Мальчишник в зоне смерти

Глава 15

"Мадрас" взяли штурмом, перекрыв норматив почти на минуту. Были задействованы бойцы местного элитного отряда "Лава". Посетителей в вечерних нарядах уложили на пол. Бармена зачем-то побили. Официантку Валю крепко зажали в бытовке, но она соврала, что два дня как выписалась из кожвендиспансера, и ее отпустили.

Из випкабинетов выводили мужчин со спущенными штанами, потных разрумянившихся проституток, обдолбленных наркоманов и вошедших в раж гомиков.

Когда спецназовцы ворвались в одну из самых отдаленных комнат, помеченную как главную цель штурма, в креслах замерли от неожиданности дедок в штанах с широкими подтяжками, похожий на пенсионера, и двое детей. Мальчик и девочка.

— Кто из вас Леший? — спросил спецназовец.

По его команде бойцы вынули из кресла дядю Борю, и он призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не сознаться, что это не он.

— Пацана берите! — сказал, появляясь на арене, капитан Коробочка.

Он говорил немного в нос. В руках вороненый пистолет, пижонский и блестящий.

— Где груз? — спросил капитан.

Хотя он смотрел Лешему в глаза, рука его в полной независимости от взгляда поднялась и уставила пистолет на Машу.

— На стоянке за баром.

— Вот и отлично, — промурлыкал Коробочка.

"Лава" отбыла, прихватив дневную выручку из кассы, но пропажа денег в процессе спецопераций было обычным делом. Наоборот, в случае, если деньги по какому-то недоразумению оставались целы, это вызывало законное подозрение, что "вулканологи" поимели гораздо более тяжкие в уголовно-процессуальном плане статьи доходов.

С собой капитан оставил экипаж ППС, три человека. Люди в высшей степени проверенные.

Они вывели Лешего на стоянку за "Мадрасом". Машина с закрытым брезентом прицепом возвышалась в гордом одиночестве.

В это время человек на крыше 12-ти этажного дома прямо над ними собирал снайперскую винтовку "Кобра М — 11,5". Бац! Ствол с газовой камерой встал на место. Бац! Присоединился приклад. Чпокс! Это прицел.

Клик-клак! Патрон улегся в паз. Длинный, тускло блестящий, острый. Порох под завязку. Стальной сердечник. Клиенту последний привет.

Новый Африканец готов к работе. Он постукал ногтем по тангенте, сообщая, кому следует.

В это время на стоянке случилось странное.

Раздался низкий сип органа (или слон пернул, это кому как нравится), и откуда ни возьмись на асфальте сидит парниша.

— Ты кто?

— Святой! — сказал Аркаша Листунов, лицо благостное.

— Ничего, у нас для святых "канареечка" приготовлена!

Упаковали Листунова.

— Что, оно так и бывает? — жадно спросил Коробочка, а так как Леший не ответил, зло добавил. — Можешь молчать, падаль. Имеешь право. Все равно отсюда живым не уйдешь! Думаешь, я забыл, как ты меня с обрыва хотел спихнуть?

Опять протрубил орган (или слон). На этот раз выкинуло троих.

Старообразно выглядящего, с прилизанными сальными волосами профессора Закатова, совершенно потерянного Артура и Тому.

Тамара порывалась остаться, утверждая, что должна дождаться Картазаева, а Закатов лишь саркастически улыбался. Их по-быстрому "окольцевали" и посадили в патрульную машину в компанию к святому.

Теперь осталось только ждать. Новый Африканец получил по рации приказ приготовиться.

Около входа в "пизанский" дом на воткнутой веточке сох чей-то носок.

— Вот он, знак божий! — провозгласил Картазаев.

— Вы думаете, бог носит носки? Причем, довольно вонючие? — с серьезным видом спросил Мошонкин.

— Бог не носит. Профессор носит, — проворчал Картазаев. — Ох уж эта мне интеллигенция. Совсем нас за тупых считает. Мог просто веточку воткнуть.

Они шли под наклонным потолком с разверзшимися окнами. Потом ползли.

— Наконец-то выберемся отсюда. Надоело мне здесь, Владимир Петрович.

Картазаев не разделял его оптимизма, не уверенный в том, что ждет их при возвращении. Леший пропал. Что на уме у мальчишки? Разболтал наверняка вполне достаточно, чтобы их ждала засада.

— Здесь стена!

Было слышно, как в темноте Мошонкин ощупывает стены. Картазаев протянул руку и почти сразу пожал чью-то холодную, словно у утопленника ладонь.

Все свое самообладание он потратил на то, чтобы не отдернуть руку (и не заорать). На ладони выделялся палец, гораздо длиннее остальных. Коготь! Он расшатал его, и коготь послушно повернулся на шарнирах.

Мошонкин с коротким воплем куда-то провалился.

— Василий Иваныч, ты где?

Картазаев сунулся следом, тотчас под ним "ожила" плита, вдобавок огрев полковника по голове. Сознание замутилось. Откуда-то издалека брызнул свет, и донесся голос Мошонкина.

— Я офицер ФСБ! Позвоните генералу Данюку насчет меня!

Никуда звонить не стали. Офицеру дали в глаз и отправили в "канарейку".

— Идет! — вожделенно проговорил капитан Коробочка.

— Огонь при готовности! — получил последнее указание Новый Африканец.

Наступила тишина, нарушаемая лишь дыханием напряженно застывших людей.

Раздались шаги.

— Шухер! — закричал Леший и поплатился ударом рукояткой пистолета по голове.

Туман медленно струился вдоль медленно проявляющегося силуэта. Картазаев предостерег:

— Не стреляйте, вы можете повредить череп!

