Любовь по завещанию

Глава 44

Сара

— Амелия? Что случилось? — подбежав к сестре, обняла её и кивком головы велела Арине оставить нас наедине.

Мел вся дрожала. Она вцепилась в мою руку с такой силой, что казалось, её длинные ногти вонзились в кожу. Девушку трясло так, будто она увидела призрака или едва спаслась от смерти. Я не могла подобрать другого описания такому состоянию.

Медленно, шаг за шагом, подвела сестру к небольшому дивану в углу кабинета и заставила сесть. Кажется, тело совсем не слушалось её. Огромные кошачьи глазки казались утонули в слезах, кожа была бледной, почти серой. За последние несколько недель, что мы не виделись, Амелия совсем исхудала.

Выражение озорства и постоянной готовности к риску исчезло с её лица, словно его никогда и не было. Вместо уверенной в себе, сильной и целеустремлённой личности, я видела перед собой лишь жалкую тень прежней Мел. Копию, лишённую внутреннего света и огонька жизни. Словно кто-то его затушил. Безжалостным и жестоким образом растоптал тлеющие угольки…

Наполнив пластиковый стаканчик водой, вложила его в дрожащие руки сестры.

— Амелия, выпей, — старалась изо всех сил, чтобы в голосе не промелькнуло и тени жалости. Знала, если подам вид, она мне этого никогда не простит. Моя сестрёнка ненавидит, когда её жалеют. По крайней мере, так мне всегда казалось. — Сделай глоток, тебе станет легче…

Говорю, а сама не верю ни единому своему слову. Будто можно выдавить из груди душевную боль обычной водой. Если бы это было так легко, в мире бы больше не осталось несчастных людей.

Присев на край софы, дождалась, когда Мел осушит стакан и отложила его в сторону. Не знала, как себя вести, что говорить, а чего произносить не следует ни в коем случае. Я ведь совсем её не знаю. Мне неизвестно, чем всё это время жила моя сестра, какие мысли тревожат её, что заставляет её плакать…

Неуверенность стояла между нами непреступной стеной, не позволяя мне действовать. Будь на месте Амелии любой другой человек, я бы не стала так сомневаться, нашла бы нужные слова и смогла бы утешить. Но передо мной сила именно она — моя сестра. Девушка, которая всегда была для меня непостижимо загадкой.

Накрыв ледяную, с выступающими венами, ладонь Мел, заставила себя заглянуть ей в глаза.

То, что я в них увидела, смело напрочь все сомнения.

Боль, отчаяние, одиночество и страх. Эта гремучая смесь разъедала её изнутри, разрушая Амелию, подобно коррозии. Тонкая паутина из самых разнообразных эмоций, оплела моё сердце и выдавила воздух из лёгких.

Подавшись вперёд, порывисто обняла её и прижала к своей груди. Нежно обхватив голову сестры, прижалась губами к холодному виску, вдыхая слабый аромат лекарств, что исходил от волос и кожи девушки.

Слёзы, сами собой, полились по моим щекам, орошая густую гриву сестры. Я не знала, почему плачу. Не понимала, откуда взялось это жжение в груди и почему мне, вдруг, стало так трудно дышать. Словно в комнате совсем не осталось кисролода, словно наши души переплелись между собой, передавая мне часть боли сестры.

— Я устала, — призналась она, сквозь рыдания. Голос её скрывался из-за частного дахания, тело трясловсь как в лихорадке. — Я так устала, Сар!

В этой фразе слышались столько неприкрытой мольбы, что не понять этого было невозможно. Глядя на Амелию, держа её в своих объятиях, я чувствовала перед вину. Будто то, что происходит с ней должно было произойти со мной. Я должна была быть на её месте…

— Ч-что случилось? — крепко сжимаю предплечья девушки, дабы притянуть внимание на себя

Мел поднимает на меня заплаканное лицо — безжизненное, лишённое надежды.

— Я не знаю, что мне делать, — шепчет сухими, потрескавшимися губами. — Всё запуталось. Всё так сильно запуталось, что я уже не понимаю, где правда, а где — вымысел. Иногда, хочется бросить всё и сбежать. Далеко-далеко, чтобы никто меня не нашёл… Где не будет ничего, что напоминает о прошлом…

Каждое её признание отзывается во мне волной ненависти к себе. Чувство вины перед ней раздирает на части, вырывает сердце из груди. Осознание того, что моё счастье построено на обломках её прошлого, осколками вонзается в кожу, проникает в кровь и растекается по венам.

Перед мысленным взором предстаёт картина из прошлого. Давно забытая и похороненная под тяжёлыми пластами взрослой жизни.

