18. Курьеры наркотиков

В марте 1957 года квестура Палермо обнаружила исчезновение пакета с 25 паспортами. По воле случая паспорта оказались в руках контрабандистов наркотиков, которые, таким образом, могли спокойно менять свои имена каждый раз, когда в том возникала необходимость.

Кроме собственного паспорта, Тото Греко пользовался еще тремя безукоризненными паспортами, выданными на имя разных лиц. В Испании в паспорте на имя Альдо Калини Тото Греко фигурирует с острой бородкой и усиками; в Танжере борода исчезает и он становится Сальваторе Гуджанти; во Франции и Англии он уже без бородки и усов и выступает под именем Джованни Яннуччи.

Элио Форни разъезжал с паспортами Микеле Агрэ и Карло Форони. Имя Форони всплыло в связи с двумя грузовиками, груженными контрабандными сигаретами, которые были обнаружены в монастыре альбанских монахов в окрестностях Рима.

Аналогичными преимуществами пользовались Кальчедонио Ди Пиза, Чезаре Мандзелла, Гаспаре Поненте, Винченцо Аккарди, Сальваторе Греко, по кличке Коротышка в отличие от его родственника Тото Греко, по прозвищу Длинный.

В Плимуте, в Англии, Греко Длинный с документами на имя Джованни Яннуччи приобрел судно «8014»; через два года финансово-таможенная инспекция задержала его в Средиземном море у мыса Гранитола и конфисковала весь груз контрабандного табака.

В Мадриде Греко Длинному удалось обвести вокруг пальца испанскую полицию. Финансово-таможенная инспекция сигнализировала испанской полиции о присутствии Греко в Мадриде, настаивая на его задержке и высылке в Италию. Такой же сигнал поступил от Интерпол, следившей за передвижениями Греко и Элио Форни с момента их отъезда из Танжера и до прибытия в Мадрид, в «Отель де прэнс». День спустя Греко и Форни испарились, предоставив поле действия синьорам Калинин Форони, которые под большим секретом сообщили полиции, что Греко и Форни отправились в Гибралтар, где будут поджидать одно из своих судов.

Не всегда и не все курьеры путешествовали с фальшивыми паспортами. Анджело Ла Барбера, Розарио Манчино, Пьетро Дави, по кличке Джимми, Антонино Сорче и многие другие путешествовали с безукоризненными паспортами, снабженными печатями и штемпелями квестуры, даже когда полиция других стран репатриировала их или высылала за караемую законом деятельность.

В 1951 году Интерпол сообщила итальянской полиции, что братья Розарио и Винченцо Манчино уличены в пересылке 50 килограммов героина в США некоему Нино Баталья; с 1951 по 1958 года итальянская полиция не раз задерживала Розарио Манчино по подозрению в торговле наркотиками. Имя Манчино постоянно упоминалось во всех докладах и протоколах финансово-таможенной инспекции. Тем не менее квестура продолжала выдавать ему паспорт.

С 1933 по 1940 год Манчино был приговорен мировым судьей, трибуналом и судом присяжных Палермо к 3 годам и 10 месяцам тюрьмы за подлог, воровство, скупку и хранение краденого и затем снова за воровство. В 1938 году апелляционный суд Триполи судил его за контрабанду и скупку краденого; тем не менее в 1948 году, не будучи еще реабилитирован, он не только числился как не имевший судимости, но даже получил паспорт для поездки в США, Канаду и Аргентину, а в 1949 году — для поездки в Мексику и Западную Европу,

В 1951 году полиция США сигнализировала, что Манчино является отправителем 50 килограммов героина; через год финансово-таможенная инспекция изобличила его вместе с Тото Греко и Элио Форни в контрабанде 4 килограммов героина. В 1952 году главное управление уголовной полиции уведомило полицию Палермо, что подозревает Манчино в торговле наркотиками. К этому времени имущество Манчино, который во время первой мировой войны был простым строительным рабочим, оценивалось свыше 250 миллионов лир. Между прочим, он был собственником шести квартир на улице Угдулена в Палермо, совладельцем виллы «Орлеан», проданной ему принцессой Анной Французской, и хозяином строительных участков в жилых кварталах Палермо, не говоря уже о транспортном агентстве, через которое отправляли в США партии оливкового масла, сыра и сардин, о чем уже шла речь.

В 1953 году Бюро наркотиков при посольстве США в Риме обратило внимание итальянской полиции на многократные и совершенно неоправданные вояжи Манчино. В том же 1953 году Манчино приобрел у братьев Фьяскетти из Сан-Бенедетто-дель-Тронто 65-тонный мотобот «Людовик III», на котором он и совершал поездки в Югославию и Ливан.

