Любовь под запретом

Глава 28

Увидев, что Ред вышел на веранду, Стюарт вскочил с плетеного кресла и устремился ему навстречу.

– Как там Виктория, Ред? Ей лучше? – обеспокоенно поинтересовался он.

– Да, да, все хорошо, братишка. – Ред улыбнулся, но Стюарт заметил, что его взгляд остался грустным. – Жар окончательно спал, и теперь она спокойно спит. Лукреция заверила меня, что с этого дня Виктория быстро пойдет на поправку.

– Ну что ж, это просто замечательно. Может, как-нибудь отметим это событие?

– Не сейчас, Стюарт, чуть позже. – Ред легонько похлопал брата по плечу. – Не обижайся, пожалуйста, но я хочу немного побыть один. Мне нужно кое-что обдумать.

– Хорошо. – Стюарт понимающе подмигнул брату, направляясь в дом. – Если я тебе понадоблюсь, я в своей комнате.

Закурив сигару, Ред устало опустился в плетеное кресло. Над Риверсайдом быстро опускалась ночь; одна за другой на сиреневом небосклоне вспыхивали яркие южные звезды. Вокруг было тихо, лишь жалобно попискивали москиты, которых отпугивал от веранды едкий запах какой-то неизвестной травы, предусмотрительно брошенной Лукрецией в самодельную жаровню на железной подставке. Заметив, что в домике для прислуги погас свет, Ред машинально подумал о том, что и ему следовало бы отправиться в постель. Но он знал, что, несмотря на смертельную усталость, не сможет сейчас заснуть.

Последние трое суток слились для него в один сплошной кошмар. Вскоре после того, как отряд двинулся прочь от последнего убежища Колтмена, у Виктории начался жар. Сначала она просто пребывала в полубессознательном состоянии, а затем стала бредить. Самым ужасным было то, что ей ничем нельзя было помочь. Полотенце, смоченное в холодной воде, лишь ненадолго облегчало ее страдания. Когда же у Виктории, вдобавок ко всему, открылось кровотечение Ред просто потерял голову. Он уже не помнил, сколько раз за время этой бесконечно долгой дороги впадал в отчаяние. Слава богу, что рядом находился Стюарт. Он подбадривал брата, как мог, отвлекал его разговорами, а когда тот уставал, брал Викторию к себе в седло. Сейчас Ред понимал, что без его помощи, наверное, не выдержал бы всего этого кошмара.

Он даже не поверил своим глазам, когда поздно ночью увидел очертания Риверсайда. Как только они оказались в доме, Лукреция, не дожидаясь приезда доктора с рудников, взяла на себя заботу о хозяйке. Не прошло и часа, как она объявила Реду, что «ребенок теперь не убьет молодую госпожу» и та непременно поправится. Однако Виктория была еще так плоха, что Ред не сразу поверил негритянке. Каким-то чудодейственным образом Лукреции удалось остановить кровотечение, но еще целые сутки Виктория металась на кровати в бреду, никого не узнавая и не приходя в сознание. И вот сегодня утром наконец жар полностью спал, и она впервые за все это время уснула спокойным сном. За небольшой промежуток бодрствования Виктории Ред успел немного поговорить с ней и убедиться, что ее рассудок остался таким же ясным, как прежде, а за аппетит можно только порадоваться. И все же его радость была недолгой…

Затушив догоревшую сигару, Ред потянулся к бутылке с виски и почти доверху наполнил стакан. Он невесело усмехнулся, поймав себя на мысли, что за последнее время порядком пристрастился к этому крепкому напитку. А ведь раньше он, как истинный отпрыск благородной фамилии, употреблял лишь коньяк и хорошее вино. Но это было раньше, до того, как в его одинокой жизни появилась Виктория. До того, как он сломал судьбу этой прекрасной, жизнерадостной и незаурядной девушки, вмешавшись, подобно злому демону, в спокойное и благополучное течение ее жизни.

