Маламут

Глава 12

Оставив машину у ворот, трое неизвестных мужчин зашли в дом следом за человеком в костюме. Антон и Настя слышали, как хлопнула входная дверь, а потом десятилетнее безмолвие здания самым грубым образом нарушил разноголосый квартет, который чем-то возмущался, что-то требовал, кого-то обвинял и кому-то угрожал, но детали и подробности до гостей мансарды с первого этажа не долетали.

– Стой, у тебя же есть ключ от двери! – осенило Антона.

Настя, хлопнув себя по лбу и выругав за рассеянность, на цыпочках прокралась к двери на мансарду и вставила ключ в замок.

– Не поворачивается! – в отчаянии, громким шепотом сообщила она парню.

Пока Антон осторожно шагал ей на помощь, девушка совершила еще одну отчаянную попытку провернуть ключ и он, не выдержав подобного обращения, сломался.

Нецензурные выражения не смогли сдержать оба. И на двери, как назло, не было предусмотрено ни крючка, ни засова, ни даже символической цепочки. Правда, она открывалась вовнутрь и ее можно было подпереть чем-то тяжелым, но в этот момент кто-то из нежданных гостей поднялся на второй этаж, и Настя с Антоном, услышав шаги на лестнице, не рискнули возиться с тяжелыми предметами мебели, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания.

– Только не сюда... – взмолилась девушка.

Антон тем временем искал место, в котором можно укрыться от того, кто поднимется на мансарду и пробежится по ней беглым (он на это надеялся) взглядом.

– Прячемся за диван, – предложил он, понимая, что данная мера вряд ли поможет, если обратят внимание на тот беспорядок, который они уже успели устроить: стремянка стояла почти в центре мансарды; из внутреннего отсека дивана выложено все его содержимое; открытый сундук на полу. И следы, следы их обуви в многолетнем слое пыли!

Места между стеной и диваном оказалось достаточно, чтобы не отличающиеся выдающимися габаритами Антон и Настя смогли втиснуться, сев спина к спине. Антон, держа в руках злополучный нож, мрачно размышлял о том, что они будут делать, если их найдут и дальнейший ход развития событий пойдет по самому неблагоприятному для них сценарию. То есть, их не отпустят с миром.

К счастью, никто на чердак подниматься не стал, и молодые люди почувствовали себя во временной и относительной безопасности.

– Ты знаешь, кто это может быть? – спросил Антон у Насти.

– Без понятия. Я их ни разу в городе не видела. Приезжие, наверное.

– Ты говорила, что этот дом перешел по наследству сыну... мага. Может быть, это он?

– Я не знаю. Может, и сын, раз у него ключ от дома есть.

Антон надеялся, что долетавшие до них с нижних этажей обрывки диалогов смогут пролить свет на данный вопрос, но смог понять только то, что главный в четверке раздает указания остальным, а те в свою очередь в сердцах высказывали ему свое отношение к состоянию «схрона».

– Деятельность данных лиц связана с нелегальной стороной общественных отношений, – высказал он свое предположение.

– Нам же хуже, – ответила Настя. – Если они вооружены, я не смогу нам помочь. У меня синяк от кирпича только недавно сошел...

Антон почувствовал ощутимый укол вины. Ведьма ведьмой, но девушка ему нравилась.

– Извини, – сказал он, и тепло, исходящее от тела Насти, перестало казаться ему таким уже успокаивающим.

– Да ничего. Ты ведь беззащитную девушку от бешеной собаки защищал.

Произнесено было достаточно искренне, но нотки сарказма и раздражения от внимания Антона не ускользнули. И он промолчал, так как не мог одобрять поступков Насти, и не видел обстоятельств, которые могли бы смягчить ее вину.

– Лена тебе нравится? – спросила девушка внезапно.

Антон грустно улыбнулся.

– Если скажу «Да», ты снова на нее нападешь?

– Не знаю...

