Очнулась я от укола. Вздрогнула и почувствовала, что одну мою руку кто-то удерживал, а ворот платья расстёгивал. Свободной рукой я перехватила тонкое запястье у своей шеи и открыла глаза. Надо мной склонилась Оливия, а руку удерживал незнакомый мужчина, который брал из неё кровь. Правда, он почти тут же отпустил меня.
— Как только результаты будут готовы, — сказал он Оливии, убирая пробирку в специальный ящик.
— Со мной всё хорошо, — сказала я и отпустила руку Оливии.
Она отступила, смотря в распахнутый ворот. Я тут же прикрыла его рукой. Выдохнула: кажется, кулон не был виден. Я поспешно застёгивала пуговицы и оглядывалась. Я лежала на диванчике в небольшой уютной комнате. Кроме дивана тут была пара кресел, небольшой столик и туалетный столик с зеркалом и разными скляночками.
— Лю, ты потеряла сознание в зале, — спокойно сказала Оливия, потирая запястье. — Доктор Бурхан взял кровь на анализ. Возможно, твой иммунитет среагировал на незнакомый вирус или…
— Ма, — в комнату ворвался Аббас, — я позвал Вэл, она поможет Лю, а тебе надо вернуться к гостям.
Оливия кивнула и вышла через неприметную дверь напротив той, в которую ворвался Аббас. По звукам, которые оттуда донеслись, я предположила, что дверь ведёт прямо в зал, где гости ждали обед. Доктор Бурхан пропустил в комнату Вэл и вышел, видимо, в коридор.
— Обморок не вписывался в мои планы, — резко бросил Аббас. — Моя жена должна быть сильной и здоровой, чтобы родить таких же наследников.
Я промолчала.
— Вэл отведёт тебя в комнату и проследит, чтобы ты хорошо отдохнула. А мне тоже надо возвращаться к гостям.
Аббас прошёл через комнату и вышел в дверь, ведущую в зал. Я аккуратно села, а затем и встала. Вэл открыла дверь, которая, действительно, вела в коридор. Скоро я лежала на своей кровати.
Обед и ужин мне подали в комнату. Я не могла не воспользоваться возможностью и спрятала вилку. Она явно была лучшим оружием, чем тупой столовый нож.
Вэл не надоедала мне, но и не покидала гостиную. Вечером туда принесли небольшую переносную кровать: ночевать она так же осталась у меня. Попытку ещё раз добраться до библиотеки пришлось отложить.
Утром Аббас зашёл за мной, чтобы отвести на завтрак.
— Часть близких родственников остались до свадьбы, — по пути предупредил он меня.
И правда, в столовой прибавилось стульев и людей. Но мы по-прежнему сидели рядом со столом Оливии и Джаварда, а Карим подкладывал мне в тарелку то, что считал самым вкусным.
Когда Аббас проводил меня до комнаты, я приготовилась к ещё одному дню в комнате в компании Вэл, но через полчаса раздался стук в дверь.
— Её величество Оливия приглашает госпожу Лю на прогулку в сад, — на пороге стоял Генри. — Одну, — добавил он, когда Вэл поднялась с дивана и последовала за мной. Женщина недовольно сжала губы, но села обратно.
Генри проводил меня в ту часть сада, куда мы не успели дойти в прошлый раз с Гульназ и Авророй. Здесь были посажены розы самых разных размеров и цветов. А запах я почувствовала, ещё даже не видя их.
В центре розового буйства была небольшая поляна с фонтаном и скамейками. На одной из них меня ждала Оливия. Генри поклонился и ушёл.
Оливия показала мне на другой край своей скамейки, предлагая сесть. Я молча выполнила эту то ли просьбу, то ли приказ.
— Лю, к сожалению, у нас не было времени нормально пообщаться, — начала Оливия. — Может, ты что-то хочешь мне рассказать?
Она явно на что-то намекала, но я никак не могла понять, что Оливия хочет услышать и поэтому просто пожала плечами и улыбнулась.
