Маламут

Глава 1

Автобус с натужным скрипом затормозил у пустой остановки. Фары высветили лишь бетонную коробку, покрашенную бог знает сколько лет назад, фрагмент покореженного временем тротуара и густые заросли кустов. Июньская ночь, теплая и безмятежная, по всей видимости, хранила это место от запоздалых путников, и последний пассажир, покинув салон, остался один на один со звездным небом, когда флегматичный водитель укатил свой агрегат в темноту.

Поначалу он растерялся: после ярко освещенного салона автобуса мрак безлунной ночи казался непроницаем, но встроенный в мобильник фонарик решил эту проблему. Правда, батарея была уже разряжена наполовину, зато и идти, судя по полученному описанию местности, было недалеко.

Определив нужное направление, путник зашагал вперед, нащупывая в кармане пачку с сигаретами. Если он правильно разобрался, где право, а где лево, то уже скоро должен был показаться тот самый поворот, ведущий в маленький захолустный город. Цель была практически достигнута, осталось лишь совершить последний рывок.

После пяти часов дорожной тряски прогулка под звездами, на свежем воздухе, казалась не таким уж и сложным делом, да и сверчки словно подстроились под ритм уверенных шагов, практически не отвлекая путника от его мыслей. Кто знает, о чем он думал, шагая в разрываемой слабым светом фонарика кромешной темноте, но то, что он нисколько не боялся скрытой за ней неизвестности, было ясно уже только по его размеренному беззвучному дыханию.

Снова вспомнив о сигаретах, он достал одну. Одноразовая зажигалка с первой попытки зажгла желанный огонек, крепкий табачный дым попал в легкие.

– Ну и где этот поворот? – спросил путник у темноты. Его беспокоило то, что он не видит огней ночного города. Конечно, этот факт можно было списать на густые заросли по правую сторону дороги – гладкая ровная степь тянулась слева, и там вдали виднелся огонек одинокого хутора.

Словно отвечая, зеленая стена расступилась, образуя широкий проход, в который вела ухабистая грунтовая дорога. Конец ее также терялся во тьме.

Ободренный, путник свернул, и теперь уже гораздо внимательнее смотрел себе под ноги. Последняя затяжка, и обугленный фильтр был аккуратно втоптан в сухую землю. Дорога не заканчивалась.

Повинуясь сиюминутному порыву, он внезапно начал читать стихотворение:

«Где вьюга кружит в танце вечный снег,

Бежит от ветра прочь волк белый.

Неистово и зло он совершает свой побег,

Долг выполняя крови вольной древний.

Сквозь мертвый лес, и сквозь пустое поле

Он мчит вперед, роняя красный след..."

Увлекшись поэзией, путник едва не наступил на лапу огромному серому зверю, который преспокойно сидел прямо посреди дороги. Луч фонарика высветил затейливый рисунок на волчьей морде, и отразился в необыкновенно умных янтарных глазах.

– Твою ж..! – больше от неожиданности, чем от испуга воскликнул путник, и быстро отступил на пару шагов.

Волк – другого определения для зверя подобных размеров он не нашел – признаков агрессии не подавал, но и с дороги уходить не собирался.

– Привет, – доброжелательное приветствие в подобной ситуации лишним не казалось. – Меня Антон зовут.

В ответ зверь лишь дернул треугольным ухом.

– Пропустишь меня?

Ноль реакции.

– Уверен, ты больно кусаешься, – парень успел оценить тот факт, что морда сидящего зверя находилась на уровне солнечного сплетения. Он был невероятно огромен.

– Эй, а ведь ты не волк... Ты – маламут! – Антон наконец опознал особо крупного представителя породы ездовых собак.

Насколько он помнил, маламуты – собаки неагрессивные. Очень похожи на волков внешностью и повадками, даже лаять не умеют. У экземпляра, сидевшего прямо перед Антоном, были характерные лапы – крупные, широкие, которые не позволяли псу проваливаться в снег. И еще интеллект... Маламуты очень умны, но пес, сидевший у него на пути, судя по проницательному взгляду, был Энштейном даже среди собратьев.

– Ждешь кого? – Антон не оставлял попыток наладить контакт со зверюгой, но пес безмолвствовал.

Время шло, ситуация не менялась. Зверь не двигался.

Антон посмотрел на дисплей мобильника: заставка в виде циферблата показывала половину одиннадцатого.

– Что же вы такую узкую дорогу сделали... – обойти маламута по широкой дуге не получалось из-за густой растительности на обочинах, и парень мысленно высказал все, что думал о тех, кто теоретически должен был отвечать за данный путь сообщения.

– Я просто тебя обойду, и все. Ничего такого, – успокаивая больше себя, а не собаку, Антон крайне медленно и осторожно двинулся в обход.

