Мальчишник в зоне смерти

Глава 7

Президент вызвал генерала Серегина в пятницу. Правительственная дача находилась в месте, которого, если верить картам, не существовало в природе. В радиусе пятидесяти километров вокруг были сняты все дорожные указатели, а населенные пункты, судя по всему, вообще не носили никаких названий. Просто деревни. Через каждые сто метров дежурили молчаливые двухметрового роста гаишники, не бравшие взяток: в современных условиях явление из разряда экзотических.

Перед пятиметровым забором из "нулевки" генерала высадили из машины, и остаток пути он прошел пешком. Комплекс непритязательных зданий, снабженных специальным титановым каркасом, способным выдержать ударную волну ядерного взрыва средней мощности, располагался в лесу на берегу реки. Фарватер патрулировал ракетный эсминец "Беспокойный", на носу которого выделялась дважды счетверенная пусковая установка новейшего типа "Драконий зуб", способная одним залпом смести с лица земли батальон мотопехоты потенциального противника. На берегу расположился отряд рыбаков в одинаковых брезентовых капюшонах количеством не менее взвода. Было весьма сомнительно, что уныло свисающие в воду снасти увенчаны крючками. Изредка из брошенных на берег объемистых спортивных сумок неразборчиво бурчала рация.

Владимир Владимирович Рубин в спортивном костюме и кроссовках сидел напротив Серегина в летней беседке и потягивал горячий чай с лимончиком. Серегин знал, что глава государства не любит лимоны, но врачи посоветовали ему есть лимоны, чтобы не набирать лишний вес. Вообще он много знал про своего непосредственного начальника: это тяжкий крест любого разведчика.

— Что там у вас происходит в Алге? — неожиданно спросил президент.

Серегин о потерях говорить не стал, зато на том, что найденный корабль принадлежал ЦРУ, остановился подробно: президент любил, когда ругали американцев.

— Мне доложили, что ваш сотрудник обвиняется в убийстве офицеров госбезопасности и краже крупной партии наркотиков. Что предпринято по этому поводу?

— Генерал Данюк дает вам предвзятую информацию.

— Я не говорил, что информация получена от Данюка. Жду ответа на прямой вопрос.

Рубин смотрел без тени улыбки и вообще без эмоций. Была у него такая особенность, в иные моменты казаться машиной для принятия решений, окончательных в самой последней инстанции, не предусматривающих ни малейшего двоякого толкования и исключающих любые возможности для маневра.

— Вина Вольда не доказана. Выводы следствия больше склоняются в сторону того, что убийцей является полковник Мажаев, — сделал тщетную попытку возразить Серегин.

— Детали меня не интересуют, — президент провел ладонью по столу, дежурный жест, которым он давал понять подчиненным, что дальше говорить будет он один. — Я основал "Смерч" с целью формирования настоящих ликвидаторов. Не важно чего: проблем, преступных авторитетов, международных террористов, но ликвидаторов. Если проблему нельзя решить, то любую проблему можно уничтожить. Это вам ясно?

— Я готов подать прошение об отставке.

— Ни хрена! — президент крепко приложил ладонью о стол, в ответ на шум из летней кухни выглянула миловидная официантка с пистолетом в руке, убедившись, что президенту ничто не угрожает, нырнула обратно. — Ты засучишь рукава, Павел Александрович, и станешь реальным главой "Смерча", то есть стопроцентным ликвидатором, а для этого ты должен для начала без колебаний расстаться с любым даже самым заслуженным агентом, своим поведением вызывающим даже легкое подозрение. В этом отношении меня всегда привлекал опыт КГБ. Достаточно было не сообщить руководству о брошенной в почтовый ящик рекламе презервативов, чтобы агент получал отставку. На первый взгляд дикость, но только с точки зрения дилетанта. Благодаря "моральному рентгену" в КГБ никогда не было массовых проблем с кадрами. Были предатели, но если припирало, то доставали и предателей, где бы они не скрывались. Если ты еще не понял, нейтрализация Черепа это та тема, которую "Смерч" должен закрыть. Так что будем рубить гордиевы узлы, товарищ генерал, — он громко постучал кончиками пальцев по столу как по клавишам рояля, Серегин пробовал так же, у него сразу заболели ногти. — Будем считать, что наступило время окончательных решений. Вы еще не забыли, что существуют такие, Павел Александрович? Решения, после которых наступает тишина, мир и покой. Времени на то, чтобы точно установить, кто из двух подозреваемых виноват, не осталось, значит, будем нейтрализовать обоих. Согласитесь, в этом есть своя логика. Если Вольд не смог доказать вину Мажаева, значит, в этом есть и его вина.

— Легче было бы его отозвать.

— А стоит ли? У вас не институт благородных девиц, и представилась реальная возможность проверить боеготовность ваших орлов. Прошу изложить план на случай, который я вам изложил. У вас же есть такой план, можете не думать, скрывать ли вам его существование или нет. Я о нем осведомлен. Как он называется? Что-то вроде горячего дождя.

— Огненный ливень. Он подразумевает зачистку всех причастных к операции лиц. Проводится силами отдела ликвидации во главе с начальником отдела Новым Африканцем.

