Любовь после никогда

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Лейла

Находясь дома в душе, я думаю о Тейни.

Она умерла, чтобы защитить меня. Кто-то хотел, чтобы ее рот закрылся навсегда. Когда эмоции угрожают захлестнуть меня, я роняю голову на плитку. Если бы сегодня у меня не было пресс-конференции, я бы сразу отправилась в клуб, хотя это означало, что она умерла, чтобы предупредить меня напрасно.

Не зря.

И ложь самой себе не поможет.

Действительно, если бы я не знала в глубине души, что Габриэль направляется в «Бархатное Подземелье», я бы пропустила пресс-конференцию и пошла сама.

Но он это сделает. Ничего не сказав, он уйдет и получит ответы.

Наконец я отключаю воду и начинаю морально и физически готовиться к прессе. Мне плевать, как мои волосы выглядят в обычный день, но сейчас все по-другому. Это отражается на всем участке, начальнике и капитане Эшкрофте.

Пришло время надеть единственную боевую броню, которую мне разрешено иметь.

Женщина в зеркале знакома только тем, что форма лица такая же. Мой обычно золотистый оттенок кожи стал бледным, а пурпурные синяки под глазами выдавали, что я ни черта не спала.

Если бы не Габриэль…

Я хлопаю ладонью по центру зеркала. Доверять ему что-либо, кроме своего тела, — ошибка. Я должна убедить себя в этом факте, потому что иначе… я в опасности. Во многих отношениях, чем одна. А после смерти Тейни я на грани того, чтобы разбиться без возможности восстановления.

Это для нее , уверяю я себя, одеваясь.

Закрытие этого дела принесет справедливость не только для нее, но и для всех других бедных женщин, которых косили до нее.

Мысли о работе помогают мне сосредоточиться, заземлиться, дать мне возможность отбросить горе настолько, чтобы добраться до станции. Каблуки немного неудобны, а своды ног немного болят при каждом шаге к лифту. Пара узких черных брюк подчеркивает грань между работой и удовольствием, темная подводка для глаз нанесена на мои веки, а рубашка темно-фиолетового цвета.

Плечи отведены назад, позвоночник прямой. Профессионал Лейла.

Ни намека на разбитое сердце.

В сообщении от Девана говорится, что он уже здесь. Двери лифта со звоном открываются, и я выхожу в коридор, ведущий в КПЗ 9-го участка. Меня встречает шум и запах несвежего кофе.

А потом…

— О вау , Синклер. Кто бы мог подумать, что ты действительно сможешь выглядеть прилично?

Отвратительный укол — лишь первый из многих, нанесённых бедняками из полиции. Они накатывают на меня нескончаемой волной, замаскированной под подшучивание.

— Конечно. Я никогда не одеваюсь таким образом. Как будто это чертовски большое дело?

Джерри медленно хлопает мне в ладоши и встает из-за стола, кончики его усов топорщатся. — Сексуально, — говорит он. — Ты собираешься стать новым лицом силы? Пришло время показать это тело.

— Если вы не перестанете бездельничать, я подам на всех вас иск о сексуальных домогательствах, — угрожает Деван. Он выходит из-за угла с чашкой кофе в руке. — И не думайте, что я этого не сделаю. Мне так надоели ваши рты.

Я посылаю ему благодарную улыбку и направляюсь в его сторону. Деван, пожалуй, единственный человек, которого здесь будут слушать большинство парней. Даже Джерри слушает, хотя и неохотно, потому что никто из них не хочет ссориться с моим партнером. Я подавляю смешок, глядя на то, как выглядят некоторые молодые детективы, как будто они могут обссаться.

Тейни.

Мое настроение быстро портится.

— Преследуй ее еще раз, и все готово. Я ясно объяснил? — Деван лает. — Плохое поведение полицейских. Для мужчин.

При правильном наказании, хотя сапог по заднице для них был бы лучше, комната оседает настолько, насколько могут устроиться парни и девчонки.

Тем не менее, я благодарна.

Деван ждет, пока я упаду на стул, шипя от боли в ногах, прежде чем переместиться, положив руки по обе стороны от моего стула, чтобы я не могла куда-либо уйти. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Ты исчезла от меня.

