Магия твоего взгляда

Глава 2

Красочные плакаты перед входом в театр возвещали о нем как о невероятно таинственном маге, мастере освобождения. На самом деле его звали Эдмунд Флетчер, и он прекрасно понимал, что на сцене он вовсе не выглядел таким уж невероятным. А вот если перед ним был запертый дом, он мог проникнуть в него незаметно, как туман. Внутри дома он безошибочно узнавал, где хранятся семейные ценности, как бы хорошо они ни были спрятаны. Он действительно обладал талантом взламывать замки и проникать внутрь. А сейчас опять попытался заработать на жизнь честным путем. Попытка, однако, как и все предшествующие, оказалась неудачной.

Его выступления начались при полупустом зале, и с каждым последующим днем публики становилось все меньше. В этот вечер зал крохотного театрика был едва заполнен на четверть. Если так и дальше будет продолжаться, придется вернуться к своему прежнему занятию, чтобы первого числа следующего месяца внести плату за жилье.

Говорят, что преступления не приносят счастья, но они определенно гораздо доходнее, чем профессия иллюзиониста.

— Дабы продемонстрировать присутствующим в зале, что я не использую никаких трюков, могу ли я попросить кого-либо из публики помочь мне? — громко произнес Эдмунд.

Его слова были встречены молчанием. Наконец одна рука все же поднялась.

— Я хочу убедиться, что вы не мошенничаете, — сказал мужчина во втором ряду.

— Благодарю вас, сэр. — Эдмунд указал на ступени, ведущие на сцену. — Соблаговолите подойти ко мне.

На сцену взошел грузный мужчина в мешковатом костюме.

— Как вас зовут?

— Сприггс. Что я должен делать?

— Пожалуйста, возьмите этот ключ, мистер Сприггс. — Эдмунд протянул мужчине увесистый железный ключ. — После того как я окажусь внутри этой клетки, вы должны запереть замок. Вам понятно?

Сприггс фыркнул:

— Думаю, я справлюсь. Давайте залезайте.

Наверное, это плохой знак, что доброволец из публики командует магом, подумал Эдмунд.

Он вошел в клетку и, оглядев сквозь решетки молчаливых зрителей, почувствовал себя идиотом. — Можете запирать дверь, мистер Сприггс.

— Ага. — Сприггс захлопнул дверцу и повернул старинный ключ в большом замке. — Теперь вы накрепко заперты. Посмотрим, как вы оттуда выберетесь.

Стулья в зале заскрипели. Публика начала волноваться, но Эдмунд этому не удивился. Он понятия не имел, как зрители относятся к течению времени, хотя число покинувших представление свидетельствовало о том, что время все же дорого, но, с точки зрения Эдмунда, представление длилось бесконечно.

Его взгляд упал на одинокую фигуру в последнем ряду. В тусклом свете пристенного канделябра был виден лишь темный силуэт человека, сидящего в проходе. Его лицо оставалось в тени. Однако в этой фигуре смутно угадывалось нечто опасное, даже угрожающее. Человек не аплодировал ни одному номеру Эдмунда, но и не свистел и не шикал в знак неодобрения. Просто молчал и не двигался, внимательно наблюдая за происходящим на сцене.

По телу Эдмунда пробежала искра беспокойства. Может, это один из потерявших терпение кредиторов послал какого-то неотесанного типа, чтобы взыскать с него долг? Потом в голову пришла еще одна пугающая догадка. Неужели какой-нибудь особенно проницательный агент Скотленд-Ярда наткнулся на улику в деле о смерти Джаспера Вайна, которая привела к нему? Как раз по этой причине даже в самых захудалых театриках имелись удобные запасные выходы, которые вели прямиком в темные переулки.

— Леди и джентльмены, — сказал Эдмунд. Он картинно поправил бабочку на воротнике и потрогал спрятанную там тонкую серебряную пластинку. — Будьте внимательны. Сейчас я открою эту дверь одним лишь легким прикосновением пальцев.

Он напряг все свои чувства и одновременно провел рукой по замку. Дверь распахнулась. Раздались жидкие аплодисменты.

— У бродячих факиров я видел и не такое, — крикнул кто-то из третьего ряда.

Эдмунд сделал вид, что ничего не услышал, и отвесил Сприггсу низкий поклон.

— Благодарю за вашу любезную помощь. — Эдмунд выпрямился, достал карманные часы и поболтал ими перед носом Сприггса. — Полагаю, они принадлежат вам.

Сприггс вздрогнул и выхватил часы из рук Эдмунда.

— Отдайте.

Потом он поспешил спуститься со сцены и выбежал из театра.

— Да вы просто прилично одетый уличный карманник, — прокричал кто-то.

Ситуация с каждой минутой все ухудшалась. Пора заканчивать. Эдмунд вышел на середину сцены, в круг света.

— А теперь, друзья, настало время попрощаться с вами.

— Скатертью дорога, — послышался чей-то голос.

Эдмунд поклонился.

— Я хочу, чтобы мне вернули деньги, — не унимался тот же голос.

