МАГ 8(возвращение) Книга 1-2

Глава 7

По итогу пришлось задержаться на месте, крепко пропахшем кровью и смертью, на три долгих и хлопотных часа.

Я снова достал лопату и перекопал испачканную красным землю, обычную лесную почву, сильно пересохшую, ведь сейчас середина лета, а дождей здесь мы пока не видели.

После того, как уже с немалой сноровкой оттащили в лес трупы лошадей и бросили около дороги, только для того, чтобы скрыть от проезжающих хотя бы на один день. Больше нам не требуется, да и не надеемся на это, все же маскировка наша не выдержит хоть немного более внимательного осмотра местности сильно заинтересованными людьми.

Пояса и кошели скинули на подводу, все оружие и доспехи убрали вниз, а сверху положили мешки с наследством сестры Учителя и еще тело Крона, отправляющееся в свой последний путь.

Шесть обычных лошадей забрали с собой, на четырех из них скачут гвардейцы, изображающие сейчас воинов вполне богатого иноземного дворянина, уже, как положено, в кольчугах и вооруженные. Две животинки привязаны к задку подводы, рядом с которой идут выживший брат и Учитель, который успокаивает его, постоянно разговаривает с ним, как та же Клея.

«Да, судьба снова совсем не шутит, значит где-то рядом ходит смерть Брона. Хотя, кто его знает?», — понимаю я.

«Крон погиб гораздо раньше, чем в той жизни, может, теперь и другой брат проживет побольше…»

В Клею парень сразу же влюбится, они оба, пожалуй, всегда были в нее влюблены, только вынуждено скрывали свои чувства, теперь же, конечно, все изменилось.

Мне сейчас рядом с девушкой места нет, хотя я часто ловлю ее заинтересованные взгляды, зеленоглазые такие. Только в этой жизни вряд ли что у нас так сладится, как получилось в той, в прошлой.

Если, конечно, мы снова не останемся только вдвоем, от такого жизненного оборота я заметно напрягаюсь, поэтому сделаю все, чтобы этого не допустить.

Впрочем, у брата Брона уже есть пара конкурентов, гвардейцы тоже сделали стойку на такую уверенную в себе, рассудительную и деловую красавицу. В Асторе девушка вообще произведет настоящий фурор своими золотистыми косами и зелеными глазами, вариант там почти не встречающийся в природе.

Когда хоть немного начнет понимать черноземельский язык, конечно.

Я подъехал к подводе и обратился к Учителю на сатумском языке:

— Гинс, пора уже начинать учить сестру и Брона новому языку. Теперь это самое важное для того, чтобы они быстрее влились в жизнь города и Черноземья.

— Ты прав, Ольг, я займусь этим вопросом, — степенно отвечает Гинс, я проезжаю дальше к Торку, чтобы обсудить наши изменившиеся планы.

Изменившиеся в основном из-за удачного окончания схваток, сегодняшней и прошлой.

Теперь мы погрязли в имуществе: движимом, что вполне решаемо продажей по дешевой цене, а также недвижимом, которое слишком тяжелое, чтобы тащить его в Астор.

Но и здесь его бросать тоже жалко.

С движимым все предельно ясно, как бы не мечтали парни привести хороших лошадей на ту сторону гор, это просто мечты, никак не осуществимые в настоящей действительности.

С недвижимым тоже не все просто, протащить столько доспехов и оружия теоретически возможно.

Только одно дело — мечи, арбалеты и кинжалы, те же кольчуги.

Все это найдет себе покупателя, пусть парни пока думают сдать оружие в Гвардию и ждать свою долю, которая там выплачивается значительно меньше, чем в Гильдии, одна восьмая от суммы оценки.

Как оценят, так и получишь, поспорить и потребовать чего-то сверху не получится, не те отношения у нижних чинов и верхушки военной структуры.

Совсем не те.

Ладно, там тогда и сумма окажется достаточно солидной, годовая или двух годовая плата за службу, от такого количества воображаемого золота у гвардейцев заранее кружится голова. Ну и пусть, лучше никого не баловать.

Теперь у нас есть, на кого нагрузить новый хабар, только дворянские панцири и латы — такая себе лишняя нагрузка, совсем бесполезная в качестве трофеев именно для нас.

