работы и укрытия скота. Нет улиц, а есть только тропинки между отдельными жилищами».

Далее приводится картинка, но я ее приводить не стал, так как она точная по принципу и исполнению архитектурных форм копия, которые я рассматривал в статье «Архитектура». Их полно по всей Земле от Европы до Индонезии и от Японии до Южной Америки. И все они в своей основе круглый йеменский 3–7–этажный дом–башня с центральным столпом внутри, из которого выросла впоследствии Вавилонская башня, египетские пирамиды и зиккураты по всей земле. А комплекс этих домов–башен закольцованных вокруг двора–база до сих пор называются базиликами, над которыми верховодит еврейский базилевс. (Смотри другие мои работы). Приведенная же цитата в точности повторяет описание еврейского многоэтажного дома–башни, в котором на первом этаже располагался хлев, на следующих этажах хранилось все прочее, а на самом верху спали владельцы.

Большой Зимбабве (большой дом уважаемого человека) был не един, полно было просто домов уважаемых людей, «несущих отпечаток того же уровня развития техники каменного строительства». Все они, например в Леккеруотере, изучались. В связи с этим меня очень смутила фраза: «Леккеруотер широко исследовали в начале 1960–х, но полные результаты никогда не были опубликованы (выделение – мое). Это одно из немногих поселений, где нашлись образцы для радиоуглеродного анализа сразу нескольких культурных слоев, но только пять из двенадцати точно связаны с основным занятием обитателей каменных оград». Потому, я думаю, никогда и не были опубликованы. Ибо, предполагаю, они бы начали здорово гнуть историю к моей концепции.

«Великий Зимбабве испытал внезапный экономический спад в 15 веке», я думаю по договоренности со спадом в Португалии, слава которой (примерно за неделю) свергнулась с пика до нуля. Причина как по Зимбабве, так и по Португалии одна: «причины эмоционального и психологического характера» в точном соответствии с упомянутой теорией «пассионарности», только со знаком минус. Хотя есть и другое объяснение: «Первым Муну Мутапа покинул свой дом и переселился в долину Замбези (вы же помните, что золото было на плато) «из–за недостатка соли»». И историки это вполне разумное объяснение тут же назвали «экзотическим», хотя именно соли я посвятил большую кучу своих исследований и доказал, что первооснова торговли как раз и была – соль. А соли там не стало потому, что кончилось золото. И вообще там, на плато, нечего стало делать. Там же жарко и сухо как в печке. Притом сами же авторы добавляют: «Это событие явно совпадает по времени с неожиданным упадком торговли». А как ей не упасть, если продавать там ничего кроме золота нельзя, а оно кончилось как на Аляске.

Все–таки, вернусь к соли. Там, где нет поваренной соли на виду в природе, народы пополняют жизненно важные Na и Cl (например, в желудочный сок входит HCl) c животной пищей, в основном – крови. Например, те же африканские масаи не употребляют никакой растительной пищи, содержащей витамин «С». Поэтому они пьют, смешанную с молоком свежую кровь, одновременно получая и необходимую соль. На севере России делают то же самое, только без молока, так как у них в рационе тоже нет ни витамина «С», ни соли под почти вечным снегом. Когда нет ни крови, ни соли (NaCl), например, в низменной земледельческой Эфиопии, люди страдают, болеют и вынуждены употреблять пустынный поташ (Ка₂ СО₃), чтобы хотя бы снять острое желание соли. Но соль – как наркотик, желание ее потреблять возрастает, отчего нынешние врачи и называют ее белой смертью наравне с сахаром. Поэтому человек, вполне обходившийся указанными химическими элементами, добываемыми из мяса, а потом приученный торговцами к большим дозам ее потребления, отчего не только кровь, но и моча становится соленой для избавления организма от излишней соли, начинает испытывать тот самый недостаток соли, о котором упомянуто.

Несомненно, торговое племя все это знало до меня, недаром самые древние разработки каменной соли найдены именно в Йемене. И они знали, что соль – тот же наркотик. И поэтому ввозили ее для «подарков». Точно так же как наркоторговцы дарят первые дозы героина. А потом привыкшим к подаркам жертвам начинают продавать. А потом вообще бросают на произвол судьбы, когда уже нет денег, а в нашем случае – золота. Так что нехватка соли – явный признак, что когда–то был ее излишек, а уж излишку неоткуда взяться кроме как от торгового племени.

Но самое главное тут вот в чем. Все, что я кратко изложил, человечество узнало именно от португальцев. Других источников просто нет ныне в природе. Или их сожгли при передаче «истины» и «прерогатив» от «Платоновской» академии португальцам. Но кто–то все же должен знать истинную историю, хоть ее и сожгли, использовав, в «Платоновской» академии. Надо бы поискать в Арабии и Персии, в Китае, Японии, Индии и даже в Центральной Америке. Но, опять неудача, я думаю, предустроенная. Дело в том, что все перечисленное, включая Филиппины, завоевала совсем недавно Западная Европа. И, опять же историю Америки мы узнаем от конкистадоров, а все почти остальное от английских пиратов. Я делаю упор на «совсем недавно» потому, что в это время завоеватели уже понимали, что вся цивилизация именно оттуда. А так не хотелось уступать первенства! Уже так привыкли считать себя пупом Земли. Естественно, и там все пожгли, все то, что там оставалось, так как из Константинополя Козимо Медичи еще раньше все «выкупил». И я просто вынужден подправить эту историю.

