Маламут

Глава 5

Через порог квартиры Антон перешагнул последним. Усталость, ни разу не напомнившая о себе за весь день, внезапно дала понять, что просто ждала своего часа, и одной огромной тяжелой волной сдавила все тело, сковывая движения не хуже свинцовых грузил, подвешенных к рукам и ногам. Даже для того, чтобы просто сбросить порядком надоевшие кроссовки, понадобилось приложить немалые усилия. Хоро и Маламут давно уже крутились на кухне, звеня посудой – решили устроить чаепитие несмотря на очень поздний час. Неужели они ни капли не сердятся на него за всю эту вынужденную беготню по городу в его поисках? И как Хоро вообще его нашла? Странные ребята. Но Антон почему-то чувствовал себя так уютно в их компании.

– Ты точно чай не будешь? – донесся до него с кухни зычный голос Маламута.

– Точно, – ответил из коридора Антон, не надеясь, что его услышат – звуки, вырвавшиеся из его горла, более всего походили на бессвязный хрип.

– Идиоты, весь дом разбудите! – Антон не видел, как она отвесила тумака Маламуту, но то, что он был, мог поспорить на все что угодно.

Задержался напротив зеркала.

– Жалкое зрелище... – пробормотал он, отмечая, что за последние недели отощал сверх всякой меры. Лицо, одежда и волосы были серыми от пыли, и он опять начал сутулиться. «Даже когда совсем хреново – выше нос!» – вспомнились ему слова отца. Немножко приободрило, но все равно страшно хотелось добраться до кровати и просто упасть.

«Нет, сначала умыться. Еще лучше – принять душ,» – решил он про себя, зажав в кулаке постыдную слабость.

– Если пойдешь в душ, учти , что нет горячей воды, – Маламут стоял в проходе на кухню, подпирая головой дверную арку.

– Не страшно, – ответил Антон. На самом деле ему было слегка досадно на бытовые условия, но говорить об этом Маламуту не хотелось.

– Как тебе город, понравился?

– Особенно кладбище, – улыбнулся он.

Маламут сделал вид, что удивился, слишком ненатурально. И вообще его лицо, похоже, было мало приспособлено для сокрытия истинных мыслей и намерений. Лицо честного человека у него было, вот.

– Что ты там забыл?

«Он знает. Может, даже видел все своими глазами» – промелькнуло у Антона в голове.

– Настя затащила. Смотрели на шабаш сатанистов. Потом пришел Владимир Сергеевич и всех разогнал, – он принял правила игры, которую с ним вели, как ему начинало казаться. Впрочем, все его домыслы вполне могут быть не имеющими под собой никаких оснований. Такое уже бывало.

– Наверное, я лучше завтра у тебя подробности узнаю... Ты себе полотенце купил?

– Забыл...

– Не страшно, можешь мое взять – зеленое такое. Мыло, шампунь любые бери.

– Мыло я купил, – Антон судорожно вспоминал, что еще такого важного забыл взять. И подарок, подарок тете!

– Ну мы это, чай и спать, – Маламут вернулся на кухню, кивнув ему напоследок.

– Да, хорошо, – Антон открыл дверь в ванную, клацнув предварительно ближайший выключатель.

С кухни донесся недовольный вопль:

- Другой выключатель!

- Извините!

Холодный душ оказал свое стимулирующее воздействие на порядком забегавшийся организм и Антон, насухо обтираясь, подумал, что чай – очень даже привлекательная идея. Ему повезло: Маламут и Хоро все еще сидели на кухне.

– Не спите? – жизнерадостно спросил он, сразу обращая внимание на третью чашку чая, стоящую на столе. Сами супруги с чаепитием уже закончили, как и с половиной содержимого корзинки для печенья, теперь придвинутой ближе к тому месту, где должен будет сидеть Антон. Они знали, что он придет.

– Решили тебя подождать, – Маламут цапнул из корзинки еще одну печеньку. – Садись, мы и тебе заварили.

