Людочкины выкрутасы (СИ)

Глава 3

Теперь у Оксаны, её мужа и дочери было всё для полного счастья: нормальная отдельная квартира, покой в ней, работа и уважение друг к другу. В жилище был сделан ремонт, куплена кое-какая мебель, бытовая техника. Как оказалось, Иван имел денежные накопления. И с открытым сердцем потратил их на семью.

Однажды, проезжая на милицейской машине мимо больницы, в которой работала Оксана, он решил на минуточку заглянуть к жене. Увидев сквозь стекло в двери кабинета своего мужа, Соколова вышла к нему навстречу.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

— Нет. Я просто находился рядом по делам и решил заглянуть, полюбоваться своей жёнушкой. Видимся-то редко.

Оксана засветилась от счастья, потянулась к его уху и застенчиво прошептала:

— Наконец-то вспомнил, что тебе есть, кем любоваться.

Они разговаривали уже минуты две, когда мимо них прошла медсестра Наташа из кабинета функциональной диагностики. Заметив её, Иван изменился в лице.

— Что с тобой? — заметила его смятение Оксана. — Тебе нехорошо стало?

— Ты о чём? — быстро пришёл в себя Иван.

— Да так, показалось, что тебе стало дурно.

Иван ушёл. А в кабинет к Оксане проскользнула Наташа и присела на соседний стул.

— С кем это ты сейчас в коридоре разговаривала?

— С мужем, — гордо ответила Оксана.

Наташа опустила глаза. Потом встала и ушла. Примерно через час снова вернулась.

— Оксана, мне надо с тобой поговорить. Давай пройдём в процедурный кабинет.

Они вошли в него и закрылись на ключ.

— Не знаю, правильно я сейчас поступаю или нет, но я должна тебе кое-что рассказать.

— О чём рассказать? — заволновалась Оксана, предчувствуя недоброе.

— Ведь ты недавно вышла замуж за этого парня, да?

— Да, недавно.

— Вот — вот, я так и подумала. Поэтому и решила тебе кое-что сообщить о нём, чтобы ты не успела наделать глупостей, например, родить ребёнка.

— Ты о чём?

— О твоём распрекрасном Иване.

— А что он натворил?

— Вот слушай, — начала Наташа свой рассказ. — Со мной на одной площадке живёт одна женщина. Ей тридцать лет. Она замужем и имеет троих детей. Зовут её Людмилой Егоровой. Люда от природы имеет один серьёзный физический недостаток. У неё ложный коленный сустав на правой ноге. А сама она ростом не более полутора метров. Когда она встаёт на правую ногу, то нога выгибается наружу под углом, а сама Люда сильно проседает вниз. Муж её жалеет. Вкалывает, как проклятый. Егорова, естественно, не работает из-за своего физического недуга. Когда муж уходит на суточное дежурство раз в четыре дня, к ней приходит твой Иван и остаётся у неё до утра. Мы с этой Людой в хороших отношениях. Так вот, она рассказала мне, что самый младший её ребёнок рождён от Ивана, но муж этого, естественно, не знает. Я ему об этом тоже никогда не скажу, хоть и осуждаю поведение своей соседки. Мне детей жалко. Эту тайну знает и другая моя соседка на площадке. Людка специально по очереди приглашала нас к себе в квартиру, посмотреть на Ивана. Мы с Ленкой были в шоке и никак не могли понять, что Ивана, такого видного парня, тянет к этой Людке? У неё настолько жалкий вид, что, когда она ковыляет на своих ногах. люди сами предлагают ей деньги на улице. Перед каждым его приходом она готовит макароны по-флотски. Говорит, что он их обожает.

Всё оборвалось внутри у Оксаны.

— Спасибо Наташа, — произнесла она сдавленным голосом, — я разберусь с ним.

Наташа ушла с виноватым видом, но чувством исполненного долга. Оксана же сидела совершенно подавленная неприятным известием и думала:

— Что во мне не так! Почему моих мужей тянет на падших женщин, женщин с жалкой внешностью, старше себя? Почему за меня они не держатся? Зачем Иван, рискуя потерять меня, через каждые три дня остаётся у этой Людмилы Егоровой ночевать?