Едва не стукнувшись лбом о собственное колено – Настя неожиданно решила, что на его спину можно лечь – он вдруг почувствовал себя необычно счастливым. Забившийся в щель на пыльном чердаке заброшенного дома, под угрозой столкновения с агрессивно настроенными лицами, обладающий удачей с тройным отрицательным знаком, Антон вдруг понял, что здесь и сейчас чувствует себя вполне комфортно.

– Сигареты есть? – спросила Настя.

Антон прислушался к голосам, раздававшимся в доме. Судя по всему, неизвестные в полном составе находились на первом этаже.

– Курим возле окна, чтобы запах дыма выветрился. Мы успеем сюда вернуться, если услышим, как кто-нибудь начнет по лестнице подниматься.

– Да, конечно, – согласилась девушка.

Осторожно приоткрыв окно, так, чтобы получилась едва заметная щель, они вытащили из пачки Антона по сигарете. Сидели и курили на полу, повернувшись друг к другу и почти касаясь коленями. И совсем не боялись того, что их могут заметить с улицы.

– Учишься где-нибудь? – Антон решил, что обстоятельства предоставили ему замечательную возможность поговорить с Настей о чем-то, не связанном со сверхъестественными явлениями, и проявил инициативу.

– Уже нет, – с охотой ответила девушка. – Получила «корочку» парикмахера и сейчас сижу без работы. Если получится, то в следующем году поступлю в ВУЗ. А ты говорил, что на третьем курсе учишься, да?

Антон подтвердил, вспоминая, когда он мог сообщить девушке о себе данную информацию. Перед глазами пронеслись сцены с кладбища и его губы растянулись в широкой ухмылке.

– Что-то веселое вспомнил? – Настя заметила улыбку.

– Да, о том, как сдавал экзамен по общей психологии на первом курсе, – Антон соврал, потому что не хотел сейчас обсуждать с девушкой события, которые они и так пережили вместе. – Профессор наш немножко того была, учила видеть ауры и общаться с барабашками.

– Не веришь в барабашек? – совершенно серьезно спросила Настя.

Антон неопределенно пожал плечами и продолжил:

– Еще давала советы о том, как правильно чакры выпрямлять... Можешь говорить об упадке современной системы образования, но женщина эта наизусть помнила десятки трудов по психологии, до распоследней запятой и загнутого уголка страницы, и заставляла нас буквально зубрить учебники, требуя точного воспроизведения понятий и определений в том виде, в котором они представлены в источнике. Нет, она поощряла мыслительные процессы в голове студента, когда тот, неспособный заучить наизусть страницы текста, подключал к делу базовые представления о предмете и логику, но в конце всегда получалось так, что посрамленный упреками в дефектном состоянии своих ганглиев, слышал беспощадное «Садись, два» в ее интерпретации. Короче, девяносто пять процентов студентов не могли сдать ей предмет с первого раза, а процентов шестьдесят не сделали этого до сих пор...

– И к какой категории относишься ты?

– К той, представители которой догадались написать в экзаменационной работе, что темперамент человека, являясь его врожденным атрибутом, формируется за счет непосредственного вмешательства в процесс развития плода духовной сущности высшего или низшего порядка, которая оказалась связана с ним с момента зачатия.

– Что, прости? – растерялась девушка.

– Ну, профессор, наверное, сказала что-то вроде этого, когда ставила мне «удовлетворительно».

Настя нахмурилась.

– Ты не одобряешь того, что она всерьез относится к оккультным и эзотерическим знаниям? Тебе не нравится, что она говорит со студентами о мистике? Но ведь это неотъемлемая часть нашей жизни, ангелы, демоны и призраки существуют на самом деле. Как и ведьмы.

Антон тяжело вздохнул, понимая, как же на самом деле сложно объяснить ей свое скептическое отношение к явлениям, которые принято называть «сверхъестественными».

