Любовь под запретом

Глава 16

Оставшиеся две недели плавания прошли без приключений. Океан был на редкость спокойным, так что Виктория даже не страдала морской болезнью. Единственным, что доставляло ей постоянные мучения, была невыносимая жара, от которой не удавалось укрыться даже в каюте с опущенными шторами. На палубу же девушка отваживалась выходить только после захода солнца или рано утром, когда оно еще не взошло. Из-за непомерной духоты платья Виктории постоянно выглядели грязными, хотя она и меняла их по два раза на день. Стирать ей приходилось самой – в соленой морской воде, от которой болели и чесались руки. Да и вся ее кожа, лишенная нормального ухода и пресной воды, стала неприятно сухой и выглядела ужасно. Но Виктория стойко переносила свои мучения, не желая доставить Шарпу удовольствие утешать ее в страданиях.

Он так и не ушел из ее каюты, и Виктории пришлось призвать себе на помощь все свое самообладание, чтобы спокойно выносить его присутствие. Но, к счастью, Ред быстро поправился и проводил большую часть дня на палубе либо в капитанской каюте. Около полуночи он возвращался и с самым невозмутимым видом укладывался рядом с Викторией. Он ничего не требовал и даже не пытался соблазнить ее.

Но где-то в середине ночи Ред поворачивался к Виктории и с недовольным сопением притягивал ее к себе. В полусне она чувствовала, как его руки сжимают ее стан, ненавязчиво гладят, ласкают, подразнивают. Она ощущала жар его возбужденной плоти и с трудом сдерживалась, чтобы не застонать, когда Ред плотно прижимал свои бедра к ее ягодицам.

В эти минуты она боялась даже пошевелиться, чтобы ненароком не спровоцировать его на более решительные действия. С сильно бьющимся сердцем Виктория прислушивалась к отрывистому дыханию Реда, ожидая, что он вот-вот перестанет сдерживаться. Однако через какое-то время он разжимал объятия и поворачивался на другой бок, спиной к ней. И тогда вместо ожидаемого облегчения Виктория чувствовала непонятное разочарование. И долго не могла уснуть, злясь и на Реда, и на саму себя неизвестно за что.

Наконец «Леди Виктория» бросила якорь в Джорджтауне. Это случилось ночью, когда Виктория еще крепко спала. А утром ее разбудил Шарп.

– Вставай, а не то проспишь все на свете, – оживленно проговорил он, тормоша ее за плечи. – Смотри, уже вовсю идет разгрузка! Через час за нами приедет экипаж, и мы переберемся в гостиницу.

– Мы – это кто? – спросила Виктория, неохотно выбираясь из постели.

Ред галантно набросил ей на плечи пеньюар и подвинул тазик для умывания.

– Мы – это ты и я, иными словами – мистер и миссис Шарп. Извини, что тебе придется умываться соленой водой, в этой суматохе я совсем забыл заказать пресную. Но это в последний раз, дорогая. Как только мы окажемся в гостинице, ты сможешь принять нормальную ванну и воспользоваться услугами лучшего парикмахера Джорджтауна.

– Надеюсь, у нас будут отдельные комнаты? – Виктория недовольно скривила губы.

– Даже не надейся, – весело парировал Ред. – Ты ведь находишься здесь в качестве моей жены, а в колониях не приняты все эти нелепые лондонские церемонии с отдельными спальнями и так далее. Так что перестань капризничать и побыстрее собирайся. Когда будешь готова, поднимайся наверх.

Чмокнув ее в щеку, Ред ушел. Наспех приведя себя в порядок, Виктория уложила вещи в просторный сундук и в задумчивости остановилась у окна. Она видела, как по трапу то и дело снуют люди, стаскивая на землю какие-то тюки, которые тут же грузили в повозки. Внезапно девушка поймала себя на мысли, что даже не знает, какие товары привезла «Леди Виктория» в Гвиану. Все эти дни ее ничего не интересовало, кроме собственных переживаний, и теперь она сильно жалела, что не расспросила капитана Картни о колониальных нравах.

Она увидела, как на пристань въехала коляска и из нее вышел представительный мужчина в форме английского офицера. Шарп приблизился к нему, и они пожали друг другу руки, а затем вместе поднялись на бригантину. «Да это же представитель местных властей!» – догадалась Виктория, и у нее мгновенно возник план. Быстро оправив перед зеркалом платье и прическу, она неслышно выскользнула из каюты и устремилась к лесенке на палубу.