Я хочу сказать ему правду, что со мной никогда не было все в порядке. Вместо этого я заставляю себя улыбнуться ему. — Я держусь, как могу, — это правда, даже если это не вся правда. — Я не могла оставаться в больнице. После того, как хирург сообщил мне эту новость, Габриэль… он вытащил меня оттуда.

Я не скажу ему, сколько раз я читала и перечитывала последнюю текстовую строку с Тейни сегодня утром, или о той огромной дыре, которую она оставила в моей жизни. Она всегда была ярким светом, но тут же погасла.

Деван, конечно, поймет, если я ему скажу. Нам всем в какой-то момент жизни приходилось сталкиваться с потерей.

— Тебе следовало бы взять отпуск. Тебе не обязательно быть тем, кто будет вести эту пресс-конференцию. Ты держишься, но рано или поздно сломаешься, — продолжает он. — Никто не будет винить тебя, если ты решишь пропустить сегодня мероприятие. Эшкрофт согласится.

— Я сломаюсь в свое время. Эта конференция — часть работы, и мы оба это знаем, — я молча прошу его оставить эту тему.

— Это не делает мою ответственность меньше твоей. — Деван стонет, отпуская мой стул и устраиваясь на столе. Он моргает, сдерживая удивление, когда я беру его чашку кофе, забытую рядом с компьютером, и делаю глоток. — Это все еще мой случай. Позволь мне сделать это за тебя.

— В последнее время я уже пошла на некоторые уступки, позволив кому-то позаботиться обо мне, — шепчу я. — Теперь моя очередь.

Деван качает головой. — Ты не несешь ответственности за спасение мира, Л.

Мои губы кривятся. — Не мира. Только тебя. И Тейни.

Я потерпела неудачу по одному из этих пунктов.

Я смотрю на часы и отталкиваюсь от стула, сдерживая нервы. Сегодня у меня едва осталось достаточно времени, но пресса уже будет ждать в конференц-зале, капитан и шеф с ними.

— Я в порядке, — я провожу руками по рубашке. — Разве я не хорошо выгляжу?

— Ты выглядишь как дерьмо.

— Это все часть моей техники. Оставайся здесь. Продолжай работать над поиском доказательств.

Он округляет на меня глаза. — Ты, черт возьми, серьезно? Я не собираюсь здесь оставаться.

— Да. Как я уже сказала, я это предусмотрела. Сделай это для меня, пожалуйста, Дев? — я похлопываю его по руке, прежде чем идти по коридору с впалой грудью. Хорошо, что по дороге сюда у меня было время подумать о том, как я хочу сегодня отыграть этот концерт.

К тому моменту, когда я обхожу небольшой помост под крики репортеров и непрерывные вспышки ярких огней, у меня все под контролем, включая меня самого. Знакомый гнев вернулся и пылает в моем нутре.

Злость на все, что я потеряла, и на чертову несправедливость всего этого.

Держать на себе центр внимания — в прямом и переносном смысле — дело несложное. Да, верно, я ведущая в этом деле. Нет, я работаю одна по личным причинам. Я единственная, кто следит за зацепками, связанными с сыном сенатора. А что насчет моего напарника? Увяз в других делах. Слишком занят, чтобы помочь мне с этим.

По лёгкому моему взмаху несколько других офицеров, окружавших сцену, встали на места, чтобы не дать Девану налететь с того места, где он наблюдает, изо всех сил пытаясь понять.

— Детектив Синклер! — один из репортеров пробивается из толпы с поднятой рукой. — У вас возникли проблемы с управлением этим делом самостоятельно? Учитывая громкий характер вашей последней жертвы, вполне понятно, что вам нужна как можно больше помощи.

Я ожесточаю свое сердце, качаю головой. — У меня нет абсолютно никаких проблем. При необходимости я привлеку ресурсы, но на данный момент это все процедура. Сбор и исследование доказательств осуществляется поэтапно. Будьте уверены, убийца будет пойман и привлечен к ответственности. Наши сердца сочувствуют друзьям и семье сенатора Уилсона. Империя-Бэй понес разрушительную утрату.