Гвардия заберет их себе безо всяких долгих разговоров, понятное дело, для высокого начальства.

Да в самом Черноземье такие вещи никому пока не требуются, в Астрию если только везти, продавать истинным аристократам, но денег тогда не дождешься, это абсолютно точно. Просто повесят за владение такими доспехами на первой сосне-ели.

Еще нести такое добро очень тяжело, значит, что смысла никакого нет в таком подвиге, даже если сдать оставшимся астрийским купцам по дешевке.

В городе на самом деле совсем не приветствуется такое вооружение потенциального противника. Предметы быта и дорогие новинки продавать, даже те, которые здорово улучшают жизнь — всегда пожалуйста, а вот предметы, как говорят у нас, двойного назначения, это — ни-ни!

Нельзя ни под каким соусом поставлять аристократам.

Поэтому мы с Торком пока решаем, как поступить с таким неликвидом, как панцири, доспехи и те же лошади. Продать то все это добро не проблема, если ты немного в курсе местной жизни и знаешь, к кому можно обратиться.

Только нас серьезно поджимает время и возможная погоня, поэтому потратить несколько дней, чтобы добиться хорошей цены, нам не светит.

Еще вопрос, что делать с местными деньгами, вырученными за мародерку?

С этим делом я уже могу помочь мудрым советом — купить местных украшений и сдать их на реализацию знакомому мне ювелиру. Операция совсем не такая выгодная, только выбора все равно никакого особого нет, местные золотые монеты, сильно разбавленные в самом содержании драгоценного металла — совсем без интереса на нашей стороне.

Впрочем, это мои мысли на будущее, пока мы минуем лесок, оказавшийся не таким и уж маленьким, километров в пять по длине дороги, проходящей по нему.

И спешим убраться, как можно дальше, поэтому будем обедать на ходу и идти до самого вечера, отсыпаясь и отдыхая по очереди на подводе.

Проезжаем несколько больших поселений и пару городков, вызывая своим видом всеобщий интерес, но, все же не успевая, к своему счастью, дождаться конкретного внимания со стороны аристократов или бандитов.

В одном поселении, большом таком селе, мое внимание привлекает Клея, показывающая на симпатичную церковь и большое кладбище перед ней.

Местный священник берется нам помочь после того, как Клея обещает щедро заплатить добровольным помощникам.

За пару часов, которые мы посвятили отдыху для себя и лошадей, местные мужики выкопали глубокую могилу и вырубили ее внутри правильным прямоугольником по здешним правилам.

Крона пока поместили в церковь, где священник проводит заупокойную службу над усопшим рабом небесным Кроном, впрочем, достаточно такую недолгую. Затем мы быстро кладем тело одного из братьев в тут же сколоченный гроб, хороним погибшего товарища и щедро жертвуем местным золотом церкви, которая обещается ухаживать за могилой.

На скромные похороны собирается толпа местных, которые смотрят на нашу группу, все запоминают, ведь другие развлечения нечасто здесь происходят.

Мне это внимание не особо нравится, я решаю снова вернуться на плохенькие проселочные дороги вдоль полей, где мы не оставляем такого яркого и запоминающегося следа на своем пути.

— Так хорошо получилось, что у брата есть своя могилка, да и место хорошее здесь, священник очень добрый человек, — убежденно говорит Брон, посматривая, конечно, на Клею.

Девушка и здесь взяла все разговоры и договоренности с мужиками по поводу могилы и гроба на себя. Получилось у нее все, как и всегда, на отлично, взрослые мужики только недоверчиво чешут бороды, слушая ее.

Молодые парни с восхищением смотрят на такую яркую девушку и точно попробовали бы ее украсть, если бы не наш суровый, вооруженный вид, и то, что мы не спускаем глаз с местных.

Мы отъехали от места схватки в лесу всего-то с десяток километров, я не сомневаюсь, что нашу колонну легко найдут, если кто-то срочно начнет поиски. Одна надежда, что погибшие в схватке дворяне — основные мужчины и лидеры в этой семье, а остальные члены фамилии — не такие сильно инициативные.

Хотя бы подождут пропавших неудачливых карателей минимум до завтра, а то и еще больше по времени, прежде, чем станут начинать поиски, собирать соседей и слуг.

