МАГ 8(возвращение) Книга 1-2

Глава 9

Через час с небольшим мы задумались, как покинуть дом, казавшийся сначала негостеприимным, но теперь уже повернувшийся к нам нужным лицом.

Сначала обыскали тело Оружейника, забрали и его пояс, и имеющиеся ключи на нем.

Пояс убрал в свой наплечный мешок Гинс, не знаю, зачем он это сделал. Наши с Торком мешки забиты добычей почти на четверть, остальное пространство занимают обнаруженные в мастерской лепешки, довольно большое количество.

Мы складываем непонятно зачем лежащую здесь провизию в мешки для маскировки, вообще, чего добру пропадать. Поэтому я предложил переложить часть моего куша в мешок Учителя и выбросить лишний там пояс на хрен.

— Гинс, он же отдал нам все деньги, как уверял сам. Выбрасывай его пояс и принимай часть добычи из моего мешка.

Учитель не стал спорить, быстренько оглядел кошели на поясе и отбросил его обратно на тело Оружейника, лежащее в луже крови, натекшей из перерезанного горла. И принялся загружать передаваемую ему добычу в виде золотых украшений.

— Он оказался вооружен хорошим клинком и что-то с ним явно умел, поэтому я не стал рисковать, сразу вспорол мужику глотку, — объяснил разведчик.

— Оружейник точно был готов к такому развитию событий, то есть, он знал, чем все закончится и, значит, получил справедливо. По сигналу, как Ювелир отскочил к стене, Оружейник сразу же потянул клинок откуда-то из-за пояса, но я ждал такого финта от него, как ты предупредил, поэтому оказался быстрее, — продолжает объяснение Торк.

— Да и ладно, черт с ним. Тут все получили справедливо, спорить не о чем, невинных здесь нет, все за дело наказаны, — заметил я и предложил подняться наверх, чтобы проверить, кто там остался и что вообще видно из окон дома.

— Понимаю, что лучше спешить, но потратить пару минут на разведку будет не лишним, заодно посмотрим, что находится вокруг.

Так и поступили, открыли первую дверь в коридорчике, поднялись по скрипнувшим несколько раз ступенькам, с помощью одного из ключей, снятых с Ювелира, открыли дверь на втором этаже, за которой оказалась жилая комната с большой постелью, смятой простыней и вся заставленная особо дорогой и качественной мебелью, которой здесь оказалось с избытком.

Похоже, старый жулик питает, то есть, питал слабость к красивым вещам. В ящиках комода нашлось еще немного украшений, пожалуй, самых красивых и дорогих, которые заполнили до конца мешок Учителя. Пришлось потратить немного ценного времени, обыскивая мебель и комнату, из окон которой мы ничего полезного не рассмотрели.

Потом по той же лестнице мы поднялись на третий этаж, где тоже обнаружилась запертая дверь и ключ для нее на связке.

Зато за этой дверью нас ждет сюрприз.

Хорошенькая молодая девушка, просто одетая, с миленьким лицом, испуганная появлением вооруженных незнакомцев.

Она сразу подскочила с кровати, узенькой и односпальной, отбежала к окну, правда не став пытаться открыть его и позвать на помощь.

С девушкой заговорил Гинс, стараясь успокоить ее.

Во время недолгого разговора мы с Торком проверили все окна и признали, что они очень качественно заколочены. Поэтому девушка явно находится в этой комнате на положении пленницы, а мы не сможем, не привлекая лишнего внимания, рассмотреть, как следует, сверху, что сейчас творится на улице.

Поднос с едой и графин с водой стоят на столе, это, получается, дневной паек девушки, которая оказалась наложницей Ювелира, судя по ее словам.

Какой-то купец выкупил ее у родителей в глухой деревушке, частая практика в семьях крестьян Сатума, потом привез в город, которого она так и не увидела. Здесь ее продали Ювелиру для плотских утех и дальнейшей перепродажи новому хозяину…

Или же сразу в веселый дом.