Она еле владела собой. Всё услышанное больно ударило по самолюбию Соколовой. На память пришли некоторые события совместной с Иваном жизни. В те дни, когда Милованов приходил домой под утро, он никогда не ел.

— Я у Егорова поел, — говорил он, когда Оксана приглашала его к столу. — Его жена нас макаронами по-флотски кормила.

Когда Оксана услышала эти слова примерно в пятый раз, то спросила:

— Неужели жена Егорова кроме макаронов по-флотски больше ничего не умеет готовить?

Милованов виновато потупил глаза в пол и ответил:

— Думаю, что умеет, но Егоров их очень любит и часто заказывает супруге приготовить именно их. Ну, и мне приходится, есть это же блюдо. На халяву и уксус сладкий, сама знаешь. Кстати, ты их умеешь готовить?

— Нет, — засмущалась Оксана, — не приходилось.

— Ну, ничего, я как-нибудь их тебе приготовлю сам.

Она вспомнила, что, когда ещё Шурик жил в их квартире, Иван их приготовил, дав ещё один повод ему насмехаться над собой. В тот день Оксана пришла с работы, а Александр с пеной у рта, рассказал, как её придурок вывалил из пачки на сковороду магазинный фарш, высыпал резаный лук и целую пачку сухих рожков. Мешал до одурения, но так и не понял, почему макаронные изделия не становятся мягкими. Фарш с луком начали подгорать, тогда Иван выключил плиту и ушёл на работу. Пока бывший муж рассказывал всё это, Оксана вскипятила воду, налила её в сковороду с приготовленными Иваном «макаронами по-флотски», закрыла крышкой и поставила на огонь. Через некоторое время они распарились, и блюдо стало вполне съедобным, хотя и слегка подгоревшим. Она молча положила себе порцию рожков и съела. Шурик, поняв, что ему не удалось испортить ей настроение, ушёл в свою комнату.

Теперь Оксана догадалась, какой «Егоров» угощал Ивана каждый раз макаронами по-флотски.

Дождавшись конца рабочего дня, она приехала домой, собрала вещи Ивана в большую сумку и поставила у входа. В два часа ночи он вернулся с работы домой. Увидев сумку, спросил:

— К нам кто-то приехал?

— Нет, от нас кто-то уезжает, — ответила она, — к Люде Егоровой. Ещё вопросы будут?

Милованов упал на колени.

— Прости меня, пожалуйста, — взмолился он. — Я больше никогда у неё не появлюсь.

— Мне не интересно, появишься ты у неё или нет! Но здесь ты больше ни на минуту не останешься!

Она оттолкнула его, открыла дверь, с силой швырнула на площадку сумку с вещами и выкрикнула:

— Пошёл вон отсюда, урод!

Он снова попытался её уговаривать. Сказал, что отношения с Егоровой были ошибкой. Что она ему не нужна. Но она вытолкнула его на площадку и закрыла дверь. Отряхнула руки, словно они были чем-то испачканы, и тихо, с одышкой произнесла самой себе:

— С замужествами покончено на-всег-да!

Оксана решила продолжить своё образование и начала готовиться к поступлению в следующем году в медицинский университет на вечернее отделение. Узнав, что в больнице появилась новая вакансия, она обратилась к главному врачу с просьбой направить её на курсы рентген-лаборантов, чтобы в период обучения в университете иметь возможность работать только в дневное время, а в вечернее-ходить на занятия в университет, но при этом иметь зарплату больше. Он долго смотрел на неё, а потом дал «добро»:

— Пишите заявление. Но я не рекомендую вам работать в рентгеновском кабинете, если в дальнейшем вы планируете ещё рожать.

— Не планирую, — решительно заявила она и написала заявление.

Главный врач подписал его и посоветовал дня через три узнать в отделе кадров, когда обучающая сторона сможет её на эти курсы принять. Она узнала. Оказалась, что только через три месяца.

