Магия ответа

Глава 2. Недооценивший

Надо сказать, амортизаторы в этой карете работали на удивление хорошо. Я бы даже наслаждался поездкой, если бы не три неприятные вещи.

Первое — сломанная нога. Ей было совершенно наплевать, какая отличная подвеска у нашего транспорта.

Второе — неопределённость. Я совершенно не знал, куда и зачем меня везут. Весь мой боевой опыт говорил, что убивать меня не собираются, пусть и связали.

И третье… оно случилось буквально через пятнадцать минут, как мы отъехали от места моего падения со скалы.

Я сидел спиной вперёд, и меня мягко прижало к сиденью, когда карета стала притормаживать.

Господин Вепрев, имени которого я пока не знал, недовольно откинул бархатную занавеску, выглянул.

— Чёртовы раки, — шёпотом выругался он.

У меня неприятно засосало под ложечкой. А вот с оракулами мне встречаться ой как не хотелось…

Вепрев сунул руку в карман и вытащил небольшой гибкий ободок с утолщением посерёдке. Он пристроил его на лоб, вправив в длинные волосы, и я понял, что это тонкая серебряная диадема.

В утолщение был вправлен чёрный камешек, поблёскивающий в полумраке салона. Кисло улыбнувшись мне, носатый постучал пальцем по камню в оправе:

— Как думаешь, среди раков нет мага Второго Дня? — а потом дёрнул дверцу и выпрыгнул наружу.

Я, насколько позволяло перемотанное верёвками тело, пристроился к окошку, чтобы рассмотреть сквозь маленькую щёлку…

Стражи Душ, их было трое. И несколько полицейских вокруг, человек десять.

Полицейские были вооружены не только саблями, но и арбалетами, а у пары человек даже магострелы в руках.

Вепрев уверенно стоял напротив них, что-то упрямо объясняя и отчаянно жестикулируя. Его люди находились чуть позади, у них на головах тоже были такие диадемы.

У некоторых вепревских бойцов руки горели едва заметным сиянием. Значит, готовились к бою.

Я откинулся назад на сиденье, поморщившись от боли в ноге.

Твою псину, это получается, мне навстречу уже шла облава? Если бы мне не суждено было свалиться, рано или поздно я бы напоролся на них.

Нет, я уверен, что заметил бы их раньше, чем они меня. Но сам факт остаётся фактом — я недооценил этих Стражей Душ.

Если уж маг в зубной лавке оснащён тем камушком, который позволяет связываться на расстоянии, то оракулы и подавно. А значит, они могли координировать свои действия.

Но я свалился с обрыва, и сейчас сижу в карете. И почему-то совсем не ощущаю псионики — три оракула стоят рядом, и должны были давно хотя бы попытаться зацепиться за мой разум.

А ведь это колечко устроило обвал скалы, Вася. Грёбаное кольцо с пёрышком, на которое я грешил, что оно приносит неудачу.

Нет, на самом деле удачу… но только так, как оно её понимает.

Кольцо так и было на мне, эти идиоты особо не обыскивали — их интересовала только родовая вещица. Ну, к сожалению, не такие уж и идиоты, потому что нож и шашку они всё-таки отняли.

Если подумать, у зубника в Маловратске я споткнулся как раз в тот момент, когда в меня полетел усыпляющий дротик. Здесь же я чудом избежал встречи с засадой, свалившись с обрыва…

Так, ладно, Тим, хватит философствовать, надо уже думать, как выбираться из этой заварухи. Спасибо Вепревым, что подвезли, но дальше я уж сам как-нибудь.

С шумом открылась дверца, и внутрь завалился носатый, плюхнулся на сиденье. Он был красный от злости, весь в испарине от пота. Содрав со лба диадему, носатый швырнул её на пол.

Мне показалось, или чёрный камешек в ней треснул?

— Пробоина сожри этих раков, — зло выругался Вепрев, — Тхэлус не выдержал, ещё бы чуть-чуть, и влезли бы в мозги.