— Как тебе розы? — внезапно сменила она тему.
— Очень красивые, но запах слишком сильный, — невольно поморщилась я.
— Да, доктор Бурхан говорил, — Оливия замолчала и выжидающе посмотрела на меня.
— У меня космическая гиперосмия? — это побочное явление регулярно встречалось среди тех, кто слишком долго дышит рециркулируемым воздухом на кораблях и станциях. Очень редко оно могло развиться и у пассажиров. — Я очень плохо перенесла полёт, — прикрылась я уже известной ложью, — возможно, это последствия.
— Возможно, — ответила Оливия, вставая. — Предлагаю, не мучить тебя и прогуляться.
Мы не спеша шли по саду, и Оливия рассказывала мне про деревья и цветы, которые мы встречали. Кто и когда посадил их. Оказалось, что большинство из них имели историю, так или иначе связанную с семьёй. Например, яблоневая аллея с одиннадцатью яблонями, посаженными на рождение сыновей.
Наконец, Оливия привела меня большую светлую мастерскую. Тут уже сидели Гульназ и Аврора. Первая усердно накручивала тонкую проволоку на основу, мастеря какое-то украшение. Вторая наблюдала за ней.
— Доброго дня, милые, — поприветствовала Оливия молодых женщин. Гульназ смущённо улыбнулась в ответ, Аврора склонила голову. — Гульназ, покажи, пожалуйста, нашей гостье, что ты делаешь.
Гульназ открыла ладонь и протянула её вверх. У меня перехватило дыхание. Я инстинктивно подняла руку и потрогала через ткань кулон, который подарил мне Эмиль в наш последний вечер. И едва сдержала рвущийся вздох облегчения: на какое-то мгновение мне показалось, что на ладони Гульназ лежит именно он. Но сейчас я ощущала под тканью ставшее дорогим украшение.
21.2
— Перед рождением ребёнка каждая женщина изготавливает для него специальный кулон-медальон, — рассказывала Оливия, скользнув взглядом по моей руке. — Считается, что он защищает ребёнка. Заодно это отличительный знак. У каждого рода свои символы. Поэтому на первый взгляд все медальоны одной семьи одинаковые, но мать всегда отличит, какому сыну принадлежит кулон, — Оливия посмотрела на меня, и я быстро опустила руку, которой накрывала спрятанный под одеждой кулон Эмиля. — Мужчина носит свой медальон до свадьбы. В конце церемонии он передаёт его невесте, как знак принятия в род и как защиту будущих детей. Например, Гульназ, покажи нам, пожалуйста, медальон Карима.
Молодая женщина смущенно улыбнулась и потянула за цепочку у себя на шее. Мгновение и у неё в руке лежала ещё одна копия родового кулона. Почти такой же как и тот, который она делала сама. И очень похожий на тот, что сейчас висел у меня на шее. Но было и важное отличие: кулон Гульназ был украшен двумя лазмитами.
— Мило, — выдавила я. А в голове шумело: Эмиль подарил мне свой кулон не перед поездкой в клинику, что было бы логично, как защиту для ребёнка, он подарил его раньше.
Кулон на удачу? Клянусь Бетельгейзе, если бы сейчас я была готова если не убить Эмиля, то хотя бы отработать на нём мой хук правой.
Гульназ смущённо спрятала кулон под одежду.
— А лазмиты? — уточнила я.
— Вид камня зависит от благосостояния семьи, но их всегда два. Один юноша получает на первое совершеннолетие, — пояснила Оливия, — второй, когда достигает брачного возраста. При желании и возможности мужчина может их заменить, но дети ходят без камней. Дорогое украшение может стоить им жизни.
«А взрослых может спасти», — подумала я, вспоминая: «Один за мою жизнь, второй за твою».
— Матушка, мне сказали, что вы с Лю тут, — в мастерскую вошёл Аббас. Он поклонился матери.
— Да, я рассказываю Лю про наши брачные традиции. Ты же ещё не дарил Лю свой медальон?