Оказавшись на палубе, Виктория внимательно огляделась. И едва не подпрыгнула от радости, увидев, что офицер стоит один. Очевидно, Реда отвлекли какие-то дела и он на время оставил гостя. «Что ж, все складывается просто замечательно!» – довольно подумала Виктория и, не теряя времени, направилась к офицеру.

Он заметил ее, и сам двинулся навстречу. Склонившись перед девушкой в почтительном поклоне, мужчина выпрямился и поспешил представиться:

– Джозеф Селби, комендант порта, к вашим услугам, мэм. Я только что беседовал с мистером Шарпом и теперь рад засвидетельствовать почтение его супруге.

Виктория окинула офицера быстрым взглядом, прикидывая, насколько можно положиться на его порядочность и добросовестное служение закону.

– Очень приятно, мистер Селби, – промолвила она с самой обаятельной улыбкой. – Я также рада познакомиться с вами. Но с чего вы взяли, что я жена мистера Шарпа? Кто вам такое сказал? Он сам?

Лицо коменданта вытянулось от удивления, и он неловко откашлялся.

– Мистер Шарп действительно сообщил мне, что прибыл в Гвиану вместе с женой. А так как другой женщины на бригантине, по всей видимости, нет, я и решил, что это вы. Да и ваши безукоризненные манеры английской леди говорят сами за себя.

– Вот мы и подошли к ответу на вопрос, мистер Селби! – Виктория торжествующе улыбнулась. – Видите, вы сразу отметили, что я произвожу впечатление настоящей леди, даже в таком удручающем состоянии. – Она иронично оглядела свой потертый наряд. – Но разве из этого следует, что я должна оказаться супругой мистера Шарпа? По-моему, совсем наоборот! Как вы считаете, господин офицер?

– Я… хм… даже не знаю, что и сказать, мэм! – Мистер Селби сосредоточенно наморщил лоб, явно не понимая, чего от него добиваются. – Простите, я человек простой, не привык разгадывать всякие замысловатые шарады. Изложите яснее свои мысли. Что вы хотите мне сказать? Что вы – неподходящая партия для мистера Шарпа? Но, простите, каким боком это касается меня?

– Но ведь вы – представитель закона?

– Да. Ну так что же?

Виктория уже открыла рот, собираясь ошарашить коменданта сообщением о том, что Редьярд Шарп похитил ее, как вдруг случайно подняла голову и столкнулась взглядом с самим Редом. Он стоял за спиной мистера Селби, сцепив руки за спиной, и неотрывно смотрел на нее. В его синих глазах застыли напряженное ожидание и такая безысходная боль, что сердце девушки болезненно сжалось от невольного сочувствия к нему. Но вслед за тем она почувствовала, как в ней закипает гнев. Она вдруг ясно поняла, что не сможет разоблачить его. И так сильно ненавидела его за свою слабость, что была готова убить.

Черт бы его побрал! Уж лучше бы он действительно держал ее взаперти. В этом случае ей не пришлось бы стоять перед мучительным выбором – рассказать во всеуслышание о его преступлении и отправить в тюрьму или молчать, обрекая себя на унизительное положение пленницы без цепей. Он разрушил ее жизнь, и у нее есть полное моральное право так же жестоко обойтись с ним самим. Так почему же она не находит в себе сил сделать это?

Дав себе слово рассчитаться с Шарпом, за то, что он снова воспользовался ее слабостью, Виктория с невинной улыбкой повернулась к коменданту.

– А вот и мой супруг, мистер Селби, – как ни в чем не бывало сказала она, кивнув в сторону Реда. – Извините, но я должна вас покинуть. Эта ужасная жара плохо действует на меня.

Комендант вежливо поклонился и заговорил с Шарпом о делах. На Викторию он больше не обращал внимания, из чего следовало, что ее туманные намеки ничуть его не заинтересовали. Обреченно вздохнув, она отвернулась и медленно побрела в свою каюту, ругая себя последними словами за предательское снисхождение к Реду.

Спустя полчаса она услышала в коридоре его шаги. Войдя в каюту, Ред подошел к Виктории и, остановившись напротив нее, посмотрел на нее очень долгим, проникновенным и каким-то изучающим взглядом, словно видел впервые. Потом взял ее руку, поднес к губам и трепетно поцеловал.

– Спасибо, любимая, – тихо произнес он. И тут же начал поторапливать ее со сборами, не давая времени опомниться и ответить на его слова каким-нибудь колким выпадом.

