Любовь по завещанию

Глава 19

Сара

— Куда?! — окликнул меня мужчина, но я не собиралась останавливаться. Будь моя воля, уехала бы при первой же возможности. Лишь бы его не видеть. Желательно, больше никогда.

Скотина! Какое он имеет право устраивать мне сцены ревности? Он, который трое суток развлекался с другой. Решил поиграть в ревнивого мужа?!

— Сара! — заорал мне в спину. — Я не отпускал тебя.

Самоуверенность, сквозившая в каждом его слове, подействовала на меня, подобно приглашению на дуэль. Открытый вызов чувствовался во всём, что исходило от Артура. Он будто специально пытался вывести меня на эмоции, довести до состояния кипения, заставить взорваться. Что ж, у него это получилось.

Замерев на пороге дома, круто повернулась и впилась в мужа взглядом. Если бы глазами можно было убить, уверена, Артур уже лежал бы у моих ног в предсмертных конвульсиях.

— Ты, — начала медленно, изо всех сил стараясь не сорваться на крик, — меня не отпускал?! Ты?! — голос, всё же, поднялся на тон выше. — Да кто ты такой, чтобы указывать мне?! Думаешь, раз я согласилась играть роль твоей жены, значит, тебе всё можно? Я не дура, Артур. Не одна из твоих подружек, кем ты можешь вертеть как попало. Мне глубоко наплевать, где ты был и с кем. Честно. Отчитываться за свои похождения будешь перед Амелией, а мне это не нужно. Единственное, — заметив, как мужчина побледнел, почувствовала прилив уверенности в себе. Да, господин Епремян. Представляете, даже у серых мышей есть чувство собственного достоинства. — Я прошу тебя уяснить одну простую истину: не пытайся мной командовать. Мне не нужны твои представления в роли заботливого или ревнивого мужа. Я не ты, Артур. Я никогда не опущусь до лжи, лицемерия и измен. Это больше по твоей части.

Ненавистные слёзы подступили к горлу, смазав последнюю часть моей гневной тирады. Глупая Сара никак не могла справиться со своей чрезмерной эмоциональностью. Эта черта осталась ещё с детства, как постоянное напоминание о пережитых психологических травмах. Как бы сильно я не хотела держать себя в руках, как бы не старалась казаться уверенной в себе, всё тщетно. Жуткий страх всегда жил внутри. Страх ошибиться, промахнуться или получить очередную порцию издевательств и наказаний. Конечно, умом я понимала, что всё это давно осталось в прошлом, но инстинкты… Их обмануть невозможно.

Отвернувшись, чтобы не показывать ему своих слёз, медленно побрела ко коридору, чувствуя себя побитой собакой. Маленькая девочка, спрятанная глубоко внутри меня, мечтала забиться под одеяло, укрыться с головой и создать вокруг себя иллюзию спокойствия и защищённости. Она буквально молила, дать ей отдохнуть. Совсем немного. Всего несколько минут, чтобы прийти в себя. Пожалуйста…

Меня штормило. Приходилось постоянно цепляться за стену, чтобы не упасть. Ноги стали ватными и дрожали от пережитой эмоциональной бури. Шла, думая лишь о том, чтобы не сломаться от силы того напряжения, что гудело внутри. Я тряслась от ужаса, не в силах противостоять внутренним барьерам. Они стояли вокруг меня несокрушимыми стенами, образуя настоящую тюрьму. Мрачную, без входов и выходов. Её стены надвигались на меня, сжимаясь до крохотных размеров, лишая возможности дышать. Словно чьи-то костлявые руки сдавили горло, перекрывая доступ кислорода в организм.

Я уже поднималась по широкой лестнице, отчаянно сжимая перила, когда на плечи опустились тяжёлые мужские ладони. Одним ловким движением, Артур развернул меня к себе лицом и впечатал в свою обнажённую, покрытую каменными мышцами, грудь. Микс из разных, уже знакомых, запахов ударил в нос, вызывая приступ удушья. Забившись в его руках, дёрнулась в сторону, хотела избавиться от ненавистных прикосновений, оторваться от Артура, почувствовать себя свободной.

