Любовь вернулась

Глава 15

пело радио веселыми детскими голосами.

Талберт выключил его. Он мрачно изучал бумаги, лежащие перед ним. Он устал. Четыре недели ему пришлось крутиться как белка в колесе. После поездки в Монте-Карло он три раза побывал в Филадельфии. Потом слетал в Детройт, чтобы поужинать с родителями в День Благодарения. После этого провел четыре дня в Портленде, где должен был открыться новый филиал компании «Удача», и отправился в Финикс, где отцы города убеждали его в целесообразности открытия филиала именно у них. Что же выбрать: штат Орегон или штат Аризона? А может, и там, и там? У Оксли голова шла кругом от этих проблем. Многие люди интересовались услугами по перевозке, которые оказывала фирма мисс Пейдж. Что он мог ответить? Каждый раз в его воображении возникало ее лицо: чистые глаза, счастливая улыбка, ямочки на щеках… Тал стукнул кулаком по столу. Сейчас не время впадать в депрессию!

Он открыл досье фирмы «Инструменты Кейла». Похоже, их дела шли отлично. Кредит, предоставленный им, не пропал даром. Финансовая компания «Коннорс и Коннорс» тоже хорошо развивалась, получая неплохую прибыль… Талберт ждал, что его настроение улучшится, как бывало всякий раз, когда он видел успехи своих подопечных. Но сейчас этого не произошло. Он чувствовал пустоту в душе. Ничего его не радовало. Впервые он думал о своей работе с отвращением. Он оттолкнулся от стола и встал со стула.

Возле его стола стоял ящик, в который Санди сложила открытки с поздравлениями по случаю Рождества, присланные на его имя. Сверху лежала красивая музыкальная открытка. Тал открыл ее, раздался мелодичный перезвон колокольчиков, наигрывающих песенку «Поздравляю с Рождеством». На открытке был изображен маленький Санта Клаус в санях, запряженных оленями. Когда ее поворачивали, он махал рукой и подмигивал. Он с безразличием захлопнул открытку.

Оксли сам был удивлен тем, что находился в депрессии, и, главное, не мог понять ее причины. Как-то так сложилось, что он не испытывал в этот праздник больших эмоций даже в детстве. Обеды с родителями в шикарных ресторанах и дорогие подарки не шли ни в какое сравнение с предпраздничными волнениями и суматохой в доме Дина Отри. Каждый раз, приходя к нему в гости, Тал задавался вопросом, почему он завидует своему помощнику.

Завтра Рождество. Как и прежде, он собирался провести его вместе с семьей Дина, где его всегда тепло встречали. Дети прыгали на его коленях, радуясь подаркам, которые он приносил. И все равно Тал чувствовал, что он как бы в стороне от праздника, как будто он бездомный, которого впустили в дом погреться из жалости.

Обычно на ужин приглашали и Санди. Но в этом году она поедет встречать Рождество на озере Фреш с Генри Лоуренсом, владельцем типографии. Именно против него когда-то была настроена Санди. Тал усмехнулся. Кто бы мог подумать, что этот человек сможет ее увлечь.

Раздался сигнал селектора.

— Мистер Оксли, вас хочет видеть миссис Максвел.

— Максвел? — переспросил Талберт.

— Она сказала, что вы помните ее под именем Шарон Патрик.

Шарон. Мысленно Талберт вернулся на десять лет назад. Он вспомнил вечеринку, где они впервые встретились, укромные уголки парка, комнату, где Шарон и он… Господи, как же он любил эту женщину! Надо же, Шарон! Миссис Шарон Патрик Максвел. Он не видел ее целых десять лет…

— Мистер Оксли?!

— Да, да. Пусть войдет. — Он выключил селектор, обошел стол и приготовился встретить ее.

