Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Глава 16

В тот момент у Саши сердце просто куда-то ухнуло, а ее залило холодом.

Неужели Гуауэй передумал, и их казнят прямо сейчас⁈

Она сидела, не дыша, а Бэй, казалось, просто окаменел от напряжения. Но ничего такого не произошло. Пока. Ей трудно было судить. Во всяком случае, она не увидела тут палача и его подручных.

Наконец движение в конце коридора прекратилось, а к байху, командовавшему отрядом, перекрывшим подходы к ее камере, подбежал стражник и что-то тихо сказал. После этого тот отдал приказ воинам перестроиться, теперь они не толпились прямо у дверей, а стояли шеренгами по обе стороны коридора, образуя довольно широкий проход.

Для чего? — опять в голову полезли самые неприятные мысли.

А ведьма, о существовании которой Саша забыла, напомнила о себе прокаркав:

— Думай, императрица, решать тебе. Только…

ЧТО⁈ — так и рвалось с языка у Саши, но Бэй опрередил ее, знаком приказав молчать. А сам подступил к ведьме ближе и рокочущим потусторонним голосом произнес:

— Я говорил не о клятве.

— А, ты об этом? — старуха усмехнулась. — Твое проклятие снимет только смерть.

Он зарычал, один неуловимо быстрый жест, и он держал ведьму за горло. Всматривался в ее лицо и говорил:

— Думаешь, я не сделаю этого?

Сейчас он был страшен, глаза горели багровым огнем, а его демоническая сущность проявлялась так явно, что его больше нельзя было спутать с обычным смертным. Саша застыла, это было неожиданно и это… рушило что-то в ее душе.

— Не сделаешь, — сказала ведьма спокойно и показала незрячим взглядом на нее.

Бэй не обернулся, но ей было видно, как дрогнула его спина, а потом он медленно разжал пальцы.

— Ты права, не сделаю.

Но его глаза просто пылали, а от эмоций плыл и дрожал воздух.

Саше казалось, сейчас что-то грянет, потому она повернулась к ведьме и быстро проговорила:

— Веики, помогите нам, если можете.

Странная улыбка скользнула по лицу слепой. Она подозвала жестом сопровождавшего ее простоволосого парня. Тот подошел и незаметно вытащил из рукава своего темного одеяния маленькую баночку из белого оникса и кинжал. А ведьма повернулась к Бэю. Ни слова не было сказано, она не разомкнула губ, но Саша услышала:

«Готов?»

Демон побледнел и застыл, не отрывая взгляда от белого оникса, потом закрыл глаза и кивнул.

Старуха отрыла баночку и высыпала на ладонь серый порошок.

«У тебя будет только один шанс», — прозвучал в сознании ее голос.

А потом дунула порошком на демона, и в тот же миг ее помощник взрезал ладонь кинжалом.

Император Гуауэй был недоволен.

В груди ворочалась досада. Несмотря на то что ему удалось одним махом избавиться от сильного противника и свалить семью Гу, он не мог обрадоваться успеху.

Да, противник почти повержен, но сам Гу Лао смог скрыться. Неприятно, но сыван нескоро соберет достаточно сторонников, чтобы стать угрозой. Это императора в меньшей степени волновало. Он уже достаточно хорошо знал, что больного надо душить в постели, и не намерен был давать Гу Лао возможность подняться.

Сейчас Гуауэй было дико досадно, его мучила неутоленная злость не по этой причине.

Его карты смешала Лоан.

Казнить ее и наследного принца было логично, ведь запятнавшая себя супружеской изменой императрица должна быть казнена, а вместе с ней и весь род Гу от мала до велика. Идиот Дэшэн, прилюдно сознавшийся в этом, оказал ему неоценимую услугу.

И все шло как надо. Император просто на время приблизил бы к себе наложницу Джиао, а вместе с ней и семью Ньян. До тех пор, пока не утвердится его власть и народ не успокоится. В дальнейшем он собирался избавиться и от наложницы, и от семьи Ньян.

Но то, что Лоан уличила Джиао в блуде перед целой толпой солдат и придворных, испортило все. Теперь наложница была непригодна для его целей, и он уже не мог рассчитывать на семью Ньян.

Более того, среди его советников и придворных пошел ропот.

Выползли те, кто настаивал на невиновности императрицы Лоан. Вызвали лекаря, проверили все, касавшиеся ее медицинские записи. По ним выходило, что тайцзы Вэй никак не мог быть сыном Дэшэна, сроки не подходили.

