Любовь на острие меча (СИ)

Глава 17

Кэйла вернулась в комнату за полночь. Сквозь сон я слышала, как хлопнула входная дверь, потом дверь в ванную, а затем, как скрипнула соседняя кровать. С утра она не пошла в столовую, а, забежав после завтрака за сумкой, я обнаружила ее в том же положении. Подтянув колени к груди, Кэйла лежала в кровати и безучастно смотрела в одну точку.

— Кэйла, — позвала я ее, не особо рассчитывая на ответ, — занятия скоро начнутся.

— Я не пойду.

— Так, понятно.

Сама я здесь точно не справлюсь. Стоило найти кого-то из этой странной компании, лучше всего Меган или Элинор. Я еще раз посмотрела на свою соседку, потом на часы. Можно было бы оставить все как есть, но мне было искренне жаль Кэйлу. Поэтому я почти решилась отправиться на поиски, когда в дверь постучали.

Искать никого не пришлось. Девушки появились как по заказу. Они прошли мимо меня, небрежно кивнув. Вернее кивнула только Элинор, Меган же, как всегда сделала вид, что меня нет. Не могу сказать, что меня это задело, но, глядя на то, как они хлопочут вокруг Кэйлы, мне стало даже немного завидно. По-хорошему.

У меня дружбы ни с кем так и не случилось. Меня всегда больше привлекала учеба, чем развлечения. В школе и колледже у меня было несколько приятельниц, но после выпуска общение сошло на нет. Хотя в небольшом Клаувере виделись мы довольно часто.

В любом случае, за Кэйлу можно было не переживать и я со спокойной совестью отправилась на занятия.

Первой в расписании была лекция профессора Макгроу, поэтому на нее опаздывать не хотелось особенно. Темой занятия было «Влияние рун на человека». Началось все с безобидных исцеляющих. Их составляющие, степень исцеления, взаимодействие с зельями. Все шло по плану профессора, пока кто-то с задних рядов не задал вопрос:

— Профессор, существуют ли руны, влияющие на психику человека?

В аудитории повисла тишина. Все взгляды обратились на говорившего. Мне тоже стало интересно. Им оказался симпатичный черноволосый парень. Его левую бровь пересекал небольшой шрам, из-за чего казалось, будто она приподнята в удивлении.

Кажется, его звали Грэм Кирк, и он был в двадцатке лучших учеников по успеваемости.

— Мистер Кирк, — удивился профессор, — может, поведаете нам, что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, — ни капли не смутился студент, — можно ли с помощью рун лечить, например, психические расстройства? Я искал информацию, но о таком нигде не написано. С помощью рун можно сделать почти что угодно, даже лечить тело, но можно ли вылечить разум? Или вообще хоть как-то влиять на него.

Несколько секунд профессор молча смотрел на Кирка. Обычно добродушный, внешне нелепый профессор Макгроу сейчас как никогда походил на строгого преподавателя. Таких студенты обычно побаиваются.

Но потом профессор заговорил. Тона, которым он отвечал на вопрос, я у него раньше не слышала. Уоллис Макгроу был влюблен в рунологию и обычно вещал с воодушевлением и даже некоторым благоговением к этой науке. Но сейчас он говорил сосредоточенно и серьезно, словно Кирк сказал что-то такое, чего говорить не следовало.

Хотя последняя его фраза и правда прозвучала двусмысленно. Словно по иронии судьбы, он думал о том же, о чем и я последние несколько дней.

— Отвечая на первый вопрос, скажу, что лечить душевные заболевания с помощью рун еще не научились. С этим успешно справляются мозгоправы. Но вы задаете провокационные вопросы, мистер Кирк. Давайте разберемся, что вы вкладываете в понятие «влиять на разум»?

— Всего лишь то, что я сказал, профессор.

— В самом деле? — профессор Макгроу прищурился, глядя на Кирка, но тот сидел с абсолютно непроницаемым лицом, — ну, что ж… Нет, влиять на разум с помощью рун невозможно.

Он прошел к своему столу и, обернувшись, добавил:

— И незаконно. Это на случай, если кто-нибудь из вас вдруг изобретет что-то подобное. Очень надеюсь, что никто не будет проводить эксперименты в столь опасной области. Но вернемся к теме лекции.

Строгий взгляд мазнул по мне, не задерживаясь и занятие пошло своим чередом. Мне бы продолжить, как и все, записывать за профессором, но я даже выдохнула с трудом. Не думаю, конечно, что сказанные слова предназначались только мне, но профессор знает мою любовь к экспериментам, так что сделалось немного не по себе.