На плато ныне люди не живут, и до торгового племени они там не жили. И когда евреи узнали, что на плато лежат кучи золота прямо на земле, они немедленно организовали туда подвоз «подарочных» мяса, сорго, проса, бобов и тыкв и соли. За «подарками» потянулись аборигены, их наняли копать, одновременно строить те самые города, которые они так внезапно бросили из–за недостатка соли, когда копать уже было ненужно. Вот и все. Логично и объяснимо без всяких потусторонних причин эмоционального и психологического характера. Тем более что на плато не было для народа «мисок для сервировки блюд из хлебных злаков или гарниров и очень немного посуды, пригодной для приготовления твердой пищи. Очень редки находки ручных мельниц для перемола зерна. Анализ коллекций костей из куч пищевого мусора говорит о том, что, в основном, это были кости крупного рогатого скота. И каждое раскопанное поселение «зимбабве» показывает то же самое. Ни в одном поселении позднего железного века не было признаков столь скудной еды». То есть, даже тыкв и проса туда не завозили. Просто пригоняли скот на мясо. И жили там рудокопы как нынешние российские солдаты в Чечне – на перловой «Каше с мясом», где мяса – «следы» как при промывке бедной золотой руды. Ушло золото, ушли и люди. И из Чечни Россия когда–нибудь уйдет. Вместе со своей перловой кашей в железных банках.

Для сравнения я обещал вам привести исторические данные о готтентотах, впрочем, я имел в виду не лично это племя, а все те племена, каковые не жили на упомянутом плато с золотом. Их так много, у них столь труднопроизносимые и труднонаписуемые названья, что я просто обобщил их под именем готтентотов. Тем более что вы о готтентотах все слышали и знает, что они живут на юге Африки и всех их, в конечном счете, завоевали англичане, но начали это дело континентальные буры. Только евреи уже в этом не виноваты, евреи никогда никого не завоевывали так, как завоевывали европейцы: ружьями и пушками. Хотя самих европейцев евреи Моисеева колена и создали. Только ни европейцы, ни сами евреи этого уже не помнят.

Так вот, сообщать мне о готтентотах почти что нечего. Прискорбно, но это так. Никаких каменных городов они нам не оставили, так что раскапывать – нечего. Копать все подряд, конечно можно, но только из этого выйдет такая непреодолимая трудность, примерно, как раскапывать медвежьи берлоги в тайге или «стоянки» антилоп в саванне – попробуй, найди их спустя хотя бы года два.

Так что те крохи сведений, каковые я сейчас сообщу, получены уже в 19 веке.

«… всегда был низкорослый скот с короткими рогами. Именно таких быков и коров видел Д. Ливингстон южнее Замбези в районе водопада Виктория. Встречали такой скот и в Конго». Я думаю, и в Эфиопии такой же скот, где на каждого жителя страны приходится по три головы, и где они ежегодно миллионами дохнут от бескормицы. Это в Африке такое «дармовое добро», что думы о селекции могут возникнуть только у идиотов. Как, если бы русские начали селекционировать лесных глухарей и степных перепелок в позапрошлом веке, пытаясь вывести из них больших и высокорослых, как страусы.

«…вот один обычай встречается только у этих народов и нигде больше в мире! Главу крааля хоронят в сидячем положении, причем его голову оставляют над поверхностью земли. Она, прикрытая кухонным горшком, начисто обгладывается муравьями и высыхает. Потом эту голову забирают и погребают около хижины». Этот несомненный факт, так как он «сохранялся до начала нашего века», показывает, что все остальные народы Земли никоим образом не из Африки, иначе бы где–нибудь тоже вытворяли такие штуки с покойными начальниками краалей, хотя бы в той же Арабии. Она – все ближе.

«У племен ганда и ньоро много общего с зулусами – как в сооружении крааля, так и в брачных церемониях. На их языке «иссенкуру» означает предок, а у зулусов – дед». Мне это слово сильно напоминает синекуру – церковную должность, исполняя которую ничего не надо делать, только деньги получать. Это я к тому, что почти в любом слове любого народа, где когда–либо побывали евреи, найдутся и еврейские корни, и еврейские понятия. В данном случае, синекура традиционная – выражает совершенно идиотское понятие, а вот если ее понимать как наследство предков (деда), то она обретает смысл.

«…скот означал нечто большее, чем просто источник пищи и одежды. Скотный двор (крааль) был центром любого поселения. Именно здесь – для женщин это место было табу – собирались мужчины, чтобы обсудить важнейшие вопросы». Добавлю, что и у масаев – то же самое, и у чукчей, якутов и так далее. И у нас Кремль, окруженный высоченной стеной, тоже – святое место.

«Основная честь семьи состояла из людей, связанных родством по материнской линии», и это есть основа, добавлю я, у всех людей на Земле до тех самых пор, пока евреи не догадались перейти от женской к мужской «линии». Причем это произошло тот же час, как только евреями была придумана прибыльная торговля, каковой в силу обремененности родами, вскармливанием и воспитанием детей женщины просто не могли заниматься. Потом эта мужская линия была навязана веем остальным народам, но только не себе, у них до сих пор – женская линия. (Подробности – в других работах).

«Браки были обычно полигамными, и различные жены занимались строго разграниченными обязанностями – с твердыми должностями и различными правами на наследование. Домашние дела распределялись по принципу правой и левой руки – в зависимости от того, как расположена хижина жены от главного входа в крааль». Замечу, что это вполне, так сказать, нормальный «животный» мир на ранней стадии, только, сказав полигамия, надо бы авторам уточнить, полигиния (многоженство) ли это? Или все же полиандрия (многомужество).

Судя по правилам правой и левой руки (как в электротехнике), все–таки была полиандрия, то есть многомужество. Ибо не один же муж был на весь крааль из нескольких сотен шалашей, чтоб жены делились на «правых» и «левых» и по расстоянию шалашей от главного входа. Выходит, что сами жены, как самостоятельные единицы, владелицы шалашей, имели свою иерархию, определяемую степенью приближения к главному входу в крааль, а мужья были – в стаде, где беспрестанно и «обсуждали важные вопросы». Например, кого сегодня позовут ночевать в хижину?

Надо бы сказать и о самом краале, слово–то не очень всем знакомое. Крааль имел вид, приближающийся к кругу, и хижины располагались по его границе, тоже – кругом, выполняя роль как бы ограды. Иногда хижины стояли в несколько рядов. Иногда крааль дополнительно огораживался, легкой изгородью. А в центре имелось огромное пустое пространство, на котором стоял скот, вернувшийся с пастбища. И всегда под неусыпным наблюдением беспрестанно совещавшихся «мужей». Так что среди них всегда образовывался лидер, или парочка, но тогда – враждующая. Только к прекрасной половине человечества это не имело никакого отношения, или – совсем маленькое.