Шум портового города на время опьянил девушку. Повсюду кипела чужая, незнакомая ей жизнь. Темнокожие рабы в грязных набедренных повязках таскали тюки с грузами. Временами где-то поблизости свистел кнут надсмотрщика, заставляя Викторию вздрагивать и испуганно оборачиваться. Воздух казался раскаленным и каким-то тяжелым, словно перед грозой, и был наполнен дурманящими запахами пряностей и кофейных зерен. Сходя по трапу, Виктория заметила россыпь невысоких белых строений, окаймляющих береговую линию. Повсюду цвела буйная растительность, в воздухе порхали удивительные яркие бабочки и нудно жужжали насекомые.

Стоя на пристани, Виктория терпеливо ожидала, когда вещи погрузят в экипаж. Внезапно рядом послышались грозные окрики и звон цепей. Обернувшись на звуки, девушка увидела, как мимо экипажа проходит колонна каторжников, закованных в кандалы. Их вели к повозкам с решетчатыми перекрытиями, стоявшим чуть поодаль. Одежда каторжников представляла собой жалкие лохмотья, сквозь которые просвечивали грязные, мокрые от пота тела, обросшие лица были хмурыми, из-под насупленных бровей мрачно поблескивали глаза.

В какой-то момент впереди, возле повозок, случилась небольшая заминка с размещением заключенных, и колонна остановилась. Вполголоса переговариваясь, каторжники диковато поглядывали вокруг. Один из них, маленький черноволосый человечек с неприятными масляными глазами, похожий на жука, остановил свой взгляд на Виктории. Его глаза скользнули по всей ее фигуре, и он восхищенно присвистнул, оскалившись в мерзкой похотливой улыбке.

– Эй, Саймон, посмотри-ка, какая цыпочка! – обратился он к своему соседу, бородатому рыжеволосому гиганту. – Готов поручиться, что она из благородных. Вот бы тебе покрыть такую кобылку, а?

Его слова были встречены дружным хохотом, от которого Викторию бросило в дрожь. Она испуганно оглянулась, ища глазами Реда, но его нигде не было. Тогда она отступила на пару шагов назад, к самому экипажу, и с деланным безразличием посмотрела на каторжников, стараясь не показывать своего волнения.

Рыжеволосый бородач выступил чуть вперед из толпы своих товарищей и оценивающе посмотрел на Викторию. От его настырного, липкого взгляда по спине девушки пробежал неприятный холодок. Она вдруг почувствовала себя раздетой и порывисто оглядела свой наряд, желая убедиться, что с ней все в порядке.

Саймон рассмеялся негромким, снисходительным смехом. Вспыхнув до корней волос, Виктория бросилась бежать, но рыжеволосый вдруг сделал быстрый выпад вперед и схватил ее за руку. У девушки вырвался сдавленный крик. Она хотела позвать на помощь, но от испуга лишилась голоса и лишь затравленно смотрела на каторжника, словно кролик на поймавшего его удава.

– Спокойнее, моя красавица, не стоит так пугаться, – вкрадчивый голос бородача так сильно контрастировал с его угрожающей внешностью, что казался исходящим от другого человека. – Рыжий Саймон не обижает хорошеньких молодых девушек. Он их любит, балует красивыми тряпками и дорогими безделушками. И они тоже любят Саймона за это. И еще за кое-что другое.

– За ту огромную штуку, что болтается у него между ног! – подхватил черноволосый каторжник.

Новый взрыв издевательского смеха привел Викторию в чувство. Собрав все свои силы, она резко толкнула Саймона свободной рукой в грудь, и от неожиданности тот выпустил ее запястье. Но тут же снова цепко захватил ее руку и прижал девушку к своему потному телу. Холодные кандалы впились в ее грудь, от мерзкого запаха Викторию потянуло на рвоту.

– Не торопись, красотка, – пробормотал каторжник, приближая к ней свое отвратительное лицо. – Я сейчас отпущу тебя, но сначала отмечу клеймом своего поцелуя.

Виктория издала жалобный писк и закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Однако, вместо того чтобы исполнить свое чудовищное обещание, Саймон вдруг отпустил ее. Опомнившись, Виктория порывисто отскочила назад. И тут же облегченно вздохнула. Рядом с каторжником стоял Ред. Заломив негодяю руки за спину, он хладнокровно ждал, когда тот перестанет изрыгать яростные ругательства. Виктория видела, как на шее Реда нервно пульсирует тонкая жилка, что бывало с ним лишь в минуты сильного гнева, но его лицо оставалось на удивление бесстрастным.