В 1954 году следы его теряются. В 1959 году он объявляется в Мексике вместе с Пьетро Дави, Анджело Ла Барбера и Джованни Мира; об этом стало известно в связи с высылкой их из Мексики по подозрению в торговле наркотиками. Оттуда они проследовали в Канаду, где были задержаны и выданы властям Италии.

Два месяца спустя в Сицилии Манчино снова получил паспорт, действительный для поездки в Японию и на остров Кипр. А еще через несколько месяцев Манчино (объявленный «человеком благонадежным в моральном, гражданском и политическом отношении») уже получил разрешение на ношение оружия «ввиду условий работы, которая связана о частыми поездками с большими суммами денег».

Не менее потрясающими были факты, касавшиеся Пьетро Дави, по кличке Джимми Американец, который начал свою карьеру в 1925 году, когда его впервые арестовали за торговлю наркотиками. В 1925—1936 годы его не раз задерживали по подозрению в торговле наркотиками, В 1950 году его обвинили в том, что он участвовал в перевозке партии героина (300 килограммов), обнаруженной полицией Федеративной Республики Германии и агентами американского Бюро наркотиков. В 1952 году в одном из притонов Палермо, где собирались торговцы наркотиками, сигаретами и драгоценностями, разыгралась страшная драка, во время которой было ранено несколько хорошо известных итальянской полиции контрабандистов. Среди арестованных оказался также и Дави; его обвинили в предумышленном убийстве, но оправдали, ибо, согласно приговору, речь шла о вполне законной самообороне. В 1954 году во время следствия по делу Элио Форни и Марчелло Фальчаи (этот последний был задержан на Мадагаскаре в Тананариве за торговлю наркотиками) выяснилось, что Дави вместе с Мандзелла поддерживал связь с Паскалем Молинелли, Луи де Мишелем, Франши Пьером и Плане Туссаном.

Пять лет о Дави ничего не было слышно. Он исчез в 1954 году, чтобы появиться в 1959 году вместе с Манчино и Ла Барбера сначала в Мексике, а затем в Канаде. Из Мексики он был репатриирован и передан итальянской полиции в миланском аэропорту Мальпенса. R 1960 году у него снова на руках паспорт для поездки в Мексику (оттуда он был выслан!!), США, Канаду, Аргентину, Гавану, Кипр, Ливан и Японию. С этим паспортом он вновь исчезает и объявляется уже в Триполи вместе с Ла Барбера и Манчино, откуда они удрали прежде, чем Интерпол потребовала их принудительной репатриации. 1953—1959 годы были пробелом в деятельности Манчино и Дави, за это время появились новые шмуглеры (контрабандисты); многие из них возвысились до роли курьеров, а некоторые даже стали главарями банд.

В эти годы появилось много новых имен: Анджело Ла Барбера, Тото Греко, Стефано Джакониа, Гаспаре Поненте, Розолнно Гулицци, Винченцо Аккарди, Томмазо и Бенедетто Бушетта, Доменико Коппола, Сальваторе Греко (Коротышка), Джузеппе и Гаспаре Магаддино, Сальваторе Циццо, Джузеппе и Маттео Пальмери, Диего Плайя, Вито Витале, Франческо Риццуто, Джузеппе и Вито Бадаламенти, Калоджеро Робнно, Сальваторе Ринальдо, Джузеппе Дженко Руссо, Джузеппе Бутера и множество других, которые «работали» как будто и полном согласии, а на самом деле они были разделены на две боровшиеся между собой банды: во главе одной стоял Тото Греко, другой — Анджело Ла Барбера.

Как уже говорилось, эти господа без конца вояжировали без определенной цели, вернее, цели эти явно противоречили той профессии строителей, на которую кое-кто из них ссылался, но которой фактически не занимался. Часто они были прописаны одновременно в разных гостиницах одного и того же города или в разных городах; жили они в одной гостинице, а дела свои вершили в другой, где были прописаны под чужим именем. Улики были налицо, и подозрения полиции скоро перешли в твердую уверенность, основанную на фактах. Таким образом, финансово-таможенная инспекция и полиция получили возможность усилить свой надзор и набросать географическую карту маршрутов, по которым идет перевозка и торговля наркотиками в Средиземном море.

Четыре года, с 1959 по 1963 год, сицилийские мафисты, подозреваемые в торговле наркотиками, находились под строжайшим наблюдением. Ныне арестованные (правда, их мало, ибо многие из них погибли от лупары, другие скрываются от правосудия), они отрицают, что у них были связи с обвиняемыми; отрицают, что знали курьеров, с которыми совершали путешествия по Италии и за границу.