Шарон была такой же красивой, какой он ее запомнил. Высокая, стройная. Только сейчас она стала более изысканной и шикарной. На ней был короткий норковый жакет, дорогое трикотажное платье, в ушах переливались бриллиантовые сережки. Платиновые волосы теперь не спадали до пояса, а были уложены вокруг головы изящной короной. Те же непроницаемые темно-карие глаза, соблазнительная улыбка, мягкая, скользящая походка. Талберта окутало облако дорогих духов, когда Шарон подошла, обняла его и крепко поцеловала в губы.

— Талберт Оксли. Красивый, как всегда, — проворковала она, оглядывая его оценивающим взглядом.

Наконец к нему вернулся голос.

— А ты совсем не изменилась. Если не считать, что стала еще восхитительнее. Похоже, твои дела идут хорошо.

— Я предполагала, что ты это спросишь. Конечно, если не считать неудачного брака, то мои дела идут хорошо. — Ее нижняя губка обиженно выпятилась.

— Ох, Шарон, извини…

— Не надо извиняться. Что было, то прошло. Не будем говорить об этом. Я приехала сюда на несколько дней, и, думаю, нам есть о чем поговорить.

— Да, — согласился он, придвигая для нее стул. — Что ты делаешь в нашем городе?

— Я здесь проездом в Палм-Спринг. Там я буду встречать Рождество со старыми друзьями. Но перед этим я позвонила твоей маме и узнала твой адрес. Я специально заехала сюда, чтобы увидеться с тобой. Ты рад?

— Конечно. — Талберт с трудом скрыл недоумение. Почему сейчас, после стольких лет? Что произошло?

— Твоя мама сказала, что ты преуспел, — продолжала она, ослепительно улыбаясь. — Ты теперь владелец огромной компании с несколькими филиалами. А когда-то…

— Шарон, ты же знаешь, что моя мама всегда преувеличивает.

— Я знаю, что ты всегда был не в меру скромным. — Она обвела взглядом его кабинет, оценив каждую деталь обстановки. — Я желаю услышать все о том, как ты добился всего этого. Надень пальто и пригласи меня в ресторан. Там ты расскажешь мне, как ты стал магнатом.

Талберт повел ее в первоклассный ресторан «Кристалл». Все еще находясь под магическим влиянием ее чар, он послушно рассказывал ей о своей работе. Удивительно, но Шарон знала все, что произошло с ним за последние три года. Оксли это заинтриговало. Мама не могла ей всего этого рассказать. Откуда же такая осведомленность?

— Я случайно прочитала большую статью о тебе в прошлогоднем «Экономическом обозрении». Тебя очень хвалили за неординарный подход к клиентам, за хорошо поставленное дело, приносящее большой доход. После этого я позвонила миссис Оксли, чтобы удостовериться, и решила встретиться с тобой.

Ах, вот оно что… Талберт почувствовал разочарование, как будто Шарон снова его обманула.

— Я всегда знала, что ты способен на это, — беззаботно щебетала она. — И я горжусь тобой, Тал. Ведь ты сколотил себе состояние, начиная практически с нуля…

Внезапно он вспомнил другой обед с другой женщиной, которая сказала ему: «Я уже наслышана о Богатом, Преуспевающем Бизнесмене. Теперь хочу знать все о Человеке, о том, какой ты на самом деле».

Прервав Шарон на полуслове, он спросил:

— А чем занималась ты, пока я… — Его голос прервался, не закончив «пока я становился богатым».

Она возмущенно начала рассказывать о своей жизни. О том, каким неудачным оказался ее брак. О том, как она пыталась сохранить хотя бы видимость семейных отношений. О том, как за последние пять лет ее жизнь превратилась в сущий ад. О том, как «дикий» Тимоти не захотел платить ей алименты «после того, как я отдала ему лучшие годы моей жизни». О том, что городской дом и дом на побережье, а также многочисленные акции получил он, а не она, Шарон. «Но ничего, я подам на него в суд, потому что моя доля…» И так далее.

