Маленький мальчик нашел пулемет

Глава III Застрочил по крокодилу пулеметчик молодой

Когда из обуглившихся фрагментов тела постепенно снова получился Сережа, ни добренького дяденьки, ни бочки с бензином уже не оказалось. Вокруг расстилалось поле с низкорослой пшеницей, да невдалеке виднелась обсадка из лип и кленов. За ней, скорее всего, был чей-то огород. Сережа поднялся с примятой пшеницы. Он помнил все. Помнил, как больно падать с небоскреба и разбиваться об асфальт, как страшно гореть в бензине, как весело с одного выстрела укокошить дедушку…

«Что же это за искаженная реальность такая? — подумал Сережа. — Почему же со мной всякая дрянь происходит? Что этот дядька ещё ко мне прицепился? Получается, обманул с игрой? Прямо-таки подставил. Понравилось, говорит, ему, как я стихи читаю… А что за стихи-то?» Но как Сережа ни напрягался, на память ему ничего не приходило. Он помнил только о взрыве, пожаре и своей боли. Обиженный и злой, зашагал Сережа куда глаза глядят.

Добренький дяденька спичку…

Вспомнил тут Сережа. «Какой, все-таки, гнусный тип. — подумал он. Обещал игру и приключения, а сам меня взрывает. Ненавижу его. Хоть бы он мне больше никогда не попадался. И смех у него такой гаденький…» Сережа подошел к обсадке и понял, что оказался в бабушкиной деревне. Осматриваясь, он размышлял о том, как бы так избежать встречи с хихикающим обманщиком. И в это время дяденька вдруг сам оказался перед Сережей, как будто вырос из-под земли.

— До чего скверная деревенька. — сморщился дяденька, обводя рукой окрестности. — Достали меня тут все. А тебя? Ведь правда, и тебя достали?

— Ага. — согласился вдруг Сережа и сразу вспомнил все, что сделали ему тут плохого. — Ненавижу бабкину деревню. Сто лет бы ничего этого не видеть.

Он и сам не заметил, как его злость дяденька переключил с себя на деревню.

«Дурацкая деревенька! — в раздражении думал Сережа. — Когда ж меня предки только отсюда заберут? Как меня тут все достало!» Добренький дяденька к этому времени исчез за кустами, но его услужливый голос принялся нашептывать Сереже на ухо:

— Что нашел? Где? — Сережа завертелся во все стороны. — Какой ещё пулемет?

— Пулемет, говорю, нашел… Под деревом посмотри!

Сережа, словно зомби, принялся искать пулемет, как велел ему дядькин голос, который, оказывается, мог преспокойно существовать отдельно от своего хозяина.

Пройдя ещё три шага, Сережа обнаружил то, что искал. Под деревом стоял, поблескивая свежей смазкой, настоящий пулемет — старенький, но вполне боевой «Максим». В него была заряжена полная патронная лента.

А голос продолжал нашептывать стишок. И Сережа понял, что он должен делать. Повинуясь этому голосу и своему раздражению, в которое его всю последнюю неделю вводило то, что он видел в деревне, Сережа подхватил пулемет и потащил его в горку. Укрепившись на доминирующей над всей местностью высоте, Сережа громко засмеялся сатанинским смехом и дал очередь по копошащимся на огородах деревенским жителям — в основном вредным бабкам. Следующая очередь сразила пацанов, которые не хотели с ним дружить. «Получите по полной программе! Ха-ха!» — поливая из пулемета вдоль и поперек ненавистной деревни, думал Сережа. А в мозгу его беспрерывно стучал веселый кровавый стишок. И вот все живое перестало шевелиться.

Торжествуя победу, громким голосом крикнул Сережа. Он навел прицел на дом своей бабушки. Сейчас достанется и ей на орехи, тем более что подругу Антонину Тихоновну, которая шустро бежала куда-то по улице, он снял из пулемета ещё в самом начале. Бабушка вышла из дома. Сережа нажал на спуск. Но пулеметной очереди не услышал. Лента не двигалась. Сережа в недоумении осмотрел свое грозное оружие… Из кустов выглянула веселейшая физиономия тощего дяденьки. Его гнусавый голос раздался над затихшей деревней:

Сережа в испуге оглянулся, перевел взгляд на бабушку, а затем вновь на гнусавого дядьку.

— Тебе же жаль, что не хватило патронов, правда? А так бы ты и бабку конкретно замочил. Да? — глумливо поинтересовался дяденька, захихикал и опять исчез в кустах.

Только сейчас до Сережи дошел ужас всего того, что он сделал. Сжав голову руками, он бросился бежать вниз с холма.

— Что же я вытворяю?! Я же больной, я маньяк! Маньяк-убийца! обливаясь слезами, кричал Сережа и отчаянно хлопал себя по лбу. — Как я мог это натворить?