Его стали молить помиловать императрицу и наследного принца. Он молчал и улыбался, а сам лопался от злости. Гуауэй запомнил их всех и намерен был по одному уничтожить, но сделал вид, что принимает прошение совета о помиловании Лоан. Но с условием. Так как императрица запятнала себя подозрением, она должна быть заточена в монастырь. Наследник Вэй лишается титула Тайцзы, становится просто Ваном и отправляется вместе с ней.

Совет этим удовлетворился. А Гуауэй милостиво распорядился заготовить указ о помиловании императрицы и зачитать его на следующий день утром на площади перед народом.

Однако он вовсе не намерен был оставлять Лоан в живых.

Именно с этой целью он и позволил ей проститься с кем-то из родных. Это давало ему возможность осуществить свой план. Как только императору донесли, что к Лоан допущены посетители, он приказал, принести ей отравленного вина. И распустить слух, что императрица покончила с собой, а яд ей передала семья.

Доверенные евнухи уже отправились выполнять его приказ.

Но у императора возникла еще одна идея.

Дело было в том, что последнее время Гуауэя преследовала мысль. Ему казалось, все, что он планировал, складывается как-то не так. Словно вмешивается какая-то посторонняя рука и мутит воду. И чем дальше, тем больше он убеждался в этом.

У императора ведь был неплохой план.

Когда-то Гу Лао сыван расчистил ему дорогу и помог взойти на трон. Но сыван навязал ему в жены свою дочь, а когда родился наследник, вообще возжелал сделаться при внуке регентом. Этого Гуауэй допустить не мог и начал действовать.

Новая наложница, женская ревность, немного усилий другого клана, алчно желавшего пробиться ближе к кормушке. Что касается императрицы, то обвинение в прелюбодеянии — это однозначно казнь. Наследный принц.

Надо было четко понимать, никто и никогда не забудет, что наследный принц, возможно, незаконнорожденный, ему не дадут наследовать официально. Зато его могут использовать заговорщики, чтобы устроить переворот. Мальчика предстояло либо похоронить в каменном мешке, чтобы устранить возможность заговора изначально. Либо просто убить. Убить было легче и надежнее.

Гуауэй выбрал именно этот путь.

Он считал, что еще молод, и успеет родить других сыновей. От наложницы, с помощью которой намерен был все это провернуть, император все равно избавился бы со временем. Но самое главное — он бы устранил семейство Гу естественным путем, и весь придворный совет был бы на его стороне.

Вместо этого все вывернулось наизнанку!

Он сам едва не погиб. И прямо сейчас вместо поддержки совета он разом потерял сторонников и приобрел одни проблемы. Теперь император не мог доверять безоговорочно никому. Даже родной матери.

«Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам», — сказал себе Гуауэй.

И отослав евнухов с отравленным вином в тюрьму, решил проконтролировать все лично. Выждал положенное время и с отрядом личной стражи тайно спустился в тюрьму.

То, что исходило у Саши на глазах, не имело объяснения. Да, она уже не первый день была в этом мире, и ей приходилось видеть магию Бэя. Вернее, то, как проявлялась его магия и способность перемещать ее во времени. Ведь это в его руках были те самые белоснежные перья, каждое из которых давало ей право на попытку и открывало новый отсчет.

Сейчас она наблюдала совершенно другое.

Ведьма как-то колдовала над Бэем.

А этот ее поводырь, которого до того Саша почти не замечала… Она вдруг поняла, что простоволосый деревенский парень, похожий на блаженного, вероятнее всего, тоже демон. Только он был из плоти и крови, а не духом, как Бэй.

Не понять, что было в той баночке из белого оникса, но когда порошок коснулся ее личного стража, того буквально прижало к земле. Он рухнул на одно колено, тяжело опираясь на меч, его тело свело судорогой. Казалось, слепая старуха убивает Бэя, Саша же слышала, как она сказала, что проклятие снимется только смертью.

Нет! Только не это!

Саша уже хотела закричать:

— Что вы делаете⁈ Не надо!

И не успела. Помощник ведьмы взрезал кинжалом ладонь и брызнул на него своей кровью. И в этот момент случилось неожиданное. Пространство словно взорвалось ослепительным вихрем. А в следующий миг все исчезло, но…

Звук.

Она вдруг услышала скрежет металла. И с удивлением увидела, что меч Бэя оставляет неровную борозду на каменном полу. А сам он шумно выдохнул и, слегка покачиваясь, встал с колена. Поднял голову, перевел взгляд на свою руку и разжал кулак. Сбитые костяшки пальцев были в крови.

Слепая старуха скрипуче усмехнулась:

— Больно возвращаться в мир смертных?

Бэй смотрел на нее потрясенно, а ведьма продолжала говорить, глядя на него:

— Перо у тебя. Но помни, будет только один шанс. Не сумеешь — пеняй на себя.