Тогда, в далёком детстве, я всегда мечтала заслужить уважение Амелии. Старшая сестра была для меня примером для подражания и поводом гордости. Лучшая во всём, первая везде. Я так хотела быть похожей на неё. Хоть немного, совсем чуть-чуть… Я мечтала о дне, когда мы с Амелией станем лучшими подругами…

Но действительность заключается в том, что мы никогда не были, по-настоящему близки. Несмотря на незначительно разницу в возрасте (чуть больше года), нас разделяли километры. Каждая проживала свою жизнь, отгородившись от второй.

— Милая, — пришла моя очередь плакать на её груди. — Мне так жаль, — громко всхлипнула. — Хотела бы я сделать так, чтобы ты никогда не чувствовала этой боли…

Амелия напряглась так, будто на моих глазах превратилась в каменное изваяние. Минуту, она внимательно всматривалась в моё лицо, сканируя и изучая его. Под таким пристальным взглядом мне стало совсем не по себе, словно снова превратилась в маленькую Сару, которую пара впервые привёл домой. Именно они с мамой смотрели тогда. Совсем как сейчас…

— Какая же ты глупая, Сери! — некое подобие улыбки коснулось её губ. Протянув ко мне руки, Амелия положила их на мои плечи и сдала. Сильно-сильно. — Моя глупая маленькая, сестричка. Разве, ради этого я пришла к тебе? Неужели, ты думаешь, что я виню тебя в своих неудачах? Ты серьёзно, малышка?

— Н-нет?

— Конечно! — легонько стукнув меня по плечу, притянула к себе и обняла. — Если бы я могла сказать тебе всё, что происходит у меня на душе… Поверь, ты здесь совсем не при чём. Все мои проблемы — это результаты моих, собственных ошибок. Однажды, я наберусь смелости и расскажу тебе обо всём, но не сегодня. Сейчас мне хочется быть слабой и немного поплакать на твоём плече. Можно?

Из груди вырывается короткий смешок, Амелия начинает смеяться в ответ. Кажется, напряжение начинает спадать.

Некоторое время, мы сидим в полной тишине, погрузившись каждая в свои мысли. Мел так и не отпустила моих рук. Отвернувшись, сестра хаотично водила большими пальцами по внешней стороне моих ладоней, вырисовывая какой-то, известный лишь ей одной, узор.

Так хорошо и спокойно мне не было уже дано. Словно тяжесть упала с плеч, давая возвожность разогнаться и встать в полный рост. Все недомолвки и взаимные обиды канули в Лету, позволив ветру развеять их по миру. Больше не было взаимных обид или упрёков, все обвинения и проклятия остались там, за дверью прошлого.

— Я уеду на несколько дней из города, — сообщила Амелия, незадолго до своего ухода. — Хочу побыть одна и обо всём подумать. Присмотришь за мамой в моё отсутствие?

— Да, — согласилась я. — А… Ты надолго уезжаешь?

Мел задумалась. Между красивых густых бровей облазовались маленькие морщинки, но они сгладились почти сразу же. Сестра приняла решение, и, скорее всего, ей оно было по душе.

— Меня не будет, максимум, неделю. Съезжу на море, в наш сочинский коттедж. Заодно, узнаю, как обстоят дела с ремонтом. Тигран хотел переделать патио…

Этот дом был любимым местом отдыха нашего малыша. Тигран всегда говорил, что после окончания учёбы переедет в Сочи насовсем. Он хотел заняться развитием собственного бизнеса…

Я, до сих пор, помню каждое его слово, каждый радостный возглас. Такое ощущение, словно мой братик постоянно рядом, его голос постоянно звучит в моей голове.

— Хорошо, — сглотнув ком, вставший поперёк горла, ответила я. — Если так будет лучше, обязательно съезди. На счёт мамы можешь не волноваться. На время твоего отсутствия мы переберёмся к ней. Думаю, Арчи будет в восторге от такой перспективы.

И снова смех Амелии разливается бальзамом по моей душе, исцеляя старые раны. Сестра больше не выглядит такой потерянной как полчаса назад. Слёзы высохли, в глубине зелёных глаз появились слабые искорки света.

— Если честно, — подавшись чуть вперёд, начала она доверительным тоном, — я ужасно соскучилась по этому недотёпе! Без него дом кажется совсем пустым. Как думаешь, — после секундой заминки, Мел продолжила прежним, бодрым голоском. — Может, нам с мамой тоже завести щенка? Ну, а что? Будет нашим защитником. Как тебе идея?

— Думаю, — не могу удержаться от улыбки, представляя лицо нашей матушки, когда сестра принесёт ей такой подарок, — тебе лучше поговорить об этом с мамой. Мы же знаем, как сильно она «любит» собак.

