Любовь Зла, или На побегушках у демона

Глава первая

«Никогда не говори: «Этого никогда со мной не произойдёт…». Произойдёт. Вселенная любит самоуверенных глупцов…»

Рони заправила белые брюки в высокие до колен сапоги, поправила красную с кремовым воротником блузку, накинула сверху синий жакет и окинула себя придирчивым взглядом в отражении прямоугольного ростового зеркала.

— Тебе не кажется, что парадная форма выглядит слишком…

— Без-вкусно? — пророкотал с жердочки говорун. Нахохлился, коротко взмахнув сизыми крыльями.

— Эм-м… — Рони склонила голову набок. — Пожалуй, ты прав. Безвкусно. — Она подошла к столу, взяла квадратные очки, нацепила их на конопатый нос, испытав некоторое облегчение и чувство защищённости.

… за оптическими стёклами мир не казался таким враждебным. Сняла со стула сумку с учебниками, повесила её на плечо и вернулась к зеркалу.

Подумав, убрала светло-русые волосы с боков заколками.

— Глупый образ завершён, — улыбнулась Рони. — Идём?

Говорун слетел со своего наблюдательного поста и приземлился на уже родное и такое удобное плечо. За семь лет он ни разу не расставался со своей «маленькой хорошей девочкой» и не оставлял её надолго одну. Образовавшаяся между ними однажды связь с годами только крепла…

В академии не сразу привыкли. Всё же магическое существо, неизвестно как поведёт себя среди людей, да и не разрешали держать в корпусах домашних питомцев…

Грегори Уинтеру пришлось постараться, чтобы получить разрешение на содержание говоруна в академии. Даже пройти бюрократический ад. Два раза. Но на что только не пойдёшь ради любимой дочери. Любимой и единственной.

Рони вышла из комнаты, заперла дверь на ключ, бросила его в сумку и, несколько раз выдохнув, влилась в общий поток адептов. В коридорах корпуса царило непривычное оживление, которое случалось только раз в году. На День Мира. В остальные дни ученики академии вели себя лениво и даже прилежно.

— Ты раз-ве не вол-нуешься? — спросил говорун, поджимая сначала одну лапку, затем вторую, словно озяб или наоборот разминается.

— А чего волноваться? — поинтересовалась Рони, придвигаясь поближе к стене, чтобы ни с кем случайно не столкнуться.

… Рони не любила людей. А они её. Между ней и другими адептами царила взаимная устойчивая неприязнь. Рони сама задала планку и не обманывалась: у неё никогда не будет друзей. Не потому, что не хочет их… Хочет. Но позволить не может…

— Оракул на-зовёт имена… — прострекотал говорун.

Рони убрала со лба непослушную прядку.

— Этот день будет таким же, как и во все предыдущие годы. Мы услышим очередные имена «везунчиков» и отправимся на занятия. Отличие лишь в том, что в остальное время мы носим обычную серую форму, а сегодня вот… парадную.

Говорун недовольно встрепенулся.

— А я вот вол-нуюсь… Не нра-вится мне этот День Мира…

— Он и не должен «нравиться», — беззлобно усмехнулась Рони, поворачивая к лестнице. — Этот день нужно принимать, как необходимость по сохранению баланса между Верхним и Нижним мирами. В один год — человек служит демону, в другой — демон человеку. В этом и есть баланс мироздания. Важно не нарушать его.

— А если Оракул назо-вёт твоё имя? — не унимался говорун.

«Ну до чего болтливая птица…» — мысленно вздохнула Рони.

— Этого никогда не произойдёт. Оракулу приходит видение… он выбирает достойных, способных справиться с поставленной задачей. А это не я. Я трусиха и слабачка…

— Мне-то не расс-казывай… ска-зки… — с нотками недовольства прострекотал говорун. — Не-навижу, когда ты лжёшь сама себе и мне заодно…

— Закрыли тему, — отрезала Рони и шустро сбежала по лестнице на первый этаж.

В зале объявлений царил шум и неразбериха. Адепты пихали друг друга локтями, пытаясь пробраться поближе к всевидящему оку — так назывался двухметровый многогранный кристалл, установленный в центре. По нему происходило вещание: так Великий Оракул связывался с людьми, доносил до них важные видения.

В День Мира все жители, населяющие Верхний мир, должны были собраться у всевидящего ока, которые были установлены в работных домах, в зданиях управления, в храмах и школах, на площадях… Тех, кто пропускал вещание, сурово наказывали, но таких глупцов почти не находилось. Беги не беги, а если Оракул назвал твоё имя, служители Ордена Света из-под земли достанут со всеми потрохами, мёртвого приведут. Конечно, Оракул никогда не называл имена старых, больных, немощных, но это нюансы…

— Интересно, кого в жертву демонам принесут в этом году? — раздался сбоку флегматичный голос, заставивший Рони немного повернуть голову вбок.

Парень, прислонившийся к стене, равнодушно грыз яблоко.

