Магия твоего взгляда

Глава 41

Облокотившись на рабочий стол Люсинды, Калеб наблюдал, как она с помощью какого-то небольшого инструмента изучала нижнюю сторону листа папоротника. Ему всегда доставляло удовольствие смотреть, как она работает в своих веселых зеленых джунглях. Исходившая от нее энергия была такой бодрящей, такой вдохновляющий. Да все, что бы она ни делала, приводило его в воодушевление.

— А это, черт возьми, что такое? — спросил он.

— Золотой папоротник, — не поднимая головы, ответила она.

— Нет, я не о папоротнике, а об инструменте. Выглядит как миниатюрный бинокль.

— А это и есть складной бинокль. Его используют в ткацком деле для подсчета количества ниток в одном кубическом ярде ткани. Через него очень удобно рассматривать споры папоротников. К тому же его можно носить в кармане. Такой бинокль рекомендует мистер Маркус Джонс в своей книге «Папоротники Востока».

— Вот как? — улыбнулся Калеб. Люсинда вдруг задумалась.

— А он, случайно, не ваш родственник?

— Маркус Джонс? Не думаю.

— Жаль. Он весьма уважаемый специалист по папоротникам.

— Джонс — очень распространенная фамилия.

— Да. Настолько распространенная, что агентство, занимающееся расследованиями необычных преступлений, могло бы подумать о более необычной фамилии для своего названия.

— Не согласен. Такая фамилия обеспечивает некоторую степень анонимности, которая, как я полагаю, окажется в будущем весьма полезной.

— Хм. — Она снова принялась изучать лист папоротника. — Есть какие-либо новости о Халси?

— Нет, черт бы его побрал. Он и его сын исчезли. Но скоро они наверняка начнут искать новых покровителей.

— Вряд ли. Особенно если станет известно, что они отравили своего последнего благодетеля.

— Может, об этом никто не узнает. Я рассказал Гейбу о яде, которым были отравлены Такстер и Норкросс, но он решил не сообщать об этом совету. Он уверен, что среди высокопоставленных членов общества есть и другие люди, связанные с заговором. Гейб не хочет предупреждать этих людей, что Халси не слишком надежный сотрудник.

— Стало быть, дело о ядовитых свойствах нового наркотика становится еще одной тайной вашего агентства? — При такой скорости будет трудно вести учет всех секретов агентства Джонса.

Люсинда выпрямилась с лупой в руке.

— Что? — спросил он.

— Интересно, а доктор Халси и его сын пользуются этим наркотиком?

— Хороший вопрос. Я тоже об этом думаю.

— Да? И что?

— Я все гадаю о третьей табакерке.

— Такстер, очевидно, дал ее Халси, а тот прихватил ее с собой, даже если и не держал в ней запас порошка. Ведь табакерка — вещь дорогая, а Халси всегда нуждался в деньгах.

— Возможно. Люсинда сдвинула брови.

— Вы никогда не говорите «возможно», Калеб Джонс. Когда речь идет об оценке возможности или вероятности, вы всегда используете проценты.

— Только иногда.

Она подняла глаза к потолку в молчаливой мольбе послать ей терпение.

— Тогда скажите — вы считаете, что Халси и его сын покинули Лондон?

— Я на девяносто девять процентов уверен в том, что, если они и уехали, их отсутствие будет временным.

— Почему временным?

— Трудно будет найти подходящих покровителей в дебрях Шотландии или Уэльса. Дело в том, что агентство Джонса не подразделение полиции, черт возьми. У меня нет сотен агентов, которых я мог бы послать прочесывать улицы Лондона, не говоря уже о сельской местности. К тому же у меня есть и другие дела, которые требуют моего внимания. Сегодня утром мне подкинули еще одно.

— Оно связано с ядом? — немедленно заинтересовалась Люсинда.

— Боюсь, что нет. Женщина, очевидно обладающая довольно высокой степенью паранормальных способностей, объявила себя медиумом.

— Что же в этом необычного? В Лондоне несколько тысяч человек выдают себя за ясновидящих, но все они просто отъявленные мошенники.

— У этой женщины на самом деле есть талант.

Люсинда фыркнула:

— Она наверняка не использует его для контактов с призраками из потустороннего мира. Это совершенно невозможно. Тот, кто утверждает, что может говорить с умершими, явный шарлатан.

— Видимо, она создает своих собственных призраков.

— Что вы этим хотите сказать?

— Клиент уверен, что эта женщина убила одного из членов группы, участвовавшей в спиритическом сеансе. Я согласился помочь разобраться в ситуации.

Люсинда положила бинокль в карман и взглянула на Калеба.

— Вы не можете лично расследовать каждый случай, Калеб Джонс. Кроме того, нам действительно необходимо иметь реестр агентов, к которым можно обращаться за помощью в различных расследованиях.

— Нам? — осторожно повторил Калеб.

— Я решила принять ваше предложение о партнерстве. — Ее улыбка была безмятежной. — В том случае, разумеется, если мое имя тоже будет значиться на визитках фирмы.

— Если вам даже на минуту пришло в голову, что я собираюсь заказать большой запас визитных карточек, на которых будет напечатано «Бромли и Джонс»…

— Хорошо. — Люсинда подняла руки, сдаваясь. — Я согласна на компромисс. Пусть будет «Джонс и Бромли», но, право же, Калеб, это звучит хуже. Признайтесь.

— Нет.

— А «Джонс и K°» звучит еще хуже.

— Черт побери, Люсинда…

Шум за спиной заставил его обернуться. В дверях стояла Виктория. Вид у нее был более чем решительный.

— Виктория! — поклонился Калеб. — Рад видеть вас. Но почему у меня вдруг появилось дурное предчувствие?

— Вероятно потому, что вы обладаете определенным талантом, сэр. — Виктория оглядела оранжерею, и ее лицо просветлело, — Я здесь впервые. Должна признаться, что здесь хорошо дышится.

— Благодарю вас, — сказала Люсинда. — Полагаю, вы пришли сюда, чтобы поговорить с Калебом, так что я ненадолго вас оставлю.

— В этом нет необходимости. Я была бы рада, если бы вы помогли мне в этом разговоре.

— Чего вы хотите? — Калеб мрачно посмотрел на Викторию.

— Я хочу, чтобы вы нашли для мистера Флетчера постоянное место работы.

— Он уже стал членом общества.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду не это. Он нуждается в постоянном приличном доходе.

— Почему?

— Потому что он очень скоро женится.