Маленький мальчик нашел пулемет

Глава X Сантехник Потапов

— Сережа, проснись, Сережа! — знакомый голос будто выдернул Сережу из мутного мрака, в котором он сам не помнил, сколько времени уже находился.

— Кто это? — Сережа ещё плохо соображал. Да и видел в полусумраке подвального коридора тоже плохо.

Качается знакомый бант-заколка, перемазанный и обвешанный паутиной и пылью, широко раскрыты большие голубые глаза…

— Любочка! Это… Ты? — Сережа вскочил на ноги.

— Да я это, я! — ответила девочка.

— Но ты же… В носовом платке! Горсточка…

— Да вот видишь, возродилась я. — Любочка развела руками.

Не помня себя от радости, Сережа подхватил Любочку и закружил. Затем бросился к мешками с дядьками и принялся обнимать их.

— Спасибо, спасибо вам! — повторял Сережа, в этот момент совершено забыв о том, что эти же самые дядьки как раз и сожгли Любочку в трансформаторной будке некоторое время назад.

— Да брось ты их… — с пренебрежением сказала Любочка. — Я же все помню. Знаешь, как мне было больно и плохо, когда я на провода упала! Такого и врагу не пожелаешь… А потом как-то постепенно я из этой кучки пепла возродилась, пока ты спал. Ой, как же хорошо жить! Неприятно ощущать себя кучкой пепла. А человеком приятно! Правда!

— Любочка! Я так рад! — неустанно повторял Сережа. — Ведь это я тебя… Ты прости меня, если можешь…

— Да ты-то тут при чем.

Где-то вдалеке послышались шаги.

— Любочка, слышишь! — прошептал Сережа. — Ходят! А раз ходят, значит, как-то вошли сюда. Вход-выход есть! Ты посиди тут, а я должен проследить, кто это там. Вдруг он меня на выход из подвала и выведет!

— Ладно, посижу…

— Бояться не будешь?

— Да уж после такого бояться… — усмехнулась Любочка.

— Ты кричи время от времени, чтобы я знал, где ты! Двигайся, чтобы не замерзнуть.

— Ага!

Сережа махнул рукой и исчез в темноте. Любочка осталась одна. Она прыгала, стараясь согреться. И тут она услышала тоненький доверчивый голосок:

— Любочка! — звал голосок. — Ну как, нравится тебе в подвале?

Любочка огляделась. Подошла к мешкам и прислушалась. Но там было тихо. Но кто это тогда здесь? Тот, кого убежал искать Сережа?

— Эй, кто тут? — спросила Любочка.

Но никто ей не ответил. Прошло ещё некоторое время. Любочка прислушивалась и приглядывалась, но никого не обнаружила.

— Любочка! — вновь услышала она. — А знаешь, как играть-то тут в подвале здорово! Во что угодно можно играть. В разные интересные игры!

— В какие? — удивилась Любочка, не понимая, к чему клонит ласковый голосок.

— Например… Ах, нет, ты сама догадаешься. Помнишь, как там говорится…

И Любочка, ежась от холода, словно во сне, подхватила:

Тут оба мешка резво подпрыгнули. И раздался оглушительный вопль классиков злобной литературы:

— Ай да молодец! Вот это по-нашему! И чего ты упрямилась, девочка! Все же так просто и весело!

Любочка зажала рот руками, но было поздно. Ведь слово не воробей… «Что же это я! Ведь это дядьки кричали! Как же я не сообразила? Ведь теперь придется в гестапо играть! Но я же не хочу! Ведь сейчас какой-нибудь сантехник заявится, его мучить придется! Зверски! До смерти! Ой, мамочки…»

Любочка плюхнулась на пол и заплакала. Слезы замерзали в ледышки, но Любочка не замечала этого. И вскоре послышались быстрые шаги.

— Вот это да! — это приближался запыхавшийся Сережа. — Как тебе это все идет!

— Что мне идет? — не поняла Любочка.

— Форма эта тебе очень к лицу!

— Какая форма? — удивилась Любочка и бросилась осматривать и ощупывать себя.