«Пожалуйста, мистер Шарп, отпустите меня, не делайте меня несчастной!» – снова и снова звучали в его ушах полные отчаяния и боли слова, которые Виктория то и дело повторяла в бреду. Только подумать: она называла его «мистер Шарп», словно чужого! Она умоляла его пожалеть ее, как тогда, в самый первый день на борту «Леди Виктории». Но в тот день он остался глух к ее мольбам, самонадеянно полагая, что знает лучше самой Виктории, что нужно ей для счастья.

И вот он, печальный итог его безрассудства: Виктория едва не погибла, натерпевшись издевательств от бандитов и чудом не пострадав еще больше. Ее здоровье подорвано, а репутация порядочной женщины может оказаться утраченной навсегда. И все это только по его вине. Он отнял у нее слишком многое, дав взамен одни страдания.

С отчаянием стукнув кулаком по столу, Ред снова потянулся за стаканом. Он хотел напиться сегодня до беспамятства, чтобы хоть на время заглушить сердечную боль. Решение, которое он только что окончательно принял, отняло у него остатки душевных сил. Но он должен его исполнить и знал, что сделает это. Виктория не будет больше страдать по его вине. Он сделает все возможное, чтобы как можно полнее компенсировать причиненный ей ущерб. Но прежде всего вернет ей столь желанную свободу.

Осторожно приоткрыв дверь, Ред заглянул в комнату. И тут же почувствовал, как мучительно забилось его сердце. Виктория не лежала в постели, как он предполагал, а стояла перед трюмо, близко наклонившись к мутноватому зеркалу и внимательно изучая свое отражение. Ночная рубашка из полупрозрачного розового шелка, сшитая в мастерской Георгины, выгодно подчеркивала достоинства ее стройной, хотя и заметно исхудавшей фигуры. Распущенные волосы, живописным каскадом струящиеся по голым плечам, казались золотистыми в свете утренних лучей. Уловив легкий запах цветочных духов, Ред невольно улыбнулся. То, что Виктория снова занялась своим туалетом, являлось хорошим признаком: это означало, что она окончательно выздоравливала.

Увидев в зеркале отражение Реда, Виктория смущенно ойкнула и поспешно обернулась к нему. Ред судорожно вздохнул, встретив ее приветливый взгляд. Но улыбка, озарившая лицо Виктории, показалась ему несколько натянутой, и его настроение тут же ухудшилось. Эта женщина всего лишь терпела его присутствие, не более того. Возможно, она уже окончательно утратила надежду отделаться от него и со всем смирилась. Но сможет ли он довольствоваться этим вынужденным смирением вместо любви? Никогда!

– У тебя появилась привычка входить без стука, – шутливо заметила Виктория, протягивая к нему руки. Этот непосредственный жест, так же, как и улыбка девушки, говорил о том, что она рада его видеть. Но Реду, с его развившейся мнительностью, послышался в ее словах упрек, и поэтому он лишь вежливо коснулся губами тыльной стороны ее ладони.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – спросил он, присаживаясь рядом с ней на кровать. – Судя по твоему цветущему виду, дело идет на поправку.

– Это может показаться смешным, но я чувствую себя так, будто помолодела на несколько лет. – Виктория лукаво сверкнула глазами. – После того как я целую неделю провалялась в постели, мне ужасно хочется совершать всякие безумства. Скакать верхом до потери сил, петь, танцевать!

– Танцевать… – Ред задумчиво постучал пальцами по деревянной спинке кровати, затем быстро взглянул на Викторию. – Что ж, очень скоро у тебя снова появится возможность блистать на балах.

– Мы поедем в Джорджтаун?!

– Нет. – Шарп немного помолчал; каждое слово этого мучительного объяснения давалось ему с огромным трудом. – Мы не поедем в Джорджтаун, Виктория. Ты поедешь туда вместе со Стюартом. А оттуда вы отправитесь в Англию.

– Как? Одни, без тебя? А ты, Ред?

Он грустно, слегка иронично усмехнулся.

– Нет, Виктория, ты поедешь в Англию без меня. Потому что… потому что я больше не хочу заставлять тебя жить со мной. Довольно. Я причинил тебе слишком много страданий, чтобы продолжать делать это и дальше. Это было… – Он глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. – Это было огромной ошибкой, все, от начала и до конца. Но я постараюсь ее исправить. К сожалению, лишь в тех пределах, насколько это возможно.