— Ма, — раздражённо ответил Аббас. — Я знаю, как для нас важны традиции. Мы с Лю подождём свадьбы.
Оливия продолжала выразительно смотреть на сына, и тот нехотя полез под рубашку и вытащил свой медальон, украшенный лазмитами раза в два крупнее, чем у Гульназ. Оливия удовлетворённо кивнула. А я замерла. Могла ли Оливия видеть кулон Эмиля у меня на шее, когда я потеряла сознание? Может, не зря она подчеркнула, что мать отличит? И если это так, то, что мне делать? А если это не намёк, а лишь игра моего воображения, а я начну откровения?
— Я тоже должна передать что-то Аббасу? — спросила я, чтобы поддержать разговор.
— Нет, — Оливия покачала головой. — Женщины носят после свадьбы два медальона. У тебя, конечно, будет всего один, но это не страшно. Это всего лишь вера.
— Есть ещё что-то, что я должна знать? Вдруг я нарушу что-то важное? — я пыталась поддержать разговор, пока мысли разбегались в разные стороны. Версия одна за другой проносились в моей голове
— Не волнуйся, — сказал Аббас, подходя ко мне. — Всё предельно просто. Я надену тебе на шею мой кулон и спрошу: «Ты согласна?», а ты ответишь: «Да».
Он, улыбаясь, взял мою руку и поднёс к губам. Уверена, со стороны это смотрелось мило и, возможно, даже романтично. Вон у Гульназ глаза заволокло туманом, а по губам блуждала улыбка! Но я чувствовала, как жёсткие мужские пальцы до боли сжали мои. Во взгляде было предупреждение. А на тыльной стороне ладони будто оставили клеймо, а не поцелуй.
— В принципе Аббас прав, — кивнула Оливия. — На самом деле, добровольная передача кулона и согласие его принять — и есть брачный договор. Его достаточно, чтобы считать брак заключённым. Посадка деревьев — лишь красивая традиция, чтобы напомнить, что семья — это совместный труд.
Я судорожно вздохнула.
— Лю, я провожу тебя в комнату, — Аббас быстро вывел меня из мастерской.
— Что это было? — спросил он меня, когда мы отошли достаточно далека, чтобы нас никто не слышал. — О чём вы говорили с ма?
— Она рассказывала про традиции, про деревья. Передала, что доктор Бухран нашёл у меня космическую гиперосмию. Это излишняя чувствительность к запахам. Но это временное явление, оно проходит.
К обеду я вышла абсолютно спокойная. Всё же дыхательные практики творят чудеса! Только бы больше не было никаких разговоров о традициях.
В дверях столовой мы столкнулись с Алифом. Я улыбнулась мальчику. До этого мы виделись только мельком, а из-за гостей сидел он теперь дальше.
— Лю, давай после обеда я проведу тебе экскурсию по гаражу и доку?
— С удовольствием, — ответила я, не заметив, как Аббас сжал мой локоть.
— Что это значит? — прошипел «жених» мне на ухо.
— Поняла, что мне надо учиться общаться с детьми.
— Вэл пойдёт с вами.
Так что в гараже мы оказались втроём. Алиф показывал мне флайеры и маленькие транспортные шлюпки. Он сыпал техническими характеристиками, а я слушала и присматривалась. Да, тут были судна и с гипер-двигателями, но ни одно из них не могло улететь так далеко, как было нужно. Если только «Тария», семейная космическая яхта, но для одного человека она всё же была слишком большой. Да и её скорость, как напомнил Алиф, ильно уступала «Ястребу».
— А сейчас, — Алиф внезапно приблизился и зашептал мне почти на ухо, — я покажу кое-то особенное.
Мальчик огляделся, охрана давно перестала за нами следить. Вэл сидела на ступеньках одного из флайеров. Алиф быстро подтащил меня к стене, вытащил из-под рубашки кулон и приложил к едва заметному углублению. Появилась панель, мальчик набрал код. Дверь, искусно замаскированная под стену, отъехала, и я увидела его.