Такое впечатление, подумал Талберт, что у нее калькулятор вместо мозгов.

Он пытался проявить интерес к ее проблемам, но это у него получалось с трудом. Расчетливость собеседницы не вязалась с его представлением о ней, как о прекрасной и нежной женщине. Он слушал ее вполуха и иногда кивал, поедая при этом омара. Опомнился он только тогда, когда понял, что она что-то у него спрашивает.

— Что?

— У тебя нет миссис Оксли? — повторила она вопрос.

Он молча покачал головой.

— И в твоей жизни нет никого?..

— Нет, — решительно сказал Талберт. Да, подумал он, в моей жизни могла бы быть…

Шарон коснулась его рукава.

— Тал, когда-то мы переживали восхитительные моменты. Но мы были слишком молоды и глупы, чтобы понимать, что это временно и что каждому из нас нужно нечто другое. Но то, что было между нами, — великолепно! Во всяком случае, мы получили некоторый опыт, который, я думаю, пригодился нам обоим впоследствии. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Он взглянул на нее. И понял, что она была права. Все эти годы Талберт считал, что любит ее, не желая признаться себе, что это было лишь мимолетное увлечение. Разговор, который завела Шарон, как будто снял пелену с его глаз. Он понял то, что до сих пор отказывался понимать.

Теперь ему были видны ее расчетливость, эгоизм и мелочность. Неужели из-за нее он десять лет отказывался быть зависимым от какой-нибудь другой женщины? Господи, каким же глупым он был! Талберт почувствовал, что родился заново.

Он отвез Шарон в отель и сказал, что будет занят и не сможет больше ее увидеть. Они распрощались. Теперь уже навсегда.

Выйдя на улицу, Тал глубоко вздохнул. Ему казалось, что он вырвался из темницы, в которой по собственной воле пребывал десять лет. Десять лет! Сколько радости и счастья он потерял за это время. Сможет ли он наверстать упущенное?

Оксли не вернулся в офис, а решил пойти домой. Переступив порог квартиры, он огляделся, взглянув на вещи новыми глазами. Его апартаменты были безукоризненно чисты, до блеска вымытыми уборщицей. Домашнего уюта и радости, как в доме Дина или Элиз, здесь не чувствовалось. Ничто не нарушало гармонии его кабинета, чья обстановка была тщательно подобрана самыми известными дизайнерами штата. Мебель в гостиной была громоздкой, но удобной; приглушенные серый и бордовый цвета штор и обоев сочетались с обивкой кресел и дивана. Но не было ничего, на чем можно было задержать взгляд. Кроме двух картин, висевших возле камина.

Он взглянул на шарж, который подарил ему Пол. Как мальчик смог так точно уловить выражение его лица и передать это на бумаге несколькими штрихами карандаша? Неужели он действительно похож на денежную машину, заинтересованную только в бизнесе и прибыли, чьего ума не касались другие стороны жизни?

Элизабет. Его взгляд остановился на ее картине, изображающей волнолом «Клык Дьявола». Эта акварель в точности повторяла пейзаж, который погиб в океанской пучине возле Юрики. Талберт вспомнил, как он сидел на утесе и любовался женщиной, которая не подозревала о его присутствии. Вспомнил радость, мелькнувшую на ее лице, когда она обернулась к нему. Вспомнил ее рассуждения о Боге, природе и жизни. Неужели он сам хотел превратить это создание в бесчувственную деловую женщину?!

Господи, он действительно был глупцом!

— Хильда, полюбуйся. По-моему, хорошо, — воскликнула Элиз, вытаскивая из духовки противень с печеньем, вырезанным в виде звездочек и сердечек.

Хильда в это время трудилась над мясным рулетом. Она мельком глянула на печенье и одобрительно кивнула головой.

— Превосходно, — только и сказала она.