Отсюда следует, что все дела в краале делились на две части: одна часть под ведомством женщин, вторая часть – под ведомством мужчин. В общем–то – хорошая и разумная организация. Только все это было очень давно во всем остальном мире, еще не обученном евреями. При этом нельзя определенно сказать: матриархат это или патриархат? Смотря, из какой части двух комплексов дел конкретные дела рассматривать (тавтологию прошу извинить). Недаром я не устаю повторять в своих работах, что при Козимо Медичи в Европе еще был матриархат, и дети Козимо боролись с ним с помощью «Маллеуса».

Не думаю, что краали долго стояли на одном и том же месте: от скопившегося навоза задохнешься. Или потонешь в нем. Зато после переноса крааля, на его старом месте даже сухая палка, воткнутая в землю, случайно оброненное зернышко людьми и прошедшие через пищеварительный тракт стада миллионы зернышек семян, должны были давать гигантский урожай. И, я думаю, именно поэтому, как утверждают историки, сельским хозяйством занимались исключительно женщины. И я вполне допускаю, что краали изредка огораживали дополнительной изгородью не тогда, когда там еще жили, а когда навоз перегниет и что–нибудь вырастет. Антилопы, знаете ли, тоже любят злаковые. Кроме того, по этой же причине больших скоплений «культурных слоев» археологи на месте краалей не находят. Это примерно как «раскапывать» казахстанские степи на предмет археологии, где ни на одном месте за все прошедшие века юрта не оказывалась дважды. А стояла она на этом месте не больше месяца.

Вот и все, что историкам известно о народонаселении Южной Африки, исключая золотоносное плато между Замбези и Лимпопо, историю которого я изложил вам выше.

Я думаю, вы и без меня сравните жизнь на плато и вне плато. И сделаете несомненный вывод, что ни один дурак во всей Южной Африке не способен додуматься строить каменные дома и возводить каменные же стены. Кстати, первые бледнолицые буры тоже этого не делали. Они с женами и детьми жили в повозках, следуя за своими стадами, а на ночь выстраивали их в круг, подобный краалю, и загоняли стадо внутрь. Не всю же жизнь аборигенам учиться у торгового племени, пора и свой опыт передать. Вы же сами знаете, что в Африке водятся львы, например.

Поэтому я хочу обратить ваше внимание на следующее. Почти везде на Земле, там, где побывало торговое племя, в непосредственном соприкосновении обнаруживается разительный контраст: высочайшие достижения цивилизации соседствуют с отсутствием даже зачатков таковой. Особенно это наглядно на примере Центральной Америки в сравнении с самими ее половинками. В Африке это тоже наглядно проявляется (плато и вне плато). В Хазарском каганате – тоже. В Индии, Китае, Японии, Индокитае, на Филиппинах – как под копирку. А вот в Австралии – нет, в отношении цивилизации она абсолютно аморфна. Как вода в стакане. Именно поэтому такие контрасты не могут быть случайностью. И объяснить их кроме как присутствием торгового племени ничем нельзя, тем более что сами эти высокие цивилизации внешне похожи друг на друга по всей Земле как две капли воды.

Осталось самое главное, то, что заявлено в заголовке. Дескать, именно Африка – колыбель человечества. Эта «колыбель» может быть рассмотрена с двух точек зрения: как колыбель человеческого интеллекта и как колыбель человеческого создания вообще, независимо от его разума и зависимо только от его антропологии, в частности прямохождения.

Опираясь на данное исследование и учитывая сказанное мной об Африке в других моих работах, можно с уверенностью констатировать, что колыбелью разума человеческого Африка никогда не являлась. Все, что есть тут разумного, привнесено и впервые именно в Эфиопию, древний Аксум. Отсюда интеллект распространился по Нилу до Средиземного моря и уже по нему до Гибралтара; и отсюда же – до древней Ганы посуху, она же Западный Судан. Но «эфиопский» интеллект не попал в Южную Африку, на упомянутое золотоносное плато. Интеллект на плато попал непосредственно из Арабии, на судах по морю. В связи с этим интересно: куда он попал раньше, в Эфиопию или на плато? Разумеется, в Эфиопию, так как плыть интеллекту было недалеко, притом не заблудишься, от острова к острову по Баб–эль–Мандебскому проливу. Тогда встает другой вопрос: насколько ранее попал интеллект на север и юг Африки? В качестве ответа посмотрите на следующие рисунки (рис.7).

Рис. 7.1. Саудовская Аравия. Башня замка в Тебуке («БСЭ»).

Рис.7.2. Центральная Америка. Руины крепости Мачу–Пикчу («БСЭ»).

Рис. 7.3. Южная Африка. Руины Большого Зимбабве (Из книги Н.Н. Непомнящего)

Так, может быть, мне не тратить лишних слов? Или на старости лет заняться радиоуглеродным анализом? А, в общем–то, это неважно в данном конкретном случае. 150 лет туда или 150 лет сюда – это не принципиально. Принципиально, что на рисунках одни и те же башни и стены в разных концах планеты. И главное, якобы их придумали в этих «концах» совершенно независимо друг от друга, причем как по команде почти в одно и то же время. Но бог тут не причем, так как богов во всех этих «концах» не меньше полудюжины и главного начальника среди них пока не обнаружено.

Однако исток разума просматривается. Он – в Аравии (Арабии), и именно этому я посвятил большинство своих работ. Поэтому, сами понимаете, вновь приводить все доводы, это переписать сюда почти все мои труды, то есть нереально. Лучше я рассмотрю вопрос, может ли разум кочевать отдельно от самого гомо сапиенс, когда повсеместно прачеловек еще гомо сапиенсом не стал? Вопрос этот риторический, он должен лишь показать, что человеческий (точнее животный) разум, несмотря на Гегеля, кочевать не может. Другое дело разум механический, (см. подборку статей под заголовком «Бог»), но этот разум всеобщий и человеку нельзя узурпировать его только для себя.