— Молодец, — подбодрил его дяденькин голос, — хорошо получилось. А что патронов-то не хватило, не переживай. Посмотри, что тут, под горкой, за оружие припасено. Помощнее пулемета будет.

Сережа оглянулся и увидел тяжелый танк. Открылся люк в башне, оттуда высунулся добренький дяденька в каске и призывно замахал рукой.

— Садись, поехали! Бабку твою танком задавим! Повеселимся на всю катушку!

— Не хочу-у-у! — не своим голосом заорал Сережа.

Ему хотелось бежать прочь от этого места, спрятаться, чтобы ничего такого на самом деле не было. И Сережа бежал, пока ноги несли его. Выбившись из сил, он упал и увидел вдали реку. «Я доберусь до реки! убеждал себя Сережа. — Я уплыву отсюда. Этот бред закончится! Я не хочу, не хочу, не хочу жить в искаженной реальности! Не хочу свою бабку Матрену из пулемета стрелять и танком давить! Она хорошая! Я её люблю! Бежать надо.» Но сил у него не было. Подняться на ноги было невозможно. И мальчик пополз. Ведь ему нужно было обязательно уйти. Добраться до реки. Река унесет его. Дядька перестанет глумиться. И нормальная жизнь вернется. Нужно только это сделать. Надо доползти. Надо добраться. Надо.

И вот он уже близко — берег реки. Кувырком скатившись на речной песок, Сережа осмотрелся. У берега стояла лодка. Это было самым настоящим подарком. «Ну вот все и кончилось!» — обрадовался Сережа. Силы вновь вернулись к нему. Он забрался в лодочку, сел за весла. Теперь можно плыть. Убираться вон из этого безумия. «Ха, так нужно просто делать добрые дела, и со мной ничего страшного не будет происходить! — догадался Сережа. — Я не стану обижать бабушку, мучить кошку, не буду деревню обзывать деревней! Перед Тихоновной извинюсь! И все будет отлично!»

— Врешь, не уйдешь! — раздался голос дядьки с другого берега. — Это говорю тебе я, добренький дяденька!

«Да какой же ты добренький! — думал Сережа, не переставая грести. Садист ты самый настоящий. Злобный мучитель. Все, больше ты меня не увидишь! Фиг тебе!» На душе у Сережи стало весело. Он бодро ворочал веслами, подставлял лицо солнцу, думал только о хорошем.

И не видел, как к его лодочке быстро приближается крокодил. Сережа заметил его только тогда, когда клыкастая морда, чем-то похожая на длинную кожаную сумку, вдруг вынырнула из воды прямо из-под весла.

— Ай, крокодил! — в ужасе воскликнул Сережа и от неожиданности выпустил весла. Они тут же быстро поплыли вперед по течению.

— Да, крокодил! Самый настоящий! — весело крикнул добренький дяденька. — Мальчик! Этот крокодил — тебе! От меня! Специальное предложение!

— Зачем? — упавшим голосом спросил Сережа.

И дяденька заорал:

Сережа затравленно огляделся. В лодке ничего не было, чтобы защититься от крокодильей пасти, которая нагло клацала зубами.

— Попробуй спастись от монстра! — посоветовал дяденька с того берега. — Это очень занятно!

«Эх, зачем я пистолет выкинул! Дал бы этому крокодилу залп между глаз! — подумал Сережа. — И пулемет бы сейчас ой как пригодился. А уж танк… Интересно, с танка охотятся на крокодила? Уж я бы смог. А теперь-то что делать? Ведь сожрет!» Мальчик вжался в комочек. Но напрасно.

Констатировал дяденька. Сережа увидел широко разинутую пасть крокодила. Вот померк свет, и Сережа из ужасной пасти успел лишь крикнуть:

— Не надо, дядя! Пожалуйста! Не хочу я так играть!

Пасть сомкнулась, кривые острые зубы клацнули друг о друга.

— Еще не все потеряно, мальчик! — донеслось в ответ.

Мальчик не слышал того, что дяденька кричал дальше:

— Правда жизни отомстила за тебя, мой друг! Вот она какая, эта правда. Слушай:

Прокричав эти стишки, добренький дядя увидел, как отяжелевший крокодил неспеша отгребает в заросли камышей. Там крокодил принялся натужно выть, кряхтеть, хвататься короткими лапами за свое объемистое брюхо. Видно, острый значок действительно больно колол его кишки.

— Да, — протянул дяденька, — кажется, мальчишка-то недоволен таким исходом. А ну-ка я ему удружу: пусть ещё разок этот аттракцион повторит! Крокодил, а ну-ка пошел на исходную позицию! Оп-ля! Второй заход!