Вся, с ног до головы Любочка была одета в немецкую гестаповскую форму времен Второй Мировой войны. Даже хромовые сапожки у неё на ногах жизнерадостно поскрипывали, а пилотка со свастикой очень удобно лежала на бантике.

— Как же так? — воскликнула Любочка, срывая с себя пилотку. — Когда я успела?

— Ну, играйте, играйте в гестапо! — призывно кричали дядьки. — Вон он ваш сантехник, приближается! Действуйте! Не стесняйтесь!

— Они тебя стих рассказать заставили? — догадался Сережа.

— Да… — печально протянула Любочка.

Сережа рухнул на пол и схватился за голову:

— Почему мы в их власти? Мы же сопротивляемся! А они то тут подловят, то там! И выхода нет! Любочка, сколько я ни ходил, нигде из подвала выхода не обнаружил! Это ловушка! И того, кто ходил, не нашел. Это тоже обман. Дядькины происки!

Дяденьки вновь хором затянули стишок про то, как был зверски замучен несчастный сантехник.

— А-а-а-а! — изо всех сил заорали Сережа и Любочка, чтобы перекричать их.

— Не смей никакого сантехника мучить! — крикнул Любочке Сережа. — Что бы они тебе ни командовали! Мы же им всем рот не сможем заткнуть! И скотча нет, чтобы их поганые пасти заклеить!

Из глубин подвала тем временем появился крупный высокий мужчина.

— Ребята, что кричите? Что случилось? — бросился он к Сереже и Любочке. — Не бойтесь меня! Я местный сантехник!

Преодолевая желание броситься на сантехника с кулаками, Сережа лишь замычал. Любочка отскочила к стене и схватилась за батарею.

— Какие проблемы, ребята? — продолжал сантехник. — Что молчите?

А дядьки нетерпеливо подпрыгивали в своих тюрьмах и окрепшими голосами блажили:

— Налетай, ребята! Валяй его! Валяй сантехника! А ну-ка, разводным ключом его по макушке! Мальчик, свяжи его своими джинсами! Девочка, тресни сантехнику в глаз! Руки ему свяжите, а в рот вместо кляпа засуньте ваш детский кроссовок!

— Замолчите! — в отчаянии воскликнул Сережа.

Но дяденьки не унимались:

— Девочка, не стой пнем! Привязать сантехника к батарее и мучить! Это приказ!

Не сговариваясь, Сережа и Любочка накинулись на сантехника, но переключились друг на друга и после короткой потасовки снова разбежались в разные стороны.

— Не поддадимся! — крикнул Сережа.

— Мы вас не слушаем! — добавила Любочка. — А-а-а!

— Ребята, да что с вами? — сантехник присел на корточки. — Вы чего на меня наскакиваете, чего друг друга лупите?

— Чтоб он не в гестапо…

— Чтоб она не слушала их…

— Ничего не понимаю. — сантехник пожал плечами и присмотрелся к подпрыгивающему мешку-майке, из большой прорвавшейся дырки которого уже полезли на свободу подросшие дяденьки. Теперь они были размером с бройлерного цыпленка.

— Дяденька сантехник, — собравшись с силами, выкрикнул Сережа, помогите нам! Мы пропадаем!

— Мы не хотим вас мучить! — добавила Любочка.

На всякий случай, чтобы он не бросился на сантехника, она подкралась к Сереже и прижала его к стене. Сережа, в свою очередь, сжал руками Любочкину шею. И девочка теперь тоже не могла никуда дернуться. Так они стояли и друг друга держали.

— Верю, что не хотите мучить. — удивился сантехник. — А вот если бы захотели, было бы странно.

— Ага, а гестапо? — сказала Любочка.

Сережа подтолкнул к ногам сантехника брезентовый мешок, с которым он вернулся к Любочке после своей разведки.

— Соберите, пожалуйста, этих паразитов, в мешок, а то они сейчас разбегутся! — попросил он. — Видите, уже помчались!

Сантехник оказался человеком понятливым, он подхватил разлезающуюся по швам майку, из которой во все стороны выскакивали маленькие беглецы, и засунул её в объемистый мешок. Любочка с Сережей тут же расцепились, бросились ему на помощь и быстро похватали разбежавшийся народец. Сантехник бросил набитую добренькими дяденьками куртку в мешок.