Хихиканье Амелии служит прекрасным подтверждением моих слов. Сами того не понимая, мы начинаем говорить о всяких бессмысленных мелочах, из которых и состоят вся наша жизнь. Между нами возникает та самая близость, мечтами о которой я жила уже много лет. Словно стены все рухнули, разрушились последние преграды между нами. Сегодня, мы стали сёстрами. Настоящими. Родными.

— Приходи завтра в гости, — предложила Амелия, уже уходя. — Посидим все вместе, поужинаем. К тому же, будете защищать меня, если мама начнёт ругаться из-за моего бегства.

— Хорошо.

Смеясь, мы вышли из кабинета, и я проводила Мел до парковки.

Наконец, жизнь начала приобретать яркие краски. Зря я так сильно ругалась на судьбу. Оказывается, она, очень даже, благосклонна ко мне.

Артур

Когда доехал до фонда, в запасе оставалось лишь два часа. Из-за жутких пробок в центре, пришлось порядком задержаться, но не это меня беспокоило. Волновал тот факт, что за всё это время Мышка ни разу мне не позвонила. Не спросила, где я и почему опаздываю. Беспокоило ли меня это? Да, чёрт возьми! Очень!

Оставив машину у входа в торговый центр, бросился к двойным автоматическим дверям. Сердце колотилось где-то в районе горла, усиленно разгоняя по венам кровь. Единственное, чего мне хотелось, это увидеть Сару и убедиться, что с моей девочкой всё в порядке.

Арина — миловидная блондинка, встретила меня у входа в приёмную. Широко Улыбнувшись, девушка предложила мне кофе, но я отказался.

— В другой раз, — бросил ей по пути в кабинет жены. Зайти. Увидеть. Обнять. Поцеловать. Именно такую установку давал мне мозг, а тело стремилось исполнить её, как можно скорее.

Влетел в небольшое, ярко освещённое, помещение и застыл у порога. Глаза, вмиг, отыскали любимую, приклеившись к ней намертво.

Мышка сидела за столом, склонившись над каким-то бумагами, что лежали перед ней несколькими аккуратными стопками. Её очки, без которых я уже не представлял Сары, тоже были рядом, пуская на стену яркий солнечный лучик. Хрупкие ручки девушки медленно масировали виски, а маленькие плечи были опущены.

— Привет, — протянул я, двинувшись к рабочему месту супруги.

Обошёл кресло, встал за её спиной и обнял, прижавшись подбородком к мягкой макушке.

— Артур, — от того, как Сара произносила моё имя, кровь превратилась в кипяток. Желание накрыло с головой, заставляя хотеть её всё сильнее. Здесь. Сейчас. Немедленно.

Словно прочитав мои мысли, Мышка потянулась верх и накрыла мои губы своими. Медово-сладкими, сводящими с ума. Неуверенные, но полные чувственности, манипуляции Сары довели меня до исступления. Будучи не в силах больше сопротивляться, подхватил жену на руки и усадил на стол.

— Хочу тебя, — простонал я, продолжая истязать губы любимой. — Ты такая вкусная, — провожу языком дорожку от уголка рта до основания шеи, оставляя на коже Мышки яркий след мурашек. — Готов съесть тебя, малышка. Здесь и сейчас…

Тихий, гортанный смешок возбуждает ещё сильнее. Мои руки уже блуждают по телу Сары, губы ласкают ложбинку между аккуратными грудками девушки. Когда я упал расстегнуть ворот её рубашки?

— Мы опоздаем, — пытается достучаться до моего затуманенного сознания, в то время, как маленькие ладошки дразнят меня, порхая по плечами и спине. — Соберётся вся твоя родня, милый. Мы должны достойно их встретить…

— Блять, — матное слово вырывается непроизвольно, за что я получаю лёгкий толчок локтем в бок. — Прости, — запечатываю рот Сары очередным поцелуем. — Больше не буду.

— Честно? — хитрый взгляд Мышки схлестнулся с моим, самодовольно-наглым.

— Слово негодяя тебя устроит?

Ничнго не говоря, она хватает меня за лацканы пиджака и заставляет наклониться чуть ниже. Тёплое дыхание девушки обжигает висок и щекочет мочку уха. Волна дрожи пробегает по телу, отзываясь невыносимой тяжестью в паху.

— Я готова поверить всему, — шепчет мне на ухо, — что скажет мой негодяй…

***

Выдвинув длинный ящик, где лежат многочисленные галстуки, выбрал среди них чёрную строгую бабочку, которая лучше всего подойдёт к торжественности сегодняшнего события. Перекинул шёлковую полоску через шею, отправился на поиски Сары.

