Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Глава 17

Люди императора протащили наследного князя по всем уровням подземного застенка, словно специально дали ему своими глазами увидеть горы трупов и кровь, чтобы иллюзий не осталось. А потом швырнули в пыточную. Где его уже ждали раскаленные на углях крюки и клещи. И на столах были разложены разнообразные приспособления для изощренных пыток. Начиная от игл и заканчивая ядами.

И там был император. Стоял спиной, а после медленно повернулся и взглянул на распростертого у его ног сывана.

Гу Лао не ожидал, что все так быстро переиграется. Еще вчера он сам отдал приказ перевернуть все, но притащить к нему Гуауэя живым или мертвым. Живым даже было лучше, он бы сам имел удовольствие умертвить слабого, выморочного императора.

Сейчас этот император смотрел на него и нехорошо ухмылялся.

— Не поторопился ли ты объявить себя регентом? — произнес Гуауэй и подал знак подручным палача. — На дыбу его.

Сыван уже понял, что его не пощадят, но собирался хотя бы умереть достойно. И звука не издал, когда его привязывали к станку. А император прохаживался рядом с отсутствующим видом, словно его ничего не интересовало. Но вот он обернулся:

— Нужно было лучше воспитывать свою молодежь. Ай-ай-ай, никакого уважения к главе клана. Как ты мог это допустить?

Тон был издевательский, Гу Лао не имел ни малейшего желания этот разговор поддерживать. Он сказал только:

— Ты и так уже убил всех моих братьев, сыновей и племянников. Убей и меня, чего ты медлишь?

Лицо Гуауэя исказилось, он с неожиданной для своего тщедушного телосложения рявкнул:

— Только мне решать, когда и как ты умрешь!

Взмах руки, князя резко вздернули на дыбе, однако так же резко и опустили. Гу Лао, обливаясь холодным потом от боли в суставах, уставился на мерзавца третьего принца, которого сам же сделал императором. И, тяжело дыша, застыл, понимая, что дальше все будет только хуже, его ждет смерть от пыток. Единственное, чего сыван сейчас хотел, — не потерять достоинства.

И вдруг император спросил:

— Где твоя дочь? Где Лоан?

— Лоан? — князь сплюнул кровь и облизал губы. — Лоан мертва.

Император оскалился:

— Ты лжешь!

Отошел, отвернулся спиной и добавил:

— Она бежала из тюрьмы сегодня ночью и выкрала наследного принца.

И тут Гу Лао внезапно понял, что дела не так уж плохи. Если его дочь, императрица, смогла бежать и вместе с ней наследный принц, император его как минимум не убьет. Он ему нужен. И прищурился, ожидая, что тот скажет. Ждать долго не пришлось.

— Кто помог ей бежать?

— Откуда мне знать? От моей семьи никого не осталось.

— Не хочешь говорить? Не советую упрямиться, — резкий жест, и сыван снова повис на вывернутых плечевых суставах.

— Я… не знаю! — выдохнул натужно, потому что действительно не имел представления.

Гуауэй приказал его опустить и проговорил:

— Незадолго до этого она вызвала свою няню. Что ты знаешь о ней?

— Няню Веики? — князь хмыкнул. — Кому нужна слепая старуха, что она может?

— Я не знаю, что может слепая старуха! — император сорвался на крик. — Я знаю, что она исчезла из тюрьмы. И вместе с ней исчезли императрица Лоан и наследный принц. Где они могут быть⁈

— Я не посылал людей выкрасть мою дочь.

— Тебе не кажется, что с иглами, пропитанными ядом, ты станешь разговорчивее? — вкрадчиво проговорил Гуауэй и мотнул головой палачу, приказывая приступить к пытке.

— Постой, — проговорил Гу Лао. — Постой. Я не знаю, где слепая старуха. Но если ты хочешь найти мою дочь, отправь тайную стражу семьи Гу. Тени найдут ее по крови.

Император внезапно успокоился.

— Найдут, говоришь? — кивнул помощнику палача. — Отвяжите его.

А ему сказал:

— Призывай теней семьи Гу.

Никто не хочет выдавать тайны рода. Свой последний и единственный козырь.