— Дайте и мне посмотреть. — В кухню вошел Брайс. Он взял одну «звездочку», чтобы оценить не только вид, но и вкус. — Великолепно! Кстати, а почему я больше не слышу телефонных звонков? — спросил он, протягивая руку за вторым печеньем.

— Я говорила тебе, что после Нового года прекращаю проводить эти дурацкие поездки и возвращаюсь к экскурсиям. А пока надо заниматься приготовлениями к празднику, — сказала Элиз, перекладывая печенье на блюдо и убирая его подальше от дяди.

Будут прекрасные праздники, с грустью подумала она, несмотря на пустоту в душе.

— Если ты спросишь меня, то я тебе скажу, что ты сделала глупость, уйдя из компании. Этот парень имеет голову на плечах, — пробормотал, вздыхая, Брайс.

Девушка, оперев в стол руки и опустив голову, вздохнула, желая только одного, чтобы при ней пореже упоминался «этот парень». Она и так думала о нем слишком часто.

— Детка не спрашивала тебя о том, что ты думаешь, — сказала свое веское слово Хильда. — Лучше сходи и принеси елку со двора.

— Зачем нам елка, — пробурчал недовольно Брайс, — если подставка для нее не годится.

— Не глупи, — Хильда, будто бы желая ударить, замахнулась на него полотенцем. — И не забудь принести коробку с елочными украшениями из подвала, — скомандовала она и поставила форму с рулетом в духовку. В это время раздался звонок в дверь. — Дорогая, открой, пожалуйста. Это, наверное, соседка принесла арахис.

Но это была не соседка Лайза. На пороге стоял Талберт. От неожиданности сердце девушки подпрыгнуло. Мысли и чувства были в таком смятении, что она некоторое время не могла двинуться с места. В голове пронеслось: «Что он тут делает? А это не видение? Я, к сожалению, похожа на пугало». Ее смущение усилил Талберт, сказав:

— У тебя мука на носу.

Она тыльной стороной руки вытерла нос. Но что ей делать с полинявшей футболкой, растрепанными волосами и…

— Можно, я войду? — поинтересовался Талберт.

— Да… да, конечно. — Она посторонилась, пропуская его.

— Дорогая, неужели я на самом деле тебе так противен?

Моментально она забыла обо всех их стычках. Все резкие обвинительные слова, которые она придумывала, чтобы сказать ему, вылетели из головы. Их место заняла радость.

— Неси арахис сюда, — раздался из кухни голос Хильды. — И пригласи Лайзу войти.

— Это не Лайза, — прозвенел голосок девушки. — Это Талберт пришел.

— Хорошо, но почему же ты держишь его в коридоре? — Хильда вышла, на ходу вытирая руки о фартук. — Рада видеть вас снова, мистер Оксли, — сказала она, протягивая руку. — Входите и…

— Помогите мне с этой проклятой елкой! — воскликнул Брайс, застряв в дверях. — Как она поместится в нашей комнате, если даже в дверь не пролазит?

Элиз не сводила с него глаз, пока он снимал пальто, вешал его и помогал Брайсу втаскивать елку в гостиную. Как часто она наблюдала за его работой, оставаясь в стороне. Он все делал с увлечением и азартом, как будто именно это дело было для него самым важным.

— Подготовь новую порцию печенья. Рулет скоро будет готов, — крикнула Хильда, тем самым возвращая ее в реальность.

Элиз была рада скрыться на кухне, чтобы оттянуть неизбежный разговор с Талбертом. Его присутствие держало ее в напряжении. Зачем он пришел? Что ему от нее надо? Одно она знала точно: в его компанию она не вернется ни за что! Девушка машинально замесила тесто, раскатала его, выдавила формочками различные фигурки и украсила их изюмом и цукатами. При этом она внимательно прислушивалась к каждому звуку из гостиной, где Брайс и Тал под руководством Хильды устанавливали елку.

— Правее… Теперь прямо… Брайс, не трогай… — слышался голос Хильды. — Теперь вы, мистер Оксли… Так, хорошо. Отлично! Вы молодец!

