Маленькие властелины

Глава 7

Шеннон

Две недели спустя

Я отпираю входную дверь и распахиваю её. У меня в руках пара пакетов с покупками. В конце концов я не выдержала и купила несколько бюстгальтеров на размер больше. Мои старые впивались в меня до боли. Я также купила удлинитель для пояса для беременных — умопомрачительное изобретение — и пару рубашек для беременных. Я пока не показываю. Нисколько. Я очень рада, что преодолела восьминедельный рубеж. На самом деле, я уже почти на двенадцатой неделе. Думаю, к этому моменту я смогу расслабиться и получать больше удовольствия от беременности. Надеюсь. Я имею в виду, мне это нравится, просто по-прежнему волнуюсь. Мне нужно преодолеть это препятствие. Нужно смотреть в будущее с позитивом и волнением. Вот почему я сегодня ходила по магазинам и купила пару вещей. Хотя, когда я посмотрела на одежду для новорожденных, я ничего из этого не купила. Мы ещё не пришли к этому.

Меня до сих пор подташнивает, когда я даже думаю о мясе. В остальном мне очень повезло. Других симптомов, о которых можно было бы говорить, нет. Если только слюноотделение при виде фруктов, особенно зелёных яблок, не считается симптомом. Я обожаю кислые яблоки.

Я не слышу лая собак, когда открываю дверь. Обычно они приветствуют меня, когда я возвращаюсь домой.

— Найт? — зову я. В доме тихо. — Привет, — закрывая входную дверь, я пробую ещё раз.

Наконец, раздаётся скрип когтей по деревянному полу. Это ненадолго, потому что я купила длинный коврик для прихожей. Флер подбегает ко мне. В её глазах пляшут огоньки. Она виляет хвостом. Я сразу замечаю, что в ошейник у неё вплетены розы.

— Что за чертовщина? — спрашиваю я.

Она подбегает ко мне, запрыгивает на меня.

— Лежать! — приказываю я, и она повинуется. Я касаюсь одного из бутонов розы. Они свежие и красивого розового цвета. — Что это? — к ошейнику у неё тоже прикреплена записка. Я снимаю её.

«Тащи свою великолепную задницу в нашу спальню».

Я хихикаю. Это всё, что написано в ней. Он знает, как быть сексуальным, как грех, и в то же время романтичным, как ничто другое. Я захожу в нашу спальню и ахаю. Кровать усыпана лепестками роз. Рядом стоит ведерко для льда с двумя хрустальными бокалами. На ведерке со льдом написано «Безалкогольное». Я снова усмехаюсь и достаю бутылку. В ней действительно нет алкоголя. Ставлю её обратно в лёд.

Посреди кровати лежит ещё одна записка. Я замечаю, что она лежит поверх какого-то сексуального белья. Абсолютно прозрачное тедди. Я улыбаюсь, поднимая его. Бюстгальтер на размер больше, чем моё обычное нижнее бельё. Моя улыбка становится шире. Как заботливо. Оно красивое, к тому же нежно-розовое, в тон розам. Я прочла записку.

«Надень его под платье, которое висит на двери, и выходите. Мы с Коди ждём вас, дамы».

Я хихикаю.

— Что за чертовщина?

Я ставлю пакеты с покупками и возвращаюсь к двери спальни.

За ней висит длинное элегантное чёрное платье. Оно великолепное. Я громко смеюсь, когда вижу пару кроссовок, стоящих у стены. Найт положи их сюда.

Чтобы одеться, требуется несколько минут.

Боже мой! У меня огромные сиськи!

Они едва помещаются в большую чашку. Должна признать, я хорошо выгляжу. Мои щёки раскраснелись. Бёдра, похоже, тоже немного округлились. Я, безусловно, настоящая женщина, и на данном этапе беременности я расцветаю.

Я натягиваю платье и провожу рукой по ткани. Оно неброское, но в то же время милое. Я провожу расческой по волосам, наношу лёгкий макияж и брызгаю духами. Наконец, я обуваю кроссовки. В отличие от пары, которую я надевала с бальным платьем, когда пару месяцев назад ходила на церемонию награждения с Найтом, с этим платьем они хорошо видны. Удивительно, но они сочетаются. Я улыбаюсь своему отражению.