Я, чуть округлив глаза, уставился на диадему. Защита от оракула?!

У меня сразу же зароилась куча мыслей в голове. Каким образом работает, где достать? Как на этот «тхэлус» отреагирует мой кокон? И вообще, что ещё за тхэлус, о таком камешке я совсем не слышал.

Вепрев внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я принял как можно более безмятежный вид.

Снаружи доносились звуки и разговоры. Облава уходила, продолжая двигаться мне навстречу. Ну, так они думали.

— Твою луну, братец, а что ещё за Плетнёва ты там пришил? — свистящим шёпотом спросил Вепрев.

Я промолчал, но не сдержал едкой ухмылки. Значит, не дотащили каштана… Ну вот, Васёк, а ты плакал.

Тут носатый, наступив на хрустнувшую диадему, наклонился вперёд и схватил меня за лацкан. Рванул к себе, зло процедив сквозь зубы:

— Ты думаешь, это смешно, недолунок?!

Когда он меня потянул, я счёл страшным грехом упустить такую возможность. И дёрнулся вперёд, чтобы впечататься лбом в эту клювообразную рожу…

Я уже практически видел, как сминается переносица у Вепрева, и брызжет кровь из ноздрей.

Но ничего такого не произошло. Вместо этого мне в глаза ударил яркий свет, в лицо дунуло раскалённым воздухом, и я заорал от боли. Послышался какой-то хруст, и я ощутил, что лечу… потом что-то мощно толкнуло меня в плечо, в бок, отдалось в сломанной ноге.

Когда мир остановился, прекратив кувыркать меня, осталась только адская боль.

Как назло, я так и не потерял сознания. Пытаясь разлепить обожжённые веки, слушал разговоры вокруг. В опалённый затылок больно впивалась трава.

— Ты долболунь, Василий! — искренне возмущался носатый, — Ты о чём думал?!

— Что произошло, господин Вепрев?

— Он напал на меня… — даже слегка удивившись, ответил тот, — На меня, на мага-бойца Первого Дня!

— Охренеть. То есть, простите, господин Вепрев…

— Ты прав, Георгий. Именно что «охренеть». Недолунок, ты же сдохнуть мог!

Остальные принялись жарко обсуждать мой идиотский поступок, а я, разглядывая солнечную красноту на закрытых веках, пытался ощутить свои повреждения.

Лицо точно сгорело, на груди ещё тлела одежда. Как же больно-то, твою псину… Василий успел послать мне букет противоречивых эмоций, и отключился, не выдержав болевого шока.

Я перевернулся на живот, упёрся руками в траву. Сломанная нога сразу напомнила о себе. Одно хорошо — верёвки от огня сразу перегорели, и я теперь свободен…

Со стоном я пытался поднять лицо выше — стебельки высокой травы теперь казались острыми спицами, впивающимися в кожу.

— А знаешь, так даже лучше, — Вепрев похлопал меня по плечу, — По крайней мере, пока доедем до Магославля, тебя не узнают. А у нас лекарь уж подправит тебе личико.

Я кое-как взглянул в его сторону. Было очень больно, но веки приоткрылись, и в щёлку я увидел фиолетовую ткань на брюках Вепрева. Он стоял рядом.

А за его ногами виднелась карета, заметно пострадавшая от моей самодеятельности. Одна сторона была раскурочена, будто изнутри вырвался громадный монстр — дверца вырвана с корнями, пострадала крыша, и сиротливо торчали обугленные огрызки деревянной рамы, открывая глазам повреждённый салон. Он заметно обгорел, дорогущая ткань на обивке сидений зияла протаявшими дырами.

Это не монстр вырвался… Это меня выкинуло из кареты, когда Вепрев каким-то образом отразил мою атаку.

