Любовница Фрейда

Глава 37

В ту ночь Минна прекрасно спала. Фиаско Флисса стало тем самым добром, без которого не бывает худа. Или это ей так хотелось думать? Теперь, когда репутация этого человека померкла, Минна надеялась вернуть свое прежнее привилегированное положение наперсницы Фрейда, его возлюбленной… или даже музы.

Но Фрейд вернулся к прежней резкой манере обращения и жесткому графику. Он молча пролетал мимо Минны по коридору, избегал обедать дома, не участвовал в общих разговорах. Но хуже всего было то, что он больше не смотрел на нее, удостаивая лишь мимолетными холодными взглядами.

Вскоре Минна заметила, что чем больше она расстраивается из-за своей отверженности, тем веселее становится Марта. Сестра энергично взялась за все свои обязанности. Ее мудрый взгляд излучал независимость и, как ни странно, оптимизм. Марта вдруг превратилась в «счастливую женушку», а Минна оказалась совершенно потерянной.

— Минночка, сегодня замечательный денек. Наверное, я схожу на Тандельмаркт, а после загляну к цветочнику. Хризантемы в этом сезоне — просто загляденье, правда? — говорила Марта, порхая по комнате.

— И стоят недешево, — ответила Минна, не слишком тонко намекая на отношение Зигмунда к тому, что Марта тратит деньги на цветы.

— Господи, да не принимай ты это близко к сердцу, все не так ужасно. Сбегай, пожалуйста, к мяснику, я попросила его отложить для нас говяжью заднюю часть на риндфляйш [35], а на обратном пути купи сыру и хлеба.

Минна была далеко не в восторге от новых поручений, однако решительно выдернула из шкафа в передней первую попавшуюся шаль. Она не поправила прическу, даже не взглянула в зеркало, ей было безразлично, как она выглядит, отправляясь на рынок. Минна обошла несколько лавочек и магазинов, размышляя о том, как приятно выбраться из дома, но вот сил у нее, похоже, не так много.

На обратном пути настроение улучшилось, и она заметила, что шпили церквей вдалеке увенчаны сверкающими нимбами солнечного света. И вот, несмотря на тяжелые кошелки, Минна решила прогуляться и двинулась через Пратер, по дорожке, которая вела в их квартал. Там-то она и наткнулась на Зигмунда. Он шел неспешно об руку с элегантной дамой, закутанной в пелерину из горностая. Шелковый зонтик покачивался у дамы над головой.

Пара была поглощена беседой, их головы сблизились, она невзначай смахнула листок с плеча Зигмунда, и ее рука на мгновение задержалась на его руке.

Минна застыла, очарованная зрелищем, она расслышала, как он фыркнул. Женщина прощебетала в ответ что-то неразборчивое. Пара медленно приближалась, Минна усилием воли пыталась сохранить хладнокровие. Затем подхватила свертки поудобнее и огляделась в поисках пути к отступлению, надеясь скрыться незамеченной.

— Минна? Какими судьбами? — удивился Фрейд, заметив ее. — Ты ходила за покупками?

Возникла неловкая пауза, он ждал, что Минна скажет что-нибудь, но она словно вросла в землю, и все мысли вылетели из головы. Спутница Фрейда лучезарно улыбнулась, и Минна мрачно отметила ее красивый румянец, высокий лоб, великолепные белые зубы, чувственные формы. Волосы дамы были затейливо уложены в прическу в греческом стиле, мягкие локоны обрамляли лицо. Она была немолода, но все еще восхитительна.

— Вы из домочадцев Фрейда, дорогая? — спросила она.

— Да, — ответила Минна, оправляя свою худую шерстяную шаль в ожидании, что Зигмунд их представит, но он молчал.

Она стояла, сконфуженная, словно девушка, в танцевальном списке которой ни единого кавалера.

— Чудесный денек, не правда ли? — добавила дама.

Минна кивнула, руки нервно сжимали свертки, сдерживаясь усилием воли, чтобы не опуститься до банального бегства, словно в какой-то дешевой комедии.

— Ну что ж, тогда увидимся дома, — произнес Зигмунд, беря даму под руку, и они удалились в противоположном направлении.

«Кто она такая?» — думала Минна, стараясь идти, не опуская головы. Но к тому времени, как она добралась до квартиры, ее уже трясло от негодования. Снова он обращается с ней, как с прислугой! Она не заслуживает быть представленной. Кто эта чертовка?

В доме стояла тишина. Младшие дети были с гувернанткой, а Мартин — в школе, поэтому Минна решила занести продукты в кухню и опять уйти на улицу. Она привела себя в порядок, оглядела свое печальное лицо, чуточку припудрилась, причесалась и уложила волосы. Одно она знала точно — ноги ее тут не будет, когда Зигмунд заявится сюда с этой женщиной.