Простые путники, скорее всего, если найдут тела, довольствуются каким-то барахлом с покойников и лишнего трепать тогда никому не станут о таком сильно выдающемся происшествии.

Мы прошли за сегодня километров тридцать пять, еще один дневной переход сделает наш караван недосягаемым для возможной погони. Те же семьдесят километров вполне надежно спрячут нас от немедленного возмездия, но и останавливаться больше, чем на день на одном месте — нам совсем не стоит, а лучше двигаться постоянно и исчезнуть, не оставлять за собой лишних следов.

Такие вот реалии средневековья: у погони не хватит сил гнаться по многим направлениям, опрашивать жителей и искать ускользающую добычу.

Мы понемногу выходим с самого юга Сатума, пусть не по географическому понятию, а по температурному, теперь нам до гор осталось пройти сто пятьдесят километров, примерно три с половиной дня пути.

Жаль, но прямой путь — совсем не для нас, нам придется дойти до нашего тайника, потом я предлагаю повернуть, чтобы обойти владения, растревоженные смертью дворянина вместе со своим отрядом. Потом добраться до крупного города слева от гор, где можно реализовать лошадей, в чем я не сомневаюсь, и те же доспехи, в чем я не уверен, но попробовать их продать тоже можно.

В местности, где мы забрали подводу и перебили первую погоню, отправленную за нами, нас запомнили ушедшими к морю и ждать, конечно, будут с той же стороны.

Поэтому, если мы появимся со стороны Разбойничьего леса, где нас никто никогда не видел, сразу же повернем в горы и уйдем на перевалы с одной только ночевкой в верхней деревне беглецов, то эта хитрость гарантирует нашему отряду возможность почти со стопроцентной вероятностью избежать серьезных проблем.

Придется сделать крюк на один дневной переход, зато это гораздо безопаснее и есть возможность сдать лишние вещи, которые, на самом деле, потянут на смертную казнь для любого, у кого их случайно обнаружат.

Если только это не добыча дворянина, однако даже поверхностного опроса другими дворянами мне не пройти однозначно.

Понятно, что панцирь и латы со сбитыми личными гербами насторожат всех, кто увидит такие вещи, значит, прибыль перекупщиков должна оказаться очень высокой, а наш доход — очень маленьким. Поэтому я пока не отказываюсь от возможности просто прикопать такое добро в укромном месте, в том же Разбойничьем лесу, чтобы оно вылежало свое время.

«Пожалуй, можно навсегда оставить в укромном месте, кто за ним сюда вернется из Астора?» — прикидываю я.

Да никто и никогда!

Это — если не удастся быстро и без проблем его реализовать.

«На самом деле, здесь имеется определенная хитрость с моей стороны, чтобы немного запутать своих спутников еще и материальным образом», — напоминаю я себе.

Я, конечно, серьезно рассчитываю, что спасенные от смерти гвардейцы и остальные, которых я еще лично не спас, только в составе группы, проникнутся ко мне чувством безграничной благодарности и скорее себе язык отрежут, чем позволят намекнуть кому-то в Асторе, что я не совсем простой человек.

То есть, совсем непростой Маг с невероятными способностями.

Это так и должно оказаться, если мы все вместе запутаемся, как следует, в реализации достаточно незаконно полученной мародерки. И тем более, если все служивые, сходившие со мной под моим фактическим руководством и силовым прикрытием в такой славный поход, получат после реализации сатумских украшений солидные суммы в асторских полновесных тайлерах.

И это — еще не считая солидного количества дворянских цепочек, перстней и прочих украшений, просто перешедших в личное пользование гвардейцев.

Да еще дорогое оружие, мечи, клинки и арбалеты — все эти ништяки должны сделать моих спутников настоящими джентльменами удачи под руководством приносящего неизменную победу капитана пиратского брига, вашего покорного слуги.

Это такое чувство локтя, сплачивающее нас всех, вырабатываемое удачными боевыми столкновениями и непрерывной мародеркой. Особенно в отношении таких воинских отрядов, которые, честно говоря, должны были легко снести и растоптать всех нас безо всякого сожаления и особого напряжения.

Только благодаря моему участию в схватке мы почти не несем потерь, зато наша добыча реально потрясает своей амуницией и оружием.