– Спасибо, – Антон сел на предложенную ему табуретку.

Чай оказался крепким и сладким, с приятным терпким привкусом. Хрустящее прямоугольное печенье, обсыпанное сахаром, было к нему в самый раз, и парень смог остановиться только после четвертой штуки.

– Ты ешь, ешь, – произнес Маламут, когда заметил полный сожаления взгляд Антона, направленный на остальное печенье. – Хоро три кило купила, сладкоежка.

– Ты не путай, я шоколад люблю, а печенье для тебя взяла, – возмутилась девушка. – Где мои конфеты, кстати?

И тут Антон вспомнил, что Маламут весь день должен был провести в больнице, рядом с сестрой Елены.

– Слушай, не до них было...

– Как Катя? – имя девочки он вспомнил не сразу.

Маламут схрумкал еще одну печеньку, потом еще.

– Плохо. Покусали ее действительно сильно, к тому же шок у нее еще не прошел. Врачи, конечно, обещают, что все будет хорошо, но я не уверен.

– Напавшая на нее собака все еще бегает по городу, – Хоро не спрашивала, Хоро констатировала факт.

– Вы не можете ее поймать? – Антон не сразу сообразил, что именно он спросил, поддавшись некоему подсознательному импульсу.

– Можем... – начал было говорить Маламут, но Хоро его перебила:

– Почему это мы должны ловить бешеную собаку? Нам больше делать нечего, что ли? Пусть этим специалисты занимаются.

Резко встав из-за стола, она дала понять, что вопрос закрыт.

– Я положила тебе постельное белье на диван. Завтракать мы предпочитаем все вместе, так что советую ложиться спать прямо сейчас. Мал, к тебе это тоже относится!

– Иду я, иду...

С кухни Антон ушел последним, не забыв выключить свет.

Впервые он ночует под крышей своего нового дома.

Снилась зима. Бескрайняя белоснежная степь тянулась во все стороны сколько хватало глаз. Солнца не было видно за серой пеленой облаков, даже тусклого круга, который обычно виден днем. Нет теней. Нет ветра. Изо рта вырываются белые клубы пара – мороз невероятно силен. Абсолютная тишина. Совершенное одиночество.

– Волчья Зима бесконечна, – девчонка лет пятнадцати с белоснежно-белыми волосами и темно-фиолетовыми глазами ласково теребила мягкое ухо спасенного щенка. – Ни один г'ата не способен пересечь ее всю. Все потому, что Гата-Отец никогда не остановится, он будет бежать и бежать, сквозь тысячи миров, вечно. Может ты и глупый т'агар, Маламут, но тебе тоже однажды захочется его догнать. Все мы однажды пытались...

Скрип снега под ногами. Белое полотно совершенно ровное, ни единого сугроба. Все еще нет ветра. Где девчонка и Маламут? Почему они ушли? Или ушел он, Антон? Да, это он зачем-то ушел от них, не дослушав рассказ. Что, что она еще могла сказать? Куда ему идти? И зачем... Так холодно. Лучше лечь и заснуть. Сон во сне — это так забавно.

– Не спи! – Маламут энергично тряс Антона за плечо, пытаясь разбудить. – Проснись, нельзя спать!

– Маламут? – сбросить с себя оковы сна оказалось не так просто, рука на автомате потянулась за мобильным. 25:73 – отобразилось на прямоугольном мониторе. – Ночь на дворе, зачем я тебе сдался?

– Разговор есть, – Маламут выглядел обеспокоенным.

– Кстати, я не знал, что ты таг'ар, – Антон сел на кровать, не спеша сбрасывать с себя одеяло.

– Это так важно? – спросила Настя.

– Но ведь ты не человек?

– Человек – понятие относительное... – девушка загребла комок снега и швырнула ему в лицо. Антон успел закрыться одеялом, и снежок рассыпался при ударе о ткань.