Гинс рассказал нам, по словам девушки, ее два раза очень сильно побили, и купец, и уже Ювелир, чтобы сломить волю к сопротивлению, только не касаясь лица и не оставляя видимых следов на нем.

Сразу возник вопрос, что делать с девчушкой: оставить здесь или просто выпустить на свободу, что, конечно, тоже не вариант для нее.

— Первый раз в большом городе, да она мгновенно попадет в лапы местной кодлы и окажется в веселом доме, — довольно горячо произнес Гинс.

Похоже, девушка приглянулась ему самому, все же он уже почти год проживает в Асторе, никем так и не обзавелся на личном фронте. Она же будет понимать его, как земляка и ментально близкого человека.

— Ты прав, здесь ей некуда идти, и даже выведя ее за границы города мы просто отсрочим на несколько часов момент попадания в лапы бандитов, — признал я. — Предложи ей пойти с нами и скажи, что никто не будет ее обижать.

Похоже, бесправное сидение взаперти с частыми изнасилованиями, иначе такое и не назовешь, осточертело девчушке изрядно. Она сразу же согласилась уйти с нами, стараясь держаться поближе к Учителю, который выглядит поприличнее и точно не так забрызган кровью, как мы с разведчиком.

Мы с Торком спустились вниз, в мастерскую к колодцу, где помогли друг другу смыть следы крови с кожи и одежды, потом девушка помогла Гинсу привести себя в приличный вид. Я подобрал хитрый ключ к замку крепких ворот и, повозившись с ним пару минут, распахнул ворота, осторожно выглянув за них.

Пустая узкая улица ведет куда-то в нужную нам сторону вторых ворот, никого больше не видно рядом.

Я взмахнул рукой, мы все вышли со двора, обойдя смирно стоящую лошадь с подводой. Пришлось опять повозиться, прежде, чем замок на воротах закрылся, отрезал от нас и от всех любопытных двор и дом, где случилось столько всего интересного за последние полтора часа.

Ключи с пояса Ювелира я закинул обратно за высокий забор, вряд ли я когда-то соберусь навестить этот город и лавку, торговавшую качественным золотом и украшениями из него.

Может, в наших мешках оказалось не все добро Ювелира, ведь я забыл камень поиска в своем большом мешке на нашей подводе, соответственно, какие-то тайники могут еще остаться в доме. Но золота и украшений из благородного металла с камнями и так предостаточно нашлось, чтобы все мы прожили счастливую и долгую жизнь в Асторе.

Очень богатым человеком оказался покойник, щедро поделился с нами всем, чем смог, пусть только по принуждению острым ножом в опытных руках разведчика.

Поэтому с немалым сожалением я признал себе, что пора уже идти дальше, довольствуясь тем, что мы смогли найти за час поисков и по указаниям самого Ювелира, выжимаемым из него безжалостным Торком.

— Ольг, а как же наши доспехи? Мы же не забрали их из лавки, — потрясенно спросил Учитель, держа за руку молчащую девушку, с удивленным видом смотрящую кругом на тыльные заборы больших домов, выходящих на главную улицу города.

«Нашел, о чем переживать Учитель, да еще в такой момент», — удивился я.

Только громыхающей подводы нам не хватает для того, чтобы привлечь побольше внимания к своим персонам с обязательным осмотром в воротах.

«Прошло все тихо, насколько это возможно, так радуйся, что с набитыми золотом мешками идешь, а не лежишь в канализации городской, как оказалось первоначально задумано нашими партнерами по сделке», — говорю я себе.

Может, нас бы только ободрали, побили, естественно, и выкинули из города. Вполне возможно, что все так и случилось бы, но я не стал рассчитывать на такой исход.

То, как именно оказалась организована засада Ювелиром, а, главное, привлечение к нашей экспроприации не законных властей городка, той же Стражи, а настоящих бандитов, говорит о том, что хозяин лавки собирался всю тему провернуть по-тихому.