— А куда делся старый?

— Вольд его убил.

— Занятный этот тип Вольд. Жалко, что я уже не смогу с ним познакомиться, — президент встал, показывая, что аудиенция окончена. — Как быстро вы сможете начать операцию?

— Расчетное время развертывания опергруппы отдела ликвидации два часа. Еще через два часа они прибудут в Алгу.

— Жду вашего доклада через четыре часа.

Когда многострадальную дачу в запретной зоне в глубине Ягодинского леса за последние сутки второй раз взяли штурмом, постигший ее урон оказался настолько велик, что она едва не перестала существовать. Закованные в кевларовые кольчуги спецназовцы ФСБ проникли на территорию через проемы в заборе, проделанные грузовиком. Пытавшихся отстреливаться бандитов накрывали залпами. В доме не осталось не только ни одного целого окна, но даже целой стены. Крыша провалилась внутрь второго этажа, а второй этаж рухнул на первый. Капитан Коробочка застенчиво вошел в зал, похрустывая осколками стекла и бетонной крошки, и оглядел постигший его урон. На убитых картежников он не обратил внимания, лишь рядом с гигантом, продолжавшим безмятежно лежать на кровати с заложенными за голову руками и с двумя дырками в груди, ненадолго замер, поправляя очки в тонкой оправе.

— Давайте пленных, — велел он, смахнув с чудом уцелевшего стула белого от цементной пыли картежника, у которого в руках до сих пор были зажаты карты, а из рукава торчали крапленые.

Прапорщик Горелов из-за обилия пуленепробиваемой кольчуги казавшийся роботом привел двух бритоголовых. Несмотря на то, что были упитаны словно два бычка, прапорщик держал их за шкирки, словно двух щенков. Одного сразу приковали к батарее. Второго обыскали и нашли шприц. Коробочка пристально смотрит на допрашиваемого и задумчиво произносит:

— Язык. Хочешь, я научу тебя правильно делать укол?

— Пошел ты, мусор! Я требую моего адвоката! — заартачился пленник, которого ввел в заблуждение интеллигентный вид офицера.

— Я знал, что ты не откажешься.

Капитан, вывернув бандиту руки, опрокидывает того животом на пол. Оседлав, стаскивает штаны и трусы. Одобрительно похлопав матерившегося пленника по пухлым ягодицам, замечает:

— Сюда любой дурак может сделать.

Рывком переворачивает пленника на спину, заплетенные руки которого остаются внизу. Зубами сдирает со шприца обертку. Осматривает пленника, выбирая место, куда сделать "укол". Делает несколько ложных замахов над половыми органами. Пленника начинает от холода и страха бить дрожь.

— Обычно место укола захватывают щепоткой, чтобы расслабить мышцы. Когда их сжимаешь, то между мускулами возникают просветы, куда проходит игла. Но нам ведь это ни к чему, верно?

Размахиваясь, он втыкает шприц в ногу. Пленники кричит и дергается. Капитан усердно удерживает его на месте. Шприц, который он не удосужился вытащить, трясется.

— Сделать еще укольчик? — заботливо спрашивает Коробочка, переждав крики.

— Что вам от меня надо? — в ужасе спрашивает пленник.

— От тебя ничего, — делано удивляется Коробочка. — Где Череп?

Допрашиваемый делает непозволительную паузу, результатом которой становится второй укол.

— Я все скажу! — кричит пленник.

Оба бандита действительно говорят, что знают. О том, что машину с модулем в кузове угнал Леший. И о том, что Вольд скрылся в кирхе, а потом растворился в неком синем свету, исходящем от модуля. И как тот же свет заживо зажарил нескольких его преследователей.

Больше здесь делать было нечего. Коробочка позвонил дежурному и дал ориентировку на угнанный грузовик. В рапорте он указал, что задержанных нет. В управлении это приняли как должное. Все знали, что капитан обычно посылают на такие дела, где, либо тебя, либо ты их.

Данные по грузовику пришли сразу. Машина была обнаружена припаркованной в престижном районе на берегу моря. Коробочка запросил в управлении, не случалось ли здесь ничего из ряда вон выходящего. Ему опять повезло. Буквально на днях в доме, рядом с которым нашли грузовик, был убит некто Малкин по кличке Кит, бывший водителем у преступного авторитета Лешего.

— Обычная разборка, в доме ничего не взято, кроме ключей, — доложил дежурный.

— Что за ключи?

— Предположительно от машины и дома. От связки только брелок остался.

— Какая у Кита была машина?

— Сейчас посмотрю в компьютере. "Тандерберд". Прицеп тоже пропал.

— Грохочущий гром, — усмехнулся Коробочка. — Передай номера "тандерберда" в ГАИ. Пускай найдут машину.

Вскоре в ГАИ пошла ориентировка, помеченная грифом федерального розыска с обещанием хорошей премии от местного управления ФСБ. Все это вкупе сыграло свою роль, и спустя пару часов достаточных для того, чтобы патрульные машины объездили город, оперативники вышли на ниточку, которая могла привести к успеху в розыске угнанной машины.