«Что все это значит⁈» — хотелось спросить Саше. Он теперь стал человеком? Как им быть⁈ Как выбраться отсюда⁈

Но в этот момент послышался приближающийся шум со стороны входа в коридор. Быстрые шаги, шуршание множества ног…

— Помни о том, что я сказала, — проскрипела ведьма.

И она, и ее помощник тут же исчезли, истаяли в воздухе прямо на глазах. И в ту же секунду исчез скрывавший их от глаз стражи полог. Солдаты увидели вооруженного мужчину в ее камере и заметались. А Бэй обернулся к ней, достал из-за пазухи белое перо и сказал:

— Возьми ребенка и держись за моей спиной. Мы уходим прямо сейчас.

Саша только успела подхватить спящего малыша и шагнуть к нему, а Бэй уже выбил дверь камеры и прорубался мечом сквозь строй стражи. Вот сейчас было дико страшно, что его просто убьют, а это последний шанс, другого не будет.

Однако его меч был быстрее всех во много раз, он, не оборачиваясь, бросил ей:

— Не отставай и держись за моей спиной!

И только усилил напор.

Теперь они продвигались по коридору бегом. Внезапно впереди возникла толпа, полностью перегородившая проход, и тогда Бэй просто выкинул вперед ладонь, ударив волной силы.

Саша даже не успела понять, что произошло, но их уже вытолкнуло оттуда куда-то в темноту. Глаза удалось открыть не сразу. И то, потому что малыш плакал.

Император уже спускался на нижний уровень, где была расположена дворцовая темница. Не торопился, но двигался быстро. Ощущение скрытой опасности подхлестывало, он испытывал возбуждение.

В этот раз все должно было пройти без накладок.

По его приказу императрице подали ужин. Старуху-няню с ее поводырем к ней проводили. Гуауэя несколько удивил выбор Лоан, ведь та могла бы просить допустить к ней кого-то из близкой родни. Но не насторожил. Более того, он мрачно усмехнулся про себя, любой, кого бы она ни пожелала увидеть, больше не вышел бы из этой тюрьмы.

Хорошо, что Лоан поняла это и не стала усложнять ему задачу. Он даже подумал, что при других обстоятельствах Лоан могла бы стать ему достойной женой, но увы. Ситуация не оставляла ему выбора. Если он сохранит ей жизнь сейчас, потом всю жизнь придется опасаться удара в спину. А он хотел спать спокойно.

Значит, пусть все идет как идет.

Отравленное вино ей уже должны были доставить. Доверенные евнухи шаобо не допустят шума и проследят за тем, чтобы Лоан его выпила. Могли возникнуть сложности с тем, чтобы напоить отравленным вином младенца. Это заставляло Гуауэя морщиться. Поэтому он отдал четкий приказ — сначала дать вино императрице, потом наследному принцу.

Он должен был появиться точно вовремя. Чтобы увидеть еще неостывшие тела супруги и сына. Все было рассчитано по мгновениям.

И все равно императора не оставляла нервозность.

Чем ближе он подходил к лестнице, ведущей на нижние уровни тюрьмы, тем большее волнение испытывал. Неведомая сила тянула императора сорваться на бег. А в какой-то момент ему непреодолимо захотелось повернуть обратно, накатил какой-то животный ужас.

И именно в тот миг мимо него, сбивая с ног его стражу, пронесся ослепляющий белый вихрь. Это было подобно взрыву фейерверка. Или явлению дракона. Гуауэй застыл, как столбняком пораженный. Множество мыслей пронеслось в голове.

Предательство! — ревел разум. Бежать! А он как будто врос в пол и не мог шелохнуться. Казалось, прошла целая вечность, пока пролетели мимо него последние отголоски этой гудящей, сияющей слепящим белым светом силы. Но вот все закончилось.

Когда Гуауэй наконец отмер, оказалось, что прошло всего несколько мгновений. Но вместе с обретенной способностью двигаться, пришло и понимание того, что там внизу творится нечто непредвиденное.

Как только император осознал, что опасности больше нет, он опрометью бросился вниз, в тюремный коридор.

Плач младенца. Саша немедленно вынырнула из оцепенения и распахнула глаза.

Ребенок! Она держала его на руках и прижимала к себе. Фуххх…

Теперь можно было осмотреться.

Вокруг было темно, она практически носом упиралась в спину Бэя. От него пахло железом, кровью, разгоряченным мужским телом. Кожаные ремни доспехов перед ее лицом двигались от его дыхания.

Так необычно. Он все-таки стал смертным? Но тот выброс силы, что она видела? Единственное, что Саша поняла сейчас — они по-прежнему в этом мире.

