Магические традиции

Глава 29. О взрослой жизни

Дальше события закрутились с огромной скоростью. Джеймс и Сириус устроились в Министерство. Поттер стал сотрудником отдела магических происшествий и катастроф, работал в комитете быстрого реагирования. Этот отдел занимался обеспечением безопасности мирного населения. Приходя на ужин к Блэкам, он жаловался на дурацкие брошюры, что должны научить деревенских ведьм отличать пожирателей от случайных прохожих, говорил о сложнейших схемах защиты Мунго — настолько запутанных, что Джеймс вообще сомневался в возможности их снятия, ругал авроров, которые наотрез отказываются вести обязательные дежурства не только на Косой Аллее, но и на магловских улицах.

Сириусу было еще веселее. Его определили в Британский филиал Международной Конфедерации Магов, из-за чего он был вынужден писать горы писем в другие государства, которые требовали сделать «что-нибудь» с Волдемортом. Правда, по причине своего устройства именно в этот отдел, полезные связи он заводил гораздо быстрее Джеймса, который чаще ругался с сотрудниками министерства, чем мило общался за обедом.

Они были заметны. Лили, читая по утрам газету, все чаще видела, как на них ссылаются. Ничего особенного, просто у молодых харизматичных пареньков чуть чаще берут интервью и охотнее цитируют. Блэки за это платят, разумеется, но не слишком много. Пока что подготовка к переделу власти не превысила для Блэков сумму "покупки" личного зельевара. Должность Сириуса, например, стоила всего-то тысячу галеонов, Джеймса и того меньше — семьсот.

Прибавить к этому еще светские сплетни, где часто мелькала Лили — «юная Леди Блэк, маглорожденная волшебница и прекраснейшая девушка в своем поколении» — вот и получится объяснение растущей популярности Блэков.

Лили действительно часто мелькала в разделах светской хроники. Благодаря должности Сириуса, к ней на обеды приходили почти все иностранные гости. Молодая Леди Блэк научилась самостоятельно встречать гостей, так что к сентябрю Вальбурга перестала появляться на таких вот небольших светских событиях.

Лили казалось, что она упала в кроличью нору: происходящее все больше напоминало страну чудес. Ее наряды копировали. Ее любимое кафе в Бирмингеме стало Меккой всех молодых девушек. На завтрак к Леди Блэк мечтали попасть даже пожилые женщины. Лили еще и выдала замуж своих подруг. Помолвка Мелли состоялась еще в июле, а уже в августе счастливой невестой стала и Шарлотта — она должна была выйти замуж за наследника Боунсов. Из-за этого знаменательного события даже семьи пожирателей стали отправлять к Лили своих незамужних дочерей. Проще всего найти подходящего жениха там, где крутится немало матерей этих женихов.

В сентябре обстановка в стране накалилась до предела. То, что раньше было только слухами, стало ужасной реальностью. Начали пропадать маги, совершались нападения на маглов, убивали видных защитников маглорожденных.

— Это странно, — за завтраком заявила Лили.

Белла теперь тоже проводила утро в компании подруги и любимой тетушки — такой же сластены, как и сама Белла, так что на Лили удивленно смотрели сразу двое.

— Что странно? — переспросила Вальбурга.

— Вообще все это, — Лили отложила газету. — Сколько всего чистокровных аристократов в стране? Я имею ввиду — обладающих дарами? Пусть будет чуть меньше трети от общего количества всех магов. Магические дары есть у многих родов, только не все могут похвастаться силой и финансовой ценностью этих талантов. Все эти маги, и в особенности бедные, явно не хотят возвышения маглорожденных.

Вальбурга кивнула, хоть и не понимала пока, к чему ведет невестка.

— Чем беднее аристократический род, тем сильнее они цепляются за свои привилегии, — согласилась она.

— Половина чистокровных родов с выявленной родовой направленностью тоже не особенно-то жалует маглорожденных. По крайней мере, эти еще меньше хотят о ком-то заботиться, — продолжила рассуждать Лили. — Эти люди держат аптеки и лавки артефакторов, они часто весьма обеспеченны, но… им незачем скидывать аристократов. Для моей модистки, например, чистокровные леди — огромный доход. Пошив даже одного моего платья позволяет ей обеспечить сытный ужин и себе, и своему мужу с детьми. Я узнала, у нее два сына. Она хорошо живет просто за счет того, что одевает меня и Беллу. Наши бальные платья покрывают стоимость гувернера для ее детей на месяц. Люди без аристократического происхождения не будут тратить столько денег на платья.