А, если он всеобщий, то и должен быть равномерно распределен, а не концентрироваться хотя бы даже и а Аравии. Учеба – есть разум человеческий в общеупотребительном понятии слова разум, и именно этот разум привнесен во все народы торговым племенем. Притом хотя и из себя, но не там он возник в столь большом размере. Торговое племя вобрало в себя, научилось само от просеивающих это племя народов, и, вбирая по пути, все больше и больше передавало.

Так что никакой важности нет и в том, где возник прачеловек без разума, механический. Он возник везде.

Логическая история

как способ устранения аналитических ошибок

Введение

Некоторые ошибки, не дающие двигаться истории к логической разумности, каковую я понимаю как противоположность поэтичности, я уже рассмотрел в других своих работах. Например, чрезмерное внимание историков к царям и правителям уничтожает в истории народ, его стремление и чаяния к своему собственному выживанию, несправедливо сводит его социальные движения к нулю. Но и всякие там «пассионарности», за уши притянутые неизвестно откуда, выдаваемые за фантастические социальные (здесь не подобие благотворительности я понимаю, а сознание массовой души) движения, еще больше запутывают дело. Такие, например, как высыпание словно из мешка толп народов «из Азии», тогда как ни один народ, за исключением отщепенцев, никогда и никуда не стремится из ареалов своего рождения.

Унизив, в смысле не замечая, массовое сознание народа, историкам ничего не остается, как вложить это массовое сознание в своих царей–упырей, осуществляющих дурную волю. И кроме как войной эту волю никаким другим способом не выразить. Поэтому вторым двигателям истории назначается война, тогда как дураку понятно, что ни одна война за все века не принесла полной и окончательной победы. Рано или поздно, но все возвращается на круги своя. И именно войны прекращают научно–технический прогресс, гипертрофированно обращая его в производство оружия в ущерб всем остальным его проявлениям. И в общем и целом научно–технический прогресс замедляется, дожидаясь мира, когда он снова может поступательно и всеобъемно развиваться. Между тем, не эгоизм царей, а именно эгоизм каждого отдельного человека и одного социума по отношению к другим в целом движет историю вперед. И искать ее корни надо именно в этом.

Погрязнув в династических деталях царей и тактико–стратегических подробностях войн, словно они изучают все до единой сплетни современного большого города, причем каждый из них – своего города, историки уже не могут охватить своим взором глобальные процессы. И мир им кажется как той деревенской девушке из дореволюционной песенки: «К нам юноша пришел в село. Кто он, отколь – не знаю. Но все меня к нему влекло, я все твердила – знаю». И оправдывается: «Я думала, что белый свет, весь белый свет – наш бор, река и поле…».

Из этого наивного и узкого понимания неминуемо следует, что каждый относительно замкнутый народ должен развивать научно–технический прогресс самостоятельно и практически одинаково: колесо, глиняный горшок, развитая речь и венец – письменность. При этом составную часть этого процесса – прибыльную торговлю, то есть обмен с прибылью вместо равноценного обмена, историки, поглядывая на соседний магазин, объявляют само собой разумеющимся действием вроде отправления естественных потребностей, что еще мельче, чем утренняя чистки зубов. Между тем, как это – величайшее открытие на Земле, для которого письменность – лишь составная часть, необходимая, но не главная. Примерно как обручальное кольцо на пальце.

В то же самое время для торговли имеет большую важность по сравнению с письменностью – организация товарного производства, иначе она будет спорадической, неустойчивой, случайной, не приносящей постоянной как восход солнца прибыли. Отсюда – города, совершенно противоестественное скопище народа. Ибо народу, рассредоточенному на своем естественном «пастбище», как и коровам, рассредоточенным на пастбище натуральном, легче жить. А скученным в загоне, по колено в собственном дерьме, надо обязательно давать есть. И это уже – технология города, вынужденная технология. Взамен необходимости обучения ремеслу, передачи опыта, преемственности поколений, повышению производительности труда и так далее. Постепенно торговля, подстегивая сама себя абсолютно во всех сферах, становится самодовлеющей, расширяющейся и неостановимой.

Только торговцам нужна развитая юриспруденция в смысле частного права, ибо здесь – весьма значительный оборотный капитал, какового нет у простых смертных, кредит, доверие, наследственное право, разрешение неочевидных споров, не таких, как наследование удочки от почившего рыбака. Письменность же может потребоваться только для составления прейскурантов по разным городам и весям, чтоб торговец мог планировать оборот своего капитала, чтоб не возить с собой золото туда–сюда, а пользоваться векселями. Ну, естественно, писать друг другу именно торговые, а не любовные письма.

В других своих работах я эти вопросы рассматривал более подробно. В частности о том, что торговая прибыль дает основание к быстрому размножению торговцев, намного опережающему общенародный фон. Так что надо все время расширять свое жизненное пространство, иначе конкуренция замучает. Предельное содержание торговцев среди населения – 5 процентов. Поэтому надо внедряться во все новые и новые народы, заполоняя собой всю Землю.

При этом неминуемо возникает необходимость сотрудничества с верхушкой племен, в которые торговцы внедряются. Если нет сотрудничества, то его заменяет антагонизм, что для торговца совершенно недопустимо. Или сотрудничество, или даже близко не подходи к данному народу–племени. И сотрудничество покупается, хотя это и выглядит «подарками». Притом дарить надо очень умело, всегда делать вид, что даришь – последнее. И исключительно ради уважения, а не ради собственной прибыли. Поэтому торговое племя умнеет прямо на глазах. И царьки им кажутся уже такими глупыми, что невольно начинаешь задумываться: а не сесть ли на их место.