Медленно поднявшись, Виктория подошла к туалетному столику и сделала несколько глотков из стакана с водой.

– Объяснись яснее, Ред, я не совсем понимаю тебя. – Она удивилась тому, как глухо звучит ее голос. – Ты хочешь сказать, что собираешься расстаться со мной?

– Да. – Он поднялся с кровати и принялся ходить по комнате, заложив руки за спину. – Да, Виктория, ты все правильно поняла. Я действительно собираюсь расстаться с тобой. Бессмысленно продолжать и дальше весь этот фарс… – Он не заметил, как она вздрогнула при этом слове, едва не выронив стакан. – И вот как мы поступим. Через несколько дней, как только ты окончательно поправишься, вы со Стюартом уедете из Риверсайда. Думаю, найти место на каком-нибудь судне будет нетрудно. А когда вы прибудете в Англию, Стюарт отвезет тебя в твой родной Джемисон-холл. Насчет имения будь спокойна. Даже если за это время оно и было продано за долги, Стюарт выкупит его. – Ред обернулся к Виктории, бросив на нее успокаивающий взгляд. – Я понимаю, ты очень волнуешься, как примут тебя в Лондоне. Об этом мы со Стюартом тоже подумали. И сочинили довольно интересную версию твоего неожиданного исчезновения.

– Мне будет крайне любопытно ее послушать!

Ред удивленно вскинул брови, уловив в тоне Виктории неприкрытый сарказм.

– Не волнуйся, все выглядит вполне правдоподобно. До того, как ты появишься в обществе, Стюарт подготовит почву. Он расскажет о том, как случайно встретил тебя в колониальной глуши – в тот самый печальный день, когда ты похоронила своего горячо любимого жениха.

– Гениально!

– Он скажет, что лично присутствовал на похоронах и слышал от уважаемых людей твою историю.

– И в чем же она заключается?

– Перед самой свадьбой с Камберлендом ты получила письмо от бывшего жениха, которого считали пропавшим. Он сообщал, что находится сейчас в Гвиане, где с ним приключилась тяжелая болезнь. Естественно, что ты поддалась безоглядному порыву и, не раздумывая о последствиях, помчалась в колонии. Здесь вы встретились, собирались обвенчаться, но не успели. Он отошел в иной мир, оставив тебе по завещанию приличное состояние, которое нажил на золотых приисках.

– А где же мне взять это самое состояние, вы со Стюартом тоже подумали?

– Разумеется. – Ред взглянул на нее с мягким упреком. – Виктория, неужели ты думаешь, что я способен расстаться с тобой, не позаботившись о твоем будущем? Дорогая, я уже принял все необходимые меры для того, чтобы ты была обеспечена до конца своих дней. Ты получишь своего рода приданое…

– Приданое?! – Виктория звонко расхохоталась. – Ну и ну! Ты что же, Ред, решил стать моим приемным отцом? Или эту роль возьмет на себя Стюарт?

– Ну, назовем это компенсацией…

– За утраченную невинность?

– Виктория! – Шарп слегка нахмурился, озадаченный этой неожиданной агрессивностью. – Эти деньги, а точнее, состояние ты получишь в возмещение тех неприятностей, что я тебе причинил. Конечно, я понимаю, что ничто не поможет мне загладить свою вину перед тобой. Но зато это состояние заткнет рты твоим недоброжелателям и поможет тебе удачно выйти замуж.

– И… сколько же… ты мне даешь?

– Сто тысяч фунтов.

– Ст… сто тысяч фунтов?! – Она посмотрела на него так, будто он сошел с ума. – Ред, да ведь у тебя же нет таких денег.

– Они у меня есть, Тори. Я заработал эти деньги на продаже руды.

– Но ведь ты останешься нищим, если отдашь мне все свое состояние, нажитое таким тяжким трудом! Нет, Ред, я не могу принять от тебя такой жертвы. Не могу, не могу!