Как только Саймон затих, Шарп тут же отпустил его и, отступив в сторону, смерил тяжелым взглядом, под которым тот был вынужден опустить глаза. Виктория ожидала, что сейчас Ред набросится на каторжника и начнет избивать его, но он не сделал этого. К ним уже спешили со всех сторон люди. В один миг они оказались окруженными целой толпой стражников во главе с встревоженным офицером, который засыпал Шарпа нетерпеливыми расспросами.

– Все в порядке, лейтенант, ничего страшного не случилось, – спокойно объяснил Ред, прерывая поток вопросов. – Прошу вас не применять строгих мер к этим людям и никого не наказывать. Эта партия заключенных направляется на мои рудники, а мне не хотелось бы начинать наше знакомство с репрессий.

Конвойные быстро построили каторжников в колонну и погнали ее к повозкам. Стоя рядом с офицером, Шарп провожал внимательным взглядом проходящих мимо колодников. Виктория заметила, что они украдкой рассматривают его, вертя косматыми головами. В их взглядах сквозило невольное уважение, было очевидно, что железная выдержка Реда произвела на каторжников сильное впечатление.

– Будьте осторожны, мистер Шарп, – предупредил офицер, когда колонна ушла далеко вперед. – Среди этого сброда есть очень опасные личности, хитрые и коварные, как гремучие змеи.

– Я знаю, – ответил Ред. – И не собираюсь быть излишне снисходительным. Однако и ненужная жестокость не пойдет на пользу делу. Тот, кому нечего терять, способен на любую крайность.

Взяв Викторию под руку, Ред помог ей сесть в экипаж. Но стоило им остаться одним, как его напускное спокойствие бесследно исчезло.

– Как ты, моя бедная девочка? – спросил он, взволнованно осматривая ее с головы до ног. – Этот подонок сильно тебя напугал? Как такое вообще могло случиться?! Почему ты была столь неосторожной?

Порывисто притянув ее к себе, он осыпал ее лицо быстрыми поцелуями, а затем крепко прижал к своей груди. Его сердце так сильно колотилось, будто стремилось вырваться наружу.

– Я не была неосторожной, Ред, – улыбнувшись в ответ на его вопрошающий взгляд, объяснила Виктория. – Просто эти каторжники остановились слишком близко от меня. Я хотела убежать, но этот рыжий Саймон так неожиданно прыгнул вперед, что я не успела увернуться.

– Постарайся забыть об этом. – Ред успокаивающе гладил ее плечи. – Такого больше не повторится. Это случилось из-за моей оплошности – я не должен был оставлять тебя одну в незнакомой обстановке.

Окончательно успокоившись, Виктория вспомнила сцену с комендантом порта и не смогла удержаться от побуждения уязвить Реда.

– Кстати, – заметила она, ехидно сощурив глаза, – я неприятно удивлена твоим поведением. Я не ожидала, что ты так снисходительно отнесешься к обидчику твоей так называемой «жены»! Мог бы хотя бы пару раз врезать по его мерзкой физиономии!

Шарп бросил на нее укоризненный взгляд.

– Неужели ты не понимаешь, что я не мог избить его при всех? – проговорил он с чуть заметным раздражением. – Эта партия каторжников была отправлена в колонии, чтобы работать на рудниках, в том числе и на моих. С каким настроем они приступили бы к работе, если бы одного из их товарищей отделали, словно котлету, в день приезда. Любого можно заставить работать с помощью угроз, но пользы от такого работника будет мало.

– И ты решил играть роль гуманного хозяина?

Ред медленно убрал руку с ее талии.

– Я заключил договор с английскими властями о том, что тем каторжникам, которые будут работать добросовестно, сократят сроки наказания, – сухо пояснил он. – И сами каторжники уже знают об этом. Поэтому я и не хотел запугивать их с самого начала.

– И все-таки ты должен был наказать этого мерзкого Саймона за его поступок! – упрямо повторила Виктория, хотя в душе совсем так не считала. – И то, что ты не сделал этого, говорит о том, как мало ты меня ценишь и уважаешь!

Метнув на нее гневный взгляд, Ред досадливо стукнул кулаком по сиденью экипажа.

– Или ты нарочно говоришь мне все это, или ты просто глупа! – раздраженно воскликнул он.

Виктория испуганно вжалась в угол и притихла. Она уже жалела о своих язвительных словах, но было поздно: Ред нахмурился и замкнулся в себе. Их хрупкий мир вновь оказался разрушен. Исправить положение было возможно, только извинившись перед ним, но как раз этого Виктория и не могла сделать. Оставалось лишь напустить на себя притворное безразличие и делать вид, что ее вовсе не тяготит эта новая размолвка.