Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Глава 19

Это было хорошо. Неожиданно хорошо в данной ситуации! В такой момент, когда во дворце переворот, было бы очень кстати иметь Лоан в союзниках. Выглядеть в глазах совета спасителем — идеально. Ему еще нужно уничтожить семью Ньян, Тут даже ничего не нужно придумывать, Ньян Ху подослал убийц прямо в его спальню в тот момент, когда он находился там с наложницей. Вопиющее преступление, наложница убита. Твердолобые идиоты из совета примут его сторону.

Мысль пронеслась мгновенно.

Гуауэй выпрямился, принимая царственный вид, и спросил:

— Вы привели ко мне мою жену, императрицу Лоан и моего сына, Тайцзы Вэя?

— Такого приказа не было, — сказал воин в темной одежде.

— Как это, не было? — прищурился Гуауэй.

— Приказ был доставить к главе рода Гу его дочь, — проговорил один из них. — Глава клана мертв.

Императору не нравилось, что ни один из этих мерзавцев, теней Гу даже не подумал склонить перед ним голову. И самое неприятное — не видно лиц. На него просто смотрели сквозь прорези черных масок.

— Забыли, кто перед вами? — прошипел Гуауэй, подаваясь вперед. — Я ваш император!

— Мы подчиняемся только главе рода Гу, — бесстрастно произнес воин в черной маске. — Теперь глава рода сменился, у нас другой приказ.

Звучало зловеще. Император наконец сообразил, что все может обернуться очень плохо. Бежать! — мелькнуло в голове. Однако бежать сейчас было некуда, позади люди Ньян Ху, а выход из покоев Лоан блокировали они. Гуауэй удержался усилием воли.

Надо попытаться договориться, привлечь их на свою сторону. В конце концов, своя цена есть у всех. Но прежде выяснить, что им нужно.

А время шло. Положение могло измениться в любой момент, могли подоспеть преданные ему стражи. Либо могли прорваться сквозь заслон люди Ньян Ху. Но прямо сейчас перед ним были головорезы семьи Гу. Никогда еще император не чувствовал себя таким уязвимым.

— Какой у вас приказ? — спросил он, выпрямляясь, а сам прислушивался.

За спиной явственно доносился грохот, оставалось только гадать, как долго продержится дверь.

— Тигровая бирка, — один из теней протянул руку.

Да никогда! Он еще намерен был выйти и расправиться со всеми. В этот раз — никакой пощады. Гуауэй уже видел отрубленные головы и разорванные конями окровавленные ошметки тел врагов.

— У меня ее нет, — проговорил он спокойно.

Но одна маленькая ошибка. Непроизвольно вырвавшееся у него движение — прикрыть грудь. В тот же миг его просто скрутили, стянули одежду, а один из теней сдернул с него висевший на простом кожаном шнуре символ военной власти — тигровую бирку.

А в следующий миг произошли два события.

Металлическая дверь все-таки не выдержала натиска, слетела с петель, и туда ворвались воины Ньян. Первый же выпад, и с десяток кинжалов вонзилось императору в спину. Гуауэй стал заваливаться набок, плюясь кровью, и как раз в этот момент в покои императрицы Лоан наконец прорвалась стража.

Тени рода Гу мгновенно ушли через крышу, остались друг против друга воины Ньян и императорская стража. Ньян Ху был не дурак, он вытянул руку в обвиняющем жесте и выкрикнул:

— Измена! Тени семьи Гу, посланные императрицей Лоан, проникли во дворец и убили императора! Моя дочь Джиао закрыла императора собой, ее тоже убили!

Насчет Джиао глава семьи практически не соврал, она действительно закрыла императора своим телом. Правда, сделала это отнюдь не добровольно. Но некому было опровергнуть его слова, император Гуауэй был мертв. Эта версия всех устроила.

А дальше был срочно созван совет.

Императрица-мать клятвенно подтвердила, что на нее напали тени семьи Гу. Император был жестоко убит. Но оставалась еще императрица Лоан, которую следовало срочно разыскать и казнить. И маленький наследный принц.

Кто-то должен был взять на себя бремя власти, пока наследный принц подрастет.

Кто, как не Ньян Ху, доказавший свою преданность? Который и был избран канцлером.

Новый канцлер не разменивался на полумеры. Ньян Ху был уверен, что императрица Лоан не могла уйти далеко, значит, она все еще в пределах пригорода.

Он велел обыскивать все дома и постоялые дворы в округе и хватать молодых женщин с маленькими детьми. Кто станет укрывать преступную императрицу или окажет сопротивление, будет уничтожен на месте.