— Эй, ребята, не забудьте! — кричали дяденьки, падая в недра новой тюрьмы. — Ведь сантехник Потапов должен быть непременно замучен! Причем зверски! Потому что игра такая!

Но все они оказались внутри мешка, выбраться откуда не было уже никакой возможности. Грызи — не грызи, рвись — не рвись.

Сережа и Любочка в изнеможении сползли на пол, сели, облокотившись о мешок. Дяденьки тут же принялись молотить их через стенку мешка своими кулачками.

— Предатели! Предатели нашего дела! — тихо кричали дядьки. — Не простим! Выпустите нас срочно!

Но дети уже не обращали на них внимания.

— Скажите, а вы и правда сантехник Потапов? — спросила Любочка.

— А вы откуда знаете мою фамилию? — удивился сантехник.

— Да песня такая есть… — вздохнул Сережа. — Эти мерзавцы нам её спели. Из-за этого все сейчас и понеслось. У некоторых тут совсем силы воли нет. Рот на замке держать не умеют.

— Говоришь на меня — переводишь на себя. — заявила Любочка.

Сережа вспомнил, что и сам был когда-то хорош — ещё и не такие песни распевал, вздохнул и ничего Любочке не ответил.

— Это особенные, оказывается, песенки. — сказала Любочка сантехнику. Такую споешь, а она на самом деле сбывается. И как это мы вас мучить не бросились?

— Вот оно что! — воскликнул сантехник Потапов. — Бедные дети! Я знаю, что с вами случилось! Когда я был маленький, то таких стихов и песен просто море знал! Пел их на каждом углу и никак забыть не мог. Потому что попал я в руки одного дяденьки, на вид доброго. Он называл себя классиком гадкой литературы.

— И ещё поэтом-песенником? — уточнил Сережа.

— Да. — подтвердил сантехник Потапов.

— И мы тоже попали! — воскликнула Любочка.

— Чего ты радуешься-то? — одернул её Сережа и стукнул ногой по мешку. — Так вот он, этот типа добренький дяденька, в мешке теперь сидит.

— Как это? — удивился сантехник Потапов. — Ведь там какие-то карлики копошатся.

— Сам ты карлик! — раздался из мешка возмущенный голос. — Мы ещё себя проявим. Распрямим натруженную спину и выйдем из тюрем на волю.

— Да это тот же самый дяденька, ваш! — заверил сантехника Сережа. Просто теперь его так много стало.

— Мы его гранатой подорвали! И он размножился. На тысячу экземпляров… — сказала Любочка. — Только мы не всех поймали. Остальные кто куда разбежались. По белу свету.

Сантехник почесал затылок.

— Ничего, найдут всю эту братию, если надо будет. Ох, ребята, как же я в свое время от его сочинений хотел избавиться. А они прилипчивые такие. И не захочешь, а вспоминаешь… Меня все одна песенка терзала. Может, знаете:

Сережа лихорадочно замотал головой и закричал:

— Не надо, не пойте!

— Продолжайте, уважаемый сантехник! — завопили радостно из мешка. Хорошая песня! Я её автор!

— А ну цыц! — Сережа снова наподдал мешок.

— Да, что это я… — смутился сантехник Потапов. — Ну так вот. Я эту песню и родителям пел, и в школе. Целыми днями она у меня в голове крутилась. Как будто хотел я её всему миру исполнить.

— Эх… — Сережа понимающе вздохнул. — Очень знакомо.

— Правда? Дружок мой от меня эту песню услышал, ну и заразился. продолжал Потапов. — А он целыми днями по улицам мотался, деньги у прохожих сшибал и песенку эту распевал. Старушки с сердечными приступами ему вслед падали… А тому хоть бы что. Идет и поет громко и противно. И как меня угораздило в это время физикой увлечься! Она из моей головы все песни хулиганские и вытеснила. Уж он, этот поэт-песенник, как бесновался! Он мне песни на ухо шепчет, пой, мол, пацан. А я не пою. Формулу какую-нибудь вместо этого прошепчу. Ой, дядька кривился. И убежал. Победил я его. Переупрямил.