— А разве я не молодец? — послышался обиженный голос дяди.

— Вы оба молодцы. И оба заслужили подарок. Как насчет мясного рулета и устричного салата?

— Звучит неплохо, — сказал Брайс.

— Все будет на столе, как только вы развесите гирлянды…

— Ну уж нет! Это работа племянницы. За кого ты нас принимаешь, если предлагаешь выполнять чужую работу?

— Я повешу, — с готовностью сказал Талберт. — Где гирлянды? Если рулет на вкус так же хорош, как на запах, то я готов украсить весь дом за один кусочек.

Девушка слушала их непринужденную беседу, пытаясь унять дрожь в коленках и быстрый стук сердца. Я, воскликнула она про себя, не увлекусь им снова! Хватит с меня! Его смех, блеск голубых глаз, фигура… Ей хотелось вычеркнуть все это из памяти.

Вскоре пришла Лайза, и Хильда выставила племянницу из кухни, отправив в помощь Талберту для развешивания гирлянд. Мысленно Элиз поблагодарила Бога за то, что они не наедине: из кухни слышались голоса Хильды и Лайзы, обсуждающих приготовление глазури для печенья. А в кресле-качалке перед камином сидел Брайс и просматривал газету. В этой обстановке напряжение ее слегка улеглось, и она смогла более-менее спокойно разговаривать с Оксли.

— Вы к каждому Рождеству так тщательно готовитесь? — спросил Талберт. Девушке послышалась зависть в его голосе.

— Да. На Рождество у нас всегда полно народу. На ужин придут Дугласы, Пауэры. К тому же Мэги и Пол обещали зайти. — Элиз немного смутилась. — Мы рады, что ты пришел. Конечно, если у тебя нет других планов, — сказала она, покраснев.

— Я счастлив, что ты меня пригласила. Спасибо, — поблагодарил он.

Элиз склонила голову, чтобы скрыть, как она покраснела от счастья. У него, наверное, дюжина приглашений. А он выбрал именно ее! Больше девушка не терзалась вопросом, зачем он пришел. Ей было достаточно того факта, что он рядом с ней.

Они сели возле елки и принялись разбирать елочные украшения. Элиз вытащила из ящика колокольчик, сделанный из консервной банки.

— Когда мне было восемь лет, мы с подружкой, Карен, сделали по колокольчику. Она хотела подарить его папе, который лежал в больнице. Но кто-то нечаянно наступил на него — видишь, какой он помятый? — и я отдала ей свой.

— Да, — сказал Тал, глядя не на колокольчик, а на нее. — Это на тебя похоже.

— Нет, — смутилась Элиз. — Просто Карен плакала, и я…

Он покачал головой.

— Нет. Просто ты это ты. Многие люди надевают костюмы Доброты только на Рождество, а потом снимают его до следующего праздника. Но ты носишь этот костюм всю жизнь…

— Ох… Но точно такой же комплимент я могу сказать и тебе. Ты Санта Клаус.

— А это комплимент?

— Безусловно. Я уже говорила тебе это, когда ты прислал мне чек. Раньше я никогда не слышала о подобных вещах.

Он улыбнулся.

— Ах, ты об этом…

— Да, об этом. Не надо забывать, что ты почти не знал меня. Интересно, а как ты поступил бы, если бы я не вернула чек?

— Ну, не знаю…

— А я знаю. Ты бы пришел и рассказал, как с помощью этих денег добиться увеличения прибыли.

— Ты считаешь, что я думаю только о деньгах? — с беспокойством спросил он.

— Ну что ты. Ты заслуженно гордишься своим бизнесом, в котором немало преуспел благодаря деловой хватке. Но это вовсе не означает, что ты думаешь только о деньгах.