— Отпусти, — повторяла, будто чудодейственную мантру. — Отпусти меня!

— Хватит, — мягко произнёс мужчина, продолжая удерживать меня в плену. — Не дёргайся. Сара, успокойся. Успокойся…

Уверенный, хриплый ото сна, голос отзывался в ушах странными вибрациями, запуская по спине волны мурашек. Разные, абсолютно непохожие друг на друга, охватили меня, превратив в безвольную куклу в его жестоких руках. Желание вырваться и смыть с себя прикосновения Артура граничило с острой болью в области сердца при мысли о том, что этот человек, точно так же, прижимал к себе и сотни других девушек.

Пару минут он молчал, надёжно заперев меня в кольце своих рук. Под моим виском билось его сердце, а короткие волоски щекотали кожу. Я не решалась посмотреть на него, сил ни на что не было. Стояла, опустив руки по швам, и пыталась нормализовать дыхание.

Вдох-выдох, Сара. Вдох-выдох. Дыши. Только дыши, девочка. Вдох-выдох…

Артур защевелился. Подняв руку, подцепил двумя пальцами мой подбородок и заставил понять на него глаза. Секунда, и наши взгляды оказались соединены между собой тонкой нитью. Ледяные глубины завораживали своей холодной красотой, подавляли, заставляя остро переживать каждый миг.

Чёрные зрачки казались просто огромными и сияли подобно двум алмазам. Два драгоценных камня, на счету которых были сотни и тысячи загубленных судеб…

— Запомни, мышка, — начал он, так и не разрывая зрительной связи. — Я имею полное право указывать тебе, пока являюсь твоим законным мужем. И, — глаза его яростно заблестели, — я не собираюсь, молча, наблюдать за тем, как моя жена флиртует с другими мужиками! Никто не смеет смотреть на тебя так, словно ты не женщина, а кусок торта. Тебе это ясно, малышка?!

От услышанного у меня челюсть чуть не отвалилась. Честное слово, такого шока мне давно не приходилось испытывать такого шока. Уставилась на Артура, раскрыв от удивления рот.

— Я, — попыталась ответить, но слова комом встали поперёк горла, не давая голосу прорваться.

— Сара, — мужчина, явно, забавлялся моим состоянием. В глубине его хитрых глаз плясали наглые смешинки. — Если ты забыла как разговаривать, я готов объяснить тебе немного по-другому…

Обхватив мою голову руками, он прижал большой палец к моим губам, от чего кожу начало покалывать. Шершавая кожа приятно царапала тонкий слой эпителия, оставляя на нём лёгкие ожоги. Дыхание моё сбилось ещё больше, перед глазами запрыгали разноцветные огоньки.

Двигаясь медленно, словно в фильме, Артур наклонился настолько близко, что его дыхание полоснуло моё лицо, обдавая его, исходящим от мужчины, жаром. Наши глаза были на одном уровне, и мир будто перестал быть прежним. Планета замерла, остановив бег времени. Остались только он и я, и этот миг. Короткий, но бесконечно долгий…

Я осознавала, что он сейчас поцелует меня. Видела выражение его глаз с тайным обещанием чего-то большего, неизведанного. Тепло, которое возникло за секунду до этого, бесследно испарилось. Магия стальных глаз исчезла, реальность накрыла меня с головой. Внутри образовалась пустота, которая поглотила сердце, засосав его в тёмную пучину боли и разочарований. Образ разцарапанной спины Артура возник в мыслях, заставляя снова чувствовать себя грязной, обманутой.

— Нет! — довольно резко воскликнула я, толкнув мужчину в грудь.

Крошечные кулаки на его фоне казались просто микроскопическими, но мне было всё равно. Пусть он сильнее, но и я не слабачка. Артур и представить себе не может, через что мне пришлось пройти, какие ужасы живут в глубине моей надтреснутой души. Они не дадут мне сломаться, не позволят рухнуть с той узкой перекладины, на которой я балансировала все эти годы. Взобравшись на несколько ступеней вверх, добилась того, чтобы мы оказались одного роста, на одном уровне.