— У нас нет команды беречь его! — заявил Коробочка.

— В таком случае, всем привет, ребята! Я не выйду!

Проходить через портал дважды подряд оказалось невыносимо тяжело. Единственное, что не позволило Вольду умереть, это злость на мальчишку. Продал все-таки.

Вечерело. Весело горели фонари. Картазаев стоял на Повстанческой напротив "Мадраса". Поначалу ему показалось, что портал выплюнул его в нормальном мире. Вокруг спешили пешеходы. Вдалеке слышался шум косы. Видно в порядок приводили газоны.

Картазаев с ходу стал свидетелем ДТП. Старушка в клетчатом жакете выскочила практически под колеса иномарки и была снесена как лист осенним ветром. Шикарное авто затормозило, из него выбрался откормленный бугай с золотым хомутом на шее.

— Владимир Петрович, вы видели?

— Мы разве знакомы? — уточнил Картазаев, начиная прозревать.

— Стало быть, вы моего имени не знаете и в милицию сообщать не станете? — сразу успокоился бугай.

К Картазаеву обратилась еще одна старушка.

— Владимир Петрович, этого нельзя так оставлять. Это была моя младшая сестра. Вы должны пойти свидетелем.

Старушка смотрела требовательно. И что-то нехорошее было у нее с глазами. Уже потом он понял, что зрачков в них не было, как впрочем, и белка. Абсолютно черные глаза создавали ощущение разговора с бездной.

— Запишите номер, — посоветовал Картазаев, однако старушка вцепилась в руку и не давала уйти, на подходе было еще несколько.

— Он ничем не лучше дружка, который все баб трахал, — заметил бугай, который вопреки логике не торопился скрыться с места ДТП.

Кстати и сбитая старушка пыталась ползти, оставляя после себя мокрый след. "Тело ушло, а мозги дома остались", — вспомнил Картазаев слова Закатова. Выдернув руку, он попятился.

— Держи Владимира Петровича! — раздался истошный крик.

Давешний бугай рысью кинулся на него, Картазаев, плюнув на условности, развернулся и побежал вдоль дороги, по которой с ревом клаксона несся огромный автобус. Вольд проскочил в опасной близости перед тяжелой машиной. Бугай вылетел следом, и автобус буквально размазал его по шоссе. Автобус остановился, а в него продолжали биться легковушки, не делая ни малейшей попытки затормозить.

Навстречу Картазаеву шел косильщик. Он действовал нетрадиционно, как и все в заколдованном городе. Размахнулся во всю ширь плеча и запустил остро отточенную косу, словно дискобол свой диск. Недобро сияющий нимб летел в лицо. Вольд прильнул к земле, и тяжело вращающаяся праща прошла над ним. Старушки не успели проявить былую прыть. Кому серп прошелся по ногам, кому выше. Во все стороны полетели ошметки. Старушки горохом посыпались на асфальт.

Картазаев развернулся и побежал в парк. Самоуспокоенность под скрывшей его сенью деревьев чуть не привела к трагедии, когда он едва не прозевал следующую пущенную косу.

Коварный косильщик метнул ее, скрываясь за кустами. Картазаев услышал приближающийся свист и рухнул на землю буквально за мгновение до того, как коса с треском снесла стоящую за ним березку.

Косильщики сползались со всех сторон, беря его в коробочку. Не в первый раз Вольд уворачивался сразу от нескольких пущенных одновременно лезвий. Снаряды пускались с неослабевающей силой и точностью. Вольд понял, что минуты его сочтены. Он был реалистом.

На небольшой поляне его окончательно зажали. Картазаев стоял в центре милой лужайки, на которую один за другим выходили косильщики. Их были десятки.

Он вынул череп из котомки, крича:

— Сделай же что-нибудь, иначе разобью вдребезги!

Неизвестно, почему он решил обратиться именно к стеклянной черепушке. Наверное, его взяла тоска, и он захотел грохнуть череп о ствол ближайшей березы.

Как ни странно, это дало эффект. Череп и так был черен, как антрацит, а когда из него хлынул свет, он тоже оказался абсолютно черным. По большому счету, сам он не светил, он всасывал в себя обычный свет.

Череп внезапно и сильно потяжелел. Чтобы удержать его в руках, Вольд потянул его на себя, и пространство за ним с рокотом распоролось. Щель получилась небольшая, но вполне достаточная, чтобы Картазаев мог в нее пролезть.

Косильщики, поняв, что жертва ускользает, надвинулись все разом, сшиблись, гремя косами, но было уже поздно.

Сжимая череп в руках, совершенно счастливый, Картазаев вывалился на знакомую стоянку за ночным клубом.

— Объект появился! — доложил Новый Африканец, прицел уютно улегся на голову Картазаева, палец ласково надавил курок.

— Где череп?

— У него в руках.

— Не стрелять!

Палец по инерции продолжал давить на курок, и тот заметно поддался.

— Как поняли? Отмена!

Палец замер. Потом нехотя пополз обратно.

Вольд только что родился во второй раз, хотя даже не догадывался об этом.

Прислонившись к стене "Мадраса" сидели Леший и капитан Коробочка. У капитана было такое вдумчивое лицо, что сразу становилось ясно, что он мертв.

— Ты его? — спросил Картазаев, обрушиваясь рядом, боже, как он устал.

— Дефрагментация.

Вольд ничего не понял, но подозревал нечто подобное. Несмотря на то, что пистолет был в правой руке капитана, прострелен был левый висок.

Отдохнуть полковнику так и не дали.

Раздался рев органа (или слон), и в появившуюся в воздухе напротив людей прорезь полез гул.