И это – очень даже просто: надо создать идеологию, она же – религия. Только на первых порах надо заинтересовать ею местных правителей, доказать им так сказать на пальцах, что при религии им управляться с народом будет легче, не надо все время размахивать палкой. Причем втолковать, что царькам вообще ничего не надо будет делать, только получать блага, жрать, лежать и совокупляться, все остальное часть торговцев, превратившись в идеологов, берут на себя. В общем, получились так называемые самаритяне, каковые не бросили торговать и пошли дальше, в новые народы. И несамаритяне (я их не знаю, как называть), каковые матримониально и на правах совершенно необходимых идеологов вошли в состав аборигенов, став их элитою, например, японскими самураями – «светом неба» или «небесным светом». («Сам» – небо, «Ур» – свет, по–еврейски, разумеется).

Вы заметили, что я написал – на первых порах? Потому, что настала вторая пора, и лучше всего ее можно охарактеризовать появлением антрополога Миклухо–Маклая у новогвинейских людоедов, где его немедленно приняли как «Человека с Луны». Новая Гвинея и Австралия – единственное место на Земле, куда торговое племя не добралось в «доисторические времена» (подробности – в других работах). Но главное не в этом. К моменту, когда торговое племя дало имя самому восточному острову Филиппин имя Самар («земля–небо», то есть горизонт, дальняя даль по–еврейски), торговое племя настолько превосходило все народы на Земле по знаниям, что любой из них тут же воспринимался как бог.

Именно в таком статусе торговое племя прибыло в Центральную Америку.

Идеологическая ценность грандиозной бесполезности

В любой не только человеческой душе, но даже и в душе «высшего» животного существует понятие – обомлел, обомлел до умопомрачения, до столбняка, до немоты, и стал, как говорится, сам не свой. И другое понятие существует, только о нем знают не все, а те, кому это необходимо: человек, до изнеможения уставший от физического труда, неспособен к абстрактному мышлению. В крайней степени усталости он вообще неспособен ни к какому мышлению. Он просто хочет уснуть, даже уснуть навеки. Для эксперимента попробуйте часиков восемь подряд колоть дрова, решая при этом биквадратные уравнения. Можно попробовать решать их и после рубки, если не уснете с топором в руках.

Праздность, наоборот, вызывает умственное напряжение, которое не всегда пропадает втуне. Например, пастухи – почти все поэты или звездочеты, хотя в большинстве вообще писать не умеют. А ведь – торговое племя именно из аравийских пастухов на границе с Йеменом. Именно там, они научились абстрактно мыслить, устав считать звезды на небе, и именно там перед спуском с плато на приморский пляж Йемена они придумали вместо равноценного обмена осуществить прибыльную торговлю.

Именно эти указанные два фактора всего живого и человеческой души в частности делают возможным модификацию поведения в нужном направлении. И в историческом масштабе времени – в особенности.

Вчера была сильная гроза, так наш пекинес так обомлел, пораженный в самую душу, что забрался в узенькую дырочку в панели под ванну, и жена, спустя полтора часа, оттуда едва сумела его вытащить. Примерно как через игольное ушко – верблюда.

Задрав голову на Эйфелеву башню и вы, наверное, ощущаете себя примерно как пекинес в грозу: и страх, и ужас, и восхищение и черт знает что еще. В общем, обомлели. Между тем, башня эта построена, когда еще не было телевидения, чтоб поместить туда антенну. В качестве пожарной каланчи она – тоже не годилась, так как эти штуки из–за плохой связи и тихой езды на лошадях надо было расставлять почаще и пониже «ростом». То есть, это совершенно бесполезная вещь по сумасшедшей цене с миллионом заклепок. И недаром парижане после ее постройки разделились ровно пополам: одни считали ее уродством и позором Парижа, другие гордились ею как Наполеоном. Потом привыкли, как бедуины Египта привыкли к своей пирамиде Хеопса, которая в самую жару не дает даже тени, чтоб полежать в холодке.

Перейдем к индийским и другим юго–восточным диковинкам, например, к вытесанным из натуральной каменной горы храмам. Перенесемся на остров Пасхи с его истуканами, каковые интересуют весь сегодняшний мир только по одному вопросу: как эти цельные скалы без современных подъемных кранов поставили «на ноги»? А уж о Центральной и Южной Америке я просто боюсь вспоминать. Там наши предки таких «ужастиков» нагородили, что нынешние ученые просто никак не могут обойтись в их постройке без инопланетян.

Недавно по ТВ видел фильм, как ученые тратили кучу бюджетных денег разных стран, чтобы привезти на плотах и деревянных катках камень тонн в триста при помощи только одних веревок и нескольких сотен человеческих рук. А потом недели две пытались на каком–то очень крепком валуне начертить хотя бы черточку с помощью других камней, костей из бульона и прочих подручных средств прошлых тысячелетий. Хотя цель–то у них была покруче – сделать такую же статую как на острове Пасхи или в перуанской глубинке. В общем, как инки и майя. Только ничего этого им не удалось, веревки рвались, катки ломались, плот из бамбука затонул под тяжестью камня.

Я хотел им крикнуть в экран: господа, не беритесь сдуру сразу за тяжелое и крепкое, попрактикуйтесь хотя бы лет пятьсот на более мелких и более рыхлых камнях, потом у вас обязательно получится. Притом, господа ученые, разве вы не знаете, что даже чистейшая вода с ледников «точит камень», притом так аккуратно, будто древний инка полирует голыми ладошками. Другими словами, все это с физической точки зрения вполне осуществимо, только не так быстро как подъемным краном или электрическим сверлом с алмазным напылением. Так зачем же пробовать? Ведь водопады и горные речки все видели, хотя бы по телевизору. И вполне представляют, как окатывается морская галька прибоем.

В других своих работах я доказал, что архитектура общественных домов всего мира (включая пагоды, храмы, пирамиды, зиккураты, вавилонский столп, базилики) зиждется всего лишь на так называемом центральном столпе–лестнице йеменского дома–башни. И повторяю, – во всем мире, включая обе Америки. Поэтому однотипность (с самыми незначительными отклонениями от канона) меня больше не удивляет. Тем более что я нашел этому причину.

Освободившись от этой грустной мысли, я задумался, зачем нужен сизифов труд, каковой я начал описывать с Эйфелевой башни. Поразить воображение – это хорошо, но гораздо необходимее, чтоб народ не болтался без дела. И вот к какому выводу я пришел.