Вальбурга кивнула. Средний класс зарабатывает на аристократах. Острого желания поубивать всех носителей даров у них, как правило, нет. С другой стороны — и поддерживать аристократию у них тоже нет резонов. Да, люди более низкого происхождения могут не оценить качество поставляемого товара, представители среднего класса чаще всего тоже владеют наследственными предприятиями. Но вот война таким ремесленникам точно не нужна. В мирное время дороже и платья, и шляпки, и услуги в салоне красоты.

— Тогда кому вообще выгодно менять расстановку власти? — наконец спросила Лили. — Деревенским ведьмам, которые даже Хогвартс не заканчивали? Так они скорее будут служить аристократам, потому что те неплохо платят и считают ниже своего достоинства торговаться о цене. Сами маглорожденные? Тот, кто лишает аристократов привилегий, меньше всего заботится о рожденных вне мира магии. Забрали у аристократов право усыновлять маглорожденных и отнимать у семьи? Но никакая альтернатива не была предложена. Лишили права наследования мест в Визенгамоте? Процедура выбора членов настолько мутная, что ни о какой демократии и говорить нельзя…

Белла легко уловила суть:

— Ты имеешь ввиду, что все эти законы проворачивает не защитник маглорожденных, а просто обделенный властью чистокровный?

Лили кивнула, соглашаясь:

— Разве не логичнее будет выяснить, кто это делает? Борьба с Волдемортом — занятие сомнительное и кровавое. Тем более, когда Министерство то ли помогает, то ли вредит. И знаете… если бы я хотела дискредитировать чистокровных, я бы загнала их законами в угол. Появление пожирателей смерти — это ведь следствие, а не причина. Кто-то специально подтолкнул чистокровных к образованию такой организации. И, возможно, к почти террористическим действиям их толкают извне.

Вальбурга медленно отпила из крохотной кофейной чашечки. Лили заметно выросла за эти месяцы в качестве главного светского развлечения. Научилась разбираться в интригах и оскорблениях, научилась дружить и враждовать. И вот теперь заметила интригу в политике. И ведь наверняка права. Вальбурга и раньше вся эта заварушка казалась сомнительной, но сейчас словно из осколков собралась целая ваза. Она улыбнулась и спросила у Лили:

— Как ты до этого додумалась?

Лили нерешительно призналась:

— Вчера Нарцисса плакала. Брендон Эйвери рассказал нам, как происходит посвящение в Пожиратели Смерти. Они получают метку братства, убив магла. У нее до свадьбы всего пара дней, а ее жених — потенциальный уголовник.

Вальбурга кивнула. Эйвери рассказал это и ей, в надежде, что удастся снять метку с отца. Магия крови считается одной из самых могущественных отраслей, а Вальбурга была единственным широко известным мастером. Мальчишка просто надеется на чудо. Вальбурга считает что проще убить носителя главной метки.

— И мне показалось, что Люциус не похож на того, кто будет с радостным гиканьем охотиться за маглами, — продолжила Лили. — Он и охоту-то не любит — сам же мне это говорил. Но, если метку нельзя поставить без энергии смерти, то кто-то должен был для Люциуса этого магла притащить.

Белла хмурилась. Нарцисса плакала так горестно, будто уже стала вдовой. Люциус ее устраивал по всем критериям, а список требований к будущему мужу у младшей из сестер был ну очень длинный. Вот только нынешние Пожиратели Смерти в этот список не укладывались. Если отряд авроров уличит Люциуса в подобных вещах — то не быть ей больше женой богатого успешного аристократа. Из-за множества смертей стало сложнее откупаться от Азкабана, иногда даже большие деньги не могли изменить решения суда.

— Легилимент нам бы не помешал, — вздохнула Вальбурга.

— Или магловский детектив, — невесело усмехнулась Лили.

— О чем ты? — удивилась Белла.

Лили, переложив себе на тарелочку еще кусочек пирога, охотно ей ответила:

— У нас детективные отделы работают исходя из предположений. Я специально узнала. Сначала определяют подозреваемых, допрашивают, и либо подозрение подтверждается, либо нет. Есть определенный список подозреваемых. Например, если убили мужчину, то первыми подозреваемыми будут его жена, все его недоброжелатели, а так же тот человек, который занял его должность на работе, а так же близкие родственники и друзья.

Белла непонимающе хмурилась, а Лили продолжила:

— Частный магловский детектив в подобном случае определил бы круг лиц, которым может быть выгодна подобная ситуация в стране, а потом начал постепенно этот круг сужать.

— Так можем сделать и мы, — поняла ее мысль Вальбурга.