– Выброси его – оно тебе мешает! – Настя схватила одеяло за край и начала тянуть на себя, Антон не отпускал, и они закрутились в танце, весело перемешивая ногами снег.

Внезапно она разжала руки, и он кубарем полетел назад.

– Я не могу взять тебя с собой, – девчонка забросила колчан со стрелами за спину, а короткий лук со спущенной тетивой взяла в левую руку. – Стая не примет тебя. Возвращайся к своим. И больше не попадайся Ши'кчи'зо – некому тебя будет спасать.

Щенок тоскливо смотрел на удаляющуюся спину девчонки, закрытую белой волчьей шкурой. Она обернулась всего один раз, а потом сорвалась с шага на бег, стремительно растворяясь в белоснежной дали.

– Эй, малыш, она еще вернется, – Антон как мог пытался подбодрить щенка, но одних только его усилий было мало. – Не плач, ведь у тебя есть Хоро.

Маленький таг'ар завыл, тонко и жалобно, и с каждой взятой им еще одной высокой нотой звук все более и более походил на свист закипающего чайника.

– Антон, просыпайся!

Звонкий голос Хоро резко сбросил с него оковы мутного и тревожного сна. Всего пара секунд понадобилась, чтобы сфокусировать зрение и рассмотреть в дверях комнаты девушку, поверх домашнего наряда которой был наброшен цветастый передник. Еще Антон рассмотрел следы муки на одежде и волосах, которые Хоро, похоже, вообще никогда не собирала в прическу.

– Завтрак готов, мы ждем только тебя.

– По запаху что-то вкусное, – Антон с удовольствием втянул в себя витавший по квартире аромат свежей выпечки.

– Тогда имей совесть, Мал уже минут пятнадцать слюной давится.

– Встаю уже. Эй, Хоро, – остановил он девушку прежде, чем она успела выйти из комнаты, – кто такие г'ата?

Спроси он у агента военной разведки, почему его позывной - «Няшный барсук», а не «Крот-убийца», к примеру, эффект был бы меньшим. То есть тишина в квартире повисла настолько нехорошая, что даже свист чайника с кухни испуганно оборвался. Разумеется, это просто Маламут его снял с плиты, но так вовремя и к месту, что впору задуматься о театральной постановке.

– Приснилось что-то? – Голос Хоро был равнодушнее обычного.

Антону оставалось лишь поражаться прозорливости девушки.

– Да.

– То, что видишь во сне, тебе не принадлежит. Просто забудь, – и она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Да я бы и рад... – пробормотал Антон, торопливо одеваясь.

На кухне его ждали Маламут, а рядом с ним на столе целая гора пирогов, при одном только виде которых желудок взвыл так, словно месяц сидел на сухпайках. У каждого из мучных изделий Хоро – Маламут к процессу выпечки руки не приложил, судя его по внешнему виду – была своя начинка и форма, и можно было только гадать, когда она все успела, ведь время было еще раннее.

– Доброе утро, – вода из под крана в ванной смыла все следы сна, он был бодр и свеж, так что и утреннее приветствие прозвучало задорнее обычного.

– Доброе, – Маламут как раз заканчивал разливать чай.

– А кофе нет случайно?

– Закончилось. Да и не любители мы.

– Жалко... И кофе мужского рода, – Антон огорчился, думая о том, что крепкий черный кофе был бы очень кстати. – Может, я сейчас сбегаю быстро и куплю?

Маламут пропустил мимо ушей замечание, но на предложение сходить в магазин рассеянно кивнул.

– Ну если хочешь...

Так и не сев за стол, парень пошел в прихожую, и на выходе из кухни столкнулся с Хоро, уже без фартука.

– Только быстрее, хорошо? – попросила его она.

– Хорошо, – ответил он и начал обуваться.

Уже когда он выходил из квартиры, его догнал Маламут.