Иван периодически появлялся у Оксаниной квартиры ночью после работы и подолгу звонил в дверь. Когда ей это надоедало, она открывала дверь и говорила:

— Пошёл вон! Иначе вызову милицию. Тебе же будет стыдно от своих коллег.

Иногда по утрам она обнаруживала его спящим на ступеньке лестничной клетки, прислонившимся к перилам. Соколова с дочерью тихонько входила в лифт и спускалась вниз. Соседки стали дурно отзываться о ней. Говорили, что она своих замечательных мужей хитростью выживает из квартиры и меняет, как перчатки.

Кто-то из «доброжелательных» соседей встретил на улице Александра и поведал ему, что Оксана и второго мужа из дома выгнала. Почувствовав, что женщина осталась без защитника, он снова начал делать ей пакости. Однажды, придя в детский сад, забрал дочь. Когда Оксана пришла после работы за Ирочкой, ей сказали, что её отдали родному отцу лично в руки. В этот день он ребёнка домой не вернул. В следующий день — тоже. Перепуганная Оксана обратилась за помощью в опорный пункт милиции. Ей предложили написать заявление о пропаже дочери. Она написала и отправилась домой. Примерно через час она услышала, как соседка с кем-то громко разговаривала у её двери. Оксана заглянула в глазок, там стоял участковый милиционер. Она догадалась, что он пришёл по её делу, и прильнула ухом к двери.

— Как вы думаете, — обратился он к Татьяне Ивановне, — ваша соседка смогла бы убить своего мужа и ребёнка, а потом куда-нибудь деть их тела?

У Оксаны похолодели руки от его вопроса.

— А кто её знает. Она разогнала своих мужей. Мужчины были нормальными, приличного вида. Один из них, который милиционер, периодически ночевал здесь на ступеньках, потому что она его в квартиру не впускала. Никто не знает, на что ещё способна эта женщина. Я ни за кого поручиться не могу.

— А вы ничего подозрительного за ней не наблюдали, например, в поведении, или может быть, она что-то тяжёлое и объёмное выносила из квартиры?

— Да я вообще не видела её в последние дни. Может она, почувствовав, что за неё взялась милиция, совсем покинула свою квартиру и где-нибудь скрывается!

Затем участковый обошёл с подобными расспросами ещё нескольких соседей. Поговорил с бабушками, сидящими на лавочке перед подъездом. Побеседовал с дворником.

— Боже мой! — взмолилась Оксана. — Вот так обратилась в милицию за помощью! Как я буду всем соседям теперь в глаза смотреть? Что они обо мне теперь будут думать?!

Она зашла в комнату, легла на диван, сжалась в комочек и заплакала.

— Сколько ещё я буду терпеть этого подонка? Ну, не любил он меня, ну, по глупости женился, а за что со мной сейчас так поступает? Я-то перед ним, в чём провинилась? Ведь он и так уже жестоко искалечил мою жизнь! Или он решил мстить мне за все неудачи в отношениях со своей Надей и с другими женщинами?

Утром, спускаясь с соседями в лифте, она поймала на себе их любопытные пристальные взгляды. Дворник тоже долго разглядывал Оксану, когда она поравнялась с ним, словно видит её впервые. Но это были только цветочки. Милиция побывала и в больнице, в которой она работала. Опросила нескольких сотрудников, которые близко общались с ней. Сплетни быстро распространились среди коллег. Теперь все внимательно следили, не выдаст ли Соколова себя каким-нибудь странным поведением. Приёмный покой превратился в проходной двор. В течение дня почти все сотрудники из других отделений нашли причины, чтобы побывать в нём и взглянуть хоть одним глазком на предполагаемую убийцу своего бывшего мужа и дочери. Народ шептался, строил предположения. Кто-то категорически не верил в причастность Оксаны к их исчезновению. Кто-то вспомнил поговорку о том, что в тихом омуте черти водятся. Некоторые утверждали, что бывший муж выкрал дочку и уехал за границу. И теперь Оксана её никогда не найдёт.