В июле, августе и сентябре 1960 года Ла Барбера и Манчино по разному поводу провели немало дней в римском отеле «Чезари», где в это время проживали Антонино Бракко, Серафино Манкузо, Гаэтано Бадаламенти, Деметрио Фамнльяре, Томмазо Бушетта и другие. Оказалось, что Бадаламенти был посредником между Джо Пичи, Гаэтано Кифало и Фрэнком Коппола, проживавшими соответственно в Торрилле (в Брианце), Марселе и в Помеции.

1961 год — «золотой век» для торговцев наркотиками. Огромные легкие барыши умиротворили души. Ла Барбера, Манчино и Греко, казалось, позабыли старые обиды и «работали» в полном согласии.

5 октября 1961 года Ла Барбера и Манчино отправились в Триполи. Деметрио Фамильяре, хотя и числившийся в списке отлетающих, не явился к отправлению. В Триполи они разыскали Тото Греко, с которым не раз встречались в отеле «Медитерранео».

Когда они вернулись обратно 25 октября, в аэропорту Фьюмичино их встретили Гаэтано Бадаламенти и Деметрио Фамильяри, с которыми они и направились в отель «Чезари».

28 октября Розарио Манчино явился в ливийское посольство с просьбой предоставить ему визу на въезд в Ливию. В машине его поджидали Анджело Ла Барбера, Деметрио Фамильяре и Эрнесто Маркезе.

С декабря 1961 года по февраль 1962 года Ла Барбера, Манчино и Дави непрерывно разъезжали. Их засекли в отеле «Медитерранео» в Неаполе, в отеле «Роза» в Милане, где они встречались несколько раз с Джо Адонисом, в отеле «Джолли» в Болонье, в отеле «Эксцельсиор» в Катании, в Ницце и затем снова в Триполи. Изредка их спутниками были известные контрабандисты, некоторые из них были вскоре убиты.

Во время этих вояжей, где бы они ни находились, они поддерживали друг с другом! связь исключительно по телефону. Эти телефонные разговоры являют собой типичный образец языка мафистов.

— Ну что, вернулись пиччотти из Милана? — спрашивает Ла Барбера 17 ноября 1962 года у палермского абонента № 240441, не называя своего имени.

— Нот, — отвечает собеседник без обычного «слушаю», не спрашивая «кто говорит?» и тоже не называя своего имени.

— Звякни завтра, — говорит Ла Барбера и кладет трубку. На следующий день он вызывает № 251153 и снова без «алло» и «кто говорит?» спрашивает:

— Capo и Пьетро вернулись?

— Пьетро рядышком, полный порядок. От Саруццо известий нет.

— Чао, — говорит Ла Барбера.

— Чао, — отвечает голос, и разговор окончен.

Пьетро и Саруццо — это Пьетро Дави и Розарио Манчино, оба в тот момент осуществляли крупную операцию в Милане.

21 марта Манчино поселяется в отеле «Чезари» вместе с Барнардо Диана, который год спустя был убит в Палермо. Ла Барбера, наоборот, живет в римском отеле «Континенталь» вместе с Сальваторе Ньоффо и Стефано Джаконна.

1 апреля братья Анджело и Сальваторе Ла Барбера снимают комнату в пансионе Альба Чеккони на улице Золотых дел мастеров в Риме. В тот же день Сальваторе Ла Барбера снимает другую комнату (под № 818) в отеле «Медитерранео» в Риме. Отсюда он звонит палермскому абоненту № 267823. Этот же номер вызывает Джоаккино Пеннино, остановившийся в римском отеле «Амбашатори». Поблизости от пансиона Альба Чеккони проживал также ювелир Ортоне Коррадо, Пьемонтская улица, 123, покончивший жизнь самоубийством при таинственных обстоятельствах; Манчино же и Ла Барбера не раз видали в ювелирном магазине Ортоне.

27 апреля 1962 года Сальваторе Греко Длинный проживает в римском отеле «Чезарп» вместе с братьями Томмазо и Бенедетто Бушетта, Артуро Витрано и Сальваторе Греко Коротышкой.

5 мая Греко Длинный уже в римском отеле «Сан Джорджо» вместе с Сальваторе Ла Барбера и Джакомо Пеннино. Все счета оплачивает Сальваторе Ла Барбера (одного этого достаточно для доказательства того, что две банды, по крайней мере до 1962 года, поддерживали мирное сосуществование); Джоаккино Пеннино, прилетев на самолете 2 мая, тоже остановился в отеле «Чезари» в Риме.