Он посмотрел на нее пристальным, изучающим взглядом, чувствуя, как глаза начинает пощипывать от непрошеных слез. Она беспокоится о том, что он может остаться без гроша! Перед мысленным взором Реда снова возникла сцена в игорной комнате, когда Виктория бесстрашно бросилась на его защиту перед целым светом. Такая смелая, отчаянная и неотразимо прекрасная… Боже, да не сошел ли он с ума, добровольно отказываясь от нее? Разве сможет он когда-нибудь почувствовать себя без нее счастливым? Но тут же он вспомнил, как она умоляла его в бреду, чтобы он отпустил ее, и решимость довести задуманное до конца вернулась.

– Нет, Виктория, ты возьмешь эти деньги, – сказал он таким твердым, таким суровым голосом, что девушка сразу поникла, словно цветок, закрывший лепестки. – Я уже все решил и отступать не собираюсь. А что касается меня самого, то ты совершенно напрасно обо мне беспокоишься. Очень скоро добыча золота возместит мне потерю этой суммы. К тому же Стюарт решительно настроен всучить мне часть отцовского наследства, и, по-видимому, на сей раз я буду вынужден его принять. Обидеть брата после всего, что он для меня сделал, было бы просто непростительно.

«А меня? Меня ты можешь обидеть после всего, что я выстрадала ради тебя?» – спросила Виктория одними глазами, с мольбой всматриваясь в его непреклонное лицо. Но Ред лишь отвел глаза в сторону, не желая понимать значения этого отчаянного взгляда.

– Итак, – спросил он после долгого молчания, – мы обо всем договорились?

– Да, – почти беззвучно ответила Виктория. – Я возвращаюсь со Стюартом в Англию и беру твои деньги.

Ред подошел к ней и легонько коснулся губами ее похолодевшей руки. А затем, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.

Оставшись одна, Виктория несколько раз медленно прошлась из угла в угол и остановилась у распахнутого окна. На душе было пусто, словно в брошенном доме, из которого уехавшие хозяева вынесли все вещи. Итак, Ред решил с ней расстаться. Благородно, по-джентльменски, щедро обеспечив ее будущее. Так расстаются с надоевшими фаворитками принцы и короли, искренне полагая, что солидная денежная компенсация заменит угасшую любовь.

«Никакая сила в мире не заставит меня отказаться от тебя. Я буду добиваться твоей любви, даже если на это уйдет вся моя жизнь…» Вспомнив эти слова, сказанные Редом всего каких-то четыре месяца назад, Виктория горько рассмеялась. До чего же ей сейчас хотелось догнать Реда и напомнить ему их! Но Виктория знала, что не сделает этого. К чему заставлять его краснеть и оправдываться? Угасшую любовь все равно не вернешь. Ред не виноват в том, что разлюбил ее. В этом виновата только она сама. Своей холодностью, постоянными нападками, упрёками и оскорблениями она оттолкнула его от себя. И это случилось не вчера и не сегодня.

Наверное, охлаждение Реда началось с того самого дня, когда они только приехали в Риверсайд и она устроила Реду очередной скандал. Что ж, у нее, Виктории, было время, чтобы все исправить. Но она глупо и легкомысленно не воспользовалась им. Наверное, если бы она не потеряла ребенка, все еще можно было бы вернуть. Но теперь их с Редом больше ничто не связывало.

Встряхнув головой, чтобы прогнать оцепенение, Виктория снова заходила по комнате. Она попыталась успокоиться и взглянуть на свое положение с другой стороны. Ред отпустил ее, а это значит, что она снова свободна… и богата! Те деньги, что он дает ей в возмещение причиненных страданий, позволят вернуть Джемисон-холлу былое величие и сделать имение доходным. Придуманная Редом и Стюартом история ее исчезновения поможет ей восстановить репутацию. А если она и пострадает, то приданое в сто тысяч фунтов заставит лондонских женихов закрыть на это глаза.