Цепляясь курткой за гибкие ветки, он скорее протиснулся, чем прошел, между стеной зелени и неприкосновенным пространством вокруг маламута, который никак не отреагировал на странные и донельзя забавные, если смотреть со стороны, телодвижения парня. И даже благополучно преодолев зону предполагаемой опасности, позволил себе перевести дух только после того, как между ним и псом оказалось больше десяти метров пустого пространства. И едва не познал всю непередаваемую гамму ощущений, которую испытывают жертвы инфаркта, когда огромное мохнатое туловище задело его левую руку – маламут совершенно бесшумно догнал и даже перегнал Антона, чтобы снова оказаться у него на пути. Но на этот раз он не стал садиться посреди дороги, а просто замер на расстоянии пары шагов, повернувшись к нему хвостом. Хвостом, совсем по-волчьи стелющемся к земле, что для маламутов как-то неправильно.

– Что же ты так пугаешь, с-собака... – не заикаться в подобной ситуации было затруднительно, но пес, пропустив мимо ушей употребленное с оскорбительным оттенком наименование своего вида, легкой трусцой совершенно невозмутимо двинулся дальше по дороге.

Когда луч фонарика уже почти перестал выделять его из ночного мрака, маламут остановился и, повернув свою огромную голову в сторону неподвижного Антона, вопросительно сверкнул желтым глазом.

– За тобой идти, что ли? – с удивлением спросил тот и, пожав плечами, двинулся дальше.

Убедившись, что за ним идут, пес полушагом-полурысью отправился вперед.

Идти через лес ночью в компании здоровенного пса было довольно необычно. Маламут останавливался каждый раз, когда Антон начинал отставать – какими бы широкими не были шаги, угнаться за ним было непросто, и это определенно доказывало, что парня элементарно вели. Куда? Дорога была прямой, без поворотов и ответвлений. Легкий прохладный ветерок играл ветвями и шелестел листьями, и эти звуки вкупе с прочими ночными не скрывали за собой некой невидимой и такой, в которую так просто поверить богатому воображению, угрозы. Да и будь она на самом деле... Пес впереди просто лучился аурой спокойствия, силы и безопасности.

Внезапно он остановился уже надолго, и Антон, догнав его, решился подойти поближе. Нет, гладить маламута он не собирался, просто ему захотелось ощутить кожей исходящее от него тепло.

– Что случилось? – спросил он замершего на месте пса.

Маламут пристально всматривался вдаль, и Антон, невольно подражая ему, рассмотрел там проблески электрического света. Город был совсем рядом.

– Мне нужно туда, – произнес Антон, когда понял, что пес с места не двинется. – Ты не идешь?

Маламут поднял на него свои умные глаза, едва заметно вильнул хвостом, и неожиданно вернулся назад, в густой мрак пустой дороги.

– То есть, дальше я один? Ну хорошо... Спасибо, что проводил.

Выйдя под свет уличного фонаря, Антон обернулся, надеясь, что рассмотрит в темноте силуэт маламута. Бесполезно. Стена ночи за пределами ярко освещенного круга стала только плотнее, оградив созданный электрической лампочкой крошечный мирок света непроницаемым барьером. Пес остался там, во тьме, Антону же нужно идти вперед.

Через пять минут пути в свете фонарей он наконец вышел к первым городским зданиям. Двухэтажные жилые дома стояли особняком друг от друга, оставляя место для гаражей, крытых беседок, детских площадок, палисадников. И ни одной живой души во дворе. А на что он рассчитывал? Время позднее, в большинстве окон уже и свет-то не горел.

Антон взглянул на бесполезный мобильник. Предположим, нужный адрес он знает, но как туда пройти? Мысль, что дорогу можно будет спросить у местных, не предполагала, что к тому времени, когда он доберется до города, все уже будут спать. С другой стороны, никто не сказал ему, что путь от остановки до города настолько длинный! Если верить электронным стрелкам, он шел целый час...

Не зная, как объяснить этот выверт своего восприятия времени, Антон решил, что лучше не забивать себе голову чепухой. Добраться до места – вот что сейчас важно. И даже почти успел обрадоваться, заметив краем глаза какое-то движение.

Язык прилип к гортани, когда парень рассмотрел, у кого только что хотел спросить дорогу. Метра два в высоту, в бесформенном черном балахоне, скрывающем все от макушки до пяток... Больше всего полуночный прохожий напоминал назгула из знаменитой фэнтезийной трилогии. Антон даже понял, что именно чувствовал хоббит Фродо, когда к нему тянулись руки призрачных всадников. Нет, прохожий к нему руки не протягивал, но если бы решил выкинуть подобный фокус, то парень не задумываясь дал бы стрекача.