А по-тихому мы явно не нужны живыми, не вписываемся в замысел, тем более, одержи бандиты полную победу, кто бы остановил их в деле нашего умерщвления. Они же сразу кинулись на нас не разговоры разговаривать, а именно убивать без лишнего общения.

— Будем считать, Гинс, что мы честно расплатились с жителями этого города за то, что забрали у них. Мы доставили и продали свой товар, как было договорено, а то, что у них все пошло не так — уже не к нам вопросы.

Торк подтверждающе кивнул головой, поддерживая меня, и поправил тяжелый мешок на плече.

Чтобы не пугать девушку видом множества мертвых людей, мы с разведчиком затащили тела убитых в помещение лавки, закрыли дверь и бросили на темный пол, хорошо скрывающий лужи крови, пару покрывал, которые захватили в комнате, служившей спальней самому Ювелиру.

Запах крови, конечно, никуда не делся, тем более, что все окна и двери плотно закрыты, но с этим вопросом мы ничего поделать не можем, да и не хотим.

Кстати, имен друг другу обе высокие договаривающиеся стороны так и не назвали из соображений осторожности и конспирации. Теперь я даже рад, что умершие так и остались для нас и меня лично просто безымянными проходимцами из этого неизвестного города.

Улица, по которой мы прошли почти весь путь до следующих ворот, застроенная двухэтажными домами, свернула в сторону главной улицы, я притормозил нашу группу, передав свой мешок девушке:

— Возьми, милая, через ворота понесешь его ты, как моя прислуга.

Мы должны появиться, как дворянин и его прислуга, несущая мешки, ведь мне это дело категорическим не положено. Небольшая кожаная сумка, висящая на боку благородного синьора — это другое дело, хорошо, что Палантир и пара артефактов вполне влезают в нее. Она мне досталась еще с первого дворянина, я уже давно отделил мешок с остальными вещами от самых главных предметов в этой сумке.

Теперь вот, как очень некстати оказалось, забыл переложить камень поиска в нее.

В лавке Ювелира мне его явно не хватало, ничего не скажешь, пришлось подлецу Ювелиру помучиться изрядно перед быстрой смертью.

Так мы и появились из подворотни, впереди шествую я с мечом на поясе. За мной мой охранник с копьем и мешком на плече, за ним деревенская девка с таким же мешком и позади всех Учитель, также хорошо нагруженный.

Когда мы приблизились к воротам, стражники, занятые подготовкой к закрытию калитки, не проявили особого внимания к нашим персонам. Похоже, здесь еще не знают, что требуется повнимательнее присмотреться к чужеземцам и особенно к баронету из Астрии.

Больше нам ничего не требуется, кроме вполне равнодушного отношения городской стражи.

Тем более, осматривать выезжающих и выходящих из города — это не такое уж важное дело для стражников, в отличии от обязанности контролировать, что завозится и заносится сюда.

— Скажи-ка, служивый, — обратился я к стражнику, выглядевшему главным в этом наряде. — Как называется следующий город? И сколько до него добираться?

Служивый мазнул наметанным взглядом по мне, моим спутникам, нашим мешкам, и ответил, что до города Хайма день пути.

— Так, а мой караван с моей лошадью подъезжал к твоим воротам?

— Нет, ваша милость. Никого не было, — ответил служивый и преданно поглядел мне в лицо.

Я понял намек и кивнул Учителю, быстро подскочившему и выдавшему стражнику серебряную монету, как я предупредил его заранее.

— Запорю мерзавцев, опять ждать придется! — выругался я и сурово приказал Торку, как своему приближенному слуге и старшему охраны. — Кучеру десять плетей, охрана сегодня без пива!

Стражник с сочувствием посмотрел на охранника такого сурового дворянина, за любую мелочь наказывающего свою прислугу, но только улыбнулся в усы, пряча подальше монету.

— Мы-то здесь привольно и сыто живем, — так я понял его.

Торк, тоже предупрежденный мной, кивнул с серьезным видом, как будто понимает на корли, я первым не спеша прошел в ворота, опасаясь только того, что в этот самый момент прибежит посыльный от тех ворот с новым приказом.