При других обстоятельства Гу Лао никогда бы этого не сделал. Но сейчас многое сложилось против него. Он заперт в пыточном подвале и еще недавно не надеялся выйти из него живым.

Предложение императора было опасным. Но, с другой стороны, был шанс снова переиграть ситуацию, на этот раз в свою пользу. Гуауэй слаб, хоть и невероятно изворотлив, чтобы удержать власть и противостоять совету, ему понадобится поддержка.

За некоторые гарантии Гу Лао готов был помочь ему сохранить власть. Разумеется, временно. Наследный князь не оставил идеи расправиться с императором и самому сесть на трон. Потому что, как это ни смешно, но ситуация вернулась на круги своя. Он по-прежнему дед будущего императора. Его дочь сумела бежать и выкрасть наследного принца, а значит, у него остается шанс для начала стать регентом. А потом…

— Мне нужны гарантии, — проговорил Гу Лао, потирая занемевшие запястья. — Что ты не убьешь меня, мой император.

— Конечно, — Гуауэй дробно рассмеялся. — Чего ты хочешь? Указ о помиловании?

— Да, — кивнул сыван. — А также о возвращении семье Гу всех титулов и земель.

Император хлопнул в ладоши.

— Прислать сюда шушоу — писца, — и повернулся к наследному князю. — Указ будет написан прямо здесь, на твоих глазах.

— Гу Лао благодарит своего императора, — сыван склонился, сцепив руки у груди, и медленно выпрямился. — Но не сочти за дерзость, мой государь. Это еще не все.

— Чего ты хочешь еще? — капризные губы Гуауэя дернулись.

— Кровную клятву.

— Ах это? — император хмыкнул и небрежно отер ладони. — Но и ты принесешь мне клятву, что не станешь вредить своему императору.

— Конечно, государь, — сыван склонил голову как можно ниже, Гуауэю незачем было знать, кого он считал своим императором.

Согласие достигнуто, не так ли? Император долгим взглядом посмотрел на подручных палача, потом взял маленький кинжал и сделал надрез на пальце, когда показалась кровь, произнес:

— Клянусь, что я не убью тебя. Теперь доволен?

— Да, мой государь, — Гу Лао склонился.

— Тогда призывай теней. Мы и так много времени потеряли.

— Пусть твои люди выйдут, мой государь.

Гуауэй смерил его тяжелым взглядом и проговорил:

— Нет.

В конце концов, сыван счел, что кровной клятвы будет достаточно.

Взрезал ладонь, произнося формулировку кровной клятвы. А после достал из-за пазухи артефакт рода, замаскированный под обычную ладанку, и крепко сжал.

К сожалению, он не успел этого сделать раньше, его скрутили слишком быстро. Или, может быть, к счастью. Потому что тогда бы он о таких возможностях не узнал. В любом случае, тени должны были откликнуться на зов главы рода.

Очень скоро со стороны лестницы, ведущей на нижний уровень, донесся звон стали. В пыточную бесшумно ворвались три воина в черных одеждах. Все трое молча склонились перед сываном.

Велик был соблазн приказать им тут же уничтожить Гуауэя, но наследный князь решил не торопить события. Пусть все случится естественным путем. К тому же кровная клятва дает смертельный откат. Совершенно ни к чему было так рисковать.

— Найдите и приведите ко мне мою дочь, императрицу Лоан, — приказал Гу Лао.

Тени склонились перед ним и исчезли.

Несколько мгновений после этого висела тишина, потом Гуауэй сказал:

— Хорошая тайная стража у тебя, дорогой тесть.

— Семья Гу умеет воспитывать своих людей.

— Несомненно, — проговорил император. — За это стоит выпить. Я посылал вино для своей супруги, нехорошо будет, если оно пропадет даром.

И перевел взгляд на подручных палача. Больного врага надо душить в постели, иначе он выздоровеет и задушит тебя.

Гу Лао Сыван просто не ожидал.

Его мгновенно скрутили снова, завели руки назад и привязали к стулу. Обездвиженный сыван рычал:

— Так-то ты держишь слово⁈

— Я всегда держу слово, — усмехнулся Гуауэй. — Разве это я убиваю тебя? Нет.