– Тоже решил с тобой пройтись, – улыбнулся он по своему обыкновению.

Продуктовый магазин находился совсем рядом, в специально обустроенном под него подвале соседнего здания. Чтобы попасть внутрь, необходимо было спуститься вниз по шести широким ступеням из выщербившегося бетона, и пересечь четыре метра площадки, под которую вырыли неглубокий, чуть больше метра, котлован – только лишь для того, чтобы можно было поставить два столика для любителей посидеть с пивом или чем-нибудь по-крепче, ну и закусью, разумеется. Место для «расслабиться» было очень даже удачным: стенами котлована служил каменный парапет, на котором и посидеть можно, и бутылку поставить, и газетку с рыбой/раками постелить – для тех, кому стульев не хватит; огромные старые тополя своими объемистыми густыми кронами защищали площадку от злого летнего солнца, гарантируя прохладу в жару средней вредности; машины рядом проезжали редко-редко, практически не нарушая атмосферу размеренной и даже немножко сонливой повседневности. Над дверью шла надпись из больших пластмассовых букв с подсветкой, складывающихся в банальное «ПРОДУКТЫ». Сохранилась она, похоже, еще с советских времен, и по подозрениям Антона, с тех же самых времен по ночам и не светилась.

Столики пустовали, никого не было и внутри магазина. Невысокая худенькая продавщица едва выглядывала из-за прилавка с большими механическими весами, и вообще была мало заметна в помещении, тесно заставленном полками и холодильниками с товаром. В дальнем углу стоял новенький телевизор с пузатым кинескопом, рядом с которым находился еще один стол.

– Кофе, пожалуйста. Молотый, – Антон обратился с заказом первый.

– Кило апельсин, – Маламут указал на горку цитрусовых сразу после того, как девушка за прилавком выдала заветную банку.

– Почему не конфеты? – спросил Антон с улыбкой.

– А, точно! Забыл... – Маламут вернулся к прилавку и показал девушке на не самую большую коробку. – Мне бы вон ту. Спасибо.

Антон с нескрываемым скепсисом посмотрел на черно-золотую коробочку, по своим размерам не сильно превосходившую плитку шоколада.

– Не слишком маленькая?

– Каждую неделю покупаю, о чем ты вообще? – страдальческим голосом ответил Маламут. – У нее шоколадная зависимость, но ты ей не говори, что это я тебе сказал...

На выходе из магазина нос к носу столкнулся с тем, кого меньше всего ожидал здесь встретить.

– Ты?

– Ты!

Сильные руки Сергея схватили его за футболку и вытащили на площадку прежде, чем Антон успел хоть что-то сообразить.

– Где травмат, с..ка? – злобно спросил сатанист, прижимая парня к парапету. Антон рассмотрел за его спиной еще пару лиц, которые на помощь приходить не только не собирались, но и готовы были оказать содействие в избиении.

Вместо ответа резко задвинул агрессору лбом в нос. Тихо хрустнули хрящи, пальцы сатаниста разжались, и парень оттолкнул его от себя, одновременно запрыгивая на широкий парапет.

– Серый! – воскликнул один из его товарищей, придерживая пострадавшего за плечи. Между пальцев, зажимавших нос, струйками текла алая кровь, заливая салатневую рубашку.

– Я что-то пропустил? – Маламут вышел наконец из магазина, покачивая в руке пакет с апельсинами и коробкой конфет.

– Танцуй отсюда – целее будешь! – довольно грубо заявил ему один из дуэта поддержки.

Маламут недоуменно изогнул бровь и пинком отправил грубияна в непродолжительный полет, оборвавшийся на твердых ступеньках. Его напарник отпустил корчащегося от боли друга и попытался отомстить, но нарвался на широкую ладонь, останавливающий эффект которой оказался сродни железобетонной стене. Не растеряв ни капли невозмутимости, парень с сединой в волосах просто оттолкнул хулигана, без видимых усилий сбивая с ног, и таким образом заканчивая неожиданную схватку.