Не обращая внимания на выкрики, Эдмунд высоко поднял края своего плаща, запахнул на себе черные складки и стал невидимым для публики. Потом он напряг все свои чувства и, ощутив прилив энергии, совершил свое заключительное чудо.

Плащ упал на пол. На сцене было пусто.

Наконец-то по публике прокатился вздох изумления. Все звуки разом стихли. Прячась за траченным молью боковым занавесом из красного бархата, Эдмунд прислушался. Ему надо придумать еще парочку таких трюков, чтобы завоевать внимание публики. Однако на этом пути существовало две загвоздки. Первой из них был дорогостоящий реквизит, без которого невозможно было произвести впечатление на зрителей.

Другой загвоздкой было то, что Эдмунду от природы была чужда публичность. Он предпочитал оставаться незаметным. Он ненавидел оказываться в центре внимания. «Признайся, Флетчер, ты был рожден для преступной жизни, а не для сцены».

— Вернись и покажи нам, как ты это сделал, — крикнул кто-то из зала.

Удивление зрителей очень быстро сменилось недовольным брюзжанием.

— Всего-то один приличный трюк, — пожаловался кто-то. — Больше у него ничего нет.

Эдмунд направился в гримерку. В коридоре ему встретился владелец театра Мерфи. У его ног крутилась собачонка Пом. Хозяин и его собака были удивительно похожи — с большими головами и приплюснутыми носами. Пом оскалился и зарычал.

— Сегодня не лучшая публика, — сказал Эдмунд.

— А что вы хотите? Я их понимаю. — Голос Мерфи прозвучал почти так же, как рычание Пома. — Любой стоящий иллюзионист может исчезнуть из запертой клетки или освободиться от пары наручников. Ваш последний трюк был неплох, но не уникален, не так ли? Великий Келлер и Лоренцо Великолепный проделывают его на каждом представлении. Они не только исчезают сами, у них исчезают всякие предметы и даже привлекательные молодые девушки.

— Наймите мне девушку, и я проделаю с ней такой же трюк, — возразил Эдмунд. — Мы с вами это уже обсуждали, Мерфи. Если вы хотите чего-либо выдающегося, вам придется вложить деньги в более дорогой реквизит и хорошеньких ассистенток. За те деньги, что вы платите мне, я этого сделать не могу.

Пом заворчал. Мерфи — тоже.

— Я и так плачу вам слишком много.

— Да я кучером наемного экипажа заработал бы больше. Дорогу, Мерфи. Мне надо выпить.

Эдмунд пошел в конец коридора, где крошечная комнатушка служила ему гримуборной. Мерфи и Пом шли за ним.

— Остановитесь, — приказал Мерфи. — Нам надо поговорить.

Пом взвизгнул.

Эдмунд не замедлил шага.

— После поговорим, если не возражаете.

— Нет, сейчас, черт побери. Я разрываю наш контракт. Сегодня было ваше последнее представление. Можете собирать вещи и уходить.

Эдмунд резко остановился и повернулся.

— Вы не можете меня уволить. У нас контракт.

Пом попятился, а Мерфи вытянулся во весь рост, при этом его лысая голова оказалась на уровне плеча Эдмунда.

— В контракте есть пункт, который предусматривает расторжение договора, в случае если в течение трех представлений подряд сборы падают ниже определенного уровня. К вашему сведению, сборы держатся ниже минимальных уже в течение двух недель.

— Я не виноват, что вы не умеете рекламировать представление.

— А я не виноват, что вы посредственный иллюзионист, — отрезал Мерфи. — Все это неплохо: вскрытие сейфов, исчезновение и появление предметов, — но это уже устарело. Публика жаждет новых, захватывающих воображение трюков. Зрители ждут, что вы по меньшей мере вызовете духов с того света.

— Я никогда не выдавал себя за медиума. Я иллюзионист.

— Иллюзионист, у которого в загашнике всего пара трюков. Ловкости рук у вас не отнимешь. Это я признаю. Но современная публика хочет большего.

— Дайте мне еще несколько вечеров, Мерфи, — устало сказал Эдмунд. — Обещаю, что сделаю нечто эффектное, впечатляющее.

— Вы это обещали еще на прошлой неделе. Мне жаль, что у вас нет таланта, Флетчер, но я больше не могу терять деньги. Мне надо платить по счетам, у меня жена и трое детей, которых я должен кормить. Наш контракт расторгнут.

Значит, придется возвращаться к преступной жизни. Это по крайней мере дело доходное, хотя и более опасное. Одно дело быть уволенным за плохое выступление на сцене, и совсем другое — отправиться в тюрьму, если тебя поймают на краже. Но было что-то захватывающее в том, чтобы взломать замок и проникнуть в дом, а в законных делах не было ничего увлекательного.

Эдмунд напряг свои душевные силы, зарядив энергией окружающее пространство. У Мерфи не было никаких психических талантов, но даже самые тупые зрители и самые недовольные владельцы театров обладали интуицией.

— Я уйду завтра утром, — сказал Эдмунд. — А вы уходите сейчас и заберите с собой свою собачонку, или я сделаю так, чтобы вы оба исчезли. Навсегда.

Пом в страхе гавкнул и спрятался за спиной хозяина.