…И вновь Сережа очнулся на берегу реки. Покачивалась на легких волнах лодочка.

«Что это за лодка? — подумал Сережа. — Куда это я на ней собрался?»

Тут же застучал в его голове стишок. Подчиняясь его воле, Сережа покорно забрался в лодочку, схватил весла и принялся грести. Вдалеке всплыла нахальная крокодилья морда. Шустро молотили по воде кривые когтистые лапы.

Быстро к нему подгребал крокодил.

Бубня эти кровожадные слова, Сережа вспоминал о том, что собирался сделать доброе дело, чтобы избавиться от кошмарного наваждения. Да и вообще из этой дурацкой игры выйти собрался. Но сделать доброе дело и выйти из игры никак не получалось. Потому что сейчас он сам должен быть съеден крокодилом. Чтобы потом, уже внутри крокодила, навредничать — исколоть бедному зубастенькому старичку его подистрепавшиеся кишочки. Каким-то особо острым значком. Значков, кстати, Сережа никогда не носил. Однако, оглядев себя, Сережа понял, что и это предусмотрено: на рукаве рубашки был приколот значок. «Ария» — название этой группы было составлено из острых металлических букв. Сережа тяжело вздохнул:

— Ведь я по новой этот уровень прохожу! Неужели ничего нельзя изменить, и эта скотина меня сейчас сожрет? Нет уж! Мне надо отсюда вырваться любой ценой! Получи!

С этими словами он ударил крокодила веслом по кумполу. Крокодил удивленно погрузился в воду, но затем выскочил и пошел в атаку. Напрасно Сережа, заблаговременно подплывший поближе к берегу, кидал в крокодила веники, наломанные из прибрежных кустов, совал в раззявленную пасть весла, метнул даже «очень острый значок». Все было впустую. Крокодил хотел сожрать именно его. И делал для этого все возможное.

Лодочка ткнулась носом в береговую траву. Сережа бросил на берег взгляд — и увидел автомат, настоящий автомат Калашникова, лежащий у самой кромки воды!

— Врешь, не возьмешь! — возликовал Сережа. Такой поворот игры ему пришелся по душе. Увернувшись от крокодила, размахивающего в воздухе своими зубищами, он выпрыгнул из лодочки и схватил автомат.

Сейчас он убьет нахального крокодила, и ход дурацкой игры под командованием безумных дядькиных стишков изменится. Надо только убить, застрелить хищника… Сережа с трудом подхватил тяжелый автомат, и только собрался дать очередь по крокодиловой харе, как вдруг за спиной у него раздалось:

— Ишь ты, деловой какой! — вслед за этим донесся недовольный голос дяденьки. — Крокодила моего не смей трогать! Порезвись-ка лучше вот с этим стишком! Как он тебе понравится?

Маленький мальчик нашел автомат…

— Нет! — закричал Сережа. Он знал продолжение этого стишка. Но исполнять ему это не хотелось за все блага мира.

С криком: «Не хочу!» Сережа резко развернулся и дал очередь по тому, кто стоял у него за спиной. Он был уверен, что за спиной стоит противный дядька. Ведь именно оттуда он только что нашептывал…

То, что Сережа увидел, оглянувшись, было ужасно. Там, возле стенки неизвестно откуда взявшегося домика, лежал бездыханный, с простреленной грудью Сережин брат Сашка.

— Сашка! — крикнул Сережа, бросая автомат.

Против воли губы Сережи шептали:

«Я застрелил собственного брата! — рыдая, повторял Сережа. — Своего Сашку застрелил — самого лучшего брата на свете! И он действительно недолго мучился, там, у стенки… Я же так ждал его! Ждал, что он в деревню приедет… Что со мной происходит, что? Я не хочу подчиняться этим дебильным стишкам, почему они преследуют меня?» В это время Сережа увидел, как дядька приближается к нему. «Сейчас опять что-нибудь расскажет, гадость какую-нибудь зверскую, — подумал Сережа, — а я, как полный кретин, послушненько исполню. Надо сматываться! Спрячусь, затаюсь!»

Отпихнув крокодила, который в полном недоумении растопырился на берегу, Сережа бросился бежать. Он решил спрятаться в доме. Как вихрь он влетел в подъезд.

Во всем подъезде не было ни одной живой души. Остановился и раскрыл двери лифт. Сережа вбежал в него, нажал на кнопку. Лифт тронулся и поехал вверх. Сережа опустился на пол, сел в уголок. «Самое главное — забыть дурацкие стишки, как будто их и не было вовсе! — повторял Сережа. — Значит так. Я вообще не помню этих дурных стихов, не помню, не помню! Сейчас лифт остановится, я выйду. И весь этот бред забуду. Ничего не будет. Потому что ничего на самом деле и не было.»