Минуты тянулись медленно. Оксана не знала, зачем Александр выкрал Ирочку? Что собирался с ней сделать? Думала она и о том, что с ними обоими что-то произошло, из-за чего бывший муж не может с ней связаться и вернуть дочь.

Только через четыре дня пришла телеграмма из Сочи:

— Мы с Ирой отдыхаем на море. Не беспокойся. Вернёмся восемнадцатого числа.

— Слава Богу! — закричала она облегчёно.

Схватила телеграмму и помчалась к участковому милиционеру.

— Вот, — показала она, — сегодня пришла из города Сочи.

Он недоверчиво посмотрел на женщину:

— Оставьте телеграмму мне. Я проверю, кто её вам отправил, бывший муж или кто-нибудь другой.

Оксана опешила:

— Вы хотите сказать, что её кто-то прислал мне из другого города по моей же просьбе?

— Я же сказал, что проверю это. Вы свободны. Видите, я занят, — кивнул он на свою миловидную собеседницу, явно пришедшую к нему не по делу.

И он действительно проверил, кто прислал Оксане телеграмму. Когда Александр вернул дочь Оксане, то выказал ей своё недовольство:

— Ну, и зачем ты, ненормальная, шум подняла? Всю милицию в Сочи на уши поставила! Нам с ребёнком полноценно отдохнуть не дала!

— Побереги нервы, — с иронией ответила Оксана, — я думаю, что этим дело не закончится. Уж, если моих коллег на работе и соседей опросили, не могла ли я убить тебя с дочерью и спрятать куда-нибудь ваши трупы, то по месту твоей службы и жительства это тем более сделали. Надеюсь, что следующий раз тебе не захочется так шутить.

Так и произошло. В спортивном клубе ему припомнили избиение Ивана, приплюсовали к этому похищение ребёнка у матери и выгнали.

— Слишком много у тебя проблем с законом, — заявили ему. — С такой репутацией нам спортсмены не нужны.

Однако на работе у Оксаны народ, не зная, что её дочка уже нашлась, продолжал строить различные версии по поводу её пропажи. С самой Оксаной почти никто не общался. Трудно сказать, почему? То ли сотрудники боялись выдать себя, что знают об исчезновении её бывшего мужа и Ирочки, то ли по какой-либо другой причине, понятной только им самим. Сама Оксана не хотела заводить разговор о том, что Ирочка уже дома, чтобы это не выглядело, как оправдание. Поэтому попросила свою мать прийти к ней на работу с дочерью к концу рабочего дня, чтобы потом вместе поехать в магазин детской одежды и игрушек.

— Сами увидят моего ребёнка и успокоятся, — решила она.

— Мама! — закричала Ирочка, увидев Оксану через стеклянную дверь приёмного отделения.

Оксана вышла из кабинета и обняла дочь.

— Подождите меня здесь с бабушкой, — попросила она Ирочку. — Я уже заканчиваю работу, и мы скоро пойдём в магазин, покупать тебе платье и игрушки.

Она вернулась в кабинет. В нём находился дежурный врач и медсестра, пришедшая в ночную смену.

— Дочка нашлась? — выдала себя последняя.

— Нашлась.

— Большая девочка. А какая загорелая! Где это она так засмолилась?

— С отцом в Сочи ездила.

— Значит, их разыскивала милиция, а они спокойно отдыхали на море?

— Ну да, — подтвердила Оксана. — Бывший муж забыл поставить меня в известность о том, что едет с ней в Сочи отдыхать. Пришлось обратиться в милицию.

— Совсем человек с головой не дружит! — покачала головой врач.

Со следующего дежурства коллеги уже нормально общались с Оксаной. Но сама она ещё долго не могла отойти от этого потрясения. Особенно «доброжелательные» сотрудники рассказывали ей, какие версии выдвигались в коллективе по поводу исчезновения Иришки и её папы. И многие из этих версий были одна ужаснее другой и совсем не в пользу Оксаны.