Любовь под запретом

Глава 27

Ветхая деревянная дверь пронзительно скрипнула, и Виктория мгновенно проснулась. Быстро вскочив, она отодвинулась к самой стенке сарая и настороженно посмотрела на входившего в помещение Колтмена. Вместе с ним в сарай вошел пожилой каторжник. В руках последнего находился поднос с кувшином и двумя фаянсовыми мисками, прикрытыми крышками.

– Поставь это на стол и убирайся, – приказал Колтмен.

Дождавшись, пока каторжник закроет за собой дверь, главарь шайки подошел к девушке и, не сводя с нее взгляда, осторожно опустился рядом с ней на соломенный матрас.

– Ступайте к столу, Виктория, вам нужно хорошенько подкрепиться, – предложил он. – Вы выглядите уставшей и измученной, а нам сегодня еще предстоит одно очень важное дело. Хотите узнать, какое?

– Что вы еще придумали, Колтмен? – слабо пробормотала Виктория, окидывая его усталым взглядом. Интересно, сколько она проспала? Час? Два? Виктория поймала себя на мысли, что смертельно боится бега времени. Ведь каждый пролетевший час приближал опасность, нависшую над Редом и ее друзьями. Она не сомневалась, что ее будут искать и рано или поздно найдут. Но сейчас она больше всего на свете хотела, чтобы этого не случилось.

– Что я придумал? – переспросил Колтмен, возбужденно потирая руки. – О дорогая моя, это будет настолько грандиозная афера, что от нее мог бы содрогнуться весь цивилизованный мир. Жаль, что я никогда и никому не смогу рассказать об этом. Виктория, сегодня или, в крайнем случае, завтра, мы с вами отправимся в одно небольшое миссионерское селение, где нас торжественно обвенчает священник. И с той минуты наши судьбы будут связаны навек.

– Вы думаете заставить меня выйти за вас замуж?

– Виктория, я не думаю, я заставлю вас выйти за меня, – с улыбкой уточнил Колтмен. – Ибо, как только ваш ненаглядный Ред окажется в моих руках, вы сразу станете мягче свечного воска. А это уже скоро произойдет. Я не сомневаюсь, что как только он получит мое послание, то мигом примчится сюда.

Виктория смерила главаря каторжников презрительным взглядом.

– Если Ред и примчится сюда, чтобы спасти меня, то уж наверняка не один. Неужели вы настолько самоуверенны, что надеетесь справиться с целым отрядом хорошо вооруженных людей?

Жестко усмехнувшись, Колтмен медленно поднялся на ноги.

– Нет, дорогая баронесса, вы ошибаетесь, – сказал он. – Шарп приедет на встречу со мной один. Потому что он не может знать о моих планах. Я напишу ему, что желаю договориться о выкупе за вас.

– А на самом деле вы собираетесь заманить его в ловушку, чтобы отнять у него жизнь!

Вскочив, Виктория бросилась к Колтмену и вцепилась в рукав его куртки.

– Ради всего святого, Колтмен, умоляю вас, опомнитесь! Ред не сделал вам ничего дурного, за что же вы хотите лишить его жизни?! Вы так хотите стать богатым? Так возьмите же у Реда выкуп и отпустите нас с миром. Свет велик, вы сможете уехать туда, где вас никто не знает, и начать новую жизнь. Берите все, что хотите, только не убивайте Реда! Не убивайте никого из наших людей, не берите на душу этого страшного греха!

– Греха? – Колтмен оглушительно расхохотался. – Дорогая моя леди Джемисон, в своей жизни я совершил столько грехов, что уже давно не боюсь возмездия свыше. Если я чего-то и боюсь на этом свете, то лишь нищеты и виселицы. А последней мне наверняка не избежать, если я оставлю Шарпа в живых. Я достаточно знаю этого человека и не сомневаюсь, что после нашего расставания он будет искать меня повсюду, пока не найдет. К тому же мне нужен не какой-то жалкий выкуп, а все! Я слишком долго страдал от бедности, чтобы теперь упустить шанс стать богачом. И я без малейших колебаний уничтожу любого, кто встанет между мной и деньгами.