— Тогда вам потребуется много времени, прежде чем вы проверите всех. Мы ведь говорим о целой стране, — заметила Лили.

Но Вальбурга уже ее не слушала. Она планировала. Создать список всех граждан магической Великобритании будет не так уж просто. Но в Министерстве есть официальные списки, нужно просто скопировать их. Вычесть из них всех деревенских жителей, что живут в затерянных магических деревнях, так же отнять аристократов с деньгами и властью — им незачем государственный переворот. Ну и только потом начать проверять остальных. Для этого могут пригодиться оборотни: если дать им официальную защиту, то они смогут узнать больше любого волшебника.

Работать Сириусу нравилось еще меньше, чем учиться. Хотя бы потому что в школе он пытался нравиться разве что симпатичным девчонкам, остальные были обязаны полюбить его в самом отвратном настроении. В Министерстве же ему надлежало заводить полезные связи, а не случайные интрижки. Да и зачем интрижки, когда дома тебя ждет одна из красивейших ведьм своего поколения? И ничего от него, собственно, не требует. Подарков ей дарить не нужно — она еще не все семейные драгоценности успела надеть, любому походу в кафе Лили теперь предпочитала вечер наедине — в ее жизни и без свиданий было слишком много народу. И самое главное — он был уже на ней женат, так что отпадали все женские требования «познакомиться с родителями», «поговорить о будущем» и другие способы испортить вечер. Сириус находил женитьбу весьма удобной. Заводить любовницу не хотелось. Пока или вообще — он еще не знал, но старался не задумываться о подобном. Сейчас все хорошо, зачем лишние проблемы?

Другое дело — работа. Здесь все было далеко не так хорошо. Дар Мага Разума позволял Сириусу неплохо чувствовать людей, подбирать наиболее подходящую модель поведения. В сентябре у него в близких друзьях и приятелях значились почти все главы отделов, а Министр толсто намекал, что Сириус может просить перевести его на должность личного секретаря. Сириус отшучивался. В планах мамы было скинуть Министра, а должность личного помощника вообще считается почти проклятой. На самом деле — слишком хлопотной. Мало кто выдерживает такой график больше двух лет.

Министра точно не переизберут на следующий срок. Выборы состоятся в ноябре, так что он отбывает свои последние деньки на этой должности. Сириус радовался, что смог убедить маму: его на пост выдвигать не будут. Понятное дело, что его бы и не выбрали — слишком молод — но это делалось скорее как официальное заявление, чем реальные намерения получить должность. Выдвигался Джеймс.

Вот уж кому на работе было еще хуже, чем Сириусу. Поттер сам напросился на должность посложнее, а реальный начальник комитета быстрого реагирования вообще никак не реагировал на происходящее в стране, поэтому Джеймс и был начальником. Только что бумаги подписывал другой человек.

Он построил всех своих коллег еще в первую рабочую неделю. Обычно таких инициативных зарывает начальство и коллеги, но Джеймс каким-то волшебным образом смог нащупать правильную манеру поведения, чтобы в восемнадцать лет добиться нужного авторитета. Немного подсказал Арктурус — еще один Маг Разума в семье Блэков, а Сириус попрактиковался в легилименции и выдал Джеймсу немного компромата на коллег.

Легилименция — самый сложный раздел Магии Разума. Кто-то с этим рождается, остальным приходится учиться. Большая часть ограничивается заклинаниями, но это слишком заметно, да и незаконно, но имеющие хоть какой-нибудь талант стараются научиться считывать мысли сами. Самое простое — через контакт взглядов. Иногда удавалось уловить особенно громкие мысли — те, что вызваны сильными эмоциями. Сириус только научился этому «трюку», но после жутко мучился с головной болью.

На стороне Джеймса была еще и помолвка с Беллатрикс. Поттера считали как минимум укротителем драконов, потому что Белс временами выглядела настолько влюбленной, что Сириус даже беспокоился о психическом здоровье кузины. Отношения будущих супругов были своеобразными. То громко скандалили, то так же громко мирились. Тетушка Друэлла, реалистично оценив их поведение, перенесла свадьбу с весны на эту осень.

Кроме того, октябрь стал для Сириуса месяцем сплошной головной боли. Он лично скопировал листы учета граждан в Министерстве, потом несколько дней все Блэки старательно изучали эти списки и вычеркивали из них целые семьи. В доме стали часто появляться оборотни: Вальбурга Блэк попросту официально взяла их на работу. Одного, с дипломом магловской школы, даже отправила на какие-то курсы в Лондоне. Сириус знал, что мама для этого даже маглов заколдовала: те не хотели принимать в правоохранительные органы курсанта со столь сомнительными документами.