Я отказываюсь отдать должное Девану в этом деле по одной простой причине: там есть убийца, и я не могу позволить другому человеку умереть. Мне нужно быть уверенной, что когда пистолет направлен на кого-то, это буду я одна. Если я скрою его имя от средств массовой информации, у нас будет шанс выбраться живыми.

Деван ждет своего часа, когда я завершу пресс-конференцию и оставлю капитана Эшкрофта отвечать на дальнейшие вопросы. Мой партнер бросает один взгляд на мое лицо, а затем бесшумно идет в ногу со мной.

— Я знаю, что ты делаешь, — голос у него хриплый, болезненный. — И почему ты не пробежалась со мной перед тем, как уйти туда?

Я качаю головой. — Мне жаль.

В последнее время я часто извиняюсь. И раньше меня это никогда особо не беспокоило, когда я беру на себя инициативу таким образом, но сейчас беспокоит.

— Тебе повезло, что меня не волнует вся эта чушь.

Кажется, он это понял. Надеюсь, он это получит.

— Хорошо.

— Меня волнует то, что ты только что сделала с собой. Ты смотришь в дуло пистолета одна, Лейла. Я знаю, что дела обстоят плохо, но достаточно ли они плохи, чтобы тебе хотелось умереть? — он задает вопрос просто.

Мой сотовый внезапно весит в кармане тысячу фунтов. Вместо того, чтобы снова просматривать сообщения Тейни, я направляюсь к компьютеру и жестом приглашаю Девана сесть рядом со мной.

— Прямо перед тем, как кто-то ее застрелил, Тейни сказала мне больше не ходить в клуб. Габриэль сейчас едет туда, но все взаимосвязано. Она что-то нашла, чему-то научилась. Я думаю, нас ждет большой прорыв.

Деван подходит ко мне, наши голоса становятся тише, чтобы никто из остальных не услышал. — Ты ходила в эти клубы целую вечность. Ты когда-нибудь подозревала что-нибудь подозрительное?

Я никогда не ценила его деловое отношение больше, чем сейчас.

Я бросаю на него взгляд. — Как ты думаешь, я бы позволила Тейни остаться там, если бы боялась, что она пострадает? Она была мамой-медведицей до конца.

— Я помню, когда Velvet Underground был стриптиз-клубом. Когда ты была ребенком.

Конечно, как будто он намного старше меня.

— Кто тогда этим управлял?

Деван чешет голову. — Я думаю, та же самая женщина. Джейд вроде?

Мой желудок делает неприятный переворот. — Ну, тогда она намного старше, чем кажется. И занимается этим уже давно.

Так что же мне не хватает?

— У тебя с ней были какие-нибудь стычки? — спрашивает Деван. Он достает из кармана пальто блокнот и ручку и начинает делать заметки на пустой странице.

— Нет. Ни от кого там. Я вводила название клуба в наши зашифрованные браузеры, но ничего не появляется. Никаких записей, никаких новостных статей. Это меня шокирует. Здесь должно быть что-то, если она так долго занимается бизнесом.

Я хватаю телефон, чтобы отправить быстрое сообщение Габриэлю, но останавливаюсь, немного ошарашенная тем, насколько естественно знать его мнение по этому поводу.

Он всегда в клубе.

Он должен знать о Джейд больше, чем любой другой человек, работающий там. Он один из их звездных исполнителей. И я видела, как она на него смотрит: она хочет его. Если кто и сможет раскопать компромат на эту суку, так это Габриэль.

Деван пристально смотрит на меня, как будто он знает о том, что происходит, больше, чем я. — Тебе нужно продолжать копать, — говорит он мне.

Я выдыхаю. — Конечно, я буду продолжать копать. Как ты думаешь, что это такое? Моё первое родео?

— Ух ты, — он закатывает на меня глаза. — Ты смешная, когда влюблена.

Его заявление почти выбивает меня из колеи. — А тебе, мой прекрасный друг, пора убираться отсюда с такими разговорами.

— Это парень, не так ли? Габриэль. Тот самый, который на днях появился в парке. — Деван выглядит так, будто считает, что заслуживает награды.

— Ты имеешь в виду вчерашний день?