— Что с тобой? — удивлённо вскинув бровь, спросил Артур. Он, действительно, не ожидал от меня подобного. Не привык сталкиваться с отказом. Чёртов самовлюблённый павлин.

На лице мужчины отразилась целая гамма различных эмоций, одна краше другой. Неискушённый человек мог бы разглядеть среди них неуверенность и слабые отголоски сожаления, но я-то знаю, что это — всего лишь хорошая игра. Слёзы обиды выступили на глазах, и я поспешила смахнуть их. Не буду плакать! Не заплачу перед ним! Не доставлю Чудищю такого удовольствия!

— Неужели, — отчаянно растирала по щекам горячие слёзы, — тебе кажется, что я настолько себя не уважаю?! — мой голос дрожал, руки тряслись в судорогах, но молчать уже не было сил. Хватит. Пусть утрётся своей ревностью. — Ты считаешь нормальным провести три ночи с одной женщиной, а потом лезть ко мне со лживыми объятиями и поцелуями?! О том, что я — твоя жена, нужно было вспоминать в тот вечер, когда ты бросил меня здесь одну. На огромном безлюдном острове. Без телефона и возможности связаться с родными. Хотя, — истерический смех слетел с моих губ, — какое тебе дело до моих чувств? Тебе бе же неинтересно, что я панически боюсь оставаться одна. Тебя не волнует, как я прожила эти несколько дней, потому что ты — это ты. Артур Тигранович Епремян. Царь и бог. Вершитель чужих судеб. Только, мне это неважно. Будь бы хоть трижды святым, я никогда не перестану видеть в себе человека, уничтожившего всю мою жизнь. Из-за тебя от меня отвернулись люди, который я по-настоящему люблю. Амелия считает меня предательницей, а мама не желает со мной даже разговаривать. Почему? Почему, Артур?! Не знаешь? Ничего, в этом нет ничего удивительного. Такие как ты не привыкли заботиться о чувствах других. Для тебя существует лишь твоё мнение, единственно верное. Тебе не нужно думать о других, не нужно из кожи вон лезть, чтобы заслужить любовь и внимание окружающих.

— Сара, — неуверенно начал Артур. Мужчина попытался коснуться моего плеча, но я не позволила ему. Отмахнувшись от руки Чудища, сжала челюсти так, что эмаль на зубах затрещала.

— Не смей! — снова сорвалась на крик. Самообладание, которому так долго обучала меня мама, треснуло по швам. Впервые за всю свою сознательную жизнь, я позволила эмоциям взять верх над разумом, выпустила на волю всё, что многие годы хранила под надёжным замком. — Не смей ко мне приближаться! Довольно уже этих игр! Хватит! Оставь меня уже в покое! Пожалуйста!

Развернувшись, взлетела верх по лестнице, думая лишь о том, чтобы не споткнуться и не упасть. Лавина, всё это время удерживающая рыдания, рухнула. Слёзы, неконтролируемым потоком, хлынули из глаз, орошая лицо солёными реками.

Так бы больно и унизительно мне не было уже очень давно. Сердце разрывалось на части при мысли о том, что из-за него я осталась совсем одна. В то время, пока меня мучили ночные кошмары и отголоски прошлого, он развлекался с другой.

Влетев в комнату, где совсем недавно спала с ним на одной кровати, захлопнула за собой дверь, заперев её на замок. Запалканные глаза остановились на разобранной постели, щёки вмиг зарделись от непрошенных воспоминаний. В два шага, преодолела расстояние до кровати и, схватив постельное бельё, со злостью отбросила в сторону.

Назойливые мысли снова пробрались в голову, засев в ней ядовитыми иглами. Неприятное ощущение жгло изнутри, обугливая внутренности, заставляя дышать гарью.