В итоге осталось чуть больше трех сотен имен, которые хотели бы лишить чистокровных их власти. Сириусу пришлось познакомиться почти с каждым. Лили мило беседовала об интерьере, чарах и моде, а он в это время старался не слишком явно подслушивать мысли гостей. Это не было его профилем, нужно было тщательно настроиться на человека, чтобы услышать хоть что-то. Зато в ходе этих манипуляций раскрывался заговор. Реальный, а не выдуманный. Одна беда — руководителя этой шайки найти не удавалось.

— Он явно не стремится к руководящим постам, — вздохнул Джеймс, когда практически все министерские работники из списка оказались либо непричастными, либо лишь участниками.

— Находясь в тени ему удобнее проворачивать подобную операцию, — пожал плечами Арктурус. — Если бы мне приспичило обеспечить государственный переворот, я бы предпочел оказаться чистым перед законом. Если все развалится — руководитель останется на свободе.

Джеймс на минутку задумался, а потом согласно кивнул. Но все же дополнил:

— Мне почему-то кажется, что он довольно заметен.

Вальбурга с интересом посмотрела на парня:

— Это предчувствие дара?

— Наверное. Я не могу сказать наверняка. Быть может, мне просто хочется так считать?

Лили пододвинула на середину стола уже не слишком-то объемный список:

— Если он заметен в обществе, то у нас всего три имени. Двое — признанные окклюменты. Один ведет образ жизни затворника и почти ни с кем лично не встречается.

Сириус перегнулся через ее плечо и присвистнул. Альбус Дамблдор — директор Хогвартса. Уильям Эстервуд — один из богатейших людей в Великобритании, построивший свое состояние на экспорте предметов роскоши из мира маглов. И Марвин Эберсол — наследник финансового состояния магических Смитов, но не унаследовавший их родовой алтарь. Первые двое обладали сильнейшей защитой разума. Сириус мог бы, конечно, узнать их мысли, но для этого нужен длительный контакт, причем не только взглядом, но и телесный, — а кто ему такое позволит?

— А к Эберсолу в гости попасть нельзя? — наудачу спросила Лили.

— Он не ведет светскую жизнь. Хотя дружит с Дамблдором — оплатил его стажировку у Фламеля, — задумчиво произнес Поллукс. — Но давайте отложим эти бессмысленные рассуждения и обсудим еще кое-что бессмысленное. У нас есть существенные проблемы с Волдемортом. Как бы он не грохнул, недолго думая, нашего неприлично молодого кандидата на пост министра.

Джеймс криво усмехнулся:

— Он вообще странный, этот лорд. Несет от него, как от покойника.

Вальбурга удивленно обернулась:

— В смысле — от покойника? Как будто он скоро умрет?

— Нет, — покачал головой Джеймс. — Как будто уже умер. Это не предвидение, это что-то связанное с некромантией. Я не имею дара, но на кладбищах меня вечно начинает мутить. Вот от него меня тоже мутит, как на кладбище.

Поллукс и Арктурус удивленно переглянулись.

— Как от мертвеца? — уточнил Орион. — А что еще чувствуешь?

— Да мало что, — признался Джеймс. — И эти-то ощущения не совсем нормальны для того, кто даром не обладает… хотя… знаете, из-за чего меня мутит на кладбищах? Словно откуда-то из-за грани кто-то шепчет. Так тихо, что вообще ничего разобрать невозможно, но и отвлечься не получается. И много голосов сразу шепчет. Ну так вот. От него несет так, будто он — маленькое кладбище. То есть шепчет не кто-то один, а несколько.

Арктурус встал со своего места, прошелся между книжных полок в сторону закрытого блэковского зала. Все почему-то молчали, ожидая его возвращения. Он пришел с черным дневником.

— Некроманты, даже самые слабые, лишенные дара, — начал читать Арктурус, едва показавшись из-за полок. — Могут чувствовать шепот умерших душ. Обычно это происходит в местах, где захоронены тела. Иногда — в местах силы, где погибло немало магов. Но есть интересный факт. Создающий крестраж маг не только разбивает душу на части, но и привязывает к себе убитого человека. Поэтому некромантам часто кажется, что рядом с обладателем крестража приоткрыта завеса.

Арктурус замолчал. Лили, Джеймс и Сириус непонимающе смотрели на взрослых, ожидая объяснений. Поллукс устало вздохнул:

— Он скоро начнет сходить с ума. Нужно сообщить старикам, пусть уводят от него молодежь. Крестражи — это уже не странная жестокость. Это очень большая проблема.