– Знаешь их? – Маламут кивнул Антону на копошащихся парней.

– Только его, – Антон указал на Сергея, который наблюдая за судьбой своих товарищей забыл про разбитый нос.

– Ты ему легкое телесное нанес – заявить может, – Маламут неодобрительно покачал головой, разглядывая сатаниста.

Антон сразу погрустнел, не горя желанием связываться с милицией.

– Слышь, морда, – парень с расквашенным носом испуганно вздрогнул, когда над ним нависло накачанное тело опытного бойца, – если поползешь в отделение заявление писать, останавливать не будем. Почему поползешь? Потому что на переломанных ногах не ходят. Или ты сможешь?

Любезное разрешение Маламута было отвергнуто в самой эмоциональной и категоричной форме, о чем можно было судить исходя из выразительной мимики и обрывочной, резкой жестикуляции сатаниста. Похоже, что никто в милицию сегодня уже не пойдет...

– То есть претензий не имеешь?

– Травмат верните – не мой он... – жалобно проблеял парень.

– Эм, Антон, я его не понимаю, – Маламут несколько удивленно обратился к товарищу.

– Он вчера мне и Насте травматическим пистолетом угрожал. Хоро его отняла и выбросила в канализацию.

– А-а... Все слышал? – вопрос был обращен уже к Сергею.

Тот утвердительно закивал и начал потихоньку отползать в сторонку.

– Просто вернись на то же самое место и пошарь в канализации, – посоветовал ему Антон по доброте душевной. Травмат, в конце-концов, был имуществом ценным, и кто знает, что может сделать настоящий владелец за его потерю.

– Меня за него убьют... – сатанист кое-как встал на ноги и побрел прочь, даже не собираясь дожидаться своих друзей. Но те увязались сами, напуганные силой Маламута настолько, что даже смотреть в его сторону боялись.

Совершенно неожиданно для всех из недр магазина выскочила миниатюрная продавщица, прямо пылающая от праведного гнева.

– Вы что мне здесь устроили? Что за разборки? Я сейчас милицию вызову!

– Спокойно, уважаемая, конфликт исчерпан, – в подтверждение своих слов Маламут обвел руками окружающее пространство, в пределах которого вот уже минуту не было ни одной агрессивно настроенной личности.

– А это что такое? Кровь? – девушка указала на пару мокрых пятен в том месте, где стоял Сергей.

– Не берусь утверждать, но вполне вероятно...

– И ты считаешь это нормальнo – людей калечить? – похоже, на территории магазина она считала себя абсолютной хозяйкой, и не только не боялась никого и ничего, но еще и отчитывать могла.

– Ну, если по-чесноку, то нос товарищу не я разбил. Он, наверное, сам шнобелем о его лоб приложился, – может, это и выглядело как попытка обелить их в глазах девушки, но Антон ощутил смутное подозрение, что Маламут банально переводит стрелки.

– И не один раз, наверное, а три минимум, – продавщица тоже все правильно поняла, бросая в сторону Антона оценивающий взгляд. – А так сразу и не скажешь, что боец.

Парень решил пропустить мимо ушей то ли похвалу, то ли шпильку в свой адрес.

– Чтоб больше никаких драк! Еще раз повторится – пеняйте на себя, – с этими словами девушка вернулась в магазин.

– Вот так всегда: защищаешься от хулиганов, а потом сам же еще и виноват, – посетовал на жизнь Маламут.

– Общество не одобряет бытовое насилие, – Антон смотрел на ситуацию с философской точки зрения. – Нас, наверное, уже заждались.

– Не переживай, – Маламут потряс в руке пакетом, – когда Хоро увидит конфеты, ей будет не до выедания мозгов.

– Вообще-то я пироги имел ввиду...

Как и предсказывал Маламут, конфеты сделали свое дело, и Антон впервые увидел на лице Хоро выражение удовлетворения.