Я ревновала… Ревновала Артура ко всем тем женщинам, которым он дарил и продолжает дарит свою любовь. Тем, кто, в отличие от меня, знают его другим: мягким, нежным и заботливым… К тем, для кого он не является Чудищем.

Артур

Ещё никто не смотрел на меня ТАК, как она… Стоило заглянуть мышке в глаза, и внутри всё переворачивалось. Я видел в карих глазах Сары столько слёз и боли, сколько не может вместить ни одно человеческое существо. На какую-то долю секунды, мне показалось, будто в этих тёмных глубинах отражается моя собственная жизнь. Тот самый Артур, которого не знает ни одна живая душа…

Дышать сразу стало тяжелее, желудок скрутило сильнейшим спазмом, вызывая рвотные позывы. Я хотел зажать уши руками, развернуться и уйти, только бы слышать её голоса, не впитывать каждый дрожащий звук, слетающий с бледных губ мышки. Но не мог. Ноги будто приросли к полу, сделав меня частью этой грёбаной лестницы. Просто стоял перед ней, словно провинившийся школьник, прекрасно понимая, что виноват и заслужил наказание. Любое, какое она назначит, лишь бы перестала плакать, прекратила раздирать мне душу.

А ведь она, действительно, переживала. Сара кричала на меня, выплёскивая всю накопившуюся боль, хлестала правдой, как кнутом, оставляя на моей броне непоправимый урон. Этой девушке удалось сделать то, чего не могла достичь ни одна искушённая женщина до этого. Мышка, всего несколькими фразами, раскрошила образ жестокого циника и смогла достучаться до меня. Настоящего меня…

Рядом с ней я словно превращаюсь в друго Артура. В того, кем мог бы стать, если бы не ряд фатальных ошибок, перечеркнувших всё. Вижу её, и хочется вновь поверить в правду и искренность, будто не приходилось миллионы раз убеждаться в обратном.

Она, снова и снова, заставляет чувствовать себя последним негодяем, настоящим монстром. Но… Я и есть чудовище. Безжалостный хищник, не знающий пощады. Лютый зверь, которому ничего не стоит раздавить беззащитную мышку…

Тогда, какого хрена я хочу побежать за ней и заставить вновь посмотреть мне в глаза?! Прямо, с вызовом, как умеет лишь она одна. Почему не могу избавиться от её сладкого цветочного аромата? Почему она мерещится мне везде? Почему?!

— Чёрт, — выплюнул я и сорвался с места, будто от того, увижу её или нет, зависит вся моя жизнь.

Замерев у двери той самой комнаты, перевёл дух. Меня всего потряхивало от переизбытка эмоций, голова шла кругом, в ушах стоял непрерывный звон, а я ничего и не чувствовал. Единственное, в чём нуждался, это она, моя мышка.

Взялся за ручку и попытался повернуть, но не поддалась. Малышка заперлась от меня. Наивная. Словно какой-то кусок древесины может удержать меня.

— Сара, — позвал через дверь. — Открой. Надо поговорить.

— Убирайся, — послышалось с той стороны, вместе с громким шмыганьем. Чёрт возьми, она плакала!

Образ девчонки с зарёванными глазами возник перед мысленным взором, подействовав на меня как удар битой по голове. Не хочу, чтобы она плакала. Тем более, из-за меня…

— Мышка, — позвал уже тише. — Пожалуйста, — впервые просил, а не требовал. — Я не буду тебя трогать. Обещаю.

Несколько минут мучительного ожидания, за которые пульс перевалил за отметку двести. Стоял под дверью маминой комнаты, чувствуя себя заключённым перед лицом своего палача. Она не откроет и будет права. Чего может стоить слово такого ублюдка вроде меня?

Проведя по гладкой поверхности рукой, собрался уходить, когда за спиной послышался знакомый щелчок. Ещё секунда, и я увидел Сару. Девушка стояла на пороге, сжимая ручку и глядя на меня большими, красными от слёз, глазами.

— Что ты хотел сказать? — шмыгнув носом, прошептала Сара, старательно пряча от меня лицо.