Но ничего не получилось. Когда Минна вернулась, то уловила знакомый аромат дорогих духов, смешанный с сигарным дымом. Не в силах совладать с собой… Минна двинулась к кабинету Фрейда. Она остановилась в дверях, держа в руках пальто и шляпу. Дама восседала на кушетке, а горничная подавала ей чай в сверкающем серебряном сервизе Марты. Зигмунд стоял перед ней со своей новой антикварной находкой в руках. Когда в последний раз кто-то бывал у него в кабинете в эти часы? Прежде Минна не видела, чтобы он кого-то угощал чаем.

— Это мой магический амулет. Древние египтяне верили, что его обладатель, предположительно, наделялся сверхъестественными способностями, — произнес Фрейд, поднося статуэтку к свету, чтобы гостья увидела, как солнечные лучи играют в изгибах бронзового тела.

«Что он делает? Повторяет отрепетированную роль?» — думала Минна. Ведь то же самое — слово в слово — он говорил и ей. Но не поил чаем с сахарным печеньем.

Откинув голову, женщина не сводила с него глаз, деликатно поднося чашку к губам. Юбки у нее были в причудливых плиссированных рюшах, а перчатки оторочены жемчужинами. Раньше Минна не заметила этих маленьких штрихов, свидетельствующих об аристократизме гостьи.

— Восхитительно, правда? Мой антиквар горы свернул, чтобы добыть ее.

С невинным видом Минна вошла в комнату, на ходу придумывая предлог. Зигмунд посмотрел на нее с выражением боли на лице.

— О, мы снова встретились, — сказала она. — Я Минна Бернайс. Сестра Марты.

В огромных прекрасных глазах дамы отразилось удивление.

— Простите меня, я не знала, что вы — член семьи.

Повисло неловкое молчание. Минна ждала, что Фрейд что-нибудь скажет, но он стоял, глядя ей в лицо. Гостья разрядила ситуацию.

— Я — Лу Андреас-Саломе, — промолвила она, слегка подвинувшись на кушетке, — не хотите ли к нам присоединиться? Зигмунд как раз показывал мне свою коллекцию.

— Я ее уже видела, — холодно ответила Минна, — но в любом случае, благодарю вас, мне пора.

А чего она ожидала? Хотя бы притворного радушия с его стороны?

Минна вышла за дверь, отягощенная откровением: в его жизни есть другая женщина, и это не ее сестра.

Минна брела по залитой солнцем Рингштрассе мимо богатых домов за резными воротами и вытирала взмокший лоб, чувствуя, как пульс непривычно участился. Наверное, она перегрелась на солнце. А может, это от злости. Или от унижения. Она так отчаянно хотела спать, что в глазах жгло и кололо. Всю прошлую ночь ей пришлось просидеть возле Софи, которая подхватила легкую форму желудочного гриппа, и теперь она сама ощущала тяжесть в животе, несмотря на то, что была голодна. Наверное, тоже подцепила вирус от малышки. В довершение всего глаза у Минны были буквально на мокром месте. Вот уж совершенно на нее не похоже.

Минна обрела убежище в одной из ближайших кофеен. Села за мраморный столик, обмахиваясь шляпой, но все равно кожа у нее была холодная и липкая. Сняв шерстяной жакет, Минна повесила его на спинку стула, ослабила пояс на юбке, расстегнув несколько верхних крючков. Она заказал свой любимый кофе по-турецки с сахаром и взбитыми сливками и откусила кусочек хлеба с сыром.

Кофейня была полна: забежавшие перекусить покупатели рынка, военные в нарядной форме, студенты, поглощенные чтением газет. В одном углу сидели трое молодых людей и хорошенькая девушка, облокотившись на спинки деревянной скамьи. Они коротали день за рюмкой и сигаретой, казалось, им нипочем все сложности жизни. Девушка вдруг расхохоталась в ответ на чью-то реплику, ее глаза и щеки загорелись. Минна устроилась поудобнее, вытерла салфеткой влажную шею и попыталась размышлять, но почувствовала, что сбита с толку и совершенно потеряна.

Внезапно смесь густого запаха венского кофе и табачного дыма вызвала в ней отвращение. Горло и гортань перехватило спазмом, тошнотворная волна захлестнула, словно петля, и она с трудом подавляла желание вырвать. Вцепившись в край стола, Минна зажмурилась, переждала минуту, а потом медленно встала. Ей обязательно нужно поговорить с Зигмундом.