Так вот вы какие, маги Первого Дня. Но это слишком большая разница в силе! Атака, которую я даже не смог заметить…

Плетнёв и Громов были утренними магами. Саймон Бриц, погибший в горах от комка, был вечерником. Моя Соболева тоже целитель-вечерник, и довольно сильный.

Получается, в академии ещё были цветочки.

Боль заставила снова слепить веки, я непроизвольно опустил голову, но зашипел, уперевшись лицом в острую траву.

Несмотря на дикие страдания, я не кричал, чтобы не веселить вепревских. Но организм уже не выдерживал, просил свалиться в обморок и переждать там, в забытье.

— Какие указания, господин Борис Андреевич? — донеслось в уши сквозь вату.

— Едем до станции без остановок, — хмуро ответил Вепрев, — И дайте ему настойку нэруса… Как бы не загнулся.

***

Очнулся я в поезде. Стук колёс и характерное покачивание трудно было спутать с чем-то ещё.

Это был не тот пассажирский салон, в котором тогда везли нас, студентов. Хоть Громов и говорил, что вагоны для Лунных и Безлунных отличаются, но теперь я видел, что даже роскошь бывает разная.

Этот вагон внутри напоминал комнату в покоях какого-нибудь лорда.

Занавески, за которыми виднеются диваны, шкафы, даже небольшая ванная в углу. Передо мной журнальный столик, на котором накиданы газетки и прочая пресса. Некоторые даже были с цветными обложками.

Вепрев листал газетку, потягивая дымящуюся трубку. Со своим длинным носом и волосами, повязанными в хвост, всё в том же фиолетовом камзоле, он сидел в большом мягком кресле напротив, положив нога на ногу.

Как его тогда назвали бойцы? Борис Андреевич?

Хм, он старше моего Василия, если присмотреться. Моему телу лет двадцать, а этому холёному… ну, приближается к зрелым тридцати годам, наверное.

— А, проснулся, — Вепрев поднял глаза, — Ну и отлично, мы скоро подъезжаем.

Я поднял руки. Не связаны… Кольцо на мне, и это радует. Возможно, не считают его опасным для себя.

Меня уже переодели — чистая рубашка, новые брюки. Даже ботинки вроде бы не мои.

Пальцами я осторожно ощупал лицо…

— Ну, без лекаря мало что сделаешь, — кивнул Борис, наблюдая за моими манипуляциями, — Нэрус сам по себе чудес не сделает.

Я только скривился. В наших мирах понятие «чуда» немного различалось.

Пальцы ощущали на лице корку, касание к которой причиняло боль. Волосы на голове росли клочками. Значит, пока что я точно не тот красавчик, каким был.

— Сколько я спал?

— Часа три, — равнодушно ответил Вепрев.

— Зачем я вам? — прямо спросил я.

— То есть? — тот приподнял бровь, потом переглянулся с кем-то за моей спиной.

Там, у выхода из вагона, стояли двое его людей. Они не сводили с меня взгляда, сложив руки перед собой.

Вепрев поскрёб гладко выбритый подбородок, потом небрежно разворошил газеты и достал то моё злосчастное досье из академии. Полистал, задумчиво пыхая в трубку.

— Тут сказано, что у тебя в последние дни была амнезия?

Я кивнул:

— Провалы в памяти. Страж Душ промыл мозги.

— Да уж, эти головоломы, когда гоняются за своими Иными… Они думали, что в тебе Иной?

Я пожал плечами:

— Там всю академию проверяли…

— Это их методы, — скривился Борис, — Облавы, после которых половина магов, быть может, никогда не восстановится.

Мой взгляд упал в сторону. Там, за полупрозрачной занавеской виднелось зеркало, но о том, чтобы встать и доковылять до него, я даже подумать не смел.

Тут же Вепрев кивнул одному из своих, и через несколько секунд мне протянули зеркальце.

— Ох… — вырвалось у меня.

Жжёный псарь! Василий, ты что с собой наделал?!