Её слабый протест не возымел на меня никакого действия. Нежно, насколько был на это способен, обхватил маленький подбородок и заставил, наконец, поднять взгляд. И в эту секунду у меня внутри что-то переклинило… Сердце словно сделало сальто в груди и заколотилось с бешеной силой.

Мягкие шоколадные глаза, наполненные слезами, за стёклами очков казались нереально огромными. Пухлая нижняя губка дрожала и, чтобы успокоиться, Сара прикусила её. Мокрые дорожки текли по бледным щекам, капая на мою ладонь…

— Сара… — хриплым от волнения голосом, выдавил я, — прости…

Слова сами лились из уст, независимо от всего остального. Гордость и либидо были напрочь забыты, остались лишь она и её нереальные глаза, в которых хотелось утонуть.

— Не надо, — одними губами произнесла девушка.

— Т-с-с-с, — Сара вся сжалась, будто пыталась спрятаться от меня в раковину. — Прости меня, мышка, — запустив пальцы в тёплый шёлк волос, прижался лбом к её голове. — Я, правда, сожалению… Мне не следовало так поступать с тобой… Знаю, никакие извинения не смогут стереть из твоей памяти всего, что натворил. Я — моральный урод, Сара. Ты права. Права во всём, что сказала обо мне. Но, — не найдя в её взгляде протеста, почувствовал лёгкий толчок радости, — я хочу попытаться всё исправить. Один шанс, Сара! Всего один маленький шанс. Позволь мне, хотя бы, попытаться. Я не смогу стать другим, не изменю своего прошлого, но… Я бы хотел попробовать. Пожалуйста, мышка.

Её грудь часто поднималась и опускалась, приковывая взгляд к закрытому верху платья. Девушка совсем не двигалась. Замерев в одной позе, смотрела мне в глаза так, как не делал никто и никогда. Казалось, будто прошла целая вечность, прежде чем я услышал тихие слова:

— У меня есть условие…

— Какое? — поспешно закивал, заведомо соглашаясь на всё.

— Между нами не будет ничего, кроме дружбы… Я знаю, что совсем не привлекаю тебя, но… — Боже, Сара, ты даже представить себе не можешь, как сильно ошибаешься! — Амелия, всё равно, мне не верит. Ты сам объяснишь ей всё. Не хочу снова становиться объектом её ненависти, — густые брови девушки нахмурились, между ними залегла складочка, выдавая всю глубину её чувст. — И ещё… Мой отец. Он никогда не узнает правду о наших долгах. Через полгода ты избавишься от всех расписок, как мы и договорились.

Каждый раз, когда она говорит о своей семье, Сара совершенно преображается. Передо мной будто возникает другой человек. Она совсем не похожа на Амелию… Моя бывшая (отныне, думал о Мел исключительно в этом ключе) никогда бы не стала приносить себя в жертву ради семьи. По крайней мере, я за ней такого не замечал.

— Обещаю, — ответил тихо, аккуратно вытерев влагу с её, розовых от смущения, щёк. Не удержавшись, наклонился и нежно поцеловал в лоб, как делала мама. Давно, когда я ещё был совсем маленьким… Сара похожа на неё чем-то. Может, именно поэтому мне так спокойно, когда она рядом?

Я бы мог ещё долго думать об этом, не отпуская её от себя ни на шаг, но обещание, данное ей, не позволяло быть таким, как с другими. Да и прикасаться к ней, пока не смою с себя остатки прошлого, не хотел от слова «совсем»… Сара не такая как те, с кем мне приходилось «иметь дело» раньше. Это ясно сразу же, стоит лишь взглянуть на неё по-настоящему, а не сквозь призму глупых предрассудков, коими полна моя жизнь.

Почему бы не попробовать начать всё с начала? К тому же, до конца нашего «медового месяца» осталось всего полторы недели. На будущее я не загадывал. Зачем? Никто не знает, что нас ожидает за ближайшим поворотом. Неизвестно, что будет там, в Москве. Но можно урвать у судьбы эти несколько дней и сполна насладиться каждым из них.