Тогда придется гасить этих расслабленных стражников и с мешками золота убегать от погони. Еще побоялся, что один из мешков порвется на глазах изумленной стражи, вместо корнеплодов и другой снеди из него обильно посыпятся золотые украшения и монеты из такого же металла.

Но бог миловал, свинья не съела, массивная калитка, обитая железом, захлопнулись за нашей спиной сразу же.

Мы так же не спеша пошли к ближайшей развилке, где повернули направо и, прикрываясь деревьями, посаженными вдоль дороги, поспешили подальше убраться от города.

Вдали от любопытных глаз я забрал тяжелый мешок у девушки, которую, как оказалось, зовут Ирнией. Она уже изрядно устала его тащить, но не ропщет и не жалуется, как правильно воспитанная с детства в крестьянской семье тяжелым трудом.

Требуется как можно дальше удалиться от города, где найдется не один десяток стражников и личная дружина владельца, которых скоро или совсем не так быстро, но, все же посадят на коней и кинут в погоню за нами.

Когда кто-то заметит, что Оружейник не принес небольшую мзду за поверхностный осмотр его подводы страже, тогда этот кто-то придет к нему домой.

Хотя, какие там у них отношения, я не знаю, поэтому будем предполагать самое худшее: не найдя должника в лавке, его начнут разыскивать по всему городу, поэтому найдут рано или поздно его тело среди груды других тел в наглухо закрытой ювелирной лавке.

Надеюсь, это событие произойдет не раньше вечера, когда бандиты начнут искать своих пропавших бойцов, семьи Ювелира и Оружейника — своих затерявшихся в городе мужей.

То есть, в самом худшем случае ломать двери в лавку начнут вечером или ночью, у нас есть три-четыре часа, чтобы уехать подальше от этого хорошего города.

Пройдя с пару километров, мы вернулись по лесной тропинке на ту дорогу, по которой должен уехать наш отряд, а еще через половину часа голова Хонса вылезла из кустов и радостно приветствовала нас.

Мы забросили мешки на подводу, и я скомандовал:

— Все вопросы по пути, теперь наши жизни — в наших ногах! Это новая девушка, пойдет с нами, зовут Ирния. Клея, возьми присмотр над ней. Теперь — очень быстро поехали!

И мы поехали, не останавливаясь, почти всю ночь.

Теперь с такой добычей нам требуется только удирать в направлении нашего подъема в горы, больше не беспокоясь уже ни о чем.

Лошадей придется просто бросить или оставить в подарок местным жителям, раз уж не продали до этого момента. Узнав о таком повороте, гвардейцы весьма опечалились, только раньше стоило подумать, как пристроить своих лошадок.

Теперь же совсем нет времени, чтобы в какой-то деревне начинать торговлю и сбывать животинок хоть за какие-то деньги. Нет даже пары лишних часов для такого дела, мы будем ехать не останавливаясь. Даже тот самый город, около которого я побывал в прошлой жизни, мы объедем с запасом, держась между ним и Разбойничьим лесом так, чтобы сразу оказаться сразу леса и спрятаться в его непроходимых чащах.

Под утро передохнули пару часов, когда уже все стали клевать носом и спотыкаться. Хорошо, что часовые могут поспать по пути на подводе и потом зорко оберегать наш покой.

Поставили в подводу новую лошадь и снова движемся вперед, только вперед.

Едем весь день, перепрягая лошадей в подводе, зато смогли к вечеру разобрать темную полосу леса на горизонте.

— Доберемся до леса, считай — спасены, — подбодрил я нашу компанию, глядя, как освоившаяся немного Ирния бойко болтает со своими земляками.

Пусть мы удираем от многих опасностей, она уже поняла, что ее окружают хорошие люди, особенно Гинс и его сестра, и готова с нами перейти перевалы, о которых имеет самое смутное понятие.