Не менее «подвижными» были и все приспешники Греко, которых вызывали по телефону почти все крупные города Центральной и Западной Европы.

27 апреля Греко из Рима, где он снимал номер в отеле «Чезари» вместе с братьями Бушетта, с братом и кузеном Сальваторе Коротышкой, звонит домой, чтобы Кальчедонио (Ди Пиза) передали восемь «болтов» (миллионов) и «ключ» (пакет с наркотиками).

На следующий день Ла Барбера из римского отеля «Медитерранео» вызывает абонента № 267823 и спрашивает:

— Готово?

— Готово, — отвечает голос, и разговор окончен.

11 мая из отеля «Эксцельсиор» в Катании он вызывает абонента 240400 и спрашивает:

— Порядок?

— Порядок, — отвечают из Палермо.

— Ладно, — говорит Ла Барбера, —предупредите кума Пьетро.

— Кум Пьетро присутствовал, — уточняет Палермо.

24 мая в Рим приезжает из Сан-Ремо, где он жил в отеле «Националь», Томмазо Бушетта и останавливается в отеле «Чезари», куда 26 мая прибывают Розарио Манчино, Джоаккино Пеннино, Эрнесто Маркезе, Анджело Ла Барбера и его брат Сальваторе.

Лето 1962 года ознаменовалось как серией арестов в группе, связанной с Лаки Лучано, так и целым рядом фактов, предвещавших разрыв добрых отношений между бандами.

Положение двух групп резко изменилось: Манчино, Сорчи, Мира и Ла Барбера в связи с неожиданной смертью Лаки Лучано — она произошла 26 января 1962 года в аэропорту Каподикино (Неаполь) — потеряли те связи с Северной Америкой, ревностным хранителем которых был Лучано, игравший роль связующего звена; Греко, Мандзелла, Ди Пиза и их приспешники, наоборот, создали новый канал связи с базой в Кастелламмаре-дель-Гольфо. Их партнерами в США были кастелламмарцы Джо Барбара, Джо Банан, Джон Бонвентре, Санто Сордже, Анджело Бруно и Джон Прицьола, а в Сицилии их поддерживали Фрэнк Гарофало, Винченцо Римп, Диего Плайя и их дружки.

Так называемая группа «счастливчиков» (явный намек на Лаки, Счастливчика) оказалась совершенно изолированной и должна была смириться с ролью статиста на той самой сцене, где она в течение 15 лет была на первых ролях.

21 ноября «командор» (Джузеппе Ди Мауро) прочел по телефону Анджело Ла Барбера телеграмму следующего содержания: «Делах застой сообщи куму Дави и синьору Манчино пусть вызовут меня завтра для переговоров» (на телеграмме № 8440, Рим).

«Командор» Джузеппе Ди Мауро, брат Винсента Мауро — доверенный человек, с которым были связаны Томас Вито Эболи (он же Томми Риан, уроженец Неаполя, проживающий в США) и Антони Стролло (он же Тони Ренда), — подал сигнал тревоги; трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в США при попытке восстановить отношения с американскими боссами, оказались гораздо более значительными, чем того ожидали.

Мауро, Эболн и Стролло оказались связанными с Генри Рубино и Фрэнком Карузо, разоблаченными в докладе «Канеба» финансово-таможенной инспекции в Палермо. Среди бумаг, изъятых на квартире Рубино в Риме после смерти Лучано, было обнаружено письмо, посланное Лучано 30 августа 1961 года Рубино, находившемуся в США, в котором между прочим он просил передать поклон Тони Р., Пат Р. и Томми, то есть Антонино Стролло (он же Тони Ренда), и братьям Паскуале и Томмазо Эболи (или Пат и Томми Риан).

Есть основание полагать, что попытке Винсента Мауро восстановить связи с США всячески препятствовали Бонвентре, Бонанно, Сордже и Галанте, которые, по всей вероятности, предложили группе Греко, Гарофало, Мандзелла и Ди Пиза изолировать пресловутый квартет «счастливчиков». Во всяком случае, несомненно одно — в декабре 1962 года собрались главари сицилийской мафии. Они требовали воздержаться от преступных действий, которые в конечном счете неминуемо привлекут внимание полиции и итальянского парламента к деятельности мафии в провинции Палермо, имевшей уже на своем счету множество преступлений, покушений и вооруженных столкновений между враждующими косками.

Однако результат был совсем иной. Через несколько недель началась жесточайшая борьба. Гремели выстрелы из лупары, трещали автоматные очереди, взрывались «Джульетты с тротилом», а кончилось все кровопролитием в Чакулли[77], где погибли семь карабинеров под командой лейтенанта Малауза.

Загрузка...