А после лекций я сделала для себя одно открытие. Прислушавшись к студентам и посмотрев внимательно вокруг, я поняла, что не одна нахожу все происходящее странным. Нет, никто не обсуждал это открыто, но тут и там то и дело слышались отрывки разговоров, которые совсем не внушали оптимизма. Очень многие вокруг считают, что в академии небезопасно.

О чем именно говорят студенты шепотом, было безумно интересно. Связано ли это с моими домыслами? Я не слишком общительна, чтобы со мной делились секретами, но все же кое у кого можно было спросить. Заодно отвлеку Кэйлу от переживаний, она наверняка должна была что-то слышать.

Кэйла предавалась унынию в комнате. Как оказалось, с занятий она сбежала и сейчас флегматично рассматривала потолок.

— Кэйла? — Позвала соседку. — Ты меня слышишь?

Она перевела на меня очень грустный, но вполне осмысленный взгляд.

— Да. Привет. Что-то случилось?

— Не знаю. Хотела у тебя спросить.

Кэйла нахмурилась.

— О чем?

— О странностях, творящихся вокруг.

— То есть? — Она даже приподнялась на локтях, заинтересовавшись.

— Знаешь, мне все не дает покоя твой рассказ о Брайане. О том, что он словно сам не свой был перед тем занятием. Что с ним, кстати, ты не знаешь?

— Говорят, его перевели на домашнее обучение.

— Ясно. А теперь вот Ральф. Ты говорила, на него это не похоже. И я делаю такие же выводы, исходя из того, что вижу.

— А что ты видишь?

— Ральф любит тебя. Это же очевидно.

Глаза Кэйлы снова очутились на мокром месте, но она глубоко вздохнула, быстро вытерла навернувшиеся слезы и даже как-то собралась, села в кровати.

— Да. Это совсем на него не похоже. Но я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

Я внимательно посмотрела на нее. А если я ошибаюсь? И Ральф на самом деле просто разлюбил Кэйлу. А все остальное я просто придумала?

Нет, слишком все подозрительно. Да и мысли других студентов, как оказалось, созвучны с моими. В конце концов, мне нужно с кем-то поговорить на эту тему.

— Сегодня на занятии один студент спросил профессора Макгроу, можно ли с помощью рун влиять на разум.

— Что, так и спросил? — Недоверчиво переспросила Кэйла.

— В числе прочего, — не стала я вдаваться в подробности, — но формулировка была именно такая.

— Бред, — уверенно сказала она, — он что, дурак?

— Вообще-то, один из лучших учеников на курсе.

Она в изумлении приподняла бровь, а я села рядом с ней и осторожно продолжила:

— Я тут прислушалась к разговорам в коридорах, многие говорят о странностях…

— Да, — умница Кэйла поняла меня сразу, — ходят разные слухи. Пускают их в основном те, кто хорошо знал Брайана и того парня, что хотел спрыгнуть с галереи. Говорят, их заставили, внушили им. Но я не особо к ним прислушиваюсь. Руны на такое не способны. Менталисты тоже так не умеют. Я знаю, мой кузен — менталист. Они могут покопаться в памяти, выудить что-нибудь из головы, но вложить туда — нет. Это редкий дар и все они состоят на учете. Даже если предположить, что кого-то из них не учли, что этот неизвестный менталист успешно скрывается среди нас и внушает что-то студентам, вмешательство обнаружили бы сразу. И нас, ну, не знаю, — она пожала плечами, — предупредили бы как-то, наверное. Это ведь очень серьезно. Да, и по какой причине могли не учесть ментального мага, если только дар слишком слаб. Тогда как бы он мог что-то кому-то внушить? Ерунда какая-то. Почему ты вообще об этом заговорила? Ты думаешь, что…ох, — глаза ее округлились, и в них вспыхнуло понимание, — ты думаешь, Ральфу могли что-то внушить, — закончила она почему-то шепотом. — Это бы объяснило перемены в его поведении, только это невозможно, я же говорю.

Надежда, едва вспыхнувшая в ее глазах, тут же погасла. Но она все равно начала размышлять в этом направлении, я видела.

— Ты же знаешь, что существует зелье, способное разговорить любого?

Кэйла кивнула.

— Ты ведь зельевар. Ты должна знать, что его пропитывают ментальной магией, и оно содержит в себе ментальные «крючки», выполняющие основную функцию. По сути, это ведь тоже влияние на разум.