Хозяин тела мигом прислал мне эмоции возмущения и негодования. Злиться было на что — ни бровей, ни ресниц, а от седой шевелюры осталось какое-то подобие клоунских бакенбард над ушами.

Кожа имела гамму оттенков от красно-коричневой спёкшейся корки до нежно розовой, как у младенца. Тот уродец, что смотрел на меня в зеркало, искренне считал, что нападать на магов Первого Дня — невероятная глупость.

Помнится, Плетнёв-младший был похож на такого монстра, когда долбанул своей магией себе же в лицо. Оказывается, это неприятно.

Я ещё раз внимательно посмотрел на Вепрева. Ну, и как же ты меня отделал? Почему я ничего не почуял?

Ведь даже сам Вепрев удивлялся, что я на него напал. И ругался, что я мог погибнуть. Он что, не умеет рассчитывать свои силы? Или так плохо контролирует магию?

А я ведь не почуял даже псионики…

Что-то подсказывало мне, что это какое-то защитное умение вроде моего кокона. Или даже механизм, которому совершенно наплевать, кто там нападает. А я своей атакой просто привёл его в действие.

Вообще, это логично. Если магия этого мира позволяет такие вещи, то я бы тоже так себя защитил.

У носатого был такой безмятежный вид. Я с трудом представлял себе, что это искусный воин, но повторять ошибок не собирался.

— Там, Маловратске, вы меня пытались убить, — положив зеркало на стол, сказал я.

Вепрев опустил газетку, заметно посерьёзнев.

— Мы?

Я вкратце рассказал о фотках. Той, которая исчезла после смерти мага в подворотне. И о той, которую нашёл у полицейского в портсигаре.

— Твою луну, о тебе всё-таки узнали, — Вепрев раздражённо бросил газету на стол, потом крикнул своим людям, — Георгий, нужно усилить охрану.

Хлопнула дверца — Георгий отправился выполнять приказ.

— Кто это мог быть, пробоина их сожри, — зло процедил Вепрев, — Ключевцы? Славины? Перовские?

Я чуть не вздрогнул, услышав последнюю фамилию. То есть как Перовские?

Перед глазами сразу возникла картинка Елены, а от Василия прилетела эмоция злорадного ликования: «Типа, я же тебе говорил!» Хотя в его гамме чувств, которые он испытывал к этой девушке, ещё попробуй разберись.

Тоже мне, Монтекки и Капулетти.

— Так ты поэтому устроил этот побег? — спросил носатый.

Я кивнул.

— Почуял, что не доживу до утра.

— А Стражи Душ что к тебе привязались?

Я пожал плечами. С таким лицом невозмутимым оставаться было сложно, но это и не требовалось.

— Попал, наверное, под горячую руку.

— Надо сообщить отцу, — недовольно сказал Вепрев, потом постучал по колокольчику на столике.

Из-за занавески появилась служанка. С убранными в высокую причёску волосами, в чёрном платье с кружевным белым фартуком, она слегка поклонилась, остановившись за креслом. Вепрев нетерпеливым жестом помахал:

— Две чашки кофе. И вещуна принеси!

Служанка исчезла в другом конце вагона, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Какое счастье, что мы всё же нашли тебя раньше, чем они, — улыбнулся Борис, — Хотя я зол, братец. Очень на тебя зол.

— Не сомневаюсь.

— Полтора года нас водил за нос. А мы ведь приезжали в Маловратск тогда… Твою луну, как ты тогда сумел спрятаться?

Я только нагло усмехался, но Вепрев умел сохранять самообладание.

Меня так и подмывало ответить, что честно не знаю, это у Василия надо спрашивать. А я так-то Иной, ничего не знаю, вообще не при делах.

— А ты возмужал. Надо сказать, эта Мухосранская академия оказалась неожиданно хороша, сделала из тебя воина, — Вепрев так и продолжал листать моё досье, — Тут говорится, что ты даже был на открытии вертуна.