И попыталась отодвинуться, и тут Бэй резко обернулся.

У него были темно-карие человеческие глаза, лишь едва заметно подсвечивались изнутри. Свежие ссадины на лице, кровь на лбу. Она невольно сглотнула.

— Спокойно, все хорошо, — проговорил он.

Все-таки очень трудно было привыкнуть к тому, что он теперь обычный мужчина. А он на мгновение задержал взгляд на ребенке, потом снова взглянул ей в глаза и сказал:

— Немного пересидим здесь, а потом я выведу вас в безопасное место.

Секунда, потом мужчина снова отвернулся, внимательно прислушиваясь к происходящему снаружи. А там — да. Слышались топот ног и крики. Где-то совсем рядом, и от этого было жутко.

Они были в темном замкнутом пространстве, Саша не могла понять, что это, какой-то чулан, нора? Пахло деревом и отдаленно благовониями. Она осторожно ощупала ладонью место, на котором сидела. Какая-то ткань… Потом повела рукой в пространстве, рука наткнулась на решетчатую стену.

— Мы в повозке, — едва слышно проговорил Бэй.

И как подтверждением его слов, послышалось ржание. И снова топот ног и… лай собак.

Саша просто похолодела.

Они все еще здесь, прямо во дворе этого проклятого дворца, в повозке. А вокруг полно стражи! И если кому-то из них придет в голову заглянуть сюда…

Резкий окрик послышался совсем рядом. Саша вздрогнула, ребенок завозился у нее на руках. Сейчас малыш заплачет, и их найдут.

— Не беспокойся, — низкий голос стража звучал глухо. — Твой ребенок будет спать. Они нас не услышат.

Фуххх. У нее отлегло от сердца. Но все равно положение оставалось крайне тревожным, ведь кто-то может просто случайно заглянуть.

— На данный момент это безопасное место, — продолжал Бэй. — Здесь нас не будут искать.

Он помедлил и добавил, обернувшись к ней:

— Прости. Я не смог вынести вас за пределы дворца. Нужно дождаться, пока восстановится моя способность перемещаться, и тогда я заберу вас отсюда.

Сейчас было видно, что он, вероятнее всего, серьезнее ранен. Потому что смуглое лицо заострилось и побледнело. Кровоподтеки и ссадины теперь были еще заметнее.

— Ты ранен? — выдохнула Саша.

— Ерунда, все восстановится, — бросил он и невесело усмехнулся. — Я все-таки демон.

Потом перевел взгляд на малыша, закутанного в затканную золотом ткань.

— Нам нужно подумать, чем кормить ребенка.

Черт… черт, черт. Саша закусила губу. Сейчас малышу около двух месяцев, грудничок. А у нее… Нет, у Лоан. По ощущениям не было молока. Нужна кормилица, хотя бы какая-нибудь коза, нужны пеленки… Голова пошла кругом.

А Бэй продолжал говорить:

— И раздобыть какую-то одежду. Лучше будет, если мы смешаемся с простыми людьми. Сейчас много беженцев, среди них проще будет затеряться. Выберемся в горы, я приведу тебя в свой дом, там вы будете в безопасности. Ничего не бойся. И постарайся отдохнуть сейчас, я разбужу, когда будем выдвигаться.

— Бэй… — она запнулась в нерешительности, потому что это было слишком личное, но все же сказала: — Меня зовут Саша, Александра.

Мужчина замер на миг, гулко сглотнул и отвел взгляд.

А император был в ярости.

Весь коридор усеян трупами его солдат. Императрица Лоан исчезла из камеры. И что еще хуже, вместе с ней исчез наследный принц Тайцзы Вэй. Все пошло по наихудшему для него сценарию!

И главное — не с кого было спросить. Стража, что должна была охранять его жену, доверенные шаобо-евнухи, которых он послал поднести ей отравленное вино. — все мертвы. А последние посетители императрицы просто исчезли. Среди трупов не было няни с поводырем, Гуауэй приказал обыскать все.

Сначала он готов был рубить головы. Потом успокоился.

Он не верил, что какая-то жалкая старуха и деревенский дурачок могли устроить все это. Значит, все-таки заговор. И он его пропустил у себя под носом.

Досада разъедала его кислотой, однако император Гуауэй никогда не терял самообладания. Заговор следовало задушить в зародыше раньше, чем настанет утро.

Его гвардия получила приказ взять под домашний арест всех членов совета. Для их же безопасности, как он мрачно выразился. Отряды солдат были отправлены прочесывать город и перекрыть все въезды и выезды. А еще он велел из-под земли достать Гу Лао сывана и доставить к нему.

Император не ложился спать, ждал.

Связанного отца Лоан доставили в застенок к утру.