Оттолкнув девушку, Колтмен подошел к столу и, взяв кувшин, принялся жадно пить из него. Прижав руки к груди, Виктория в отчаянии заметалась по сараю. Ее взгляд случайно упал на стоявшую в углу мотыгу, забытую кем-то из бывших владельцев… И тут в сознании девушки словно сработал неведомый механизм. Она не успела еще даже о чем-то подумать, а ее руки уже потянулись к этому орудию и судорожно сжали деревянную рукоять. Раздумывать было некогда. Мысленно моля небесные силы, чтобы Колтмен не оглянулся, Виктория неслышно приблизилась к нему сзади и что было сил ударила его мотыгой по спине.

Вскрикнув, Виктория поспешно отскочила назад и с бешено стучащим сердцем уставилась на Колтмена, который продолжал стоять на ногах, неестественно выпрямив спину. Она с тревогой и ужасом ожидала, что сейчас он пронзительно закричит и в сарай хлынет целая толпа каторжников. Но Колтмен издал лишь слабый невнятный стон, а затем, отшатнувшись от стола, чуть взмахнул руками и как подкошенный рухнул на пол.

Глухой звук падающего тела показался девушке оглушительным. Но прошло несколько минут, а никто так и не заглянул в сарай, чтобы посмотреть, что здесь происходит. Внезапно за окнами раздался бурный взрыв грубого хохота, и Виктория словно очнулась от дурного сна. И тут же почувствовала, как ее охватывает паника. О Боже, она осталась один на один с целой оравой оголтелых бандитов! Теперь, когда их главарь находится в бесчувственном состоянии, их больше некому было сдерживать. Они могли сделать с ней все что угодно.

– Спокойнее, только не теряй голову! – прошептала Виктория, стараясь хоть немного подбодрить себя. – Они не знают, что здесь произошло, и не посмеют войти сюда. Может быть… Может быть, в эту минуту Ред или Стюарт уже подъезжают к этому месту. Нужно лишь набраться терпения и совсем немного подождать…

И вдруг Виктория почувствовала, как у нее от страха зашевелились волосы на голове. У самых дверей раздались чьи-то громкие шаги. С трудом подавив желание закричать, Виктория в отчаянии бросилась к окну. Плохо соображая, что делает, она с усилием рванула на себя медную ручку, прикрепленную к полусгнившей раме. Послышался звон рассыпающихся стекол, и перед взором девушки открылось обширное пространство двора.

Виктория даже не заметила, находились ли там сейчас каторжники. Ее взгляд приковал к себе невысокий деревянный забор, возле которого паслись нестреноженные кони. Это было единственным спасением! С решимостью, порожденной отчаянием, Виктория стремительно вспрыгнула на подоконник и соскочила вниз с наружной стороны сарая. А затем, не теряя времени, быстро пересекла пространство двора и, схватив за поводья первую попавшуюся лошадь, вскочила ей на спину и резко натянула их.

Лошадь взвилась на дыбы, едва не сбросив наездницу на землю. Но вслед за тем, подчинившись умелому управлению, сорвалась с места и пустилась в галоп. Сквозь свист жаркого воздуха до Виктории отчетливо донесся неистовый рев опомнившихся каторжников. Оглянувшись на скаку, она заметила, что несколько человек устремились за ней в погоню. Надеясь оторваться от преследователей, Виктория сильнее натянула поводья. Когда же через какое-то время она снова решилась обернуться, то чуть не вскрикнула от радости, увидев, что каторжники немного поотстали. Вдруг совсем рядом просвистело несколько пуль, и лошадь Виктории, дико заржав, взметнулась вверх, а потом рухнула на землю вместе с всадницей.

«Ребенок!» – успела подумать Виктория, перед тем как потерять сознание от удара обо что-то твердое.

Когда Виктория очнулась, она не сразу поняла, где находится. Кто-то негромко переговаривался рядом с ней, чья-то заботливая рука вытирала ее лицо мокрым платком. Внезапно в ноздри девушки ударил резкий запах виски, и она, недовольно поморщившись, открыла глаза. Ее взгляд встретился с встревоженными глазами Реда. Заметив, что она пришла в себя, он облегченно вздохнул и бережно коснулся губами ее лба.