Я иду по дому, предвкушая встречу с Найтом. Он приложил столько усилий. Я задыхаюсь, когда вхожу в дверь, ведущую в сад за домом. Под дубом стоит стол, украшенный гирляндами. Стол полностью накрыт. Что заставляет меня затаить дыхание, так это Найт. Он одет в смокинг. Рядом с ним Коди. Мой пес лает, а мой мужчина улыбается. Он великолепен. Да, что десять лет… нет пятьдесят могут пройти, а у меня всё равно перехватит дыхание при виде него.

Я замечаю, что у Коди на шее что-то похожее на галстук-бабочку и значок. Он серьёзно виляет хвостом. Я неуверенно хмурюсь.

Что происходит?

— Найт? — говорю я и улыбаюсь, ничего не могу с собой поделать. Моё сердце начинает бешено колотиться в груди. — Что всё это значит?

Он улыбается мне в ответ. Такой чертовски красивый, что я едва могу дышать. Я двигаюсь, сначала медленно, потом быстрее. Флёр рядом со мной. Коди начинает подпрыгивать от возбуждения. Найт держит его на поводке. Не знаю почему. Я уже почти дошла до них, когда снова смотрю на Коди. Теперь я могу прочитать надпись:

«СКАЖИ: «ДА»!»

Что?

Найт опускается на одно колено, и я прижимаю руку ко рту. Я надеялась, что это произойдёт. Молилась, чтобы случилось. Хотя я не была уверена.

Он улыбается мне, но по выражению его глаз и напряжённым плечам видно, что он тоже нервничает. У него что-то в руке. Коробочка.

Кольцо.

О, Боже мой!

Это происходит. Я всё ещё зажимаю рот рукой и понимаю, что не дышу. Заставляю себя сделать глубокий вдох.

— Я люблю тебя, Шеннон. Люблю тебя всем своим существом. Всегда буду любить тебя, и это так просто, — он делает глубокий вдох, его горло напрягается. — Я надеюсь, что ты согласишься провести со мной вечность, чтобы я всегда мог стремиться быть лучшим человеком, каким только могу быть. Знаю, что с тобой рядом я никогда не ошибусь. Что между нами всегда будут свет и любовь. Ты выйдешь за меня замуж?

Ничего не может быть прекраснее этого. Ничего более искреннего. Я киваю. Слёзы текут по моему лицу.

— Да! Я всегда буду выбирать тебя. Я люблю тебя, Найт.

Затем он поднимается на ноги, и мы целуемся. Он обжигающий. Я ощущаю этот поцелуй каждой клеточкой своего тела. Чувствую его в своей душе.

Найт прижимается своим лбом к моему, и мы вдыхаем друг друга.

— Возможно, ты передумаешь, когда увидишь кольцо. — Он отстраняется, заглядывая мне в глаза. Я вижу, что он действительно нервничает.

Я тихо смеюсь.

— Никогда.

— Мы можем обменять его, — бормочет Най. — Я не был уверен, что купить. Я бы попросил тебя об этом по крайней мере неделю назад, если бы не это. — Он показывает бархатную коробочку. — Не смог выбрать между традиционным или чем-то более… — Найт пожимает плечами, — я думаю, тебе больше подойдёт. Прости, Шеннон, но я не вижу на тебе огромного бриллианта. Я просто… нет. Мы купим тебе такой. Чёрт возьми, мы можем купить тебе столько, сколько ты захочешь.

— Мне понравится всё, что ты мне подаришь, — пытаюсь я успокоить его, вкладывая смысл в каждое слово.

Его челюсть сжата, а глаза горят. Я вижу, что он всё ещё очень нервничает из-за этого. Я жду. Найт облизывает губы, делает глубокий вдох и открывает коробку.

— Эти камни называются танзаниты.

Я едва могу дышать.

— Они прекрасны. — Ещё одна слеза скатывается по моей щеке.

— Ты не обязана так говорить, если не имеешь этого в виду, — Найт качает головой. — Знаю, что это совсем не то, что…

— Мне они нравятся! — Цвет камней колеблется между фиолетовым и темно-синим, в зависимости от того, как они отражают свет. Они расположены в форме бабочки, оправленной в розовое золото. Это изящно, замысловато… совершенно по-другому. — Оно красивое. Идеально.

Найт наконец улыбается. Он заметно расслабляется.

— Я рад, что тебе нравится.

— Мне оно нравится!

— Думал, что они лучше тебе подойдут, но я не был уверен.