Тем более, что я беру себе просто одну долю из добытого, типа, все по-честному.

Это тебе не вонючих и нищих Крыс бесплатно резать в разведке, с которых и взять то нечего, кроме кучки блох и вшей.

Я не рискую покупать так прямо верность и надежное молчание моих спутников, они не берут денег от не такого уже и Проклятого Мага, просто мы по справедливости делим добычу и наши трофеи.

Насколько я вижу, процесс освоения чужого добра всем участникам экспедиции очень нравится и прямо воодушевляет их на новые подвиги.

Мы заранее договорились с гвардейцами: если придется снова воевать, я встану так же, привлекая внимание противников, опять окажусь недосягаем для стрел, мечей, клинков и болтов. Пока парни уже из пяти арбалетов начнут уменьшать число противников, не вступая в прямую схватку с ними.

Где я уже не смогу всех подстраховать и прикрыть.

Трое гвардейцев стреляет из арбалетов, Трагер юзает лук, Брон и Учитель заряжают машинки, Клея — подает болты и наблюдает по сторонам, не заходит ли враг сзади или с боков.

Таков предварительный расклад по ожидаемым боестолкновениям с превосходящими силами противника.

Мы в Сатуме, здесь ждать чего-то хорошего не приходится, поэтому все кольчуги надели на себе, готовы принять бой в любую минуту.

Единственное, лесных разбойников в такой хорошо поделенной и постоянно контролируемой стране не имеется, только местные жители могут ими прикинуться на время, когда решат, что стоит рискнуть жизнью и взять на ножи проезжающих путников.

Но, это явно не наш случай.

После похорон, немного отдохнув и помянув парня, двигаемся до глубокой ночи, когда встаем на ночлег на высоком холме среди густых деревьев. Ночь прошла спокойно, во время завтрака последними деликатесами, перепавшими нам от кодлы Пельтума, мы долго любуемся красивыми видами южной природы.

— Народ, предлагаю начать продавать наших лошадей по дороге, в тех поселках и деревнях, где нет бандитов и дворян. Чем больше продадим, тем меньше будет хлопот в городе, — обратился я к гвардейцам, которые, в основном, являются дольщиками добытого добра.

— Пару этих свободных коняшек точно стоит продать, — согласился со мной Торк, а остальные его поддержали.

Понятно, что ехать на лошади всем нравится, это не свои ноги стаптывать, да еще в военном смысле получается больше вариантов для атаки или какого-то маневра.

«Ну, хотят оставить лошадей пока себе, это не проблема, даже если потом придется совсем дешево отдать, зато все чувствуют себя воинами», — думаю я.

Теперь не требуется прятать оружие, и это снимает много вопросов, пусть моя, как бы охрана, и не понимает на местном почти ни слова. Главное, что я выгляжу настоящим благородным иностранцем, а еще у меня есть свой местный переводчик.

На самом деле я даже и не знаю, имею ли я право по местным законам или понятиям, как совсем чужеземный дворянин, держать при себе вооруженную охрану из непонятно каких воинов.

Наверное, имею, ибо выжить здесь без охраны совсем невозможно.

Единственное, я не собираюсь предъявлять такую охрану в больших городах, а на проселочных дорогах или землях около гор совсем немного найдется желающих поспорить о моем праве оружным путем, ибо другие способы спора здесь сугубо не приветствуются.

Ну и хорошо.

На второй день мы и правда сбыли свободную пару лошадей в небольшой, но, похоже, хорошо зажиточной деревне. Переговоры ведет снова Клея, она смогла быстро убедить жителей, что мы хотим продать задешево животных, а не просто ограбить селян, и что эти лошади — наш военный приз.

Поэтому лучше селянам молчать о такой покупке, если кто-то будет спрашивать, поэтому и цена в два раза меньше обычной.

Лошадок долго проверяют, смотрят зубы и копыта, потом покупатели все же признали, что они в полном порядке. Торговались тоже долго, цена с двадцати пяти золотых за каждую сползла до двадцати двух за одну и двадцать местных золотых — за вторую лошадь.

Парни уже знают, что в местном золотом драгоценного металла в три-четыре раза меньше, чем в асторском, поэтому не удивляются таким высоким ценам при продаже трофейных лошадей.