В общем, все складывается даже хорошо. И ей не о чем грустить и сокрушаться. Конечно, знатный и богатый маркиз Камберленд уже никогда не женится на ней, но это даже к лучшему. Вряд ли она была бы с ним по-настоящему счастлива. Теперь, когда она сама станет богатой, сможет выйти замуж по любви. И нет нужды торопиться с выбором будущего мужа. Да, все сложилось вполне удачно. Вне всяких сомнений, ее потери просто незначительны по сравнению с тем, что она приобрела взамен. Если, конечно, не считать главной из них – самого Реда.

Внезапно сердце Виктории пронзила такая острая боль, что она со стоном опустилась в кресло. Руки ее мелко задрожали, мучительный спазм сдавил горло, из глаз горячим фонтаном брызнули слезы.

– Боже, да что же это со мной?! Что со мной такое творится? – прошептала она, глядя перед собой невидящим взором. – Я никогда не хотела стать женой этого человека и делить с ним его жизнь! Почему же мне теперь так больно при мысли, что мы должны расстаться навсегда?

Пройдя в гостиную, где его дожидался Стюарт, Ред с ходу схватил со стола стакан с холодной водой и осушил его до дна. На душе у него было так скверно, что хотелось что-нибудь разбить.

«Черт возьми, – с глубокой досадой подумал он, – да что же это такое, в конце концов? Я сделал все правильно и должен быть спокоен. Почему же у меня такое чувство, что я совершил что-то отвратительное?»

Поставив стакан, Ред нетерпеливо осмотрелся, ища чего-нибудь покрепче воды. Заметив на комоде бутылку с виски, он схватил ее и тут же громко выругался, обнаружив, что она пуста.

– Тысяча чертей! Да есть в этом доме хоть что-то, чем можно промочить горло? – раздраженно воскликнул он, с досадой отшвырнув бутылку и доставая сигару. – Дай мне огниво, Стюарт! Можно подумать, что по нашей гостиной пронесся ураган, я ничего не могу здесь найти!

– Если по нашей гостиной и пронесся ураган, то сотворил его не кто иной, как ты. – Стюарт протянул брату зажигалку и хмуро взглянул на него. – Ну, что? Ты объяснился с Викторией?

Шарп нервно провел ладонью по волосам.

– Да. Я сказал ей все, что хотел, и мы пришли к полному согласию.

– Отлично. Поздравляю тебя – со вступлением в общество неисправимых олухов и тупоголовых ослов.

– Стюарт! Ты заходишь слишком далеко…

– Дьявол тебя побери! – Филдинг гневно стукнул кулаком по столешнице. – Неужели ты не понимаешь, что совершаешь ужасную ошибку? Виктория любит тебя, Ред. Если бы это было не так, разве она отправилась бы искать тебя, рискуя собственной безопасностью?

– Она поступила так потому, что не может равнодушно относиться к чужим неприятностям.

– Черта с два! А как в таком случае ты объяснишь ее стремление защитить тебя от коварства Колтмена? Она нашла в себе смелость обезвредить этого подонка, испугавшись, что он заманит тебя в ловушку. Из-за тебя она подставила под удар собственную жизнь! Ты хоть представляешь, что могли сделать с ней каторжники, если бы ей не удалось сбежать?

– Да. Да, черт возьми, я все это прекрасно понимаю!

Ред глухо застонал, схватившись руками за голову. Когда он снова взглянул на брата, в его глазах было столько отчаяния, что Стюарт испугался.

– Успокойся, братишка, успокойся, не нужно так переживать. – Стюарт взял Реда за плечо и слегка встряхнул его, пытаясь привести в чувство. – Все будет хорошо, вот увидишь. Ты правильно поступил, решив дать Виктории свободу. Ей нужно остаться одной, чтобы хорошенько обо всем подумать и разобраться в собственных чувствах. А я… Я буду рядом и не дам ей совершить ошибку.

Глубоко вздохнув, Шарп крепко обнял брата за плечи.

– Прошу тебя, Стюарт, позаботься с ней в Англии, – прошептал он, посмотрев ему в глаза. – Виктория так одинока! Она гораздо более слабая и беззащитная, чем кажется на первый взгляд.

– Я знаю, – иронично заметил Филдинг. – Я понял это уже давно – еще при нашем первом столкновении в игорной Лестера!