21.3
Вспыхнувшие лампы осветили изящный небольшой корабль. Даже без объяснений было видно, что он превосходил любое известное мне судно.
— Это «Молния», — в восторге шептал Алиф, пока охранники бежали к нам. — Она готова к отлёту в любой момент. Самый быстрый и маневренный корабль на планете. Топлива и еды хватит улететь на другой конец Вселенной и даже повернуть обратно. Когда я немного подрасту, я угоню его и отправлюсь покорять космос.
— Господин Алиф, это закрытый объект! — кричал начальник охраны.
— Лю уже почти моя сестра! Через несколько дней Аббас подарит ей кулон, и она сама сможет сюда заходить.
— Но пока ей сюда не положено, — мы с Алифом отошли и позволили охраннику закрыть дверь. Стена тут же стала ровной. Ни одной щёлочки не осталось. Только если знать, где искать, можно было заметить небольшое углубление для кулона.
— Госпожа Лю, нам лучше вернуться в комнату, — к нам подоспела Вэл.
— А мы отправимся к Его Величеству, — начальник охраны схватил мальчика за руку. Тот взглянул на меня, а я ему незаметно подмигнула. Алиф улыбнулся, а затем «понуро» повесил голову и последовал за державшим его мужчиной.
На ужин Алиф не пришёл.
— Он наказан, — ответил на мой вопрос Джавард. — Да, вы бы совсем скоро узнали про «Молнию», но всё же он нарушил правила. Это крайнее средство для спасения семьи, в первую очередь наследников. Про него знают только члены семьи и самые доверенные лица. Надеюсь, этот корабль нам никогда не потребуется.
«Вам нет, — подумала я, склоняясь к тарелке. — А вот мне он очень даже поможет». Но сначала стоило попытаться ещё раз добраться до библиотеки и вычислить нужную звёздную систему.
Но Вэл и в эту ночь осталась в гостиной. Я выглянула в окно. Вылезти было можно, но вот вернуться незамеченной — уже навряд ли. Тем более, если кого-то встречу, как прошлый раз. Так что это был путь в одну сторону. Его стоило оставить на случай побега.
На следующее утро после завтрака Оливия сама пришла ко мне в комнату. Прошло всего полчаса, как мы виделись в столовой, но что-то изменилось в ней. Будто что-то надломилось, но Оливия улыбнулась мне и повела по коридору. Прошли мы совсем недалеко.
Около очередных покоем Оливия остановилась, вздохнула, открыла дверь и пропустила меня вперёд. Она ещё ничего не сказала, но я уже знала.
— Это комната моего пропавшего сына Эмиля, — тихо произнесла Оливия, но я её едва слышала: такой знакомый запах витал в воздухе. Пока мы путешествовали вместе, я даже не замечала, что он есть. Но сейчас он окружил меня и в глазах защипало.
Я вдохнула глубже и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но вместо этого будтооказалась в объятиях Эмиля. Сколько их было за всё это время? Случайные и не очень. Первые, когда он тащил меня с «Первопроходца-113». Затем когда он помогал мне спуститься из потерпевшей крушение шлюпки. Полярная Звезда подери, как я тогда злилась и как бы я сейчас хотела туда вернуться.
Я судорожно вздохнула, пытаясь подавить непонятно откуда взявшийся ком в горле. Воспоминания о последней ночи на Архипелаге Триммади обрушились на меня. Так, вдох-выдох-вдох… Запах Эмиля проникал всё глубже. Я была готова разрыдаться и во всём признаться Оливии. Хотя почему признаться? В чём моя вина? Я лишь не заметила опасность в то утро.
— Что вы тут делаете? — резких голос выдернул меня из воспоминаний. — Мама? Лю?
Я повернулась к дверям: Аббас стоял, облокотившись о косяк. Его губы сжались в тонкую линию, брови у переносицы, глаза сузились. Мои кулаки сжались сами собой. Затем я заставила себя выдохнуть и разжать их. Клянусь Бетельгейзе, никогда я не прикладывала таких усилий, чтобы не ударить врага!