Лошадей отдали со всеми принадлежностями, седлами, сбруей и прочим, на такую добавку покупатели в основном и повелись. Здесь такие качественные изделия обходятся еще в половину стоимости животного. Так-то строевые лошади мужикам не очень интересны, как приученные к тягловой работе, но пройти мимо откровенной халявы деревенские не смогли.

Деньги пока сложили в общий кошель, и самим стало полегче, меньше хлопот с присмотром и обиходом лишних, по сути, животинок. Братья совсем незнакомы с управлением таким транспортом, Учитель мог бы ехать на лошади, но не хочет.

Никак не может наговориться со своей родной сестрой и старым учеником, отвлекая Брона от мыслей о погибшем брате.

Я покачиваюсь в седле рядом, краем уха прислушиваюсь к разговорам воссоединившейся семьи и поглядываю по сторонам, готовый в случае опасности быстро накинуть купол и, выхватив копье, смело поскакать навстречу врагам.

Уже примерил, как увеличить размеры защиты, чтобы моя лошадь влезала в нее целиком, а я не очутился на убитой или пораненной лошадке в пылу сражения. Чтобы она не придавила со всего маха такого сильного и могучего Мага, там мне купол особо не поможет.

Но, пока что-то врагов или погони не видно, мы ночуем опять на высоком месте, чтобы издалека увидеть в ночи факелы, если кто-то нас все же неутомимо догоняет по полной темноте.

Утром добираемся до тайника, где припрятано добро с первой схватки, выкапываем его и поворачиваем в сторону севера.

К обеду третьего дня перед нами появляется город, достаточно солидно выглядящий, обнесенный не очень высокой каменной стеной, не сказать, что сильно внушительной.

Я собираю совещание, на котором мы сообща решаем попробовать продать доспехи и панцири именно здесь, потому что дальше к горам остается только тот небольшой городок, в котором у меня прошло крещение, как охранника каравана. И в котором погиб один из местных жуликов под колесами и копытами каравана чертового купца, которому я на прощание ударом пятки копья сломал челюсть, но это уже случилось в другом месте.

И еще в прошлой жизни, так что даже нечего теперь вспоминать.

Там к самому городу не проехать так, чтобы в предместьях с бандитами не повстречаться, а здесь видно, что дорога очищена для тех же караванов, хозяин крепко держит власть, бандитов пока не замечено нигде перед воротами.

Да и предместий нет вообще, прямая дорога ведет к воротам города, сейчас открытым. Понемногу подводы и отдельные крестьяне проезжают и заходят в город.

Здесь меня никогда не видели и это единственное относительно безопасное место для предполагаемой торговли совсем незаконной мародеркой.

«Черт, что я несу?» — отвешиваю я себе морально подзатыльника.

Какое-то раздвоение личности постоянно происходит, в этой жизни я здесь никогда еще не был, и никто в той стороне меня еще не видел.

Наша подвода останавливается в километре от распахнутых ворот города, я беру с собой Торка, как самого опасного, еще солидно выглядящего Учителя, как своего переводчика, умеющего общаться на местном языке.

Мы отправляемся в город на поиски покупателя для нашего добра, такого, чтобы понадежнее.

Оставляю Брона и Клею, пусть выступают толмачами, если возникнут вопросы к нашей группе вооруженных людей. То, что я не взял с собой в город всех, означает, что я просто не хочу платить пошлину за каждого воина и лошадь с подводой, вполне разумное решение по местным понятиям.

В мешках у нас кольчуги и немного явно лишнего и дорогого оружия, свою лошадь я тоже оставил в лагере, где занялись устройством и готовкой завтрака около небольшого родничка.

Снятые в виде трофеев оружие, кольца и прочую драгоценную барахлюндию — гораздо выгоднее продать в Асторе, поэтому готовы реализовать только кольчуги, еще станем искать возможность заинтересовать местных оружейников доспехами и панцирями.

Мы подходим к городским воротам, где нас уже ждет почетный караул из десятка стражников, переходим мост и начинаем с ними общаться.

Вернее, разговор начинает Гинс, я его понимаю обрывками, Торк смотрит на мое лицо и правую руку, которую я могу сжать в кулак, если что-то пойдет не так.

Тогда придется отбиваться и отступать от ворот к своим.