— Ты послушался своей интуиции.

— Да. — Найт достаёт кольцо из коробки.

Я протягиваю руку. Это даётся нелегко, но Найт, наконец, надевает на меня обручальное кольцо. Он снова целует меня. К тому времени, как он отпускает меня, мы оба тяжело дышим. Я не могу им насытиться.

— Мы сначала поужинаем или…? — он опускает глаза, его взгляд скользит по моей фигуре. — Ты выглядишь потрясающе. Мне нравятся эти кроссовки. — Он подмигивает мне, и на его красивом лице появляется ироничное выражение.

— Спасибо. — Я облизываю губы. — Ты не закончил предложение. Мы сначала поужинаем или…? — я поднимаю брови.

— Или ты хочешь перейти к… десерту? Я проголодался по чему-нибудь сладкому. — Он запечатлевает поцелуй на моих губах, его глаза смотрят на меня, в них горит огонь.

Найт

— Десерт. Мм-м-мм… что ты имеешь в виду? — у неё блестят глаза, а кожа раскраснелась. Такая чертовски великолепная. Я хочу подхватить её на руки и перекинуть через плечо, как пещерный человек, но она несет драгоценный груз, и сегодня вечером я буду поклоняться этой женщине. А не терзать ее. Хотя, возможно, я буду терзать ее позже.

— Не знаю… что-нибудь сладкое, — отвечаю я. — Что-нибудь очень сладкое.

— Расскажи мне больше…

Я кладу руки ей на бедра.

— Например, этот маленький горшочек с нектаром у тебя между ног.

Шеннон давится смехом.

— Горшочек с нектаром? — спрашивает она между приступами смеха. — Мой горшочек с нектаром? Ты этого только что не говорил!

— Я пытаюсь быть романтичным, — я тоже смеюсь. — Я не хотел говорить киска. — Я поднимаю Шеннон на руки. — Я хочу десерт, что означает «твоя киска и мой рот… мой язык…» — её смех затихает, глаза стали голодными. — Мои руки… и определённо мой член. Хочу оказаться внутри твоего сладкого горшочка с медом.

Мы оба снова разражаемся смехом, но я замечаю, что у Шеннон немного перехватывает дыхание. Моей девочке нравится, как это звучит. Я вижу ее пухлые соски. Они затвердели. Мне почти стыдно снимать платье. Она выглядит чертовски красивой. Потом я думаю о том, что под ним. Надеюсь, на ней надето нижнее белье.

— Я умираю с голоду, — наконец произносит Шеннон, и я не уверен, что она говорит это всерьез. Возможно, ей нужно поесть. Возможно, ее тошнит.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нет… — она качает головой. — Не очень. Я изголодалась по твоему рту, твоему языку, твоим рукам… и мой сладкий горшочек не может дождаться твоего члена.

Я перехватываю её на руках, посмеиваясь.

— Значит, десерт.

Чёрт возьми, не могу дождаться, когда отнесу ее в нашу спальню. Я практически бегу туда, но должен быть осторожен… возвращаюсь к своей девушке с драгоценным грузом. Флер и Коди следуют за мной по пятам.

— Хорошие собачки! Идите поиграйте во дворе.

Я закрываю дверь у них перед носом. Они выглядят не слишком счастливыми, но они не должны видеть, что сейчас произойдет. Это было бы неправильно.

Я опускаю Шеннон на пол, и вижу, как тяжело вздымается её грудь. Чёрт возьми, но она великолепна.

— Подожди секунду… — я останавливаюсь и беру бутылку шампанского. Я снимаю металлическую проволоку и пару секунд вожусь с пробкой, которая с хлопком выскакивает наружу.

Шеннон взвизгивает, а затем смеётся. Я наполняю два бокала и протягиваю один ей.

— За нас, — ухмыляюсь я. — За нашу замечательное будущее… и нашего Комочка.

— За нас. — Она чокается со мной бокалами. — И да, за нашего Комочка. — Мы оба пьём.

Я забираю у неё бокал и ставлю бокалы обратно.

— А теперь… — я позволяю своему взгляду пройтись по изгибам Шеннон. — Я думаю, тебе нужно снять это платье, моя великолепная невеста.

Она улыбается.

— Я ведь твоя невеста, да?

— Ты, безусловно, моя невеста.

Я смотрю на нее во все глаза, потому что она просто стоит там, выглядя застенчивой. И не пытается раздеться.