Без знакомства с торговым племенем любой народ и без того не болтался без дела. Слишком тяжело ему доставалось пропитание, короче – вся жизнь состояла в его добывании. Разве что немного оставалось времени на размножение и обучение детей тому же – добывать пищу. Благо, размножаться дети без учебы соображали, иногда прямо с трех лет. Как только их мама отнимала от своей груди. Но об этом у меня – в других работах, например, в книге «Загадочная русская душа на фоне еврейской мировой истории». Но тут мне нужно другого вида отступление.

Изобретение изобретению – рознь. Например, колесо изобретает каждый трехлетний ребенок, пытаясь, например, тащить какой–нибудь тяжелый ящик. Через пять–десять минут он соображает, что «плоское – тащи, круглое – кати». То есть кантовать вещь – легче. Колесо – готово. И зря ученые историки так сильно обижаются на инков и майя, «не смогших изобрести колеса». Я инков и майя плохо знаю, но вот тундру – получше. Там ведь тоже не изобрели колеса, так как оно совершенно не нужно в болоте, в которое превращается тундра летом. Там хорошо на лыжах: зимой по снегу, летом – по густой траве. А над инками – пусть еще подумают, мне это недоступно. Точно так же легко изобрести гончарное искусство (обожженный корж под костром на глине), лук с «калеными» (заостренными) на костре стрелами из обыкновенной рыбачьей удочки. Каковая, в свою очередь, изобретается, глядя, например, на цаплю или даже на змею.

Трудно изобретать то, что требует абстрактного мышления, когда сама природа ничего не напоминает, например ту же торговлю с прибылью, то есть – фактически обман себе на пользу под видом благотворительности. Даже рабство легко изобрести, так как в природе полно примеров, начиная с муравьев–рабовладельцев или птиц бакланов, которые «горбатятся» на пеликанов. Письменность тоже изобрести трудно, но она изобретена от счета, а счет опять же – от насекомых, которые никогда не ошибаются в обеспечении своих личинок провизией именно по счету, причем для будущих самок заготавливают больше штук пищи, а для самцов – примерно вполовину меньше.

Я все это для того говорю, что абстрактные вещи не могут изобрести поголовно все народы, притом одинаково. Значит, нужен первооткрыватель. А остальные все – плагиаторы и модернизаторы. Примеры: первые, оригинальные – швейная машинка, паровоз, самолет, автомобиль, транзистор, теория относительности. Да, да и теория относительности – тоже, ибо она именно изобретена и находится в этом статусе до тех самых пор, пока не будет подтверждена прямым опытом.

В связи с этим я хочу обратить внимание на следующее. Нельзя сказать, что торговое племя – самое умное на Земле. Оно изобрело именно то, что ему нужно: более богатую человеческую речь для торгового международного общения и письменность, без которой торговля вообще немыслима. Точно так же как почти каждый народ изобрел весьма хитроумные технологии и технические средства их исполнения лично для себя и для своей среды обитания. Такие как весьма остроумное удаление горечи из желудей, употребляемых в пищу в Северной Америке племенами, находящимися на самой низкой ступени развития. И тысячи других, разрозненных среди тысяч племен и народов, таких как устройство каменных арок, каковые походя тоже не каждый изобретет. Например, то же самое хитроумное торговое племя так и не удосужилось изобрести арку, отчего и распространился на весь мир весьма неуклюжий столп средь дома–башни и его модификации уже без дома–башни как самостоятельный архитектурный прием в виде всяческих колонн, обелисков и стел.

Но вот самый факт прочесывания племен и народов, как волосы прочесывает расческа, позволил торговому племени аккумулировать все более или менее стоящие изобретения всех прочесанных народов в своих обобщенных головах как в энциклопедии. И на определенном этапе, когда все знания уже не умещались в головах, создать и саму, уже писаную, энциклопедию. На первых порах она назвалась – Библия, вернее – Тора. (Смотри, например, мою статью «Языкознание», подзаголовки: «Двойной пузырь» и «Мишна – повторение. Чего?»).

Торговое племя, они же евреи, были самым информированным народом на Земле, а ныне признано, что информация и коммуникация – самый ценный ресурс на Земле, несравнимый не только с нефтью, «черным золотом», но и с самим золотом, металлическим. Но это только признано сегодня, а сам–то факт существовал всегда.

Поэтому торговое племя несло с собой не только принцип прибыльной торговли, но и весь набор достижений научно–технического прогресса, что – более важно. И чем больше народов прочесано, тем больший багаж прогресса, точнее – снежный ком прогресса. И главное здесь не то, что торговля фактически – обман на пользу себе, позднее названный интеллектуальной собственностью, главное то, что принявший в себя торговое племя народ становится умнее, изобретательнее, стремительнее и целеустремленнее. В общем и целом, народ под руководством торгового племени начинает производить больше жизненных благ для себя, в первую очередь, разумеется, пищи. И у индивидуумов появляется свободное время, какового раньше не было. И у торгового племени на этот счет – большой опыт. В смысле вредности «лишнего» времени у народа.

Элита хотя и преемственна в смысле проникновения туда народа малыми порциями, но лучше, чтобы этой преемственности не было, а была бы только преемственность по родне, от отца к сыну. Тогда можно не беспокоиться о судьбе своих сыновей–дураков, если они явятся на белый свет. И царькам, как я говорил, это растолковали «на пальцах». Религия и власть всегда неразделимы, недаром все президенты крестятся на виду, под одеялом же занимаясь форменной чертовщиной, служа самому Вельзевулу.

Элитным сыновьям нужна учеба, чтоб природная дурость не сильно проглядывала сквозь головной убор в перьях, народ же должен учиться от отца к сыну колоть дрова, пахать землю и долбить кайлом природные богатства для элиты. Но беда в том, что статистикой доказано: у дураков равным образом, что и умных, рождаются умные, и – наоборот. То есть, тут нет прямой закономерности, вернее, это и есть закономерность. Примерно как в кимберлитовой трубке алмазы встречаются равномерно, почему и приходилось до недавнего времени растирать между ладонями миллионы тонн суглинка, чтобы тысячи пальчиков почувствовали отдельные и желанные стеклышки, из которых складывались всего лишь килограммы.