— Если верить Полу… Ты бы видела его шарж на меня: богатый, жадный, деспотичный тип с замашками проповедника.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Элиз. — Это вовсе не то, что думает о тебе Пол. Он так счастлив тем, что ты для него сделал! И многие люди разделяют его мнение.

— Дорогая, милая Лиз! — Тал поцеловал кончики ее пальцев и прижал ладошку к своей щеке. — Ты такая добрая!

— Я считаю, что в каждом человеке от рождения заложено одинаковое количество хороших и плохих черт. И только от человека зависит, какие черты будут с годами преобладать. Как ты думаешь, почему компания «Удача» похожа на дружную и сплоченную семью? Потому что во главе ее стоит такой человек, как ты: в меру расчетливый и властный, но добрый и щедрый. Я не понаслышке знаю о твоей помощи, — сказала девушка запальчиво.

— Ты действительно так думаешь?

— Конечно.

— Может, вернешься к нам?

Элизабет резко выдернула руку из его рук. Она подумала, что ее снова обвели вокруг пальца. Когда она хвалила его, то старалась просто успокоить, подбодрить… Можно подумать, он в этом нуждается! Талберт Оксли всегда получает все, что хочет, и ему не нужна ничья поддержка! На какую-то минуту ей казалось, что он скучал по ней. Но нет! В который раз ее иллюзии рассеялись. Глупышка! Его волнуют только перевозки, которыми, вероятно, некому заняться!

— Не смотри на меня так, — спокойно сказал он, увидев ярость в ее взгляде. — Лучше послушай, что я тебе скажу. Ты работала очень добросовестно и заслужила хорошую репутацию.

— Неужели?

Как ему объяснить, что она делала это только из-за него? На самом деле ей эта работа не приносила морального удовлетворения. Девушка выпрямилась. Больше она не позволит, чтобы ею играли.

— Репутация — это очень ценное качество, — продолжал Оксли. — Глупо бросать выгодное дело, потенциал которого безграничен.

Она молча слушала его, постепенно чувствуя, как решимость ее тает под напором его энтузиазма.

— У меня есть одна идея. К нам в компанию обратилась девушка. Ей всего двадцать лет. Вместе со своим дедушкой она работала в качестве проводника для туристов, которые желали осмотреть древние поселения индейцев. Дедушка — офицер запаса. Он отлично знает местность. Но их деятельность носила сезонный характер. Не знаю, почему они этого не понимали.

Потому, подумала Элиз, что им не встретился такой человек, как ты, который мог бы сказать об этом.

— А недавно они попали в беду. Бабушка у них тяжело заболела, и дедушке пришлось ухаживать за ней на дому. Девушка не могла справляться с делами одна и обратилась к нам. Она очень трудолюбивая и прилежная. — Он снова взял обе ее руки в свои и заговорил серьезно и убедительно.

Элизабет слушала его очень внимательно. Сейчас перед ней был настоящий Талберт Оксли: понимающий проблемы посторонних ему людей, планирующий любые мелочи и находящий простые, но выгодные решения. Действительно, выход был найден. Та девушка сможет заниматься перевозками, пока Элиз себе на радость будет проводить экскурсии.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я согласна.

— Отлично! Обсудим детали после праздников. А этой девушке я позвоню завтра и сообщу о твоем согласии. — Он задорно усмехнулся. — Сделаю ей подарок. В конце концов, сегодня Рождество.

— А разве это имеет для тебя значение? — поинтересовалась Элиз.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что, когда ты прислал мне чек, издал альбом Пола, подсказал переделать постоялый двор в шикарный ресторан и так далее, до Рождества было далеко.

— Достаточно дифирамбов… — смутился он. — Давай лучше вернемся к бизнесу. Не забудь, что проект «Майнинг Корпорейшн» еще не завершен. Они нуждаются в услугах твоей фирмы…

Но в этот раз энтузиазм Тала не захватил ее воображения. Чем больше он говорил, тем больше ей казалось, что она вновь втягивается в ловушку из брошюр, поездок, карт, маршрутов. Если ей снова надо будет всем этим заниматься, то она просто сойдет с ума!