Шлёпая босыми ногами по мраморному полу, преодолел расстояние между нашими гардеробными, и прирос к месту.

Кто там говорил, что моя жена — серая мышь? Очкарик в мешке? Бесформенная кукла?

Ты — кретин, Артур! Отныне и навсегда, это звание, официально, твоё. Заслуженно. По праву.

Весь мой, некогда богатый, способный вскружить голову любой женщине, словарный запас сузился до размеров бессвязного бормотания. Глаза, словно магнитом, приклеились к фигурке жены, пожирая её миллиметр за миллиметром.

Удивление, восхищение, гордость, обожание… Целая гамма чувств накрыла меня разрушительнвм цунами, настолько она была прекрасна. Подобно яркому цветку, выросшему посреди голой пустыни, Сара была миражом. Моим личным оазисом жизни и любви, в котором хотелось остаться навсегда…

Мою Мышку было не узнать. Красное вечернее платье, словно языки пламени, облегало стройную фигуру девушки, подчёркивая каждый изгиб, каждую линию. Узкий корсаж, инкрустированный россыпью камней Swarovski, плавно перетекал в узную, облегающую округлые бёдра, юбку и расширялся книзу, образуя русаличьий хвост. Одна рука была полностью скрыта тонкой, почти прозрачной, тканью, а вторая… Один только вид обнажённого плечика вызывал во мне острое желание сорвать с Сары эту обёртку и покрыть поцелуями каждый участок нежной кожи…

Густые длинные волосы, отливающие на свету золотом, крупными волнами спускались по спине, укрывая её тяжёлым каскадом. А лицо… На прекрасном личике, едва тронутом косметикой, ярко выделялись огромные, бездонные глаза цвета расплавленного шоколада. Линзы, которые Сара выбрала, придавали взгляду магического шарма, украшая тёмные озёра серовато-зелёной дымкой.

Чуть приподняв длинный подол, представила моему взору маленькие ножки в серебристых босоножках на высоком каблуке. Несколько шагов, и Мышка оказалась напротив. Глаза девушки оказались, аккурат, на уровне моих губ, из-за чего почувствовал на них лёгкое покалывание.

Когда холодные ручки Сары коснулись моей шеи, тяжело сглотнул. Кадык нервно задёргался, а глаза так и остались прикованы к лицу любимой.

Моя реакция забавляла её. Широко улыбаясь, девушка завязала бабочку и отступила чуть назад, любуясь результатом своих трудов.

— Ты прекрасна… — всё-таки, заставил себя заговорить. — Никогда не видел ничего прекраснее. Сара, мы рискуем опоздать на приём…

Мягкий смех девушки гладил слух, словно прекрасная мелодия, которую хотелось слушать, не переставая.

— Артур, а ведь мы опоздаем именно из-за тебя, — она кивнула на мои ноги, продолжая веселиться. Девушка, открыто, забавлялась, в то время как я умирал от, переполнявших грудную клетку, чувств.

Опустив глаза, посмотрел на свои босые ступни и тоже засмеялся.

— Это всё ты, — не растерялся я. — Разве можно быть настолько очаровательной?! Готов поспорить, все мужчины будут завидовать мне, когда увидят мою жену…

— А все женщины сойдут с ума от ревности, когда ты появишься там со мной, — ответила Сара, но, при этом, в её тоне больше не было юмора. Она, действительно, чувствовала неуверенность. Моя малышка боялась показаться… Не достойной меня?

Притянув девушку к себе, крепко обнял. Мои губы коснулись её лба, лёгкие заполнились цветочным ароматом женских духов.

— Ни одна из них не сравнится с тобой, Мышка! Все они — пустые стекляшки, в то время как ты — настоящий бриллиант! Они меркнут рядом с тобой. С того дня, как понял, что люблю тебя, не могу смотреть ни на одну другую. Для меня не существует иных женщин. Только ты. Моя жена. Моя единственная любовь, — обхватив ладонями её лицо, чуть приподнял. — Сара, ты — самое дорогое, что у меня есть в этом мире. Я, ни за что, не соглашусь променять тебя на другую. Никогда!

Маленькая слезинка скатилась по её щеке, но я смахнул её большим пальцем. Прижавшись губами к уголку глаза, стёр мокрый след с кожи любимой.

Зарывшись лицом мне в шею, Сара сжала мои ладони с такой силой, словно боялась отпустить.

— Я люблю тебя, Артур! — прошептала Сара, уткнувшись носом мне в шею. Руки её нашли мои ладони и сдали. Крепко, изо всех сил, будто боялись отпускать. — Я очень сильно люблю тебя.