– Как ты, любимая? – спросил он тихим, неровным от волнения голосом. – Пожалуйста, скажи мне что-нибудь. Тебе где-нибудь больно?

Сделав глубокий вдох, Виктория попыталась приподняться и сразу ощутила сильную тянущую боль внизу живота. Страшная догадка заставила ее сердце гулко забиться. Эта боль могла означать только одно: она теряла ребенка. От страха и острого, внезапно нахлынувшего огорчения из глаз Виктории полились слезы, испугавшие Реда по полусмерти.

– Что? Что такое, любовь моя? – срывающимся голосом спрашивал он, осыпая поцелуями ее холодные руки. – Ради всего святого, Виктория, не молчи, скажи мне хотя бы несколько слов! Что случилось? Где у тебя болит?

– Здесь. – Виктория положила его руку к себе на живот. – Вот здесь, в этом самом месте мне больно, Ред. Это… наш ребенок. Мне кажется, что я потеряла его.

Глухо застонав, Ред прижал голову Виктории к своей груди и дрожащей рукой погладил ее спину. Спустя минуту боль немного отступила и Виктория, мягко высвободившись, попыталась подняться на ноги.

– Нет, не двигайся, прошу тебя, – пробормотал Ред, поспешно подхватывая ее под руку. – Я сейчас отнесу тебя в седло. Нам нужно скорее добраться до Риверсайда, там тебе смогут помочь, и все будет хорошо…

Он замолчал, сглотнув подступивший к горлу ком. Сознание собственного бессилия душило его, приводя в отчаяние. Он прекрасно знал, что они не смогут достичь Риверсайда раньше чем за восемь-десять часов. А Виктории нужна немедленная помощь.

– Не волнуйся за меня так сильно, Ред, ничего со мной не случится. – Виктория попыталась выдавить из себя наигранно бодрую улыбку, заметив, как сильно он встревожен. – И… вообще, если не считать этой легкой боли, я вполне нормально чувствую себя.

– Я вижу, – с грустной улыбкой ответил он, осторожно поднимая ее на руки.

– А каторжники? – вдруг вспомнила Виктория, уже оказавшись в седле впереди Реда. – Они здесь, совсем рядом, их нужно догнать!

Ред посмотрел на нее долгим, сосредоточенным взглядом.

– Не беспокойся об этом, Тори, – сказал он. – Ими сейчас занимаются Генри и мой брат. Собственно, все уже закончилось. Банда Колтмена сдалась сразу, как только оказалась окруженной нашими людьми. – Он отвел взгляд в сторону, и Виктория с изумлением заметила, что его длинные ресницы блестят от слез. – Я опоздал, Тори, – тихо проговорил он, снова взглянув на нее. – Совсем немного, всего на каких-то несколько минут. Если бы мы оказались в этом месте чуть раньше, с тобой ничего бы не случилось.

– Нет! – воскликнула она с такой горячностью, что в глазах Реда снова вспыхнуло беспокойство. – Нет, Ред, ты не опоздал. Ты появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от преследовавших каторжников. Если бы ты появился раньше, до того, как я расправилась с Колтменом, он использовал бы меня как заложницу. И ты… ты мог погибнуть…

Она была вынуждена прерваться, так как от нового приступа боли у нее на минуту перехватило дыхание. Дождавшись, пока ей станет легче, Ред хмуро кивнул сопровождавшим его всадникам и тронул поводья.

– Не упусти свободную лошадь, Сэм, она скоро нам понадобится, – бросил он оказавшемуся рядом мальчишке.

Услышав голос Сэма, Виктория повернула голову в его сторону. Перехватив ее взгляд, Сэм сочувственно улыбнулся и что-то сказал. Но Виктория не смогла разобрать ни слова. Ее сознание словно подернулось дымкой густого тумана, и спустя какое-то время она провалилась в долгое, тяжелое забытье.