У Мерфи глаза на лоб полезли, и он попятился, наступив на Пома. Собака взвизгнула.

— Послушайте, вы не имеете права меня запугивать, — заикаясь, сказал Мерфи. — Я вызову полицию.

— Успокойтесь. Для того чтобы вы исчезли, потребуется больше усилий, чем вы того стоите. Между прочим, прежде чем вы и ваша собака уйдете, я хочу получить свою долю выручки.

— Вы что, не слышали? Сегодня не было выручки.

— Я насчитал в зале тридцать человек, включая зрителя, который опоздал и сел в последнем ряду. В соответствии с контрактом мне положена половина суммы, которую вы получили за продажу билетов. Платите, или это я позову полицию.

Это, конечно, была пустая угроза, но ничего другого Эдмунду в голову не пришло.

— Может, вы и не заметили, — съязвил Мерфи, — но многие зрители покинули зал до окончания вашего выступления. Мне пришлось отдать им деньги.

— Сомневаюсь, что вы отдали хотя бы пенни. Вы слишком хитры.

Лицо Мерфи побагровело от возмущения, но он полез в карман и достал пачку банкнот. Тщательно их пересчитав, он протянул Эдмунду половину.

— Возьмите, — проворчал он. — Я рад, что избавлюсь от вас. Постарайтесь забрать все свои вещи. Если что-то оставите, это станет моей собственностью.

Мерфи взял под мышку Пома и направился в свою конторку.

Эдмунд зажег в гримерке газовую лампу и быстро пересчитал деньги. Их оказалось достаточно, чтобы купить бутылку кларета и немного еды на завтра. Однако не подлежало сомнению, что карьера в качестве члена преступного мира должна возобновиться немедленно. Не позже завтрашнего вечера. Он соберет свои вещи и покинет театр через запасной выход на тот случай, если незнакомец из последнего ряда ожидает его у входа в театр.

Эдмунд достал из-под стола видавший виды чемодан и быстро побросал в него свой нехитрый скарб. Но его черный плащ все еще оставался на сцене. Как бы его не забыть. Не то чтобы он был еще нужен, но, как знать, может удастся продать его какому-нибудь другому бедствующему иллюзионисту.

Когда раздался стук в дверь, Эдмунд похолодел. Человек из последнего ряда. Талант Флетчера был тесно связан с интуицией. В таких ситуациях, как сейчас, она никогда его не подводила.

— Черт побери, Мерфи, я же сказал вам, что уйду завтра утром, — громко сказал он.

— А вас не заинтересовал бы другой контракт?

Голос был низким и явно принадлежал образованному человеку. В нем слышались сдержанность и сила. Не похож на сборщика долгов, подумал Эдмунд, но эта мысль почему-то не показалась ему слишком убедительной.

Он напряг все свои чувства, взял чемодан и осторожно открыл дверь. Человек в коридоре каким-то образом умудрился встать так, что на него не падал свет лампы. В его худощавой фигуре было что-то от хищника.

— Кто вы, черт возьми?

— Ваш новый работодатель, надеюсь. Возможно, возврат к криминальной жизни можно будет на какое-то время отложить.

— Вы желаете нанять иллюзиониста? — осведомился Эдмунд. — Так случилось, что я как раз готов принять какое-либо предложение.

— Мне не нужен иллюзионист. Для своих трюков они используют ловкость рук и всевозможный реквизит. Мне нужен человек, действительно обладающим сверхъестественным талантом проникать внутрь и незаметно уходить из запертых помещений.

Эдмунда окатила паника.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетал он.

— Вы не артист, мистер Флетчер. Вы не зарабатываете на жизнь мошенничеством?

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Вы обладаете совершенно необычной психической способностью, которая дает вам возможность чувствовать, как открываются самые сложные замки. Эта способность также позволяет вам создавать иллюзии, отвлекающие тех, кто находится рядом с вами, когда вы работаете. Вы не умеете проходить через стены, но легко можете убедить любого, что вам это под силу.

— Кто вы? — потребовал ответа Эдмунд, пытаясь скрыть свое удивление.

— Меня зовут Калеб Джонс. Я недавно основал небольшое агентство, «Джонс и K°», занимающееся расследованиями секретного характера. Я понял, что время от времени мне нужна помощь консультантов, обладающих определенными талантами.

— Консультантов?

— В настоящее время я провожу расследование, в котором потребуются ваши необычные способности, мистер Флетчер. Уверяю, ваши услуги будут хорошо оплачены.

— Вы сказали, что ваша фамилия Джонс. Что-то мне подсказывает… Вы связаны с тайным обществом «Аркейн»?

— Смею вас уверить, что бывают дни, когда эта связь гораздо крепче, чем я того желал бы.

— Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы проникли в надежно запертый и тщательно охраняемый дом. Когда вы окажетесь внутри, надо будет украсть один артефакт.

Эдмунд почувствовал, как помимо воли зачастил его пульс.

— Вообще-то мне хотелось бы избежать криминала, — посетовал он.

— Почему? — очень серьезно спросил Калеб Джонс. — Ведь ваш талант как нельзя лучше подходит именно для таких дел.