— Бессовестный! — вскричала Элиз, не дослушав его до конца. — Зачем ты пришел сюда? Чтобы заставить меня снова заниматься нелюбимым делом?!

— Ты неправа! Я не…

— Молчи! Ты снова пытаешься… играть мной. — Ее голос прерывался от возмущения. Она надеялась, что этот визит внесет ясность в их отношения. Так и случилось! — Ты всегда будешь только бизнесменом, не так ли?!

— Нет, не так! Я думал… Черт побери! — Он взъерошил волосы. — Послушай, я нашел прекрасный выход и пришел к тебе, чтобы…

— …Снова унизить меня! — Девушку не волновало присутствие дяди. Она была вне себя от негодования. — Тебе мало того, что я…

Элиз почувствовала, что слезы подступили к горлу. Еще секунда, и она разрыдается и скажет, что любит его до безумия. Ну уж нет! Такого удовольствия она ему не доставит. Она вскочила с намерением убежать куда-нибудь подальше. Хоть на край света.

Талберт тоже стремительно встал и схватил ее за запястье, не обращая внимания на ярость девушки.

— Элизабет, — мягко сказал он. — Я пришел, чтобы…

— Я не вернусь в твою дурацкую компанию! Не желаю заниматься перевозками!

— Проклятье! Помолчи хотя бы минутку и послушай. Меня не волнует, вернешься ли ты в компанию или нет. Я пришел, чтобы предложить тебе выйти за меня замуж…

Сердце екнуло в груди.

— Что?.. Что ты сказал?

— Я сказал, что меня не волнует, вернешься ли ты…

— Нет. Другое. Ты сказал, что пришел сюда… — Может, ей послышалось?

— Элиз, дорогая, выходи за меня замуж, — просто сказал он. — Я ждал этого момента… Проклятье! Сейчас не время и не место это обсуждать. И ты, как безумная…

— Я не безумная, — сквозь слезы улыбалась девушка. Комната поплыла перед глазами. Как в детстве на карусели, у нее закружилась голова.

— Любимая, — Тал нежно обнял ее. — Я был идиотом, что пытался изменить тебя. Ты нужна мне такой, какая ты есть. Я обещаю, что ты будешь заниматься всем, чем захочешь: рисовать, кормить цыплят, проводить экскурсии… Только будь рядом со мной. Я люблю тебя.

— Ох, дорогой, и я тебя люблю. Люблю больше всех на свете. И всегда любила. Я выйду за тебя замуж.

— И я тебя люблю, — прошептал он, целуя ее в макушку и обнимая так крепко, как будто не собирался отпускать. — Если бы ты знала, каким я был несчастным. Даже работа была мне в тягость. Я думал, это пройдет. Но… Праздник не праздник, когда ты одинок. Но когда ты открыла мне дверь, и я увидел на твоем носу муку, скука и одиночество канули в Лету. Знаешь, мне показалось, что я вернулся домой после долгого отсутствия. Я скучал по тебе. Обещай, что мы навсегда останемся вместе. Пусть для нас будет вечное Рождество.

Вечное Рождество. Столько, сколько рядом с ней будет он. А значит, всю жизнь. Вместо ответа Элиз приподнялась на цыпочки и поцеловала Тальберта в губы, чувствуя, как любовь, радость и счастье наполняют ее существо, подобно игристому вину.

Рядом раздались аплодисменты.

— Брайс, по какому поводу овации? — поинтересовалась Хильда, появившись на пороге гостиной. — Мы закончили печь печенье, приготовили салат, накрыли на стол, а за это время ничего не произошло. Эти двое даже не украсили елку! Как это называется?

— Ты неправа, моя сладкая, — ответил Брайс с радостью в голосе. — Все произошло! Осталось найти фату.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.