Тени явились к Бэю ночью, принесли тигровую бирку. Можно было уходить прямо тогда, но он не хотел тревожить Сашу, она устала и страшно вымоталась. Последние дни были сплошной непрерывной гонкой. Бэй хотел дать ей время, пусть поспит, спокойно уйти можно было и утром.

Саша впервые проснулась без того панического ощущения, что все вокруг рушится. И самое главное — теперь наконец малыш по-настоящему был с ней. Такая кроха, темный пушок на головке, пухлые ручки и ножки. Она смотрела на него и не могла насмотреться.

Бэй заплатил, и ей в комнату принесли горячей воды, чтобы можно было выкупать малыша и помыться. И немного молока в рожке. Саша не стала спрашивать, откуда у него деньги. Здесь их принимали за супружескую пару, и это казалось так правильно. После всех волнений хотелось немного теплоты, обычного человеческого счастья. Пусть даже это и не совсем правда, но было хорошо.

Она искупала и покормила малыша, принесли новые пеленки и одежду для нее. Такое простенькое, светло-серое платье с синими кантиками, но кантики делали его нарядным. Когда Саша оделась и вышла из спальни, уже был накрыт стол. Столько разных вкусностей, глаза разбегались.

Повар с постоялого двора стоял рядом и улыбался во весь рот:

— Господин так любит госпожу, столько всего заказал.

Саша невольно покраснела, а Бэй сунул ему монетку и тихо проговорил:

— Не болтай.

Повар удалился, кланяясь, остались они вдвоем.

— Саша, поешь, — проговорил Бэй и показал на рожок с молоком. — Это для ребенка.

— А ты? — она спросила, вскидывая на него взгляд.

Потом вспомнила, что он же демон, какая еда?

— Прости, — покраснела еще больше.

— Ничего, — мужчина неожиданно улыбнулся. — Демоны могут есть обычную человеческую пищу.

Взял палочки и стал накладывать себе в пиалу понемногу от разных блюд.

Они уже заканчивали есть, когда снаружи донесся отдаленный шум, а потом женский крик и причитания.

— Что происходит? — вскинулась Сажа, прижимая к себе малыша.

Бэй нахмурился, и в то же мгновение в комнату вошел один из трех теней. Поклонился, сцепив руки у груди:

— Глава.

Бэй поднялся с места и вышел с ним, и меньше чем через минуту вернулся.

— Уходим.

— Да, сейчас! — она завозилась, быстро собирая запасные пеленки.

— Саша, быстрее, — проговорил он.

Вот и кончилась минута покоя.

Как же было жаль, что все так… Она кивнула:

— Хорошо.

Теперь Бэй шел впереди, спускался по лестнице, она, держа ребенка на руках, за ним.

— Уже покидаете нас, господин Бэй? Госпожа? — хозяин постоялого двора высунулся из-за стойки.

— Да, — Бэй кивнул. — Время нашего пребывания здесь истекло.

И кинул ему пару монет. Вопросы, если и они у хозяина и были, прекратились. Теперь надо было спокойно пройти через весь зал и выйти на улицу. Саше казалось, что все на них смотрят, и если кто-то из этих людей видел портрет императрицы Лоан…

Из зала выйти удалось без проблем.

— Не оборачивайся, — сказал Бэй и повел ее вперед.

Они двигались быстро, но шум и крики становились все громче, теперь еще слышался детский плач. Саша не выдержала.

— Что происходит?

Бэй замер напротив и проговорил, глядя в сторону:

— Твой муж-император и Джиао мертвы, к власти пришли Ньян. Ньян Ху теперь канцлер, он велел найти и казнить преступную императрицу Лоан. Сейчас по его приказу хватают всех женщин с маленькими детьми.

— Что?.. — Саша обмерла. — Что с ними будет?

Бэй отвел взгляд и пожал плечами. Потом тихо напомнил:

— Надо идти, я выведу тебя отсюда.

Уйти?.. Но крики несчастных женщин и детский плач стояли в ушах. Ее будут искать, значит, пострадают невинные.

— Стой, — сказала она. — Стой. Я так не могу! Я выйду и назову себя. А ты, Бэй, поклянись, что защитишь ребенка. Моего сына.

Внезапно шум исчез, а время остановилось. Она и забыла, что ее личный страж так умеет. А он повернулся к ней и, глядя в глаза, произнес:

— Кем госпожа желает быть, счастливой женщиной или императрицей?