Пока он говорил, его люди, как Гу Лао ни пытался, разжали ему ножом челюсти и влили в рот отравленное вино. Не прошло и пары мгновений, как наследный князь задергался в судорогах, изо рта потекла кровавая пена. Спустя несколько минут глава семьи Гу был мертв.

Император приказал:

— Отнести тело в камеру, где содержались императрица Лоан и наследный принц. Гу Лао устроил побег своей дочери, а сам, видя, что не может уйти, покончил с собой. Приказ о его помиловании уничтожить.

Теперь оставалось только дождаться, когда тени семьи Гу приведут к нему Лоан вместе с наследным принцем.

Но был нюанс, о котором Гуауэй не знал.

Гу Лао тоже ведь был не так глуп, хотя и недооценил императора. Все дело в формулировке последнего приказа, что он отдал теням. И в том, что тени подчиняются крови рода Гу, но приказ старшего в роду имеет абсолютный приоритет и отменяет все остальные.

И еще. Но об этом не думал даже Гу Лао, отдавая свой приказ. Когда старший в роду меняется, тени, связанные кровью рода, чувствуют это первыми.

Пока что у императора все складывалось не совсем так, как он планировал, но в общих чертах его устраивало. А главное, это должно устроить совет. В дальнейшем Гуауэй уже мысленно прикинул, как будет избавляться от упрямых дураков из совета, заменяя их по одному своими людьми.

Здесь… Он оглянулся, обведя взглядом пыточную, надо было заканчивать.

Гуауэй приказал уничтожить всех свидетелей. Когда он покидал подземную тюрьму, там были одни трупы. Завтра их найдут, начнутся причитания и расследования. И да, император будет неутешен и пребывать в недоумении, как это его любимая и любящая жена могла его предать. Но это будет завтра.

Вернувшись свои покои, император наконец-то улегся спать. Сегодня он неплохо поработал для упрочения своей власти. Конечно, следовало уничтожить и тех верных людей, кто по его приказу избавился от свидетелей. Но с этим не стоило спешить, нужно прежде обзавестись новыми. После.

На самой границе сна у него мелькнуло странное ощущение. Ему вдруг показалось, что он слышит скрипучий смех старухи, и это не был смех его матери, К которой он, кстати, так и не заглянул до сих пор. Потом это ощущение исчезло, и император погрузился в сон.

Сидеть в повозке, когда кругом враги и их могут раскрыть в любую минуту, было страшно. Но от ожидания даже страх притупляется, накатывает глухая усталость. Саше в какой-то момент захотелось спать. Она прикрыла глаза, но только на секунду вздремнула, Бэй тронул ее за плечо:

— Уходим, — едва слышно проговорил, почти не разжимая губ.

— А… — она крепче прижала к себе малыша, готовясь вылезти из повозки.

И, честно говоря, не представляла себе, как они будут уходить. Если как тогда, то это же ослепительный след, словно комета. Он покачал головой. А потом просто взял ее за руку, и они исчезли. Медленно и беззвучно растворились в воздухе.

Следующий раз Саша ощутила себя живой и из плоти и крови уже в другом месте.

Это был лес. Небольшая прогалина в бамбуковых зарослях. Тонкие стволы, густая зелень, влажная земля, пахнущая прелью, большие замшелые камни, а в центре кострище.

Бэй быстро обошел прогалину и вернулся к ней. Короткий жест, с его руки сорвался поток пламени, между камнями кострища вспыхнул яркий огонь. От него по прогалине прошлась волна сухого жара, сразу стало теплее.

— Можешь присесть, Саша, — проговорил, показывая на плоский камень у самого костра.

А сам отошел к краю, туда, где стволы бамбука росли реже, и несколько раз прошелся вдоль, туда и обратно.

— В чем дело? — тревожно спросила Саша, видя, что он обнажает меч.

— Мы ждем гостей, — ответил он тихо и застыл.

А на краю прогалины одна за другой появились три черные тени.

Саша застыла, боясь шелохнуться, и крепче прижала ребенка к себе. Потому что эти самые «гости» не выглядели мирно, они казались опытными и безжалостными убийцами. Их молчаливое противостояние с Бэем затягивалось, и эта давящая неизвестность выматывала жилы.