— Я начну, — говорю я, снимая пиджак. Затем расстегиваю пуговицы на манжетах. Срываю галстук-бабочку. Это один из тех готовых галстуков, которые застегиваются сзади на липучку.

Я вижу, как в глазах Шеннон горит желание, когда я вытягиваю подол рубашки из-за пояса и расстегиваю ее. Я не снимаю ее. Вместо этого я снимаю туфли и носки. Я стою перед ней в брюках от костюма с ремнем и расстегнутой рубашке.

Ее взгляд прикован к моей груди. Она облизывает губы, а затем прикусывает свою пухлую нижнюю губу. Я наблюдаю, как Шеннон с трудом сглатывает, хватаясь за платье и стягивая его через голову.

Ебануться!

Я знал, что это бельё будет хорошо смотреться на моей женщине, просто я не был готов к тому, насколько хорошо она будет выглядеть. Я делаю шаг назад и прислоняюсь к комоду. Сладкий аромат её возбуждения ударяет мне в нос, и я издаю низкий и глубокий стон.

— Тебе нравится? — говорит она хриплым голосом.

Мой член в штанах сходит с ума.

— Обожаю!

Розовое ей очень идёт. Прозрачное бельё ничего не скрывает от моего взора. Ее сиськи спелые и сочные. Ее соски более темного розового оттенка, чем прозрачная ткань. Волосы на ее киске — это тонкая полоска. С таким же успехом она могла бы быть голой… но это не так. В этом есть что-то порочное и чувственное.

— Эти кроссовки должны остаться… в память о былых временах. — Я думаю, что заставлю свою девушку регулярно надевать кроссовки в постель. Знаю, это немного странно, но это наше дело.

Шеннон качает головой с широкой улыбкой на лице.

— Кроссовки можно оставить, — говорит она, глядя на кучу одежды, которую я бросил на стул, — но тогда тебе нужно будет надеть бабочку.

У меня вырывается смешок.

— Серьёзно? Ты же знаешь, что это очень глупо, правда?

Она кивает.

— Знаю…Мне все равно. Думаю, ты будешь хорошо смотреться в галстуке-бабочке.

— И я должен быть абсолютно голым? — я приподнимаю брови.

— Конечно.

— Нет проблем! — киваю я. — Моя невеста может получить всё, что пожелает.

Я снимаю рубашку и снова надеваю эту дурацкую бабочку. Её глаза загораются.

— Если ты когда-нибудь будешь искать работу… ты мог бы стать стриптизёром.

Я смеюсь.

— Приятно слышать, всезнайка. Пришло время найти применение твоему рту.

Ее взгляд опускается на мою промежность, которая едва помещается в этих штанах.

— Я не это имел в виду.

Она хмурится.

— Для этого тебе нужно лечь, Шеннон… или стоять… в любом случае, мне нужно, чтобы ты выкрикивала моё имя. Именно это будут делать твои губы… Побольше крика.

Её грудь вздымается. Я слышу, как колотится ее сердце.

Я сокращаю расстояние между нами и завладеваю ее губами. Ее великолепным, дерзким ртом. Я так сильно люблю эту женщину.

Я обхватываю одну из ее грудей, восхищаясь тем, как она наполняет мою ладонь… и ещё немного. Её тело наполняется новой жизнью. Я касаюсь большим пальцем ее соска, и она стонет мне в рот. Затем я провожу рукой по ее животу и обхватываю ее холмик.

— Такая влажная… Шен…

Она издаёт отчаянный стон, когда я снова обхватываю её, позволяя своим пальцам поглаживать то место, где прячется клитор. Шеннон стала невероятно чувствительной. Она легко возбуждается. Ее либидо взлетело до небес… не то чтобы раньше этого не было.

Она прижимается к моей руке… умоляя меня, не произнося ни слова.

Кто я такой, чтобы заставлять её ждать?

Что мне понравилось в этом прозрачном белье, когда я рассматривал различные комплекты нижнего белья, так это застежки внизу. Сначала я отодвигаю ткань в сторону и пару раз потираю клитор. Глаза Шеннон распахиваются, рот тоже. Она влажная. Её клитор набух. Затем я хватаюсь за ткань и слегка тяну ее. Защелки расстегиваются.