Сейчас для народа есть телевизор и футбол, на которых он сжигает свое свободное время, притом чувствуя себя – совершенно счастливо. И это – большой прогресс. Но что было делать в фараоновы времена? Вернее даже – немного раньше, во времена строительства Вавилонской башни, столпа йеменского жилища. Вот и был выдуман Сизифов труд по закатыванию на горку скатывающегося с нее большого камня.

Сперва, конечно, народ можно было заставить силой своего божественного дара заниматься сизифовым трудом. Но, недолго. Даже заядлый путешественник, не видя перед собой цели, приходит в уныние. Что тогда говорить о незаядлых перетаскивателях многотонных глыб камней. Поэтому народ надо приучать строить пирамиды, начиная с маленьких. Чтоб они хоть к старости увидели бы результаты своего труда, и возгордились. Потом народ, глядя на маленькую пирамидку, можно, не слишком налегая на пропаганду, привлечь к строительству предшественницы пирамиды Хеопса, а потом уже и до самого Хеопса добраться. Но не это главное.

Главное состоит в том, что около каждой следующей пирамиды, более крупной, надо совершать всякие «таинства» и выпивку для народа, с песнями и плясками. И это уже здорово похоже на футбол и телевизор. А потом кричать: «За работу, товарищи!» Кажется, я достиг советских времен.

Вы только посмотрите, сколько сизифова труда вы совершили в российские коммунистические времена. Вы наготовили десятки тысяч танков из самого наилучшего нержавеющего железа, напичкав их до крыши самыми дорогими вещами типа стабилизаторов в двух плоскостях для пушки. Чтоб стрелять и попадать в «противника» на ходу, двигаясь по кочкам. Хотя на этот самый момент в стране не было ни одной лопаты из нержавейки, каковую вы и дома и на работе не выпускаете из рук. Теперь все эти тысячи танков стоят стройными рядами в глухой тайге, а местные ребятишки откручивают от них понравившиеся им мелкие блестящие детальки. Вы поголовно ходили в кирзовых сапогах, между тем, с каждым выстрелом из танка в белый свет вылетала пара хромовых сапог – так и не приобретенной гордости русского населения всего прошлого века.

Тысячи спутников–шпионов по цене небольших городов каждый. «Великий сталинский план преобразования природы», в результате которого навеки засолонили самые благодатные почвы Средней Азии. «Повороты сибирских рек» по цене целых государств с наперед заданной целью затопить морем все наши нефтяные месторождения и превратить в солончаки почти все нынешнее «Содружество независимых государств». «Рукотворные моря» с плотинами, в результате которых ни морей, ни судоходства по болотам, ни электроэнергии, одни сине–зеленые водоросли – бич всего живого и полезного. И мы еще продолжаем ахать и охать, глядя на «чудеса света» по всей остальной Земле. Посмотрите себе под ноги, господа. Я ведь взял примеры с наскоку, шибко–то не задумываясь.

Заглянем во времена «Великого» Петра и чуток раньше, во времена его батюшки, царя Алексея Михайловича. Он ведь заставил вас сделать многие тысячи километров так называемых засек на засечных чертах – границах «святой» Руси. Притом, что они были созданы не от нападения врагов, всяких там татар, а для того, чтобы сам народ в полном своем составе не ушел в эти самые татары. Я это исчерпывающе доказал в одной из своих работ, а то сами строители засек и их охранники 350 лет назад померли. Тут самое место перейти к Великой китайской стене, каковая китайским трудящимся досталась еще дороже наших засечных черт. И предназначена она точно для того же самого, что и в России, чтоб китайцы не разбежались от их «поднебесного» императора.

Теперь, я думаю, вам понятно мое объяснение всех этих «чудес» света. Ученые же и историки до сих пор ищут тут утилитарный, прикладной смысл наподобие смысла паровоза. «Не можем точно объяснить их (гигантские наземные рисунки в пустыне Пампа–де–Наска) назначение до сих пор и мы…», – пишет Я.Н. Нерсесов в 2001 году. И эту мысль он неизменно повторяет раз двадцать при перечислении «чудес» света инков, майя и прочих «доколумбовых тайнах». Как будто он не знает, что по всей остальной Земле таких «тайн», притом вполне идентифицируемых друг с другом, примерно столько, сколько селедок в бочке. Включая сюда и те почти современные «тайны» типа «тайны» десяти тысяч танков в зауральской тайге. И дело тут именно в том, что каждый историк разрабатывает свою «руду» как будто она находится в его личном погребе, совершенно не обращая внимания, что точно такая же «руда» лежит во всех погребах деревни. И называется она – семенная картошка. Но разве придет в голову в таких условиях, что картошка эта у всей деревни одинакова – выродившаяся смесь из всех сортов позапрошлого века: красная, белая, розовая и так далее.

Кстати, ученые все никак не могут догадаться о происхождении шотландских гигантских сооружений из валунов, расположенных на огромных площадях, на каковые можно любоваться только из космоса или из самолетов–шпионов с высоким «потолком полета». Так имейте в виду, что по манере исполнения они в точности соответствуют технологии сооружениям в пустыне Пампа–де–Наска. Только как эта центрально–американская технология попала на Британские остова? Почитайте мою статью «Кецаокоатл поплыл на Британские острова» – узнаете.

Окунувшись в проблему «кто плавал в Америку до Колумба?»,

«забыли» себя спросить: зачем?

Сейчас можно считать доказанным, что до Колумба в Америку «плавали и викинги», и «древние японцы и корейцы», и даже «полинезийские Колумбы» и даже имеются доколумбовы «афро–американские связи» (Я.Н. Нерсесов. «Тайны Нового Света». «Вече», М., 2001). Но важно не это, а то, как современные ученые историки к этому относятся. Вот цитата из упомянутой книги.