— Тише ты… — шикнул на него рыжий, взъерошенный будто воробей, мальчишка. На вид он казался даже младше самой Рони, а ведь она выглядела совсем юной. — Услышат ещё… поборники добра и света…

— И что? — равнодушный парень пожал плечами и вновь вгрызся зубами в яблоко. — Я не боюсь отправиться в ад, а весь этот «мир», ради сохранения баланса мироздания, такая чушь. Люди хотят присоединиться к демонам, потому что те могущественнее их…

Рони вернула внимание кристаллу. Её не особо волновало о чём говорят другие, скоро все разойдутся, зал опустеет и начнётся совершенно обычный скучный день, как и все предыдущие.

— Адепты. Прошу тишины и вашего внимания, — раздался голос ректора академии. Он эхом отражался от стен и усиливался при помощи артефакта звука.

— М-не не-хорошо… — пророкотал говорун и, тихо пискнув, попытался заползти под волосы, рассыпавшиеся по спине и плечам Рони.

— Каждый год… ну серьёзно… — прошипела едва слышно она. — Прекращай, Стрекочун.

Птица недовольно нахохлилась и даже попыталась клюнуть в щёку.

— Я же просил, — совершенно нормально произнёс он, будто человеческим голосом. Говоруны на то и говоруны, ещё и магические создания, что умели имитировать голоса и звуки. — Не называй меня так. Что за «стрекочун»? Звучит, как ругательство…

Рони усмехнулась и погладила друга пальцем по грудке. Он тут же опустил перья, расслабился. Такой бесхитростный приём всегда действовал безотказно. Говорун был слаб на ласку…

— Сегодня… знаменательный день. День Мира… — лился из артефакта мелодичный голос ректора. Слушать его всегда было приятно, даже в такие моменты. — Много лет назад наш мир едва не погиб под натиском тяжелой кровопролитной войны между людьми и демонами. Именно тогда произошёл раскол… Мир разделился на Верхний и Нижний, а демон и человек заключили перемирие. Но и этого было недостаточно для сохранения баланса. Обеими сторонами было принято решение: три месяца в году одна сторона должна служить другой и только Великий Оракул, полагаясь на свои видения, определяет тех, кто исполнит долг перед Миром…

Звучало красиво и возвышенно. Рони верила. Наверное, как и многие другие люди. Находились, конечно, и такие, как тот равнодушный парень с яблоком. Но как все происходило «много лет назад» на самом деле, одним только Богам известно.

Это и не важно, у людей всё равно нет выбора.

Кристалл пошёл рябью, сверкнул преломлёнными лучами света… на многочисленных сторонах появилось лицо Оракула. Мудреца, вещающего свои видения уже не одно поколение. Но вот интересно, откуда Оракул появился? Почему живёт так долго? Вряд ли он человек, но почему-то ему безоговорочно верят люди…

У Рони много вопросов крутилось в голове, но она вряд ли бы осмелилась озвучить хоть один. В конце концов, всё это её никак не касалось.

Её ждёт самое обычное будущее научного инспектора. Будет трудиться в маленькой конторке на окраине тихого приморского городка, ковыряться в бумажках и раз в квартал наведываться в большие и, конечно, магические ведомства с проверкой…

— Дети мои… — блаженный голос старца эхом пронёсся по залу. — Мне было видение… Из года в год, из века в век, мы неукоснительно выполняли предначертанное нам. Надеюсь, и этот раз не станет исключением… — обычно после такой длинной паузы, Оракул сразу называл имена. — В Хаос отправится… адептка третьего года обучения факультета естественных околоментальных наук… Рони Уинтер.

Рони нахмурилась, не понимая, что она вообще сейчас услышала.

— Матерь Божья… — человеческим голосом простонал говорун.

— Я не поняла, что он сказал, — недовольно прошептала Рони. — Что Оракул сказал, Стрекочун?! — прикрикнула, начиная нервничать.

— Старик назвал твоё имя, — беспечно хмыкнул парень у стены. Он доел своё яблоко и бросил огрызок в урну. — Ты же тихоня-Уинтер?

— Пожалуйста, соблюдайте тишину, — произнёс не пойми откуда появившийся служитель Света в белой хламиде.

Рони задумчиво поджала губы.

«Моё имя? Да кому я вообще нужна?»

Хотелось возразить, сказать, что тут закралась какая-то ошибка, но необходимо было дождаться окончания вещания. Потом с ней всё равно захотят поговорить. Наверное…

— Служба Рони Уинтер продлится в Нижнем мире три месяца. Она назначается помощницей… седьмого сына Повелителя Хаоса, произошедшего от смертной женщины…

— Покойся с миром, Уинтер, — равнодушно произнёс тот самый парень. — Палач высосет все твои воспоминания вместе с жизнью одним прикосновением…

… по спине пробежал озноб. Но…

— И что? — спросила она флегматично, устав оттого, что её принимают за предмет интерьера. — Тебе какое вообще дело до меня? Тоже хочешь отправиться к Палачу? Так давай вместе попросимся, я не против компании. А, если нет, то стой и помалкивай.

— Вот поэтому у тебя и нет друзей, — бросил парень и покинул зал без дозволения.

— Не слушай его, — пророкотал говорун. — Мы лучше знаем, почему у тебя нет друзей.

— Светлые покровители… — утомлённо вздохнула Рони.

«Почему все считают, что мне нужны друзья?»