Еще некоторое время ничего не происходило, но вот тени по одному стали опускаться перед ее хранителем на одно колено. Тот, что в центре, проговорил:

— Приветствую тебя, цаньчжи гун. Мы не надеялись тебя еще когда-либо увидеть.

Бэй молча кивнул.

— Какой будет приказ? — спросил тот, что в центре.

Саше не было видно его лица, скрытого черной тканью, только глаза сверкнули в прорези. Страшно было ошибиться, но, кажется, все это неожиданно начинало оборачиваться в их пользу.

Или нет. Потому что опять царило молчание, и она не знала, как его истолковать.

Ей было невдомек. Но когда старший в роду меняется, тени, связанные кровью рода, чувствуют это первыми. Сейчас глава семьи Гу был мертв. До тех пор, пока не будет избран новый глава, тени рода переходят в подчинение старшего командира, носящего наиболее высокое воинское звание.

Словно почувствовав ее напряжение, Бэй — нет, не обернулся, лишь застыл на миг, чуть повернув вбок голову. Потом сказал:

— Принесите тигровую бирку.

Его низко-рокочущий голос прошелся по нервам наждачкой. Неужели и он… Ей просто не хотелось верить.

Воины в черном растворились в темноте, а Бэй сразу вернулся к ней.

Хмуро вгляделся.

— Что ты?

Саше трудно было говорить, но она заставила себя.

— Бэй, — начала она. — Ты хочешь как Дэшэн, пойти войной?

Он продолжал хмуриться и молчал.

— Ты же помнишь, чем это закончилось? Бэй, неужели и ты хочешь ввязаться в гонку за трон?

Наконец он отвел взгляд и проговорил:

— Госпожа, я понимаю, тебе может быть дорог император Гуауэй. Но я вынужден действовать так. Прости. Пока жив твой муж-император, ты и твой сын никогда не будете в безопасности. Тигровая бирка…

— Ты вообще слышал, что я говорю⁈ — она не выдержала, сорвалась на крик, из глаз брызнули слезы. — Я не хочу, чтобы убили тебя! Понимаешь это⁈ Понимаешь? Не хочу, чтобы… — она задохнулась. — Чтобы тебя разорвали конями, как… как…

Стиснула малыша и разрыдалась.

Ребенок от этого проснулся и заплакал, стало еще хуже. Саша пыталась укачивать малыша, но он только громче плакал. И тут Бэй опустился перед ней на корточки и стал большим пальцем вытирать ей слезы.

— Госпожа беспокоилась обо мне? — он говорил тихо, и ей казалось, он улыбается. — Не надо. Видишь, ты ребенка напугала? — коснулся золотистой ткани, в которую был завернут малыш и легонько погладил кончиками пальцев. — Шшш. Тихо, не надо плакать.

Как он это провернул, Саша не знала, но двухмесячный мальчик уставился на него круглыми черными глазенками и действительно замолчал. Потом широко зевнул, поерзал и снова сладко засопел. А Бэй уже смотрел на нее, и в его глазах горел тот самый огонь.

— Обещаю тебе, что не умру. И я смогу защитить тебя и маленького. Ты веришь мне?

Верила ли она ему?

Этот мужчина был единственным, кому она верила. Саша кивнула, вытирая мокрые щеки.

— Да.

Он шумно выдохнул и первые улыбнулся по-настоящему. А потом встал:

— Это хорошо. Потому что нам нужно уходить отсюда. Тайцзы Вэю нужна еда. И скоро ему понадобятся чистые пеленки… — он вдруг замялся и принюхался. — Фу, кажется, уже — да.

Наложницу Джиао не заточили в тюрьму, ее заперли в покоях. Но это было еще хуже. Потому что она постоянно опасалась, что вот-вот появятся подосланные убийцы и задушат ее шарфом или отравят. Терпеть это было невыносимо.

Но Джиао повезло, у ее покоев было мало стражи. Она смогла подкупить стоявшую у дверей служанку, и та согласилась тайно провести к ней главу семьи Ньян.