Кэйла подозрительно прищурилась.

— Я-то знаю, хотя это проходят лишь на четвертом курсе. Но у меня родители зельевары. А вот откуда ты об этом знаешь? Разве рунистов этому учат?

— Вообще-то, нет. Но я очень надеюсь, что ты никому об этом не скажешь.

С минуту она смотрела на меня изучающе, словно видела в первый раз. И я подумала, что крупно просчиталась, затеяв этот разговор.

— Не скажу, — наконец произнесла она, — если объяснишь, к чему ты клонишь.

— Что, если кто-то смог создать руну, способную внушить человеку что угодно? Если это кому-то удалось?

— И этот кто-то проводит эксперименты над студентами? Сомнительно.

— Я тоже так думала, но не много ли странностей происходит вокруг?

— Много, — подумав, Кэйла кивнула, — но как нанести такую руну? Это ведь не сделаешь незаметно.

— Гораздо проще, чем заставить выпить зелье. И это можно сделать незаметно. Ну, почти. Руна наносится на специальную пластину, достаточно приложить ее к телу, она отпечатывается на коже и активируется. Если нанести, скажем, на спину, сразу не заметишь, а увидеть можно только в зеркале. Но, думаю, если человек под внушением, он и внимания не обратит.

— То есть, ты все-таки думаешь, что влиять на разум с помощью рун можно? Интересно, что ответил на это профессор.

— Примерно то же, что и ты вначале. Я не исключаю такой возможности. Вообще-то ментальная магия в рунологии используется крайне редко, при создании родовых артефактов в основном, но гении рождались всегда. Возможно, это именно наш случай.

Я встала и принялась разбирать тетради, чтобы понять, что нужно приготовить к завтрашнему дню. Учебу никто не отменял. И на дне сумки обнаружила записку от Эйдана. Он указал время и сделал внизу приписку: "Постарайся, чтобы ничто тебя не задержало. Надеюсь на твое благоразумие." И вроде ничего такого, но я как наяву услышала его ехидный тон, и это мне совсем не понравилось. Что-то мне подсказывало, что он имел в виду обстоятельство с вполне конкретным именем.

— А как это можно проверить?

— Поискать на теле Ральфа руну. Если я права, она должна быть.

Я говорила, не отрываясь от записки и Кэйла, конечно, заинтересовалась.

— Что там? Послание от Рэймонда? — Она улыбнулась. — Ты ведь все еще встречаешься с ним?

— Да, — Я пыталась справиться со вспыхнувшей злостью, и не сразу поняла, что именно слетело с языка, — нет, — быстро исправилась, убирая записку.

Кэйла широко улыбалась, и взгляд ее говорил, что она мне ни капельки не поверила. Ну, хотя бы грустить перестала.

— Да, — повторила я, — это от него. Нет — мы не встречаемся. — Бесполезно. — Но он просит о встрече. Так что ты скажешь по поводу Ральфа?

— Не знаю, — вздохнула она, — с трудом верится во все это, слишком безумно звучит. Но в то, что он мог так хладнокровно порвать со мной, верится еще меньше. Так что стоит поискать на нем руну и понять, верна ли твоя теория или мне все-таки нужно пытаться его окончательно забыть.

— Хорошо. Давай так. Сегодня, как оказалось, я занята. Ты подумай, как это можно провернуть, а я пока в библиотеку. И тебе, кстати, тоже советую.

— А знаешь, — она вдруг загорелась энтузиазмом, — я, пожалуй, тоже погружусь в учебники. В конце концов, какова бы ни была причина нашего расставания, это не повод забрасывать учебу. Спасибо.

И решительно направилась в ванную.

— Всегда пожалуйста. И да, Кэйла, — она обернулась уже на пороге ванной, — я надеюсь, все это останется между нами.

— Ты полна загадок, Шевонн О’Грэди, но я никому ничего не скажу. А если ты окажешься права, сделаю все, что нужно, если тебе вдруг понадобится моя помощь. — А потом добавила тише. — Он, правда, мне очень дорог.

Я постаралась ободряюще улыбнуться.

— Умойся, Кэйла. И ни о чем не думай. Кроме учебников.

Соседка фыркнула, но улыбнулась, кивнула и скрылась за дверью.

А я быстро достала из-под кровати свой невидимый меч. Вдруг, Кэйла передумает и никуда не пойдет.