Слишком много мыслей промелькнуло сейчас. Слишком многое он предлагал ей. Но могла ли она принять это? Не ценой жизни невинных.

— Бэй… — прошептала Саша.

Ей показалось, он понял все, что она не могла сказать. Неожиданно мягко улыбнулся, касаясь ее щеки.

— Ты мне веришь? — спросил тихо.

Разве она могла ответить нет? Конечно, она ему верила. Саша кивнула:

— Да.

— Тогда жди меня. Я сам тебя найду.

Постой! — хотелось крикнуть ей. Но все уже завертелось, а время сдвинулось. Разом вернулся окружающий мир с его криками и звоном оружия. На улицу ворвалась вооруженная толпа, их увидели и повалили к ним.

Саша видела, как в замедленной съемке. Вот Бэй обнажил меч, оборачиваясь лицом к солдатам. Но прежде резко выбросил вперед свободную руку и вытолкнул ее волной силы.

А дальше…

Саша не видела ничего. Все поглотил молочный туман, который теперь клубился вокруг нее. Туман был везде, засасывал ее. Она пыталась бороться, но смогла только крепче прижать к себе ребенка и позвать:

— Бэй!

Но крик прозвучал глухим эхом и затух, его поглотил тот же молочный туман. Больше Саша ничего не ощущала и не помнила. Ее просто выключило.

Сознание вернулось только время спустя.

Жутко было прийти в себя и обнаружить, что не знаешь, где ты. Ребенок… К счастью, малыш сопел, пригревшись в ее руках. А рядом слышался плеск воды. Голоса…

Она могла поклясться, что узнает язык.

Бэй слышал ее. Каждое сказанное ею слово, мысли, желания. Слух демона при желании может уловить все, малейшую эмоцию за тысячи ли. Она была еще дальше, несоизмеримо далеко. Туда к ней тянулась нить из его души.

Решение он принял давно. Еще когда понял, что его жизнь завязана на ней. Потому и увел из дворца драгоценную женщину вместе с ребенком, который ей был дороже жизни. Это отпечаталось в его сознании, словно двойная печать. Но императорская корона, которая должна лечь на голову ребенка — словно проклятие. Оно настигало их везде.

Сегодня Саша хотела пожертвовать собой. Разве он мог это допустить? Не мог Бэй оставить ее в этом мире, где ей каждую минуту угрожает смерть. Это решение он принимал сам. Хотя не имел на него права, выбор только за иномирянкой. Он клялся на крови, таково было условие.

Но слепая старуха-ведьма сказала ему:

«Перо у тебя.…помни, будет только один шанс. Не сумеешь — пеняй на себя».

Шанс на что? Потерял он его или нет? Ведь он нарушил условие.

Не о том демон думал в тот момент. Он должен был спасти женщину и ее ребенка, даже если придется умереть. Он демон, плоть от плоти этого мира, для него иного пути не было. Но Бэй готов был уйти на перерождение, сознательно на это шел. Говорят, переродившиеся не помнят прошлого? Не страшно. Он знал, что найдет способ все вспомнить и найти ее.

Однако прямо сейчас ему нужно было сдержать толпу и остановить резню. Защитить невинных, как того хотела его иномирянка-императрица.

— Глава, — рядом с ним материализовались три тени рода Гу. — Уходи, мы задержим их.

Да, они выгадают ему время, а сами умрут.

Бэй мотнул головой.

— Слушай новый приказ. Уходите отсюда туда, где вас никто не знает. Живите обычной жизнью, женитесь и заведите семьи.

— А ты?

— Исполняй приказ старшего, — мрачно усмехнулся он.

Трое в черном исчезли. И вовремя, потому что толпа почти достигла его, первые солдаты уже бросились на него с мечами.

— Приказ канцлера! Уничтожить преступника! — выкрикнул генерал.

Еще пара мгновений, и мечи солдат обрушатся на него. Бэй мог уйти, мог принять бой, но не сделал ни того ни другого.

Он быстрым жестом вытащил из-за пазухи тигровую бирку.

Только что на него летела вооруженная мечами и копьями толпа, а тут вмиг все остановилось. Тигровая бирка — символ высшей военной власти. На него никто не посмел напасть, только смотрели молча и зло. А сзади еще напирали и напирали солдаты.

Наконец командовавший ими генерал-цяньху процедил:

— Кто ты?

— Я тот, кому ты подчинишься, — ответил Бэй.

— Я подчиняюсь только канцлеру! — ощерился генерал.

— Уверен? — спокойно спросил Бэй, держа перед собой руке на вытянутой руке знак высшей военной власти.