Шеннон издает негромкий звук удивления. Затем издает его снова, когда я беру ее на руки и подхожу к нашей кровати. Я сажаю ее на край и устраиваюсь у нее между ног. Я закидываю ее ноги себе на плечи. Ее киска просто великолепна. Темно-розовая, блестящая.

Шеннон откидывается на локти. Она смотрит на меня. В ее взгляде жадность. Я не отрываю от неё взгляда, когда накрываю ртом ее клитор. Ее голова запрокидывается, и она издает стон агонии. Знаю, что все наоборот. Чем больше моя девочка кричит так, словно ее пытают, и она умирает, тем лучше. Я некоторое время посасываю и ласкаю ее клитор ртом и языком. Когда она начинает подрагивать подо мной, я провожу пальцем по ее гладкому влагалищу.

Она кричит. Это звучит так, словно я только что ударил ее ножом. Я улыбаюсь, прижимаясь к ней. Затем добавляю второй палец и нахожу ее точку G.

Шеннон выкрикивает моё имя и хватает меня за волосы, она притягивает меня к себе и дергает мое лицо. Ее глаза широко раскрыты, челюсть отвисла. Затем она снова кричит, громко… этот крик постепенно переходит в глубокий стон. Шеннон падает обратно на кровать, когда я отстраняюсь.

Ее грудь вздымается.

— О, Боже мой! — выдыхает она.

Я усмехаюсь, вставая, и вытираю рот тыльной стороной ладони. Я расстегиваю ремень, затем брюки, а затем спускаю и боксеры.

Шеннон садится, опираясь на руки. Ее веки полуопущены. В этих кроссовках она чертовски сексуальна.

— Твой горшочек с мёдом готов? — я подрачиваю свой твердый член. Я готов, это точно.

Она кивает, и на ее лице медленно расплывается улыбка.

Я сажусь рядом с ней, кровать прогибается.

— Хорошо!

Я поднимаю Шеннон так, что она оказывается верхом на мне. Мои ноги стоят на полу. Я немного выпрямляюсь, мой член оказывается между нами и стоит по стойке смирно. Я приподнимаю ее. Шеннон обхватывает мой член, чтобы прижать его к своему входу. Камни на ее кольце поблескивают. Мое сердце сжимается. Затем она медленно опускается на меня.

Я стону.

Блядь, она ощущается великолепно.

Ее лоно набухло. Я читал, что это нормально во время беременности. Ей это полезно, но, черт возьми, и мне тоже. Тугое, горячее и влажное.

Я зажмуриваю глаза и пытаюсь взять себя в руки. Затем беру ее пышные бедра в свои ладони и мягко приподнимаю, поглаживая. Я погружаюсь всё глубже и глубже, пока не погружаюсь полностью.

Ее руки на моих плечах. Шеннон смотрит мне прямо в глаза. Я прижимаюсь к ней, слегка приподнимая её, чтобы медленно трахать снизу. Ее глаза на мгновение затуманиваются, прежде чем снова сфокусироваться на мне. Тогда я теряю себя в ней, а она — во мне. Я не могу не думать снова и снова о том, какая она красивая.

Моя. Она моя.

Я самый счастливый парень на земле.

Я стягиваю с нее бретельки, и ее сиськи вываливаются наружу. Я рычу, чтобы удержать себя в руках. Медленными, резкими движениями я удерживаю Шеннон на краю. Я беру ее сосок в рот и посасываю. Ее руки зарываются в мои волосы. Ее стоны звучат как музыка для моих ушей.

Я теряюсь в своих ощущениях. Так хорошо. Так чертовски хорошо. Мои движения становятся все более неистовыми. Ее крики пронзают воздух. Она хватает меня за плечи, впиваясь пальцами. Затем она выкрикивает мое имя, и ее киска плотно обхватывает меня.

Я ругаюсь. Кажется, я тоже выдыхаю ее имя, но не уверен, потому что кончаю так сильно, что мои яйца могут снова не работать после этого. Я стараюсь не сжимать ее слишком сильно. Я стараюсь не входить в нее слишком сильно. Судя по мучительным звукам, которые Шеннон издает, я бы сказал, что она вот-вот насытится. Я удерживаю ее… на месте… так долго, как только могу, затем замедляюсь, пока мы не превращаемся в одно сплошное потеющее месиво. Я все еще внутри нее. До сих пор немного двигаюсь. Мое лицо спрятано между ее грудей.