— Неважно, когда. Ты споришь со мной о семантике. В этом сказано все, что мне нужно знать. — он откидывается назад и сплетает пальцы за головой. Выглядел так же непринужденно, как если бы мы отправились на тропический пляжный отдых.

— Ты совсем сошел с ума. — и все же я прекрасно осознаю все, что он мне говорит, так же, как и всякий раз, когда думаю о Габриэле. — А теперь перестань совать нос в мою личную жизнь и возвращайся к работе, мой теневой напарник. Я действительно не могу сделать это без тебя.

Он приветствует меня, и мы с Деваном проводим отдельное исследование, чтобы раскопать компромат на секс-клуб. В конце концов у меня горят глаза, и мне приходится отталкиваться от стола, чтобы потянуться.

— Мне всего лишь нужна минута.

Он кивает, слишком сосредоточенно, и я направляюсь в ванную. Нет, не ванная. Кофейня. Много-много кофеина, потому что недостаток сна и эта чертова пресс-конференция вызвали у меня ужасную головную боль.

Ключи от машины в руках, я корректирую курс и направляюсь к лифтам, останавливаясь только для того, чтобы нажать кнопку, которая доставит меня в гараж.

Двери со звоном открываются, и Адам высовывает голову, его глаза расширяются, когда он видит меня. — Вот дерьмо. Лейла. — он прочищает горло, звук переходит в легкий приступ кашля. — Мне жаль! — его глаза сейчас слезятся. — Я собирался найти тебя.

— Ты искал меня?

— Да. У меня есть информация об утечках.

Ну, черт. Я хватаю его за руку, тащу в одну из комнат для допросов и закрываю за собой дверь, убедившись, что ни один из динамиков не включен. — Как ты думаешь, ты можешь объявить об этом немного громче? Чёрт.

Адам выглядит смущенным. — Мне жаль.

— Мне не нужны твои извинения. У тебя есть информация? Расскажи мне.

Он качает головой. — Я могу показать тебе. Сейчас. Без проблем, — он хватает свой сотовый. — У меня есть VPN и мощное программное обеспечение для защиты от слежения за этим малышом, — говорит он мне. Он поднимает экран. — Во время поиска я определенно не обнаружил никаких проблем с брандмауэром и никаких взломов извне. За те недели, что прошли с тех пор, как ты занялась этим делом, не было даже перерывов в связи. Смотри.

Он показывает мне таблицу с собранной им информацией. — Можешь ли ты выразить это на языке, который я пойму?

— Я, ах… — Адам замолкает, и пот практически катится по его лицу.

Он может нервничать, но он ни в коем случае не все испортил.

— Утечка произошла изнутри, — шепчет он.

Моя кровь стынет. У меня осталось достаточно сил, чтобы похлопать его по плечу. — Хорошая работа.

Адам краснеет, цвет его кожи резко контрастирует с его бледностью, и я еще раз благодарна его мозгу, хотя я никогда не смогу работать один на один с таким нервным человеком.

— Я должна рассказать своему напарнику, но чертовски хорошая работа, Адам.

Габриэлю тоже нужно знать. Два моих напарника. Один занимается преступностью, другой работает на закон. У убийцы, которого мы оба ищем, есть человек внутри. Или люди . Кто знает, сколько людей подрывали меня с самого начала?

Вернувшись к лифту, я нажимаю пальцем на кнопку, ожидая его прибытия. Это занимает чертовски много времени. Лестница. Этажом ниже. Я открываю ручку и натыкаюсь прямо на Клинта.

Он улыбается мне. — Очень жаль, что ты для всех такая стерва, — начинает он. — На камере ты — прекрасный приз.

— Возможно, ты раньше не слышал об угрозах Девана, малыш. — я ласкаю его щеку и заканчиваю сильным постукиванием. — Скажи еще раз какую-нибудь глупость, как учит тебя Джерри, и ты пожалеешь.

Я проталкиваюсь мимо него и направляюсь к лестнице.

Внезапно в затылке пронзает боль, настолько сильная, что я теряю дыхание и вижу танцующие черные точки.

Тогда нет ничего, кроме тьмы.