На пути из города к пляжу располагалась автостоянка с круглосуточной продажей машин, и сторож припомнил, что видел прошлой ночью машину с молнией на капоте. Он так же припомнил, что "тандерберд" тащил за собой громоздкий прицеп. Далее следы терялись. Но не для капитана Коробочки.

Он сделал новый запрос в ГАИ на предмет каких-либо происшествий в указанном районе. И ему опять улыбнулась удача. Не иначе как бог помогает, или черт, усмехнулся он про себя.

В ту же ночь у пляжа, вписавшись в столб, разбился автомобиль "тойота", принадлежавший как выяснилось Константину Вересаеву, научному консультанту фирмы "Алга-люкс". Водитель из машины сбежал. По свидетельству очевидцев это был в стельку пьяный парень. Да это было и не важно.

Едва услышав про фирму "Алга-люкс" капитан Коробочка встрепенулся. Хоть он и не спал уже вторые сутки, известие его взбодрило. Указанная фирма давно стояла на учете УФСБ, как принадлежавшая преступному авторитету по кличке Ржавый. Ее сотрудники занимались малопонятными научными разработками, но деньги через "Алга-люкс" прокручивались что ни на есть реальные.

Вересаев в ГАИ не обращался, так как находился в командировке в Германии. Тогда возникал вопрос, как машина очутилась у пляжа. Одним из ответов мог стать тот, что Вересаев мог оставить машину какому-либо родственнику в пользование. Например, дочери, Маше, шестнадцати лет от роду. Какое совпадение. Лешему младшему столько же. И учатся они в одной школе.

Тогда становится ясно, почему и дочь Вересаева молчит. Как же иначе, если она уехала на "тандерберде" со своим кавалером! Коробочка уточнил адрес Вересаевой, потом позвонил своему заму прапорщику Горелову.

— Много людей не надо, ни к чему привлекать внимание, — предупредил он. — Возьми пару человек, чтоб в одну машину влезли. Об этом никто не должен взять. Если все получится, сверли дырку на погонах для офицерских звезд.

В тот день отец Маши Константин Вересаев связался с ними по скайпу.

Маша представила Андрея, и он старательно делал вид, что слушает, удивляясь, какой бред несет старый. Вид его не понравился Лешему. Глаза под толстыми очками ввалились, волосы вокруг солидной лысины неопрятно отросли, но профессор, казалось, этого не замечал.

— Очень устал, теория поливалентности меня доконала, — пожаловался Вересаев. — В Эссенском университете чудесная библиотека. Одна из лучших в Германии, да и в Европе, наверное. Но чем больше погружаешься в трактаты, тем больше путаешься. Слишком много противоречий. Особенно в доколумбовую эпоху. Полное ощущение, что ученые того времени не знали предмета исследований, — он задумался и внезапно добавил. — Или они делали это специально.

— Все сразу?

— Это и подозрительно, — подхватил Вересаев. — При допущении этой теории, возникает вопрос, кто мог координировать такого рода коллективную дезинформацию. А из вопроса следует ответ. Потому что абы кто не помог произвести столь скрупулезную операцию. А инквизиция могла. Только какого рожна это было ей нужно? Лезть во все эти дебри с язычниками, дикарями в набедренных повязках. Какое дело было епископату до Кукулькана? Да никакого.

— А вы разве занимаетесь Кукульканом? — насторожился Андрей.

Вересаев зыркнул в его сторону глазами. Словно говоря, кто посмел влезть в его приватную беседу с дочерью. Неприятный тип.

— Мы всем занимаемся, — процедил он и опять обратился к дочери. — Официальная религия и все эти ацтеки, майя и прочие индейцы никак не пересекались. Ни коим образом. Каков вывод? — он сам же ответил на свой вопрос. — Инквизиции надо было скрыть информацию, связанную с Кукульканом. Почему? Возможный ответ: они получили от Кукулькана подтверждение его божественной сущности. В одном трактате Нилутаифага сказано "Они зрели чудо". Правда, это сказано гораздо раньше и по другому поводу, но что если Папа тоже зрел нечто такое, о чем церковь молчала две тысячи лет?

— Папа, у тебя усталый вид. Тебе надо отдохнуть.

— Ерунда! Я уволился, — быстро сказал Вересаев.

— И Ржавый…Простите, Ремнев вас так просто отпустил? — удивился Леший, он был осведомлен, как от Ржавого уходят люди, в лучшем случае ногами вперед, в худшем, на них надевали бетонные башмаки и топили далеко в море, так что и хоронить было нечего.

— Я не спрашивал. Бросил заявление по факсу, и теперь я свободный человек.

По факсу он бросил. Ага.

— Он еще посмел мне угрожать! — сжал кулачки Вересаев. — Ничего, завтра же уезжаю в Лондон! Там ему меня не достать!

А дочка? Хотелось крикнуть Лешему. Ну, идиот.

Скайп прервался, одновременно снаружи прошумела машина, но не остановилась.

Леший холкой почуял, что от его уютного убежища не осталось и следа. Стоит он словно голый.