— Не говори Трайденту, но от тебя действительно пахнет грудью.

— Что? — она приподнимается.

— Ты пахнешь жасмином. — Я несколько раз вдыхаю и выдыхаю, мой голос звучит приглушенно. Тяжелая грудь во время беременности так искажает голос парня. — Ты также пахнешь грудью, — я делаю глубокий вдох. — Чертовски потрясающе.

— У сисек нет запаха, а если бы был, ты бы сейчас чувствовал его, потому что находишься между моими.

— Это лучшее место, где можно находиться, — я прижимаюсь к ним лицом.

Шеннон хихикает.

— Щекотно.

Я тоже смеюсь и снимаю её со своего члена, а затем кладу на кровать. После я исчезаю в ванной и возвращаюсь с теплым полотенцем.

Шеннон приводит себя в порядок, и я забираюсь в постель, располагая ее так, чтобы она прижималась к моей груди. Я обнимаю ее за плечи и целую в макушку.

Я чувствую себя гребаной рок-звездой, когда вижу, какие у нее затуманенные глаза. Как горят ее щеки. Она облизывает губы, прикрыв глаза. Она выглядит довольной. Моя работа — на данный момент — выполнена.

— Я так рад, что ты сказала «да», — выпаливаю я.

Она хмурится.

— Ты правда думал, что я тебе откажу? — её голос немного хриплый.

Хорошо!

— Я не был уверен. Знаю, что, наверное, веду себя как слабак, но мне все равно. Я волновался.

Шеннон приподнимается у меня на груди и смотрит мне в глаза.

— Если и есть что-то, в чем ты не должен сомневаться — никогда, — так это моя любовь к тебе. Я рада, что ты всё же немного нервничал. — Она одаривает меня озорной улыбкой.

— Почему так?

— Это заставляет тебя быть в тонусе. — Затем она смеется. — То, что ты так долго не задавал мне вопрос, держало меня в тонусе… Очень сильно могу тебе сказать, — она смотрит на кольцо на своей руке. Её улыбка становится шире на целую милю. — Я очень счастлива. Моя фамилия поменяется? Стану ли я миссис Найт?

— Ты обязательно станешь миссис Найт, — киваю я. — Моя жена… моя пара.

— Мне нравится, как это звучит.

— Отлично! Когда у нас будет свадьба? Где ты хочешь пожениться? Я не хочу ждать слишком долго.

— Я тоже не хочу. — Это музыка для моих гребаных ушей. — Что касается того, где… Я не знаю. — Шеннон пожимает плечами. — Мне нравится идея свадьбы в саду.

— А как насчет прямо здесь? Мы постараемся, чтобы все было просто… Я думаю… Мы сделаем все проще? В этом нет необходимости. Все зависит от тебя. — Я все еще немного не в себе. Это не мое. Я никогда не думал, что когда-нибудь женюсь. Впервые в жизни мне приходится задумываться о таких вещах.

Она усмехается.

— Мне нравится идея простого. Интимного. Удалось уговорить Болта поговорить с тобой? Ты пробовал ещё раз?

Я качаю головой.

— Я дал ему немного пространства… много свободы. Думаю, мне нужно навестить его. Я хочу, чтобы он был моим шафером.

— Тебе стоит, но не будь слишком настойчивым.

— Я не напористый, всезнайка.

— Ты тоже.

Я наклоняюсь и целую свою девушку.

Спасибо, чёрт возьми, что она сказала «да».

Я самый счастливый человек на свете.

— Я тут подумал…

Шеннон прищуривает глаза.

— О чём?

— Хочу, чтобы мы кое-что сделали… но это немного банально. Нет… — я смеюсь. — Это, безусловно, банально, но я все равно хочу это сделать. Ты сделала меня лучше. Я стал намного проще, чем был раньше. В некотором смысле, я вижу нас как встречу света и тьмы. Добра и зла.

— Эй… — Шеннон целует меня в грудь. — Ты не злой. Ты же знаешь, мне не нравятся такие разговоры. В этом ребенке есть часть тебя. Делает ли это Комочек частью зла?

— Нет, чёрт возьми! — я облизываю губы. — Ладно, я понял.

— Больше никаких разговоров о зле.

— Хорошо.

— Расскажи мне об этой своей дурацкой идее. — Ее великолепные глаза смотрят в мои.

Я ухмыляюсь.

— Думаю, тебе она понравится…