– И-извините... – какая именно сила заставила вопреки всему обратиться к местному жителю, Антон так и не понял. – Г-где здесь у вас улица Горюшкина?

«Назгул» медленно развернулся в его сторону, напоминая в своей неторопливости орудийную башню линкора. Случайные лучи искусственного света вычленили из тьмы под капюшоном фрагмент лица, неестественно худого и бледного, с болезненным зеленоватым оттенком.

– Туда, – произнес он глухим низким голосом, одновременно указывая рукой направление.

– Спасибо большое! – поблагодарил Антон.

«Назгул» продолжил свой путь, и парень провожал его взглядом до тех пор, пока тот совсем не скрылся из виду. «В заросшем парке стоит старинный дом, забиты окна, и мрак стоит извечно в нем...» – слова из песни знаменитой панк-рок-группы сами собой всплыли в памяти, и, тихо напевая их себе под нос, Антон пошел в указанном направлении.

Пересек двор, проскочил через узкий переулок, в котором зацепил ногой выброшенный пустой пакет... Выйдя на очередную улицу, стал искать глазами вывеску или указатель, но ничего подобного не нашел. И город молчал. Не слышно было ни голосов, ни музыки, ни рева автомобильных двигателей. Тихо, тихо до жути. Города как будто и не было на самом деле, и все эти кирпичные стены, столбы фонарей и линий электропередач, бетонные оградки и бордюры тротуаров – лишь иллюзия. Антон не чувствовал этот город. И вспомнил случай, когда однажды почти вот так же бродил по незнакомому городу, пытаясь найти... Не важно, что он тогда искал, просто тот город показался ему действительно чужим, и блуждал по его улицам он очень долго. А здесь вокруг себя ощущал пустоту. И желание убедиться в том, что город действительно реален, стало настолько сильным, что он специально подошел к стене одного из зданий и прикоснулся к нему. Ладонь ощутила твердый холодный камень, то бишь кирпич, шершавый, выщербленный временем. Настоящий.

Стало легче. Он поднял голову и посмотрел вверх. Два этажа, окна и подоконники, карниз, труба водостока. Дерево, растущее совсем рядом, почти дотягивалось до стекол своими ветвями. Вполне возможно, что чей-нибудь кот использует их в качестве своей собственной, кошачьей тропы. А на самой макушке, куда никто не рискнет забраться, должно быть птичье гнездо. А может и нет.

– Ждешь кого? – высокая темноволосая девушка возникла словно из ниоткуда.

– Улицу Горюшкина ищу, – достаточно невозмутимо ответил Антон, сразу отмечая тонкие черты лица и темные, выразительные глаза. Одета просто и удобно, на ногах старенькие, затертые кроссовки. И этот взгляд... Она знала, что он не местный, не опасен, и ему можно показать, кто на районе главный.

– Это прямо, на третьем повороте – налево. Не местный?

– Приехал только что, – ответил Антон, неожиданно понимая, что девушка ему нравится. Не желая выдать себя, перевел взгляд с ее стройной фигуры на кованую решетку, огораживающую двор на противоположной стороне улицы. Безусловно, работа мастера – чего стоят одни только соцветия, сплетенные из десятка металлических полос...

– У тебя здесь родственники? – девушка, почувствовав что-то своим женским чутьем, стала чуть-чуть, самую малость, приветливее. И ветер легким порывом мягко перебрал ее длинные волосы, сдвинув один особенно своенравный локон так, что он закрыл ее правый глаз. Она поправила его машинально, изящно зацепив тонкими пальцами.

– Да, тетя. Кравцова Тамара Алексеевна. Знаешь ее?

Если девушка и испытала к Антону некое подобие симпатии, то теперь это точно было в прошлом: сжались в линию тонкие губы, опасно сузились большие блестящие глаза.

– Знаю, разумеется, – ответила она подчеркнуто безразличным голосом. – В одном районе живем.

– Здорово! Значит, она совсем рядом живет, говоришь? Ну, я пошел тогда, – Антон, почувствовав резкую перемену в настроении незнакомки, решил, что задерживаться не стоит. – Кстати, – он неожиданно остановился, – у вас тут в окрестностях маламут здоровенный бегает. Кто хозяин, не знаешь?

– Кто бегает? – не поняла девушка.

– Маламут. Это порода такая, полярная ездовая. На волков похожи.

– У нас таких нет. Есть сенбернар и пара ротвейлеров, кавказец в соседнем районе. Немецких овчарок полно. А полярные... Если бы у нас в городе такие были, я бы знала. Они красивые.

Была ли это улыбка, или что-то еще, Антон так и не разобрал. Но обрадовался тому, что упоминание о маламуте в очередной раз помогло девушке изменить к нему свое отношение. Им еще соседями быть...