Я молчал, понимая, что на мои вопросы отвечать не будут.

Стукнула дверца, и снова вошла служанка с подносом. Одну чашку парящего и ароматного напитка Вепреву, другую мне.

Рядом с носатым на столик опустилось блюдце, на котором в бархатном гнезде покоился шарик мутно-зелёного цвета. Таким же пользовался тот диверсант в горах, насколько я помню.

Вепрев небрежно помахал, словно отгоняя муху, и служанка послушно удалилась, исчезла за занавеской.

Во мне немного дёрнулся нравственный червь из моего мира. Ну, нельзя так с людьми, они не заслужили быть в рабстве.

— Хорошо, что мы успели, — продолжил Вепрев, пригубив кофе, — Ещё немного, и тебя бы убили…

Я усмехнулся. Кишка тонка.

— Или, что ещё хуже, тебе бы исполнился двадцать один год, — весело добавил Вепрев, и я перестал улыбаться.

Моя реакция ещё больше рассмешила носатого.

— Ну, должны же и мы веселиться, да, братец?

Я не ответил.

Эта загадка не давала мне покоя. Почему-то же Василий сбежал от всей этой роскоши? Я нахожусь с этими Вепревыми всего ничего, но не чувствую, что я какой-то узник.

Борис встал, прихватив блюдце с вещуном.

— Ладно, Василий, отдыхай, — он улыбнулся, — Наслаждайся поездкой, ведь ты едешь домой.

И носатый направился к выходу из вагона, перед этим кивнув охранникам у двери. Они сразу же приблизились, встав по обе стороны от моего кресла.

Да уж, наслаждайся…

***

В Магославль мы не заехали, но я успел посмотреть город из окна, кое-как приковыляв к нему. Город был намного больше, чем Маловратск.

В центре высились многоэтажные здания, окружающие самую настоящую крепость. Насколько я понял, это был такой пережиток прошлого, вокруг которого и вырос уже современный Магославль.

Вепрев с гордостью произнёс, что крепость эта почти полностью принадлежит его роду. Сейчас там гостит государь, который как раз ездит по Красногории с ежегодной проверкой.

— А как же война?

— Война? — даже слегка удивился Вепрев, — А, эта война… Тебе-то о чём беспокоиться, ты воевать, что ли, собрался?

Его отношение к этому меня слегка поразило.

— Мы отбросили великолунцев, — сказал Вепрев, — Белая Луна скоро придёт, и они опять пока будут набираться сил.

— А почему Красногория не наступает? — наивно спросил я, вспоминая солдатские разговоры в степи.

Помнится, они тоже считали, что пока Белой Луны нет, надо продавить Великолунию.

— Это ты у его величества спрашивай, — с лёгкой злостью ответил Вепрев, потом неожиданно прошептал, — Пацифист хренов…

Я слегка удивился, и носатый недовольно прикрыл губы ладонью. Улыбнулся недоброй улыбкой.

— Даже мой отец не понимает, что на уме у этого старого хрыча, — пробило его на откровения, — Наследников нет, и до сих пор решить не может, кому трон передавать. Неужели он думает, что может победить хворь Чёрной Луны?

Я вспомнил, что говорила Перовская про главу рода Вепревых. Он состоит в Малом Совете, приближённом к государю.

Впрочем, проблемы царского трона меня сейчас мало интересовали. Потому что Магославль остался позади…

— Куда мы едем?

— Говорю же, домой… — Вепрев снова уселся в кресло.

Распухшая нога уже не на шутку беспокоила меня, но я всё же доковылял до кресла. Главное, добраться до целителя, и снова обрести полную подвижность.

— Домой куда? К Борзовым? — нагло не отставал я от носатого.

Вепрев улыбнулся.

— Ну, самое главное ты помнишь, как я вижу. Нет Борзовых почти двадцать лет как, смирись уже, братец мой названный.

Поезд начал притормаживать, и донеслись паровозные гудки.