— Да совести у тебя нет. — подали голос из мешка.

А сантехник Потапов продолжал:

— Я со своей физикой в люди вышел. А дружок, что песню распевал, так нищим и работает. Сжился со своей песенкой. Прямо по её сюжету все у него и сложилось.

— Жалко его. — вздохнула Любочка.

— Да в какие ты люди вышел? — донесся презрительный голос злобных дяденек. — Кто ты такой?

— Я, — с гордостью произнес Потапов, расправив плечи, — работаю почетным сантехником в престижном месте. Это место научно-исследовательский институт по изучению аномалий и отклонений.

И тут сантехника Потапова осенило.

— Ребята! — воскликнул он. — А давайте-ка я этого многочисленного поэта-песенника в наш институт в опытную лабораторию отнесу!

— Точно! — обрадовался Сережа. — Он же — самая настоящая аномалия!

— Пусть их там изучают! — Любочка обрадовалась, что никого убивать не придется. — Это лучше, чем в милицию.

— Тогда пошли. — сантехник Потапов взвалил на плечо разбухший мешок. Видите, как хорошо, что вы со мной встретились! Вам теперь обязательно посторонняя помощь нужна, потому что вы во власти этого поэта. Хотите ему подчиняться или нет — не имеет значения.

Тут мешок на плече сантехника Потапова запрыгал и задергался.

— Не верьте ему! Не отдавайте нас! — завопили испуганными голосами дяденьки. — Он вас обманывает! Никакой это не сантехник Потапов, это настоящий злой волшебник!

Сантехник Потапов усмехнулся.

— Ребята, не отставайте! — весело позвал он.

Но Любочка потянула Сережу за рукав.

— Слушай, а может, наши дяденьки на этот раз говорят правду? зашептала она. — Чего он так быстро согласился нам помогать?

— Добрый потому что. — отмахнулся Сережа.

— Эти гады тоже говорили, что добрые. А сами… — сомнения охватывали Любочку. — Сережа, посмотри, с каким довольным видом этот сантехник мешок тащит. Как запросто им о стены долбает. А ведь там живые люди сидят. Ну и пусть, что они такие маленькие и злобненькие. Нам скажет, что для исследования дядек уносит, а сам их утащит в свое логово. И там их… Зажарит и съест!

— Да ты что, с дуба рухнула? — Сережа постучал согнутым пальцем по виску.

— А что? — Любочка не сдавалась. — Они же тут все должны быть аномальные и с отклонениями. Даже сантехники. Если это действительно институт по изучению отклонений и аномалий.

— Да, это действительно институт по изучению аномалий. — громким голосом подтвердил сантехник Потапов, который услышал последние слова Любочки. — А сейчас мы находимся в его подвале. Я тут трубы проверял. Если ты, девочка, мне не веришь, то можешь спокойно выйти на улицу и отправляться к себе домой. Я тебе покажу выход.

— Ой, я пойду! — вскинулась Любочка.

— Но ведь ты все ещё находишься под воздействием этих подарочных молодцов. — сантехник Потапов, точно Дед Мороз, тряхнул мешком.

— Конечно, находишься! — радостно заявили дяденьки. — Дайте мне волю! Я научу вас свободу люби-и-ить!

— А раз ещё несколько сотен этих злобных монстров по свету бегают, они тебя обязательно найдут. И все начнется по новой. Стихи, песни, искаженная реальность.

— Да не хочу я! — Любочка топнула ногой, и дяденьки в мешке за плечами сантехника печально вздохнули. — А в вашем институте нас вылечат?

— Сделают все возможное. — уверил её сантехник.

— Ну, пойдемте. — Любочка вскинула голову и зашагала вперед.

— Не сюда, нам направо! — крикнул ей сантехник Потапов, поворачивая направо. — Ребята, только будьте предельно внимательными и собранными. Тут, в здании института, действуют разные поля. И никто не может точно сказать, как это отразится на поведении наших пленников.

— Мы будем идти сзади и следить за ними. — заявил Сережа и вместе с Любочкой зашагал за сантехником, ни на секунду не выпуская брезентовый мешок из виду.