Девушке жалко покидать родные места, только она не может простить родителей, которые продали ее сразу, как только увидели деньги в руках проезжего купца. Возвращаться обратно в свою деревню она и не думает, понимая, что купец появится снова, обязательно заберет ее на потеху плохим людям, да еще прежний жених больше не примет ее в свою семью.

Ирния сразу же привязалась к Клее, как к старшей сестре, что неудивительно, да и Брон немного повеселел, глядя на свою новую милую землячку.

Заночевали мы уже перед лесом, около той самой дороги, по которой я вышел из него в тот самый раз.

Все измотаны постоянной, нескончаемой дорогой и нависающей над нашими головами опасностью.

«Пришла пора срочно уходить из Сатума», — как я отчетливо чувствую.

Еще день задержки и вооруженные всадники, ищущие грабителей ювелирной лавки. подлых убийц уважаемых и не очень горожан, да и другие отряды, которые ловят бандитов, убивших молодого дворянина осьмицу назад, встретятся, объединятся и перекроют все пути отхода для нас.

Наверняка из нижней деревни сразу же побегут, уже жестко предупрежденные, сообщить о появлении отряда с подводой, отнятой у местного уважаемого жителя. Тех самых бандитов, которых подозревают в жестоком и низком нападении, еще более подлом расстреле из засады местных защитников справедливости и устоявшегося порядка.

Сами побоятся, да еще не успеют собраться, чтобы дать отпор нашим воинам. Но, проехать деревню лучше сходу ранним утром или ночью. Теперь получается, что мы там окажется следующим утром.

«За нами еще и в горы полезут», — я убежден, только долго там не продержатся.

Мне наверх дорога хорошо известна, из пяти арбалетов и одного лука мы сможем откинуть назад любую погоню, стреляя вниз, как на охоте, запас трофейных болтов позволяет нам долго отбиваться.

Часовой, опять Хонс, сверху со своего поста на верхушке высокого дерева перед наступлением полной темноты успел рассмотреть факелы где-то очень вдалеке. Потом там загорелся большой костер, стало наглядно понятно, что наши преследователи остановились от нас всего в нескольких километрах.

Наверняка, это именно по нашу душу скачут такие настойчивые и неутомимые.

«Есть у нас много чего, что можно забрать, это они хорошо понимают», — и я понимаю тоже.

Пришлось, отдохнув четыре часа, снова собираться и заезжать в темный и страшный лес.

Хотя. уже с четырьмя факелами он быстро стал неплохо освещенным, его мы миновали без проблем, появившись на рассвете в первой деревне и сразу проехав ее. Потом стелется дорога вверх, вторая деревня тоже позади, но и мы уже выжаты серьезно, устали, как цуцики.

Поэтому сразу занимаем дома в деревне беглецов, до которой, наконец, все же добрались.

Нам всем необходимо отдохнуть пару часов, выставив с двух сторон охранение, чтобы местные не побежали вниз, еще требуется не проморгать настигающую погоню.

Наша подвода заехала сюда уже с большим трудом, с помощью всех свободных помощников, толкавших ее изо всех сил. Дальше она сможет подняться еще на двести метров, но смысла в этом никакого нет, только снова запрягать лошадь.

Я сообщаю старосте, что мы оставим здесь лошадей и подводу, скупим все дрова и еду за настоящее серебро, еще наймем всех способных поднять наш груз на высоту за щедрую плату. Староста убегает готовить нужные нам товары и подряжать мужиков и баб из тех, кто покрепче, на хорошую подработку.

Про то, что за нами следом явятся разъяренные преследователи, я старосте пока не говорю. Чего расстраивать и разочаровывать маленькое поселение, может, никто и не явится в итоге, да и сами они отлично умеют прятаться в своих родных горах.

Я вижу знакомую мордашку Изауры в небольшой толпе жителей и подзываю наших холостых парней из разведки.

— Вон та красотка за серебряную монету покажет вам небо в алмазах. На мужа можете просто прикрикнуть, он мешать не станет, наоборот, порадуется лишней денежке в семье.