– Может, тебе помочь с провалами памяти и еще раз в собаку превратиться? – Настя демонстративно погасила сигарету об собственную ладонь, на которой даже следа после этого не осталось.

– Просто она не была ведьмой, а если и видела вокруг человека что-то радужное и светящееся, то это определенно лишь игру собственного богатого воображения.

– То есть, она, по-твоему, того? – Настя покрутила пальцем у виска.

– Не до такой степени, чтобы за ней могли выехать санитары. Но я не хочу сказать, что мне из-за этого жаль.

В воздухе повисла тишина, ее не нарушали даже голоса неизвестных в доме. Только ветер шелестел листьями деревьев, но сквозь узенькую щель между форточкой и оконной рамой этот звук долетал уже сильно приглушенным, превращаясь в ненавязчивый звуковой фон.

– Мне дар от бабушки перешел, – произнесла тихо Настя. Они и до этого говорили вполголоса, но на этот раз речь шла о вещах, о которых очень сложно говорить вслух.

– Она умерла, когда я училась в восьмом классе. Сказала перед смертью, чтобы я о Кристине заботилась. На следующий день я уже могла точно сказать, лжет человек или говорит правду, потом научилась находить потерянные вещи, предсказывать будущее, наводить порчу, делать приворот... А в собаку год назад смогла превращаться, хотя бабушка в кошку оборачивалась. Даже не знаю, почему так...

Антон просто слушал и не перебивал, и отчетливо слышал в голосе Насти горечь и свинцовую тяжесть.

– Никогда не могла понять, почему при моих возможностях никак не могла добиться того, чтобы почувствовать... не знаю, счастье, что ли? С помощью колдовства могла запросто отомстить недоброжелателям, получить желаемую вещь и вообще вовсю потакала своим мелким слабостям. И не заметила сразу, что на самом деле я не получаю, а пытаюсь защитить от превратностей судьбы то немногое, что имею. Представляешь, мне страшно, просто дико не везет, и теперь кто-то там наверху, а может или даже скорее всего внизу, твердо решил превратить мою жизнь в полноценный ад. Я даже и представить не могла, что моя в сущности безобидная деятельность привлечет внимание чего-то настолько могущественного. Нельзя было нападать на ту девочку, но я была слишком зла...

Антон, желая приободрить девушку, коснулся пальцами ее руки. Настя улыбнулась и пододвинулась ближе, так, что они начали соприкасаться ногами. Поддавшись порыву, он положил ей ладонь на плечо и тоже улыбнулся. И чувствовал, как закипает кровь из-за ощущения тепла ее тела.

Она скопировала его жест и вдруг подалась еще больше вперед, неловко раздвигая колени в стороны. Теперь их тела оказались совсем рядом, Антон уже совсем уверенного гладил руку Насти от плеча до кончиков пальцев. И ни единого слова до сих пор не было произнесено, взаимное влечение отбросило все лишнее.

Первый поцелуй был осторожным, следующие десять, двадцать, тридцать – где-то между нежностью и страстью. Пальцы уже успели сбросить легкие куртки и все чаще скрывались под тонкими футболками, насыщаясь теплом кожи, и незабываемым ощущением прикосновения. Грань, переступив которую, они начнут срывать одежду к чертовой бабушке, была близка, очень близка, но тут вдруг с первого этажа раздался страшный грохот, а крики неизвестных прямо сообщили, что там происходит самая настоящая драка.

– Похоже, здесь не место для этого, – произнес Антон, с усилием отстраняясь от Насти.

– И не время... – согласилась она, возвращая на место лифчик и поправляя футболку.

Свет, падающий через окно, начинал приобретать багровые оттенки, время близилось к вечеру. И возможно, с наступлением темноты появится возможность выбраться из ловушки, которая при несколько иных обстоятельствах могла бы подарить двум молодым людям гораздо больше сладких мгновений. А пока Антон и Настя терпеливо ждали и слушали. И улыбались друг другу, смеясь немножко над самими собой.