— Ахшш! — цяньху вскинул меч и застыл.

Генерал сам был военным, знал, что обязан подчиниться обладателю тигровой бирки. Таков закон. Иначе его бы просто не поддержали собственные солдаты. Поэтому он сейчас мог сколько угодно исходиться от злости, Бэй терпеливо ждал.

В конце концов тот сдался и проговорил:

— Чего ты хочешь?

— Прекратить бессмысленную резню. Императрицы Лоан здесь нет.

— Откуда это тебе известно⁈ — цяньху оскалился и подался вперед.

А вот теперь Бэй должен был сказать ему правду. Но не всю. Это было сложно, демон не может солгать прямо.

— Император Гуауэй простил супругу и лично спускался в темницу, чтобы освободить ее и наследного принца.

Не совсем ложь, потому что Гуауэй действительно спускался в тюрьму, чтобы убедиться, что его супруга приняла отравленное вино. Ибо планировал освободить от бренного существования жену и сына.

— Теперь императрица Лоан и Тайцзы Вэй далеко отсюда.

— Ты. Не можешь этого знать!

— Могу. Император призвал в темницу Гу Лао и вместе с ним теней рода Гу. Я был одним из них.

— Ты лжешь! — взъярились солдаты вокруг. — Тени рода Гу убили императора и наложницу Джиао!

— Лжет кое-кто другой, — спокойно парировал Бэй. — Императора убил Ньян Ху, и теперь он хочет уничтожить наследного принца и занять трон. Но перед смертью император Гуауэй оставил мне это, — он потряс тигровой биркой. — Чтобы я мог отомстить убийце и защитить его супругу и наследного принца.

Опять повисло молчание. Густое и тяжелое, словно свинцовая плита.

Наверное, проще было бы, если бы его подняли на копья или разорвали конями. Быстрее. Он знал, что Саше трудно без него, ощущал ее страх и торопился.

Но складывалось как складывалось. Сейчас он уже не мог переломить ход судьбы.

Бэй оглядел всех и проговорил:

— Иначе зачем мне было ждать вас здесь?

Медленно, медленно, сменилось выражение на лице генерала. Потом он склонился перед ним, сцепив руки у груди:

— Я генерал Мо Ан. Приказывай. Что нам делать, господин?

— Отведите меня к Верховному главнокомандующему Субэдэю.

— Будет исполнено.

Генерал поклонился еще раз, а после отдал короткую команду. Им подали лошадей, и очень скоро они двинулись в ставку Верховного главнокомандующего. Дорога показалась долгой, наверное, Бэй просто торопился. Но вот они подскакали к ставке, низший чин побежал докладывать, им передали, что главнокомандующий их примет.

Входили вместе с генералом. Старый Субэдэй оглядел обоих и нехорошо усмехнулся:

— Генерал Мо Ан, что за солдаты у меня перед ставкой? Судьба Дэшэна тебя ничему не научила?

— Господин, — учтиво поклонился тот. — Я тут по другому делу.

И отступил в сторону.

Ну вот и все, пришла очередь Бэя. Он шагнул вперед и достал из-за пазухи тигровую бирку. Субэдэй впился в него цепким взглядом:

— Чего ты хочешь?

Надо было правильно донести. Бэй повторил то, что сказал генералу Мо Ан, и еще добавил:

— Надо навести порядок при дворе и убрать канцлера Ньян Ху, руки которого запятнаны кровью императора. Сделать это можешь только ты, Субэдэй Гун. Дальше — в совете есть достойные люди, которым можно доверить страну. А я готов принять смерть.

Так и висело молчание, старый воин смотрел на него прищурившись, и вдруг проскрипел:

— А я тебя помню. Ты был одним из…

И замолчал.

А Бэй застыл. Да, он тоже помнил Субэдэя тощим вихрастым мальчишкой с ободранными коленями. Только это было очень давно и, честно говоря, не ожидал, что его будет помнить кто-то, кроме теней рода Гу.

Наконец старый главнокомандующий проговорил, показывая взглядом на тигровую бирку:

— Это оставь себе. Ты пойдешь со мной.

Старый воин слишком долго жил на свете и слишком хорошо знал людей. Сам он власти не хотел. Потому принял решение оставить власть тому, кто ее не ищет.

Армия под командованием Субэдэя заняла императорский дворец. Канцлер Ньян Ху был арестован и на следующее утро казнен. И тем же утром на совете было объявлено о смене династии.

Императором стал обладатель тигровой бирки. Бэй.