— Я показывала Лю комнату. Если, — голос Оливии дрогнул, — Эмиль не вернётся, то я предлагаю эту комнату для вашего ребёнка.
Не знаю, что сильнее меня ударило. Отчаяние в её словах, что Эмиль не вернётся. Отчаяние, которое передалось и мне. Или мысль о ребёнке.
Меня будто хлестнули кнутом. Ребёнок? Да, никогда на свете! Я скорее убью Аббаса! Главное, пока стража не убьёт меня, рассказать, где искать Эмиля.
Вдох-выдох-вдох-выдох. Никто не умрёт, я найду выход.
— А если вернётся? — спросил Аббас.
— Я получила сообщение, — с трудом ответила Оливия. — Похоже, «Феникс» нашли, и его постигла та же участь, что и корабль Мустафы. Даже если информация подтвердиться, мы объявим об этом после свадебной церемонии.
— Извините, это всё так… — подобрать подходящих слов я не смогла и выбрала самый лёгкий путь: — Я пойду к себе.
Я проскользнула мимо Аббаса и быстро пошла к себе. Вдох-… Я задержала дыхание. Вместо выдоха я была готова выть. Нет, я не расплачусь, я смогу!
Вот и дверь в мою комнату.
Я отмахнулась от Вэл и влетела в спальню, захлопнул дверь перед её носом.
Прижалась к двери спиной и почувствовала, что ноги отказываются меня держать. Я осела на пол. Вдох-выдох. Вдох-выдох. «Улечу сегодня же», — решила я. На «Молнии» наверняка есть звёздный атлас с симулятором. Сделаю расчёты по пути. Ошибка может обойтись слишком дорого, но это единственный шанс!
21.4
— Госпожа Лю, — Вэл постучала в дверь спальни. — После обеда прибывают первые гости. Господин Аббас передал, что вы должны блистать.
Почему-то в голове тут же всплыло ругательство, первым услышанное от Эмиля. Внутри всё сжалось. Я глубоко вдохнула и ответила:
— Скоро выйду.
Меня ждал душ, а затем очередное платье.
После обеда мы собрались в том самом зале, где я упала в обморок. Вэл постаралась: слой каких-то косметических средств сделал мою кожу цветущей и спрятал опухшие глаза. Я старательно улыбалась, положив руку на локоть Аббаса. Про себя я считала часы до ночного побега.
Когда, казалось, уже все гости прибыли и были представлены, дверь в зал распахнулась и вошла новая группа людей в плащах с капюшонами. «Представители религиозного культа», — подумала я и вздохнула.
Один из новых гостей сделал шаг вперёд и скинул капюшон.
— Помощник Искин, — я вздрогнула, узнавая капитана Арини, — у нас для вас подарок!
Командир протянул мне ком. Я сразу его узнала. Тот самый ком, который остался у Эмиля в кармане. Это могло значить только одно. Аббас обманул меня!
Я почувствовала приближающийся приступ тошноты. Вдох-выдох, чтобы не тряслись руки. Я повернулась к Аббасу. Как я давно мечтала об этом. Первый удар заставил согнуться его пополам. Только вместо облегчения, которое рисовалось в моём воображении, внутри меня рос комок боли.
— Ты всё это время лгал мне, — удар. Комок заполним всю мою грудь. — Ты убил его. — удар. Боль заполнила желудок. Удар. — Ты…
— Любовь, остановись, — услышала я сквозь кокон горечи, окутавший меня уже с головы до ног. Я занесла руку для очередного удара и почувствовала, что меня кто-то обхватил сзади. Я ловко развернулась, готовясь нанести удар новому противнику. — Любовь, подожди.
Передо мной стоял Эмиль.
— Ты жив? — только и смогла произнести я. Боль и ярость мгновенно схлынули, и неожиданно для себя я разрыдалась.