«Таким образом, впервые человек оказался в Америке очень давно, примерно около 25—30 тыс. лет назад, когда племена азиатских охотников и собирателей, воспользовавшись естественным сухопутным «мостом» между двумя континентами в районе Берингова пролива, первыми ступили на неведомую землю Западного полушария. С этого момента, собственно говоря, и началась доколумбова история Нового Света.

Безусловно, нельзя отрицать существование единичных доколумбовых трансокеанских (как через Атлантику, так и через Тихий океан) контактов между Америкой и Старым Светом, причем как с одной, так и с другой стороны. Но следует учесть, что в каждом конкретном случае необходимо тщательно анализировать вещественные доказательства этих контактов и определять степень их влияния на местных жителей.

Известны факты доколумбовых контактов народов двух континентов в некоторых районах Нового Света: в Мексике и на побережье Венесуэлы (римские находки), на восточном побережье Северной Америки (колония викингов), «встречи» полинезийцев с некоторыми народами запада Южной Америки и другие. Американский континент посещали «путешественники» из различных точек Старого Света (по времени — не ранее рубежа новой эры), но эти визиты носили случайный и нерегулярный характер, поэтому не оказали существенного влияния ни на происхождение и развитие древних цивилизаций Нового Света (в Мексике и Перу), ни на знания древних географов и ученых Старого Света. Ведь распространить через океаны влияние незнакомых культур и цивилизаций с помощью одиночных, кораблей невозможно! Тем более что в Месопотамии и Египте цивилизации возникли уже в конце 4–го тысячелетия до н. э., а в Мексике и Перу лишь на рубеже новой эры. А некоторые общие черты культуры и искусства Старого и Нового Света следует объяснять скорее сходством хозяйственных и политических форм древневосточного и древнеиндейского обществ.

Сегодня установлено, что сходные элементы культуры, в том числе и достаточно сложные, могут появляться совершенно независимо друг от друга в различных областях нашей планеты, но вместе с тем в каждой области они будут иметь своеобразные черты. В частности, иероглифы майя, клинопись египтян и вычурные китайские письмена настолько различны, что не может быть и речи об их общем происхождении, хотя все они отражают примерно одну и ту же ступень в развитии письменности.

Достижения цивилизации — вовсе не эстафетная палочка, которую легко передать по желанию от одного человека к другому. Для того чтобы воспринять извне какие–либо новые черты культуры или технические изобретения, народ или племя должны не только еще «дорасти» до них, т.е. достигнуть определенного уровня развития, но и обязательно испытать в них самую настоящую потребность.

Стоит ли объяснять наиболее яркие культурные достижения индейцев доколумбовой Америки только и исключительно миграциями высокоразвитых цивилизаций Старого Света? Разве не более интересно и удивительно, что аборигенам Америки удалось добиться очень многого своим собственным умом и энергией, отвагой и жаждой творчества?

Все новые и новые археологические данные подтверждают, что местные культуры в наиболее развитых областях доколумбовой Америки — Мексике и Перу развивались самостоятельно от возникновения до испанского завоевания.

Не исключено, что случайных посещений Нового Света было гораздо больше, чем мы предполагаем. Но, к сожалению, мы о них либо никогда уже не узнаем, либо еще не знаем. Ведь наши современные знания о прошлом — лишь ничтожная часть того, что когда–то существовало. Многие выдающиеся достижения древних путешественников и ученых были безвозвратно утрачены под безжалостными «колесами истории». Бесценные рукописи — хранители знаний, остервенело сжигались религиозными фанатиками, беспощадно втаптывались в грязь копытами варварских конниц, бесследно гибли от наводнений и пожаров, бесшумно разрушались от старости. А может быть, в них были сведения о далеких морских походах через Атлантический или Тихий океаны? Кто знает?

Следовательно, проблема доколумбовых связей, т.е. были ли у Колумба предшественники, тема — вечная…

Тем не менее, уже сейчас очевидно, что ощутимое взаимовлияние двух миров, Старого и Нового Света, началось лишь в 1492 г. (конец цитаты, курсив – мой).

Вообще–то все это мне здорово напоминает недавнюю речь генерального прокурора Устинова на радио «Эхо Москвы», особенно, если ее слушать перед первым выступлением Ходорковского на суде, насчет предъявленной ему кучи обвинений. Но, давайте по порядку.

Во–первых, о заклинаниях, не обоснованных никакими доказательствами. Об Устинове я здесь не буду (у меня и без Устинова есть работы по российской юриспруденции), начну прямиком с цитаты. «Сегодня установлено, – пишет автор, – что сходные, сложные элементы культуры могут появляться совершенно независимо друг от друга в различных областях нашей планеты». Сам Нерсесов этого не устанавливал, примеров других «установщиков» как в случае доколумбовыми плаваниями не приводил. Поэтому это голая декларация примерно как «Партия – ум, честь и совесть…», каковая и бесчестная, и бессовестная, и довольно глупая. Далее Нерсесов утверждает, что «Все новые и новые археологические данные подтверждают, что местные культуры в наиболее развитых областях доколумбовой Америки — Мексике и Перу развивались самостоятельно от возникновения до испанского завоевания». Но сам же Нерсесов чуть ли не на той же странице приводит данные археологии, например, о находке римских монет, каковые стопроцентно попали туда до Колумба. Сам же он приводит данные о попадании кукурузы в Африку до Колумба, лишь слегка критикуя, что это может быть сорго. Так что новые археологические данные как раз подтверждают обратное, а самостоятельность развития прямо–таки повисает в воздухе. И здесь же повторяет как шаманское заклинание: «очевидно, что ощутимое взаимовлияние двух миров, началось лишь в 1492 г».

Во–вторых, автор не отрицает единичных доколумбовых трансокеанских контактов, но призывает учитывать вещественные доказательства этих контактов. Между тем для несравненно более фантастического заселения почти по всему меридиану неведомых обеих Америк через Берингов пролив, когда пролива еще не было, Нерсесову никаких вещественных доказательств не требуется: «подписано, и с плеч долой».