– Может, сначала позавтракаешь? – предложил ее муж, глядя, как она спешно распаковывает коробку.

Ответом стало невнятное бормотание и косой взгляд.

– Все с тобой ясно. Антон, ну что, давай кофе варить, – и Маламут извлек из глубин кухонного шкафа большую медную турку. – Мне процесс доверишь, или сам?

– Сам, – ответил Антон, открывая банку.

Домашние пироги Хоро вкупе с ароматным кофе превратили завтрак в событие, которое с легкостью вытеснило из памяти негативные впечатления от недавней потасовки. То есть утро теперь можно было назвать удавшимся...

– Вот эти возьмешь с собой, – девушка вручила Антону два пирога, завернутых в фольгу, и продолжила налегать на конфеты – три четверти коробки уже пустовали.

– Куда? – тот даже растерялся немного.

– Первый – в больницу, Кате. Второй – Тамаре Алексеевне.

– Но я... – Антон хотел было сказать, что как бы не собирался еще никуда идти, но потом вспомнил, что хотел занести тете подарок. Который, кстати, еще надо купить.

– Возражения? – бровь Хоро изогнулась, подражая вопросительному знаку.

– Нет... – не спорить же ему, в самом-то деле.

– Вот и хорошо. Мал, а ты помнишь, о чем я тебя просила?

Маламут застыл с куском пирога в руке, в его глазах читалась лихорадочная работа мысли.

– Банк!

– Может, я лучше завтра?

– Мал...

– Хорошо-хорошо, – Маламут капитулировал мгновенно. – Антон, запиши номер Лены, понадобится ведь.

– Диктуй, – Антон полез в карман за мобильником.

Лена ждала его на лавочке в тени старого каштана, прохлада которой была настоящим подарком в июньское знойное утро. Солнце еще не вошло в зенит, а уже палило изо всех сил, сковывая городскую жизнь нещадной летней жарой. Там, где на асфальт падали его лучи, вверх поднимались потоки раскаленного воздуха, клубясь в зыбком полупрозрачном мареве. И ни единого облачка на небе, у которого даже прежде глубокий насыщенный цвет теперь казался каким-то выгоревшим.

– Жара... – тяжело протянул Антон и предложил Лене бутылку минералки. Холодная, только что из холодильника, она была предусмотрительно куплена им в ларьке по дороге, и девушка просто не смогла отказаться.

– Спасибо, – поблагодарила она, закручивая пластиковую крышку.

– Как дела у Кати?

Лена поставила бутылку на землю, возле пакета с пирогами Татьяны. И Антон почему-то только сейчас подумал о том, что девушка зовет постояльцев Тамары Алексеевны по именам в паспорте, а не тем прозвищам, которые они используют во время общения друг с другом, а также просят о том же своих друзей. Знает ли об этом Лена? Впрочем, это не его дело.

– Не очень хорошо. Врачи говорят, что раны от зубов начинают гноиться, у нее температура. Выписали антибиотики, говорят, что они быстро помогут.

– Я думал, что с собачьими укусами легко справиться, если вовремя к специалистам обратиться, – Антон содрогнулся, представив, каково сейчас девочке.

– Нас тоже уверяют, что все будет хорошо. Только я все равно переживаю.

Предложить что-то помимо моральной поддержки Антон сейчас не мог. Оставалось только посоветовать довериться врачам.

– Врачи врачами, а вот... – Лена как-то странно посмотрела на парня. – Ты ведь племянник Тамары Алексеевны?

– Ну да, – Антон не понял, к чему она клонит.

– К ней как-то раз мама за помощью обращалась. И не только она. Слушай, можешь меня сейчас к ней отвести? Пожалуйста, ну очень надо!

– Сейчас позвоню, спрошу, дома ли она, – Антон, слегка растерянный, полез за мобильником. И ему было безумно интересно, какую именно помощь девушка имеет ввиду.