Макамы

ОБЕЗЬЯНЬЯ МАКАМА (двадцатая)

Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:

По дороге из Мекки я заехать был рад в Город мира[68] — Багдад. По берегу Тигра иду не спеша, и приятной прогулке радуется душа. Я диковинки города обозреваю: постою, полюбуюсь — и снова путь продолжаю. Вдруг вижу: толпа, все тянут шеи вперед, хохот им разрывает рот, а мне любопытно: что сюда согнало народ?

И вот я в толпу врезаюсь, толкаюсь, вперед продираюсь — голос слышу, лица не вижу. Оказалось, там обезьянщик свою обезьянку заставил плясать, а людей — во все горло хохотать. Тут и я заплясал, словно собака цепная, кое-как продвигаясь, подскакивая и хромая, перешагивая через головы сидящих, расталкивая стоящих, чье-то плечо бросало меня вперед на чей-то живот. Наконец я пробился куда хотел, на чью-то бороду сел, отягченный давкой и теснотой, и от стыда подавился слюной.

Когда ж обезьянщик завершил свое дело, а толпа иссякла и поредела, вскочил я, охваченный сомнением, и на него посмотрел с изумлением — Богом клянусь, это был Абу-л-Фатх Александриец!

Воскликнул я с огорчением:

— Горе тебе! Откуда такое унижение?!

А он продекламировал в ответ: